Ворона нехотя взлетела с креста, когда Таня подошла к ржавой оградке, окружающей поросшую бурьяном могилу. Покачав рукой скамейку, проверяя – не развалится ли, присела. Сколько же лет? Наверное, тридцать или даже больше, она не была здесь. Таня сидела, слушала тишину и себя, и вдруг вспомнилось.
Вот она сидит в коридоре на маленькой самодельной табуреточке и, забыв снять расстегнутые сандалии, слушает….
День тогда был особенный: во-первых - весна, самое главное - день рождения, и много всего очень важного. Среди этого важного были даже не подарки, которые она надеялась получить, гораздо важнее выполнение первого задания, данного ей в качестве председателя совета пионерского отряда. Задание было простым и сложным одновременно – нужно найти участника войны, записать его данные, выслушать интересные истории о боевых подвигах и пригласить в школу в канун Дня Победы, если кандидатуру участника войны одобрит председатель совета дружины. С раннего утра, с девчонками из класса, они обошли много частных домов и квартир в их маленьком сибирском городке. Целая тетрадка исписана, ноги гудели, очень хотелось есть, и надо идти домой, а вот домой идти не хотелось. Мама еще на работе, подарки и обед откладывались до ее прихода. А отец, конечно, дома и, конечно, уже выпивши. Нет, он не буянил, и маму бил редко, когда уж совсем сильно напивался, а Таню так просто любил и слушался. Но выпивал он каждый день, а потом садился за стол, смотрел в окно и долго курил махорку. Стойкий запах самогона, и махорочный дым были для Тани просто непереносимы. Она решила, что тихонько проберется домой, быстро переоденется, на кухне отрежет горбушку черного хлеба, натрет его чесноком с солью, и пойдет на фабрику к маме, которая работала поваром в фабричной столовой, там и пообедает. В столовой ее, конечно, все - и повара и посудомойки будут поздравлять с днем рождения, любят они ее и называют Таня – москвичка, потому что в прошлом году они с мамой ездили в Москву к старшей и не совсем родной сестре. Не получилось. Из коридора не было видно, кто находится в комнате, но там говорили, вернее что-то рассказывал отец, а кому не понятно. Таня прислушалась. Отец в этот момент умолк и детский голос спросил: - Дядь Саш, а где же ваши награды?
- Нет их, все отобрали.
- А за что?
- Плохо для меня война кончилась. Уже победу объявили, а мы под Прагой еще воевали. Четырнадцатого мая ночевали в маленькой деревне, домов то штук пять или шесть. Ребята на сеновале в сарае спать легли, а я в танке остался. Утром все они там, в сарае, лежали прирезанные. Я мотор завел и закатал всю деревню в землю. А это уже не подвиг, а преступление. Вот и оказался здесь, в Сибири, без орденов и медалей, да еще со сроком. Лучше бы меня под Курском не контузило, а убило. Ну ладно, пионеры, топайте по домам, а уж звать меня в школу или нет, сами решайте.
Таня сидела в коридоре на маленькой самодельной табуреточке и, забыв снять расстегнутые сандалии, слушала…. и плакала.