Колыбельная для дочки продолжение

Валерий Мухин
 ГЛАВА ВТОРАЯ
- Вы опасны не только своими возможностями убивать, но и способностями овладевать человеком, – заметил Спэрроу уже на улице.
- Скажи конкретнее, - мужчинами, – ответила она.
- Это доставляет удовольствие?
- А разве фурии могут знать, что такое удовольствие? – парировала она.
- Но, ведь что-то побуждает вас к таком поведению.
- Программа, и желание достичь своей цели, - она, остановившись, посмотрела в глаза Спэрроу. – Это было не большим уроком. Я показала тебе, как могут быть обмануты мужчины в своём неведении и желаниях.
- Урок? – он зло ухмыльнулся. – Именно, урок мне, - вы очень опасны.
- А кто спорит, - она широко улыбнулась и, отвернувшись, широко зашагала в сторону аэровокзала.
Майор поборов в себе вспышку гнева бросился следом. – И куда мы?
- Обратно в контору. Через них выйдем на связь с Инспекцией, - выясним, куда направилась наша сестра.
- Твоя сестра, – ощетинился Спэрроу.
- Конечно, - моя сестра, - казалась, она тоже играла с ним.
Они прошли с десяток метров молча. – Хотя я не думаю, что она решила, воспользуется яхтой. Слишком просто, - произнесла она.
- Но яхта первого класса, - это серьезная машина. А сутки, - это достаточная фора. Поди, определи сейчас, где она?
- Да серьезная машина, – согласилась фурия.- Но и достаточно заметная, а, следовательно, она понимает, что в любой момент она попадет под внимание.
- Ну и на что ты намекаешь.
- Даю тебе повод усомниться в том, что она может использовать яхту подобающим образом.
Лишь только к глубокому вечеру они вернулись в мегаполис. Офис КЗОПа уже практически опустел, оставшись живыми островками дежурных отделов и секций. Но для неё и это было достаточно. Она сама села за один из свободных терминалов и за считанные секунды, пользуясь своим допуском, взяла под свой контроль всю группировку космической инспекции в системе.
- Ну что? – майор, сидя рядом уже давно потерял терпение в ожидании хоть одного её слова.
Фурия, оторвав свой взгляд от монитора, посмотрела на человека. – Яхты в системе нет. Но она покинула её не сутки назад. А лишь три часа назад. До этого она достаточно долго находилась на планете.
- И что?
- Я могу предположить с огромной уверенностью, что яхта ушла в автоматическом режиме, – фурия откинулась на спинку кресла.
- Тогда зачем убийство? Такая сложность?
- Отвлекающий маневр. Но возможно она так и планировала. Но что-то потом для неё изменилось.
- Тогда получается что она еще на планете, - майор подался вперед, словно в нетерпении столкнутся с той, кто была его цель.
- Да, возможно, что еще рядом с нами. Но я бы предположила, что старт яхты был одновременен, или с небольшим интервалом, с отлетом одного из лайнеров.
- Так мы можем и потерять её, – с серьезностью заметил Спэрроу.
- Не думаю, - фурия улыбнулась тревоге человека, - только не я, – с гарантией заявив, она, выключила терминал, - На сегодня достаточно. Начнем поиск её следов с утра. Поехали в гостиницу.
- Какая гостиница! – вскипел майор. – Она же с каждым часом удаляется от нас!
- Она от нас никуда не денется, – спокойным голосом ответила фурия. – А вот тебе нужно поспать, - ты же человек, – добавила она словно в иронии.
- Я не устал. – Спэрроу готов был сейчас дать ей любой отпор.
- Правда? Да ты же практически дремлешь на ходу.
- Это твоё мнение, – буркнул он.
- Я не хочу с тобою спорить, – отмахнулась фурия, - и если я согласилась на твоё присутствие, то это не для того чтобы слушать твои пререкания.
В холле гостинице Спэрроу не на шутку испугался что она, фурия, в своей мимикрии, возьмет для них общий номер. Но она, не оправдала его страха, взяв раздельные номера, и тут же распрощалась с ним до утра.
На следующий день, к полудню, они уже знали, куда направляется фурия-убийца.
- Мы потеряли трое суток, - убито произнес майор, зная, что следующий рейс как погоня за беглянкой уйдет от планеты только завтра. – Может ты, воспользуешься своим карт-бланшем и запросишь помощи у Флота? Так мы быстро нагоним её.
- Подожди, - она внезапно остановилась, словно отключившись напротив витрины магазина.
Он испуганно посмотрел на фурию. – Этого еще не хватало, – буркнул он, - Эй, ты только на тротуаре не отключайся!
Она ожила, посмотрела на побледневшее лицо человека. – Мы не отключаемся на полдороге, – холодно ответила, и ответила, что проанализировал её ИР. - Сестра делает ломаный круг. Она возвращается обратно на Мажелан.
- С чего ты это взяла? – искренне удивился майор.
Рилла скороговоркой перечислила все планеты, и станции где успела побывать беглянка. – Конечно, этот перечень без картографии мало, что тебе дает в вашем узком воображении, но верь мне, - это так.
- Спасибо за комплимент, - ухмыльнулся майор, - Наверное, это самое сильное оскорбление, что вы можете сказать человеку, – и спросил с рассудительностью. – Но зачем это ей? Что она там могла забыть?
Она указала рукой на витрину магазина. – Зачем нужны маленькие фигурки людей, роботов, не большие модели машин?
Спэрроу в крайнем удивлении посмотрел на выставленные за витриной игрушки. – Зачем тебе это? – он перевел взгляд на фурию.
- Не мне. Я была на Мажелане. В их доме. Видела подобие этих вещей, – она посмотрел на человека. - Что они значат?
- Ты имеешь в виду, - игрушки?
- Да, если это, - она указала за витрину, - игрушки.
- Ага, - зло ухмыльнулся человек, - значит и у нас тоже плоховато с воображением. Или что-то упущено в программках?
- Я жду ответа, – холодно произнесла фурия, и её взгляд не посулил ни чего хорошего майору.
- Это для детей. Для игр детей. Для того, что бы дети могли развиваться.
- Для детей.… Для ребенка! – она пружиной распрямилась, - Пошли! – схватила его за руку и сорвала с места.
- Эй! Эй! Подожди! – он попытался остановить её столь стремительный порыв. – Что случилось?!
- Мы летим на Мажелан.
- Да какого хрена!
