25 июня 1941 года соединение, в котором я командовал радиобатальоном, выступило на Северо-Западный фронт.
До Новгорода мы доехали в железнодорожном эшелоне, а на определённый нам участок фронта совершили марш в батальонных колоннах.
Проходя через какую-то деревню, я увидел, что идущие впереди бойцы и командиры снимают головные уборы и поворачивают головы налево. Это меня удивило и только, пройдя ещё метров полтораста, я понял, в чём дело.
На выходе из деревни, около дороги стояла пожилая скромно одетая женщина. Она крестила проходившие мимо войска и повторяла одну и ту же фразу: «От пули, штыка и бомбы оборони и спаси, от пули, штыка и бомбы оборони и спаси . . .» И хотя я с детства был неверующим, но, проходя под крестным знамением, тоже снял фуражку.
Вскоре начались обычные фронтовые будни, в которых часто жизнь моя висела буквально на волоске. Всякие были случаи: и в машину, в которой я ехал по шоссе, попала бомба, но я во-время выскочил из машины и, хотя метров двадцать взрывной волной меня катило по шоссе, как бревно, я уцелел; и осколок снаряда разрезал сапог и брюки на правой ноге, но ногу не поранил, а лишь слегка обжёг; и тулью фуражки пуля снайпера пробила навылет, не задев головы; и в штыковых боях я участвовал, не получив даже царапины.
Что меня спасло? До сих пор не могу понять, было ли это, как говорится, военное счастье, или меня, чистокровного еврея, спасло благословение православной христианки?
А вы как думаете?