Когда поднимаешься в горы из маленького старинного городка и оглядываешься назад, то он кажется ещё меньше. Остроконечные шпили церквушек и двух-трёх этажные домики из серого камня с красными черепичными крышами словно перенеслись в этот мир из волшебных сказок средневековья. Из городка слышится тихий звон колоколов. Этот звон медленно и сонно, словно нехотя, расползается по горным склонам и долинам, по серебристой, уходящей вдаль глади озера.
Тропинка круто забирает вверх. По обе стороны от неё нависают огромные, покрытые мхом каменные глыбы. Над головой смыкаются ветви столетних елей, через которые робко струится солнечный свет. Слева, из-за поворота, доносится журчанье горного ручья. Он падает вниз почти отвесно, как водопад, образуя на каждой террасе маленькую лужицу. Вода в ней чистая, прозрачная, холодная до боли в зубах.
Ещё выше встречаются лиственные деревья, часто дуб, бук и граб, потом дикие груши и яблони. Из-за зарослей ежевики доносится перезвон колокольчиков. Он то удаляется, то опять приближается. Навстречу медленно спускаются несколько овечек и коров. Они одни пасутся в горах и после выгула самостоятельно возвращаются домой. На случай, если вдруг потеряются, хозяин вешает на шею животным маленький колокольчик. С его помощью их можно найти даже в темноте.
Надо сказать, что и теперь, по прошествии времени, этот мерный перезвон колокольчиков, нарушающий тишину горных чащоб, помогает воссоздать в памяти национальный швейцарский пейзаж.
На попадающихся иногда лесных полянках со стогами свежескошенного сена хорошо передохнуть, вдохнуть полной грудью альпийский воздух, полюбоваться зубчатыми грядами снежных гор. Прямо над головой в небесной синеве возникает силуэт хищной птицы. В бинокль можно легко определить – это красный коршун, редкий по своей красоте, грации и изяществу обитатель альпийских предгорий. Какое-то время птица держится на одном месте, а потом, ловко используя воздушные потоки и почти не взмахивая крыльями, резко уходит в сторону. Достаю из рюкзака термос с чаем и бутербродами. Немного утолив жажду и подкрепившись, двигаюсь дальше.
Подъём становится круче. Появляется одышка. Кровь начинает стучать в висках. Всё чаще приходится делать короткие остановки. Вспоминаю совет одного бывалого альпиниста – в гору иди не спеша, без рывков, но постоянно, не теряя темпа. Стараюсь следовать этому совету и вполне оцениваю его мудрость.
Наконец лесной пояс заканчивается, начинаются альпийские луга. На границе между ними иногда встречаются небольшие бревенчатые срубы. Это маленькие отели, где можно отдохнуть, перекусить и, при желании, переночевать, а затем продолжить своё путешествие по горам. В таких отелях часто встречаются целые семьи любителей горного туризма, которые проводят свой отпуск вместе с детьми в многодневных походах по горному краю.
Трава на альпийских лугах, хотя и невысокая, но такая густая и росистая, что идти по ней совсем не просто. Изумрудная зелень покрывает всё видимое вокруг пространство и тянется вверх до самой кромки голубого неба. Взбираясь всё выше и выше, я никак не мог добраться до верхнего края этих лугов. Они, словно, насмехались надо мной и уводили всё дальше вверх, то влево, то вправо. Через какое-то время я совершенно потерял какие-либо ориентиры и понял, что заблудился.
Присев на первый подвернувшийся камень, стал думать, как быть дальше. Вдруг, к моему немалому изумлению, потому что дело происходило уже на приличной высоте, где-то в стороне послышался рокот мотора. Через некоторое время показался маленький трактор с повозкой только что скошенной луговой травы. Трактор поравнялся со мной, остановился, и с него ловко спрыгнул пожилой, коренастый фермер.
Он сразу же понял моё бедственное положение по растерянному выражению лица и беспомощно раскрытой карте. Фермер стал что-то энергично втолковывать мне на немецком. Сообразив, наконец, что это совершенно бесполезно, он умолк. Тогда я сумел кое-как объяснить ему на ужасной смеси английского и немецкого, что мне нужен город Цуг, где я остановился в отеле. Надо отдать ему должное, фермер чётко указал мне жестами обратный путь и по карте, и по местности. Таким образом, горе-альпинист был спасён.
Отдых в отеле после моего «восхождения» показался сладостным. Вся прелесть швейцарских отелей, как, впрочем, и городков, состоит именно в их небольших размерах. Тот отель, в котором я остановился, представляет собой средневекового вида дом в четыре этажа с уютными номерами и скрипучими деревянными лестницами. Как правило, такие небольшие отели принадлежат одной семье и поэтому их называют «семейными». Мне кажется, что они гораздо уютнее и приятнее, чем «пятизвёздочные» гостиницы Цюриха или Люцерна.
Как-то в разговоре с одной швейцаркой я поинтересовался родом её занятий. Собеседница ответила, что она – оформитель интерьеров в номерах «семейных» отелей.
- Понимаете, это целая философия - сказала она. - Главная задача моей профессии – сделать пребывание постояльца в номере отеля не просто приятным и комфортным, а максимально приблизить его к привычной домашней обстановке. Для этого используется не только цветовая гамма, отдельные элементы обстановки, но и рисунки моих знакомых – местных художников.
- Человек приезжает издалека, часто один, без семьи, и проводит в отеле несколько дней, неделю, а то и больше, - продолжала собеседница. - По вечерам он может страдать от одиночества и тоски по своему дому, по своим близким. Наша цель – через интерьер оказать ему посильную помощь.
- Надо сказать, Вам это удаётся - ответил я.
Небезынтересны завтраки в «семейных» отелях. Любопытно, что большинство блюд готовятся там из местных деревенских продуктов. Помимо традиционного разнообразия сыров, колбас, ветчины и молочных изделий, здесь можно отведать великолепный горный мёд. Довольно оригинальны и салаты, в которые входит много фруктов, включая яблоки и, что особенно интересно, ежевика. А наиболее популярный гарнир в местных ресторанчиках – обыкновенные лисички. Их собирают в горных лесах итальянские гастарбайтеры.
Наверно, я не покажусь оригинальным, если попробую утверждать, что вся прелесть Швейцарии связана с природой, первозданную целостность которой стараются не нарушать местные жители. Это позволяет сохранять удивительную гармонию между природой и человеком. Где, например, можно позволить себе выйти из благоустроенного жилища и минут через десять-пятнадцать ходьбы пешком оказаться в диком горном лесу?
Иногда я ловлю себя на мысли, что красота швейцарской природы с её альпийскими лесами и лугами, снежными вершинами и голубыми озёрами, пожалуй, уж слишком приторна. Временами она даже напоминает лубочные поделки некоторых художников, которые выводят на своих полотнах яркие и красочные картинки природы, достигая почти фотографической точности отображения предметов. И всё-таки я больше склонен придерживаться того мнения, что красота этих пейзажей настоящая, а не поддельная.
Чтобы осознать это, надо, видимо, задействовать не только зрение, но и другие органы чувств. Важно не только видеть красивый горный пейзаж, но и слышать шум соседнего водопада, вдыхать ароматы альпийских лугов, ощущать на лице дуновение ветра. Только тогда восприятие всей картины природы станет целостным. И ни одна фото или кинокамера, даже самого последнего образца, не сможет заменить реального присутствия человека на лоне живой природы, его подлинных, а не виртуальных ощущений. А если к этому добавить и знание истории, например, романтических легенд о подвигах Вильгельма Телля, то понимание этой страны станет ещё и объёмным, охватывающим не только пространство, но и время.