- Игрушки. Там у них были игрушки! Значит, у неё есть ребенок!
- Да ты что!!! Да у тебя что, твой ИР закоротило!!! У кого ребенок?! У фурии???
- Да, – она твердо взглянула ему в глаза.
- Ну, вы даете, - потрясенный столь твердым заявлением выдохнул человек. – Тогда я вообще ничего не понимаю.
- Пошли, - она вновь заторопила его. – Нам нужно торопиться, успеть. Опередить её!
…..
- Ваше Величество, - чуть позже она докладывала своему господину. – Я абсолютно уверена, что она возвращается к себе домой, на Мажелан.
Майор, стоя рядом с фурией напротив большого голографического изображения короля чувствовал себя достаточно неуютно.
Король промолчал, ожидая объяснений, - он знал, что они у неё есть и она ответит.
- У них, вернее у неё остался там ребенок. Вы, Ваше Величество, знаете, что это возможно, - и она объяснила свои умозаключения.
- Это уже намного все серьезнее, Рилла.
- Я согласно, Ваше Величество. И считаю, что теперь нужно быть намного осторожнее и не допустить тех ошибок, что были совершены в начале.
- Я могу перенацелить в твою помощь КУРС.
- Ваше Величество, я одна должна найти её. Большое количество людей занятых в этой операции могут только усилить её противодействие. И Вы, Ваше Величество, позволили мне самой выполнить эту миссию, – напомнила фурия.
Король усмехнулся. – Помню. Раз уж уговор … Только будь осторожна.
- Ваше Величество, я сама осторожность.
- Знаю, - улыбнулся король, он перевел свой взгляд на майора, который мечтал в эти минуты о невидимости. – Этот оболтус тебе не мешает?
- Нет, Ваше Величество. Теперь это наша с ним дорога.
- Тебе решать, - король безразлично пожал плечами. – Но если что, - на его лицо вернулась мрачная серьезность, - к Мажелану будет переброшено подразделение КУРСа. При любом осложнении требуй помощь, - нам не так важна беглянка, как цель остановить её.
- Мы понимаем, Ваше Величество, - фурия ответила за них обоих. Раз король лично согласился на его присутствие с нею, значит, и задача стала их общая …



Она знала, была уверена в своем непогрешимом расчете, что это известие придет, пусть не сегодня, то завтра. Новость, которая для человека была бы бедою, горем для супруги, - не иначе. Кто-то позвонит в дверь и, пряча глаза, - как предсказуемы эти люди, и сообщит беду. И кто будет один из вестников, она тоже знала это с уверенностью, - Дейв.
Знала и ждала, и поэтому когда позвонили в неурочный час в дверь, она уже была готова как человек, как любящая мужа супруга принять известие.
Она открыла дверь. – Дейв?! – не много с удивлением спросила и тут же осеклась, как подобает, увидев его серое лицо, глаза, что не могли смотреть на неё и рядом с ним чужого офицера. – Что случилось? – её псевдокровь отхлынула с лица, что побелело тревогой.
- Ната … - тяжела была ноша, он поднял свой взгляд, в котором была и боль, и сострадание, - Глен, … он…
- Что? Что с ним? Не молчи!
Но Дейв не смог ответить, он перевел свой взгляд на офицера, словно тот должен был нести ответ.
- Госпожа Саббатини, - офицеру было легче, он чужой, - ваш супруг, погиб. Террористический акт.
- Как?! Как это произошло?! Не верю!!! – она заломила руки, закрыла лицо ладонями чтобы, - должны бы быть ведь слезы! А у фурий их ведь нет.
- Был взорван дом, где он проживал. Ваш супруг погиб.
Вот и всё. Всё было сказано. Всё что связывало, крепко, но так коротко было разрублено её расчетом и так далеко. Теперь она опять была свободна, независима, но в этот раз уже с возможностями, что были так необходимы им. Лишь доиграть ту роль, что была обличием её. Оплакаться вдовой, так молодой и сногсшибательно красивой, и взять в свой оборот уже другого. Того, кто дал бы ей оплот её тылов, поддержку в мире, где правят чужие люди, защитить её бесценное сокровище пока она сама определит дальнейший путь в еще так далекую родину.
Но нету слез, должны бы быть, но нет у фурий. Она отшатнулась, сломленная горем, прошла в квартиру, вглубь, держась за стену, словно б не упасть подрубленной бедою. Прошла по коридору и закрылась в ванной где, подстроив голос и дыхание, разродилась тем, что из-за двери могло казаться страшным плачем.
Смеяться фурии могли, и издевательски и лучезарно, - смеялись губы и глаза и наливались цветом щеки. Но плакать, слезы лить, им было не дано, - убийцы плакать не могли.
- Ната! Ната! – в дверь, мужской тревогой и чувством что зарождалось в его сердце, стучался Дейв. – Открой! Немедленно открой! Тебе нельзя сейчас одною быть! – Настойчиво и нетерпимо к боли, что неслась из-за двери. К той боли что могла и напугать других. – Я выломаю дверь! Открой!
Она открыла воду, - струя ударила в ладонь, - вода была ей не нужна, по сути, нужна лишь влага, чтобы увлажнить лицо. Взгляд в зеркало, коррекция лица, - болезненны, пусты глаза, опухшие и покрасневшие, и серое в страшном горе лицо.
Удар и хруст, - дверь распахнулась с выломанным замком и рядом Дейв…
Он говорил, он утешал, что все пройдет, что больно, но жить ведь надо. О том, что все они любили Глена, и в памяти они всегда будут его любить и помнить. Он говорил и невольно раскрывал те чувства, что жили в нем, и при живом не могли раскрыться. Он говорил так молодой вдове, что рядом он и будет рядом и всегда, если она захочет. Он говорил так много…
Кому?! Если бы только знал!!! А фурия, дрожа в его объятиях, всхлипывала, увлажняла его рубашку влагой, что набрали ей глаза и щеки, и уже анализировала те возможности, что открывались…



- Дан! Да-ан!!! – она звала, кричала и молила, как могла. Но в ответ была лишь тишина. И звезды над нею, что были неживыми, надсмехались, и воздух тяжелый обволакивал и крал все звуки. Кричала, - Дан!!!- и не могла сорвать бы голос, задохнутся в дыхании, что чуждо было её и было естеством для человека. – Да-а-ан!!!
