Океан

 
 
 Павел сидел на палубе и отсутствующе глядел на линию горизонта. Более двух часов на трюмном пожаре измотали, так что абсолютно наплевать на самого себя. Что будет – то пусть и свершится.
Слышны разрывы и шипенье волн лижущих раскаленный корпус.
Мимо пробежал с закопчённым торсом старпом, за ним два матроса разматывали катушку с брезентовой кишкой. Сейчас заработает насос.
А, пусть что хотят то и делают. Всем уже давно понятно – корабль обречён. Пламя у….
И тут сухогруз содрогнулся всем железным нутром. Послышался гул, палуба приподнялась, выпустив огромный оранжевый огненный шар,
корабль заскрежетал и разломился на две половины.
"Топливные баки…" – только и успел подумать Павел, прежде чем его опалило и подбросило вверх….
Открыл глаза. Водная слегка морщинистая гладь до бесконечности. Рядом обломки утонувшего корабля, но больше всего удивила шлюпка с выдранным наполовину бортом. Как она уцелела непонятно.
Павел забрался в неё, вычерпал воду и одним веслом взялся грести, стараясь держать направление по солнцу.
Время заблудилось в монотонности, лишь закат и восход, а потом и они пропали, оставив лишь белый и чёрный цвет.
Кожа вздулась на солнцепёке волдырями. Губы покрылись ломкой корочкой. На ладонях кровавые пузыри.
Жажда – ад. Если голод можно хоть ненадолго обмануть, то её нет. Пришлось, прибавляя по глотку в день, пить забортную воду. Желудок отчаянно сопротивлялся, но вскоре смирился.
Больше нет сил. Отбросив весло, блаженно свернулся калачиком на прохладном влажном дне шлюпки.
 Вот так и умирают. Тихо и спокойно без суеты. Был человек – и
нет его. Погаснет свеча судьбы и наступит холодная мгла.
Конечно, можно бороться до последнего вздоха, а зачем. Ведь у каждого свой сценарий жизни и его нельзя изменить, исправить или переписать. Что начертано то и будет рано или поздно.
А с другой стороны отчего-то жаль покидать этот мир, в который уже не вернуться. Да, много ошибок было, но без них нет движения вперёд. Они необходимы, дабы познавать жизнь. Раз обжёгся, второй
раз – нет.
Что он сейчас может поправить, да ничего. Это его сценарий, который суждено прочесть, до последней точки.
Павел приподнялся и выглянул из-за борта. Юго-восточный пассат приветливо коснулся лица. Бескрайней сине-зелёной равниной распростёрся океан. В шафранном мареве неподвижно висело солнце.
Впереди размытые очертания. Остров? Да, остров! Вот сейчас виден конус горы, а у подножья лес.
Схватив весло, Павел неистово принялся за работу. Но отчего-то остров не приближался, а наоборот держался на расстоянии, словно не желая подпускать к себе человека. А вскоре и вовсе растворился в дымке.
Павел опустился на колени и заплакал. На глаза попался торчащий из доски ржавый гвоздь. Вот спасение и он посмотрел на свои вены.
Это же не больно. Надо всего лишь надавить и провести как карандашом жирную линию и всё закончится.
Взяв за шляпку гвоздя, Павел потянул на себя, но ничего не получилось. Сорванный гнойный пузырь вызвал продолжительный вопль.
Солнце раскаленным колесом скатилось за горизонт. Вот и долгожданная ночь. Дневной свет с каждым разом всё больше и больше раздражал и приводил в ярость. Приходилось порой с закрытыми глазами дожидаться темноты.
Павел оторвал кусочек от грязной футболки и начал медленно жевать. Хоть немного унять болезненные желудочные спазмы.
Затем, сделав пару шагов по своему утлому судёнышку, улегся. На чёрной скатерти небосвода будто бы хлебные крошки рассыпались звёзды.
Очнулся от грузной дрёмы. Океан всё так же равнодушен. Небо светло-бирюзовое с мазками меловых облаков и только на горизонте агатовая тучевая клякса.
Эта поначалу малозаметная тучка довольно быстро превратилась в грозовой иссиня-черный фронт, который жадно проглотил солнце. Наступили самые настоящие сумерки. Пронзительно подул порывистый ветер, стремительно превратившись в ураганный. Разбуженные ото сна громадные волны взмылили океан. По смоляному небу заплясали молнии под оглушительный барабанный бой грома.
Шлюпка, взлетев на гребень вала, перевернулась. Павел оказался в беснующемся океане. Зарываясь в "барашки" с головой, исступленно всплывал, ненасытно хватая ртом солёный воздух.
 Хоть в последнее время он и разговаривал частенько со смертью, а сейчас так захотелось жить, что Павел с отчаянием обречённого бросил вызов шторму.
Наигравшись, океан постепенно унялся. Не веря, что всё ещё живой, Павел доверился чуть заметному течению, которое развернуло его и взяло в свои попутчики.
Вот теперь его ничто не спасёт. Сколько можно плавать, полчаса, если, конечно, Бог и это позволит.
Солнце украдкой высовывалось из-за косматых обрывков бескровных туч, из которых нет-нет да брызнут остатки мелкого холодного дождя.
Посмотрел на всплеск и невольно вскрикнул. Нет, только не такая смерть, нет, пожалуйста. Лучше вода в лёгкие и медленно как осенний лист на дно песчаное.
Каждый моряк ведает, кому принадлежит этот серповидный хвостовой плавник. Бродяга всех океанов – белая акула.
И надо же такому случиться – она объявилась именно сейчас. Акула неспешно по спирали в задумчивости приближалась. Её спинной плавник разрезал волны, оставляя за собой пенистый след. А торпедообразное тело невесомо скользило в воде.
 Павел замер и даже дышать попытался через раз. Но это вряд ли остановит этого невероятно любопытного морского разбойника попробовать на зуб что-то плавающее.
 Вот она уже рядом, её пасть засеянная рядами треугольных зубов приоткрыта. Ещё мгновенье и… в этот момент как удар хлыста прозвучал выстрел. Акула резко дёрнулась и, оставляя за собой бурое расплывающееся пятно, стремительно ушла на глубину.
 Павел выдохнул хрипло, обмяк и начал тонуть. Подошедшая моторная лодка с рыболовецкого сейнера подобрала его.
 Улыбнувшись прикосновению рук к его костлявому высушенному телу, он закрыл глаза.

15.10.07