11 А

 
Все помнят школьные годы…
Как бы не хотелось этого признавать, но школа-это мой второй дом! Провожу в ней большую часть своего времени, и как ни странно, совсем об этом не жалею, знаю все тайные, укромные места, где можно с успехом спрятаться от злого директора. В школе все так знакомо, так искренне, все так породному…
Долгое время не понимала бывших выпускников, которые при каждом удобном случае заходят по проведывать своих учителей. Посидеть за партами, из-за которых они давно выросли, рассказать о том, чего добились.…В их глазах всегда есть какая-то доля грусти. Видно невооруженным взглядом, что им не хватает той заботы, какая была о них в школьных стенах.
« Я также, как и вы, сидел за этими партами, слушал лекции этих же учителей - рассказывал Максим Щетин - не отличался особой прилежностью, о чем жалею. Я выпустился 10 лет назад, но до сих пор в моей памяти жив звук школьного звонка, служивший для меня оповещением того, что я опаздываю. Опаздывал я всегда, и долгое время не мог отделаться от этой привычки. Помог лишь ректор университета, который не пускал на занятия всех тех, кто осмеливался заходить в аудиторию после него…Но не столько запомнились мне студенческие годы, как школьная жизнь…Долгий путь, в определенный отрезок времени, вместивший в себя столько необычайных историй, ну хоть кино снимай». Максим замолчал, ясное дело – очень сложно рассказывать незнакомым людям о своей жизни, пусть не личной, иногда даже смешной и нелепой, но все же. Мы, ученики 11 «а» класса с неподдельным интересом (что у нас бывает чрезвычайно редко) слушали этого удивительного, как нам казалось, человека. Лишь то, что он согласился рассказать нам о своей судьбе, о том, что с ним произошло после окончания школы, вызвало чувство уважения. Не каждый человек пойдет на это. С одной стороны, ничего сложного нет в том, чтобы поведать старшеклассникам об ответственности, о выборе, который стоял перед ним и теперь уже стоит перед нами, о том, как он разыгрывал учителей. Тем более что Максим Щетин знал, что идет к людям заинтересованным, проявившим инициативу во встрече с ним.
«… знаете, когда обо мне написали в газете - продолжал свой рассказ Щетин - и напечатали мою фотографию, я понял, что это и есть настоящая слава. Как сейчас помню: несмолкаемый телефон, поздравления, приглашения в гости на чашечку чая, и опять поздравления. Самые запоминающиеся, конечно, были от своих одноклассников. Все говорили, что никому еще не удавалось, так прославить свою школу, только из нее выпустившись. Все говорили, что помнят мои шутки об учебниках физики, о том, как я клятвенно обещал их переделать, но никто не принимал их всерьез. И, тут как снег на голову: «бывший выпускник школы №11 переделывает учебники физики». Знаете, я сам не понимаю, как мне в голову пришла эта по - истине сумасшедшая идея: взять, да доказать формулу Джексона. Как только я с ней познакомился, а было это в классе 8, сразу понял, что она - таки имеет не только прямое, но и обратное доказательство…». Лицо Щетина покрылось испариной, было видно, как заинтересован он во всех этих нескончаемых числах, вычислениях и формулах. «… я всегда знал, что физика- это мой предмет, я имел какую-то неопределимую тягу к ней, «особый талант», как говорил мой учитель. К сожалению, Сергей Михайлович не преподает больше ни в нашей школе, ни в какой-либо другой…Он скончался, сразу после того, как узнал, что со мной случилось. Сергей Михайлович был удивительный человек, искусный преподаватель. Всю свою жизнь он посвятил физике, у него не было семьи, он любил говорить: « я знаю, что цифры не предадут, не попросят денег и, конечно же, не сбегут с молоденьким учителем в Израиль. Так зачем мне жена и дети, когда я могу жить один, и безвозмездно отдаваться величайшей из наук - физике». Я любил Сергея Михайловича, потому что любил предмет. Скоро учитель начал замечать, что простейшие задачи я решаю в уме, даже не задумываясь, а на более сложные мне хватает и одной минуты. Михалыч, как я его ласково называл, проводил со мной индивидуальнее занятия, относился ко мне, как к родному человеку, хотя и понятия не имел что это такое. Я точно знал только одно, что человека более заинтересованного в своем деле, никогда и нигде больше не встречу. И, однажды, случилось это как раз в день рождения Сергея Михайловича, он раскрыл мне свой секрет. Говорил он очень тихо, так как будто боялся, что его услышат, хотя все дело происходило у него дома. Он начал мне рассказывать о формуле Джексона, о том, что она до сих пор недоказанная, что уже долгое время он работает над тем, чтобы перевернуть весь мир физики, доказать всему человечеству, что все их представления обманны. Сначала, я не понял, что хотел сказать мне Михайлыч, открыв свой секрет. Толи просто делился успехами, толи хвастался, что маловероятно. Прочитав в моих глазах немой вопрос, учитель начал довольно быстро и спутано говорить о том, что недавно был в больнице, что ему поставили диагноз…» Тут Щетин остановился, попросил у нас прощения, сказал, что немного устал. Мы, сразу же все поняли, и предложили встретиться через недельку, на следующим часе общения, чтобы дослушать рассказ до конца. Максим Щетин поблагодарил нас, и попросил наших мальчиков помочь выйти ему со школы, так как за ним приедут еще не скоро, а самостоятельно сделать этого он не сможет. « Раньше, знаете ли, я бегал по школьным коридорам, как никто другой, а теперь, вот…только на колесах» …
Продолжение следует