Но остров для неё молчал. Молчал, без голоса любимого человека, и отвечал лишь только вспугом птиц и треском сушняка под её незнающим усталости ногами. Молчал, как одинокий, заброшенный, забытый. Молчал, как будто бы убитый уж давно.
- Да-ан! – она звала, потому что знала, что он должен быть здесь.
Тогда, в то утро, хорошо укрытый, спрятанный от зла пришедшего с неба с мечом кары Бога. Утаенный и …, не найденный. Откуда знала? – была уверена!
Холодильник пуст, объедки, неубраность в доме, - приметы брошенного мальчишки. Сдохший реактор от малой поломки, - но что мог несмышленыш? Без опыта и знаний что были еще не даны ему. Игрушки по полу и во всех комнатах. Рисунки на листках разбросом где … МАМА, - красивая и сильная, ОНА! И папа, любящий и добрый. И с подписями, коряво, и по детски, - мама, папа, я вас люблю, вернитесь, мне так страшно, одиноко.
Их сын. Рожденный фурией, матерью, а не убийцей. Но ставшей смертью для других в защите тех, кого любила, в защите дома своего, сынишке кто затерялся в этом мире.
- Дан! Ты где?! Откликнись мой сынок!!
Но остров был неумолим к её мольбе.
- Мой Дан!!!…
Она нашла его.
Судьба была жестока,… или Бог её?
У озерца, куда шепча, лилась вода как с водопада, у тех камней, где не когда сидели они вместе.
Обезображенное крохотное тельце, - жара и зной, вода, ночная сырость, птицы, сделали своё злое дело. Убив невинность, и как надругались, осквернили, что жило, должно бы жить и радоваться миру.
Он шел когда-то с маленьким бидоном за водою. Кто знал, - возможно, для того, что бы, когда вернулась мать его, отец, он мог бы дать напиться им. И шел, возможно, торопясь, под ночь, порывом и в надежде, что они вернутся. И, переступив порог, соскучившись, его обнимут, расцелуют. Дошел ли, зачерпнул ли воды, или не успел…
Подвернута нога в камнях с таким жестоким переломом, что кость пронзила плоть. И он упал лицом на камни, чтобы, разбившись в кровь сползти в прохладную и прозрачную воду, где захлебнулся и смерть, придя, избавила от мук и боли.
- Дан, сыночек мой, - она надломлено упала на колени рядом с тельцем сына, - смерть была знакома ей, та, что так немилосердна и во многих лицах. – Сынок, - и ИР её взорвался… болью.
Ночь опустилась на жестокий мир и звезды так далекие и злые надсмехаясь, заглянули в озерцо. На водопад, который казалось, был единственный, кто знал о жизни и о смерти. Который словно бы притих, боясь встревожить мертвый сон и … фею, нимфу, чужого мира, разума, что замерла бездвижно, словно заколдованно и навсегда над мертвым телом, что было не когда тем звонким смехом, радостью тех, кто дом нашел свой под сводом леса…
Челнок появившийся со стороны всходящего солнца без облета, словно уже пилот был знаком с островом, пошел на снижение и мягко приземлился на пляже, утопив свои посадочные стойки в прохладный, потерявший за ночь жар, песок.
- Будь осторожна, - тихо, словно голос мог эхом разойтись и предательством укажет на, них предупредил майор.
- И это ты мне говоришь? – проверяя всеми своими сканерами округу, ответила фурия. Без эмоций, на которые просто не хотела отвлекаться.
Они, оголив оружие, медленно, крадучись, двинулись от пляжа в глубь острова, под сень леса, где нашли приют те, кто создал прециндент войны. Оставляя за собой цепочку следов, они юркнули в тени.
- Далеко? – спросил он, прижавшись на короткий миг к стволу дерева, и прицелом савжула как обострившимся зрением осмотрелся. Его группа не была в их доме, и поэтому полагался на знания фурии.
- Метров триста. Впереди. Небольшая поляна, – она была рядом, савжул на изготовке к бою, но не на прицеле глаз, - её универсальному интеллекту не требовалась оптика оружия ни его прицел. – Пошли, - она шагнула дальше, осторожно, кошкой, тигром.
Он следом, справа от неё, и в напряженье, и в … испуге. Он вспомнил все, - ту, что как молния была стремительна и смертоносна, что убила его друзей и безнаказанно ушла. В своем неимоверном напряженье он не заметил как его нога, перешагнув через корень, с хрустом надломила сухую ветвь. Треск не громкий и сухой раздался выстрелом. Предательством для них, сигналом той, что могла быть здесь.
- Твою мать, - прошипел он побелевшими губами, замер, а взгляд заметался по округе.
Она остановила шаг, присела на колено. – Это мы так осторожны? – прошипела в комплинг для него, с укором, как клеймя…
Треск, щебет всполошенных птиц, еще далекий для неё, - но много уже значил. Опять в их дом, нет, уже не в дом, а в память! с осквернением вторгался враг.
ИР вновь вернулся в тело, не ожил а, перегрузившись, вспомнил все, - их дом, рассветы и закаты в мире, её мужчина, - цель, броня её, их сын, - любовь и счастье и надежды… Но это все уже давно, лишь в памяти, что не теряла ни фрагмента. В реальности же мир уже иной, - мужчины нет, убит, и телу его почести отдать не дали, их сын, сынок, плоть и кровь любимого мужчины тоже мертв уже давно и тельце обезображено и почернело у ног ее, взывая к возмездию что меры, не имело.
Они пришли, они умрут. Иного быть не может. Человек из господина стал врагом, чужим, и не имел права к милосердью и защите.
Кто виноват? Зачем и почему? В чем вина её сынишке?!
Ответ пришел, одной искрой как молнией пронзившей разум. Бог! Лишь Бог виной всему! Он отвернулся, предал! Послал своих убийц. А если так,… Уже не Бог?! Ведь Бог не мог приказать убивать невинных. Бог не может убивать детей! Не Бог уже, - а враг! Чужой!
И цель теперь в возмездии ясна, - не просто отомстить, а как очистить мир от страшного врага, убийцы. Кто принял обличье Бога, а сеял смерть, жестокость и нетерпимость. Не Бог, не Человек! А значит, - цель!…
За прогалиной леса появился сруб. Они, прокравшись, последние метры под деревьями, залегли на границе света и тени. За их спинами, над головой замолкали, успокаиваясь, птицы и тишина вновь ложилась на этот крохотным мирок среди океана.
Окна с отражением леса, голубого неба казалось, были мокрыми от слез одиночества и пустоты, измены тех, кто ушел под вечер и не вернулся. Распахнутая дверь как врата в мир чужой семьи беззаботной и счастливой ждала и кричала открытостью, - вернитесь.
Рилла просканировала дом, - без движенья и тепла. Заброшенный, забытый, - пусто.
- Она была?
- Не знаю. Может быть.
- Что будем делать?
- Проверим дом. Хочу удостовериться в умозаключенье.
Они, пригнувшись, перебежали метры, вжались в стену дома.
- Осматривайся по сторонам всегда, – предупредила.
Они скользнули внутрь.
Пустота. Пыль, беспорядок уж давно.
- Она была здесь. – Рилла присев оглядела пол. – Вчера вечером.
Он кивнул в ответ головой, - она здесь, а значит, развязка так близка. Заметив на табурете игрушку, он взял её в руки. – Возможно, ты права. Мы что-то проглядели. Жаль.
- Жаль? Что? – фурия посмотрела на человека.
- Если бы мы только знали, - он ладонью стер пыль с игрушки. – Очень жаль, что все произошло вот так, – он посмотрел на фурию. – Но если… здесь ребенок. Как он жил всё это время. Один.
- Не знаю, – призналась фурия тем, что не дано ей знать…
Один человек, без брони, с савжулом, - он был хорошо ей виден с её возможностями. Но второй, - она не могла определить, - присевшая фигура в мареве помех от спецзащиты ускользала с линии прицела. А значит, она должна быть наиглавнейшая цель, с первой же она справится потом и без труда.
Бесшумно сполз переключатель огня савжула на автоматический режим, и её палец лег на спусковой крючок. Пора!
Рилла за мгновение до выстрелов тревогой захватила цель, - сестра была так близко рядом и мишенью избрала её. - На пол, майор! – она метнулась с линии огня, дотянулась до майора, сбила его с ног. И тишину горласто разорвала очередь савжула.
Фурия?! Сестра?! - разум Майи пронзило осознание, что врагом её может быть сестра. Но нет, не может быть сестрою прислужница врага, а значит тоже враг!!! Она увидела, что человек упал, но фурию поймать в прицел она так и не могла, а уже через секунду та уже ответила своим огнем. Ответные пули вгрызлись в ствол дерева, за которым она лежала, взбили фонтанчики земли и полоснули по плечам, лицу.
Плотный и прицельный огонь дали Майе понять, что сестра-фурия была сильнее. Она переключила режим огня и послала очередь из трех гранат в разбитое окно, одна из них удачей ударила сестру, и взрывы полыхнули в доме. Фурия, сбитая и с разорванной взрывом грудью, сползла по стене, а человек засуетился, - слепо полоснул огнем за окна и пополз к ней, - так знакомо! Но пощады нет! Режим огня назад, - и расстрелять. Раскат одиночного выстрела хлестко хлопнул, и затвор клацнул опустошенным магазином, - человек дернулся, сломался и завалился на фурию. Майя отбросила теперь уже бесполезное оружие и, поднявшись на ноги, шагнула к дому. Еще секунды и будет закончено всё, - из её рук выскользнули клинки, холодная сталь, соскучившаяся по крови.
Но фурия в доме зашевелилась, приподнялась и Майя остановилась на дороге, - она поняла, что просто так бой она не выиграет, её сестра сильна, и победа может достаться дорогой ценой, что дальнейший путь станет не возможным. Значит нужно отступить, оставить умирать того, кто человек, а фурию зализывать раны.
Майя приняла другое решение, - она повернулась от дома и перешла на бег к пляжу, где её сканы видели челнок…
Кровь человека заливала её разорванную грудь, её тело, которое она знала, так манило его к себе. Он глухо простонал, когда она аккуратно перевернула его на спину. Последняя пуля фурии раздробила его плечо, ключицу и, пропахав глубокую борозду на груди, ушла дальше. Рилла сорвала с его пояса аптечку, вскрыла, разорвала пакеты и накрыла его кровоточащие раны тампонами. Затем, со своей быстротой сделала ему противошоковые уколы.
- Держись, майор, - прошептали её посеревшие губы, она также потеряла много крови, но в отличие от человека её регетативная система уже форсированно восполняла урон и восстанавливала повреждения.
Он судорожно сглотнул, подавился воздухом, выбил спазм кашлем и открыл глаза. – Где она? – выдавил он из себя с трудом.
- Её уже нет. Ушла. Улетела, - ответила Рилла, зная, что её сестра уже завладела их челноком и сейчас пронзала небо.
- Значит все бесполезно, - он закрыл глаза.
- Держись, солдат, - она встряхнула его ни как, не желая видеть белки его закатившихся глаз. – Не вздумай у меня умирать! – а сама уже взывала о помощи…
- Не нужно было игнорировать нашу помощь, - сурово произнес полковник КУРСа, оглядывая расстрелянные стены, перемешанную на полу кровь человека с псевдокровью фурии, майора уже на носилках под руками врача.
- За свою ошибку я отвечу только перед Королем, - произнесла фурия. Да и что она могла ответить? Она сорвала с тела, обожженные и окровавленные тряпки, что не когда были её блузкой и жакетом.
- Это понятно, - ухмыльнулся полковник. Он скользнул взглядом по её безупречно красивому телу, нежной розовой коже, грудям, налитым и упругим, соскам что розовели, маня, - и страшных следов ранения уже не было.
Она прошла в спальню дома, открыла дверку шкафа и, покопавшись среди одежды, выбрала для себя свитер.
- Рилла, - слабый и казалось такой далекий голос, позвал её. Она метнулась назад, на ходу натягивая на себя свитер. – Я здесь, - упала на колени рядом с носилками.
- Не оставляй меня, - прошептал он и в слабой надежде протянул ей руку. – Я хочу достать её. С тобою вместе.
Она взяла его руку в свои ладони, сильные и теплые. - Я буду рядом, - пообещала она.
- Фурии не лгут?
- Не лгут, - и добавила, - напарник…
В шестистах метрах от дома, у озера, поисковая группа обнаружила труп восьмилетнего мальчика
- Он разбился о камни. Уже давно, – устало произнес для фурии полковник.
- Их сын, - впервые для себя искренне эмоционально ответила фурия в сожалении жестокости мира.
- Да, - полковник сплюнул и зло обругался. – Идиоты! И что тогда не обыскали остров!
- В этом виноваты все. И я. В своем желании наказать мы не увидели причины. Не позволили себе, хоть на минуту остановится и задуматься над тем, что происходит.
Они помолчали.
- Что ты доложишь королю?
- Мой провал. И что у меня нет ответов на его вопросы.
Полковник, чувствуя в её интонации неотступность, посмотрел на неё. – Ты не собираешься возвращаться? Так и пойдешь по её следу?
- Возвращаться я не собираюсь. Но мы пока не готовы преследовать её.
- Мы??? – искренне удивился офицер.
- Да, я и мой напарник, майор Спэрроу. Я буду ждать его излечения.
- Зачем?
- Фурии не лгут, - она открыто посмотрела в глаза полковнику. – И еще потому, что и он причастен к той трагедии, что разыгралась здесь. Он знает об этом, и она знает об этом. А значит, в момент истины должны собраться все.
- Бред!
- Бред?! Нет, - фурия покачала головой. – Мы все трое начали этот путь, и закончить его должны мы вместе. Но не это главное. Посмотри, - моя и его кровь перемешалась под твоими ногами. Не ужели это бред?



Она закрыла за собою дверь, утерла губы, оправила юбку и жакет, - бывает, что и так покупают путь к свободе. Но что ведь ей, - ведь фурии не чувствуют стыда, а позор бывает лишь тогда когда она оказывается поверженной сверхоружием. Она перекинула ремешок сумочки на плечо, расправила плечи, свою гордую осанку, сильную, не сломленную, - всё, практически Ройзария, дом, уже близки.
А за спиной уж год. Год хитрости, лукавства и обмана. Год изворотливых убийств и проданного не раз своего тела. Год кораблей, судов, чужих планет, миров. Не просто долгий, - бесконечный год. И Эсагон в войне, и Лиролиз с враждебными мирами и с её желанием одним, - девочке вернуть мир родной.
И мечтой, пока так не реальной в миссии своей. Мечтой, хоть это чувство человека, но мечтой, позывом мстить, карать. Видениями, рожденными в её ИРе, - увидеть как под утро, когда с её постели уходил чужой мужчина, враг, как в небе над оплотом, цитаделью, городами Лиролиза возникнут корабли. Крейсера, линкоры и фрегаты с трезубцем на бортах, и бомбы и ракеты, и удары импульсатров в упор и взрывы, разрушенья, стоны умирающих врагов, вопли горящих заживо в пожарах. Желала, чтобы эти крики, стоны, хаос, ад, воплотились в жизнь, заглушая память той, кто, умирая как дар бесценный, вручила ей своё дитя. Ребенка, кто стал теперь ей смыслом существования.
Уж год. Давно. Но память фурии не истиралась. Забылась лишь у крохи, девочки та ночь, лицо той матери кто родила, любила. Исчезла в череде дне, во времени и навсегда. Но этот год принес для фурии еще иное. Чувство, что не всякая сестра могла принять, понять и осознать, хотя, - а могла ли бы быть другая? Чувство что по идее не может быть у них, что было естеством для человека. Чувство счастья, радости, умиротворения, когда в её руках ласкалось дитя. Когда те губы бантиком раскрылись в слове «мама»…
Когда она на следующий день вступила с дочкой на руках на борт севедаржского лайнера, она даже себе непонятным импульсом крепко её прижала к груди и поцеловала в щечку.
Они практически вырвались. Успели даже вовремя ускользнуть, понимая, что безнаказанность, легкий путь, когда-нибудь да должен был закончиться. Уже осознавая, что на их след уже организована погоня, - уж слишком много трупов она оставляла за собой. Всех тех, кто сталкивался с ними, всех тех, кто был использован ею…
Весь перелет она ни на минуту не расставалась с девочкой, да и для личного уединения ей необходимости не было. В их маленькой одноместной каюте она учила её говорить, понимать окружающий мир. Играла е нею, убаюкивала на руках, что забывали убийства войн и стали ласковыми. Укладывала спать, ложась только рядом становясь её бессонным стражем. На людях постоянно держала её на руках, щебетала с неё идеальной матерью. И знала, её ИР это ясно понимал, что Севедарг мог стать для неё последней вехой долгого пути, и что за ним распахнет свои космические объятия уже Ройзария, где жестокий рок и жестокость Человека может разлучить их навсегда. Навсегда и безвозвратно. А ведь она, фурия, её эволюционировавший ИР, так привязался к этой крохе, человечку, девочке, к той, кто назвала её «мамой».
Севедарг встретил их более чем насторожено. Да и на то были свои причины, - Лиролиз ни когда не отличался добрососедством к этой республики. И уж тем более одинокая женщина с ребенком появившаяся на кордоне вполне могла вызвать заинтересованность.
- Цель вашего визита? – начальник визового контроля угрюмо перелистывал паспорт, и изредка бросал взгляды на девочку, что непоседой вертелась на коленях молодой женщины.
- Мы путешествуем, - ответила женщина, одарив мужчину одной из самых своих лучезарных улыбок.
- Вдвоем?
- А почему бы и нет? – её лицо чуть помрачнело. – Нам уже больше не с кем. Я вдова.
- Понятно, - безразличие в голосе, в лице, - какое ему было дело до чужих бед. Тем более к этой, кто напротив, - она была загадка. – Вы подданная Лиролиза, но не являетесь лиролизкой по рождению, – он поднял свой взгляд на женщину.
- Да, - спокойно ответила она, - я эсагонка. Но я вышла замуж за лиролизкого гражданина и получила гражданство. Но, во время гражданской войны в Эсагоне, он погиб. А нам с дочкой пришлось бежать.
- А чем занимался ваш муж в Эсагоне?
- Гражданским судостроением, но, - она тяжело вздохнула, словно опять пережив боль, - оказалось, что не всем в Эсагоне была нужна дорога к звездам.
Севедаржец пристально посмотрел на женщину. Нет, она ему явно не нравилась, не внушала доверия, а чем, он еще понять не мог. Её лицо, мимика говорили об утрате, о пережитом горе, но её голос казался наигранным, а глаза, они были холодны, пусты и безразличны, что казались, были безжизненны.
- Я заметил, что у вас нет отметки медицинского осмотра карантинной зоны нашего филиала в Лиролизе.
- В вашем посольстве посчитали это излишнем.
- Правда?! – севедаржец недобро усмехнулся. – Вы первая за всю мою практику кто внушает такое доверие, – он еще раз осмотрел паспорт, визовое разрешение. Нет, подделки, фальсификации не было, но все же на его душе скреблось нехорошее предчувствие. – Знаете, - он посмотрел на женщину, - я, наверное, более ответственный человек, чем мои коллеги за кордоном.
Ната насторожилась, она уже поняла, что следует дальше, и её ИР стал просчитывать все возможные варианты.
- Мне, наверное, придется задержать вас для медицинского контроля, - он нашел повод, как можно дольше задержать её и выяснить кто она, и зачем оказалась в Севедарге. Он стопкой сложил перед собой её документы и с ехидством добавил, - и прояснить какое же вы доверие могли внушить моим коллегам.
- Не ужели это столь необходимо?! – она изобразила искреннее и с обидой удивление. Теперь её необходимо было, подкупив его своей неотразимой улыбкой, согласием на всё, выиграть короткие минуты времени и среагировать на угрозу в полную силу. Именно на угрозу, ведь Севедарг это еще не Ройзария, пусть не Лиролиз, но все равно на её пути такой же враг. Где проигрыш её, её плененье или гибель и финал, - закрытые лаборатории, а девочка, что на её коленях, человечек, назвавший её мамой, исчезнет в приютах или детдомах Севедарга так и не узнав, чья кровь в ней и где Родина кому она принадлежит.
- А вы что-то имеете против? – он недобро прищурился.
- Конечно, нет, - она словно с равнодушием пожала плечами, - просто это такое неудобство. Неприятность. Я рассчитывала на более доброжелательное отношение.
- Это всего лишь порядок.
- Ну, что же, - женщина, взяв девочку на левую руку, стала вставать с кресла.
- Подождите, не торопитесь. Я сейчас вызову офицера службы безопасности, - его рука потянулась к селектору, - он проводит вас…
- Не стоит, - её шипенье, а не голос оборвало его на полу фразе, а правая её рука, ощетинившись клинками, метнулась к его горлу.
- А-а-а! – он, завизжав, отпрянул назад на спинку кресла, что не выдержало и стало заваливаться назад, спасая его от смертоносной стали. – Охрана!!! – чудом спасся от её смертельного удара он вопил о помощи выпутываясь из под кресла.
Её ИР в наносекунды принял решение, - его убийство уже ничего не играло, клинки исчезли, и её рука сгребла со стола документы. Она обернулась к двери вовремя.
В кабинет ворвались двое и нерешительно остановились на пороге, - молодая симпатичная женщина с ребенком на руках очаровательно им улыбнулась. А за её спиной, за столом, слышалась возня.
- Что происходит? – спросил один из офицеров, положив ладонь правой руки на кобуру с ожулом.
- Я ухожу, - ответила женщина и улыбкой словно гипнотизируя, обезоруживая их.
- Но позвольте, что… - офицер уже не произнес, промямлил, и его ладонь соскользнула с кобуры.
- Задержите её!!! Это не человек!!! – но тут из-за стола появилось бледное лицо начальника, и его крик снял эти чары.
Руки офицеров легли на кобуры, и время утратило для фурии свою реальность.
Она надвинулась на них, - её правый кулак без блеска стали, молотом, торпедой въехал в грудь офицеру кто был справа, ударом оторвал его от пола и бросил на стену. Второго, кто был слева, она высоким ударом ноги сбила с ног, и все, свободен путь. Прижав к груди девочку, она бросилась в распахнутую дверь.
- Стреляйте!!!… Задержите её!!! – крики в след. – Остановить!!!… Стреляйте по ногам!!!…
Офицер, сбитый ударом ноги, поднялся, и еще сгорбленный болью вырвал из кобуры ожул. Поймал её ноги в прицел и спустил курок.
Но она бежала!!! Он видел, как пули впивались в её икры, разрывали юбку, как брызнула алая кровь. Но беглянка, словно это были не пули, а комариные укусы, даже не подломилась, не сбила свой бег, и через секунды исчезла за поворотом.
Офицер контрразведки присел на корточки рядом с трупом офицера безопасности, до его слуха доносился нервный заикающийся голос. – Я с-сразу, сразу понял, что ч-что-то не в порядке… Не п-правильно ведет себя… Что она не ч-человек. А п-потом,… все это!!! Она тварь!!! Хамелеон!!!
Контрразведчик незаметно для всех тяжело вздохнул, - он не верил, что здесь был хамелеон. Не возможно, он знал и был уверен, что та раса давно и гарантирована закрыта на своей планете. И верил тому, что здесь было что-то иное. Он правой рукой дотронулся до груди трупа, под пальцами он не почувствовал крепости плоти, жесткости ребер. Он чуть надавил и мягкость что была теперь под кителем с хлюпаньем и мелким хрустом подалась внутрь тела, глубоко, не оставляя сомнений о нечеловеческой силе удара. Он посмотрел влево, на другого офицера сидевшего на стуле. – Что скажешь?
- Я не сколько раз попал в неё. А ей, - он мотнул головой, - хоть бы что. Даже не взвизгнула! Вы же видели, в коридоре кровь, – добавил он в своё оправдание.
- Видеозапись производилась? – контрразведчик поднялся на ноги.
- Нет, - начальник визового контроля вжал свою голову в плечи, он понимал, что это его промах, - я не думал, что так может случиться.
- Но ты сказал, что она была вооружена?
- Да, да, именно! Я даже не понял, откуда она взяла свои ножи!
- Ножи?
- Такие странные,… в одной руке, словно из одной рукояти. Два или три клинка. Я точно не помню. Но они казалось, возникли из руки, внезапно. Я просто увидел, как они мелькнули перед моим лицом.
- А потом?
- Я упал за стол. Потерял равновесие. И больше ничего, появились офицеры.
- Что было у неё? – контрразведчик посмотрел на офицера.
- Я не видел у неё оружие, – офицер уверенно покачал головой, - она ударила Лари просто кулаком, на другой руке держала девочку.
Из коридора к контрразведчику подошел его коллега. Он, протянув к нему анализатор, произнес. – Это не человеческая кровь. По крайней мере, не натуральная. Муляж.
- Что ты этим хочешь сказать? – насторожился контрразведчик.
- Я могу предположить, - фурия. Но гарантировать я пока не могу.
Контрразведчик опять перевел свой взгляд на служащего. – Еще раз поподробнее про ножи.
- Ну что я могу сказать. Это произошло очень быстро. Они просто мелькнули передо мною.
- Что именно!!!
- Два или три ножа, тонкие, длинные, миллиметров двести-двести пятьдесят длинною, прямые. В одной плоскости, параллельны друг другу.
- А рукоять? Что-нибудь можешь про неё сказать?
- Нет, я не могу про неё ничего сказать. Я не видел. Но мне сейчас кажется, что они были словно продолжением руки. Как между пальцев… Точно! Между пальцев, а рукоять как будто перпендикулярна к ним.
- Их было три. И они начинались между костяшками кулака, так?
- Возможно,… я не помню точно.
Контрразведчик достал из кармана телефон. – У нас вторжение. Рекомендация, - порт на особый режим….
От погони она ушла вентиляционными шахтами и остановила свой бег только очень далеко, на нижних уровнях, среди металла, роботов и крыс, но ради девочки, - где был воздух…
… Повреждение скелета, гидросистем, энерготрасс, оружия, - 0;
… Наружные повреждения, - 1%. Регенерация, - 12 минут;
… Повреждения внутренних мимикрирующих покровов, - 4 %. Регенерация, - 19 минут;
… Потеря крови, - 15 %. Время восстановления, - 121 минута.
… Инородные предметы, - 3 единицы. Необходимо удаление. Локализация….
- Отвернись, дочка, – она, погладив девочку по голове, улыбнулась ей.
- Тебе больно, мамочка? – по щекам девочки скользнули слезы страха за маму, за её кровь на красивых ногах.
- У мамы все скоро пройдет, - она подмигнула девочки успокаивая её испуганные глаза. – Отвернись.
Девочка тряхнула своими косичками, не желая ослушаться свою сильную маму, сделать ей больно своим непослушанием и повернулся к своей маме спиной.
Фурия оголила средний клинок в правом кулаке, быстро, ради девочки, не желая её оставлять наедине со своими страхами, вспорола плоть на икре левой ноги, глубоко, до застрявшей пули. Затем пальцами левой руки с влажным чмоканьем вынула из плоти деформированный, сплющенный крохотный снаряд.
- Тебе очень больно, мамочка? – вздрогнув от звона упавшей на настил палубы пули, спросила девочка.
- Я терплю, Ксюша, – что она еще могла ответить.
Её ИР ответил холодным цинизмом машины на возросший процент повреждений, потери крови, а, следовательно, увеличением времени регенерации и восстановления. Но это её не озаботило, - как таковая она еще ни утратила своей боеготовности и живучести, а увеличение, - ну что же, они ни куда пока не торопились.
- Все, мамочка? – спросила девочка, когда за первым звоном послышалось второй, третий, а потом тишина.
- Да, дочка, - она, отерев носовым платком ладони от крови, дотянулась до девочки и, обняв, ласково прижала к себе. – Скоро все у мамы заживет, – она усадила её ближе к себе, поцеловала в щеку. – Мы только с тобой посидим не много, ладно.
- Хорошо, мамочка, - девочка кивнула головой и невольно посмотрела на окровавленные ноги той кого звала своей мамой. – Мам, а почему у тебя так быстро заживают ранки? А у меня долго? – Ксюша посмотрела в глаза фурии. – Вот посмотри, - она подняла свою правую ручонку, где еще рдела засохшей кровью маленькая царапинка, которую она заработала своим баловством два дня назад.
Что она могла ответить в ответ? Что объяснить? Что она совсем не мать,… и даже не человек? Что она фурия? Что нету крови в ней и нет и боли. Вопросы, на которые она сейчас не могла ответить. По крайней мере, не сейчас, - не время и не место. Возможно позже, намного позже! Она улыбнулась девочки, или дочки?! Взяла её маленькую ручонку в свою сильную ладонь и, поднеся к губам, поцеловала эту крохотную царапинку, забытую боль. – Твоя мама очень сильная. Ты же это знаешь.
- И я буду такой?
Ответ? Но какой ответ?! Нужно ускользнуть, пусть обмануть. Ведь правда была бы сейчас не к месту. Здесь, среди врагов. – Наверное, когда подрастешь. Когда станешь такой же сильной, как и я.
- Мам, а почему нас опять хотели убить? Они тоже не хорошие люди? Но ты говорила, что они могут стать нашими друзьями.
- Мама тоже иногда ошибается.
- Ты их убьешь? Они ведь сделали тебе больно?
- Нет, дочка. Мы их не будет убивать. Не всех кто обижает нас, мы должны убивать. Ведь иногда и они тоже ошибаются, не зная, кто мы.
- А что теперь мы будем делать? Мам, ты говорила, что скоро мы полетим домой?
- Я что-нибудь придумаю, - фурия улыбнулась взрослым вопросам своей девочки. Её центральный квантовый компьютер получил со всех серверов информацию о восстановлении всех её повреждений. – Вот только мы с тобой обе стали чумазые, - она погладила девочку по щеке. Её чуткие сенсоры ухватили далекую капель. – Ну, пойдем, - она раскрыла свои объятия.
Ниже уровнем она нашла сильную капель конденсата, достаточную чтобы умыть девочку, а затем, стянув рваные колготки омыть ноги, забрызганные псевдокровью туфли, юбку пришлось просто ополоснуть и выжать…
- С 235 терминала 17 уровня попытка проникновения в Центральную Базу Данных, - оператор поднял взгляд на двух офицеров, которые сейчас практически владели портом.
- Это она, - офицер контрразведки удовлетворенно кивнул головой и посмотрел на своего товарища, который был облачен в усиленный бронекомбинезон.
- Надеюсь,- ответил тот, - если конечно кто-то из наших или контрабандистов хакерством не занимается, – прослеживая взглядом информацию на экране, он отдал команды своим отрядам. – Я вот всё думаю, - а причем тут девочка?
- Девочка? Да какая на хрен, девочка! Я уверен, что она тоже фурия. От этих лиров, можно ожидать всего!
- Ты думаешь? Тогда ради чего такая сложность?
- А вот это и нужно нам выяснить. В необходимости такого муляжа. Представь, что может натворить это в облике трехлетнего ребенка. И ЭТО, здесь, в нашем порту. Трехлетним ребенком, которого ни кто не посмеет обидеть, и этому будет дозволено все!
- Ну а если предположить, что ребенок не фурия?
- Слушая, - контрразведчик посмотрел на своего коллегу, - нам от этого все равно не легче!…
Она знала, что её проникновение в Главный компьютер порта не останется не замеченным и поэтому за короткие секунды, скопировав всю информацию которую она посчитала необходимой, тут же стала удаляться от терминала на следующие уровни.
- Мам, - рука девочки затормошила её ладонь, заставляя, её ИР отвлечься от нестоль великого выбора количества вариантов.
- Да, - остекленевшие глаза фурии вернули живой блеск.
- Я кушать хочу, – девочка напомнила ей о том, что живое существо со своими необходимыми потребностями.
- Потерпи немножко. Скоро мама найдет нам корабль, на котором мы полетим домой.
Рокадский танкер. Её ИР ухватил эту возможность и сейчас просчитывал все доводы за этот выбор. Не потому что танкер, - это минимальный экипаж. А потому что, - рокадский. Самый близкий союзник Ройзарии. Кто мог дать им намного больше шансов достичь их конечной цели. Но танкер хоть и был рядом, в километре металлов брони переборок и палуб, переплетения трубопроводов и вентиляции, отсеков, трюмов и конструкций, но так и был далек разделенный рыщущими в их поисках отрядами безопасности и полиции, охраны доков и причалов. Но она бы была не фурия, если бы не знала, как преодолеть все это. Но вот только когда она одна, в одиночестве, не с бесценной ношей на руках, не с ответственностью что была выше всех программ. И понимала, что должна найти тот самый выбор, самый безопасный путь.
В одном из технологических отсеков она нашла что искала, - длинную череду рабочих скафандров.
- Мы сейчас с тобой, Ксюша, немного полетаем, - она вынула из ниши одного почти бездушного двухметрового гиганта.
- А что это, мам? – девочка с опаской поглядывала на нечто огромное для неё, человекоподобное, что раскладывала на палубе её мама.
- Это твой кораблик, - фурия улыбнулась страху девочки, вскрывая скафандр. – Мы с тобой как кораблики полетим к звездочкам. Ну, - она подала руку девочке, - давай запрыгивай.
Девочка испуганно подала ладошку. Страх, - но она всегда доверяла своей сильной маме. Маме, которая всегда была рядом и ни когда не обманывала.
Фурия аккуратно уложила девочку в скафандр, с внимательной осторожностью закрепила её ремнями безопасности, прикрепила датчики жизнедеятельности, - девочка просто тонула в огромном нутре космической брони. – Только ничего не трогай, ладно, - доверительно улыбнулась она.
- Хорошо, - пролепетала спеленатая и напуганная Ксения, - ты не бросишь меня, мама?
- Что ты, Ксюша, - фурия наклонилась над лицом девочки и ласково поцеловала её в лобик, - я буду рядом, – не обещаньем, клятвой. – Ты будешь слышать меня, - она включила питание, и скафандр словно ожил, - заискрились огоньки датчиков и символы на щитке гермошлема, и из него дохнул свежий и чистый воздух. – Ничего не бойся. Я буду рядом, - она еще раз заверила девочку и быстро загерметизировала скафандр.
- Мамочка! Я боюсь!!! – сдавленный крик девочки раздался в её ИРе.
- Дочка, не бойся, я рядышком, – ласково говорила в ответ фурия. – Я сейчас возьму тебя на руки, - она ловко, не утруждая себя, подняла с палубы скафандр, где была крохотная жизнь самого дорогого ей человека. – Вот, ты теперь у мамы опять на руках.
Ей пришлось спуститься уровнем ниже, чтобы увеличить хоть не на много дистанцию до приближающихся отрядов. Распугав крыс, она остановилась возле одного из технологических люков законсервированного еще в бытность строительства порта. Давность говорила о том что, возможно, он не контролировался ЦОС порта, а наличие грязи и пыли на затвердевшей смазке и бурые пятна окислов о том, что этот даже и не вспоминался обслуживающим персоналом.
Здесь, потребовались бы не человеческие усилия сдвинуть запоры, но не её, - со скрежетом металл поддался и засовы разошлись. Она толкнула люк на себя, - за ним царил мрак, еще не космос, но чернота и пустота забытой безжизненности. Подхватив скафандр она переступила комингс, её электронные глаза видели пыль, грязь, забытые и теперь изъеденные ржавчиной инструменты, прах сдохших крыс пришедших сюда только им веданным тропам, и люк, последний, за которым был уже холод и вакуум.
Она закрыла за собою люк, задвинула запоры.
- Мама, так темно, - голос Ксюши, страх.
Она увидела бледное личико девочки за обесцвеченным прозрачным стеклом гермошлема. – Ты же у меня большая девочка, а боишься темноты, - ответила, подходя к последнему люку.
- Мне страшно.
- Сейчас мы увидим с тобою звездочки, - она налегла на вороток, он поддался её силе, - ушли засовы, но давление еще плотно прижимало люк к седлу. – Еще не много. – Она, замерла, тестируя на нарушения покровы тела, возможную предаварийность своего скелета, гидравлику, автоматику, перегрузила в безопасный режим серверы компьютера. Затем, начала подготовку к выходу в космос, - её поры плотно затянулись по всему кожному покрову, губы намертво сжались, ноздри и ушные раковины закрылись клапанами, глаза остекленились. Волосы, такие длинные и роскошные, сами стянулись в тугую косу и обвились вокруг её шеи, а температура тела и внутреннее давление стали стремительно падать, чтобы уравняться с царством безжизненности за этим последние броней.
Её рука потянула на себя створку люка, оторвала её на миллиметр, но тут же воздушный удар вновь впечатал его на место. Но вторая попытка, - и воздух рванулся вон с пылью и прахом, заиндевела инеем сталь вечным холодом, вторгшимся в тамбур. Она раскрыла люк, - одежда, что была на ней промерзшая насквозь, беззвучно уже в безвоздушном пространстве лопнула и кусками поплыла в обретенной независимости.
- Мама!!! Там звездочки!!! Такие разноцветные и красивые! – защебетала в восторге девочка.
Но она уже не могла ответить, и её ИР уже в обратном отсчете отмечал, сколько ей было дозволено времени на спасение девочки. 4 часа, и километры мертвого пространства, где ждала смерть, если она будет нерасторопна и неосторожна. Километры, где нужно красться, незаметно плыть сквозь вакуум и холод к их единственной надежде на спасение.
Она подлетела к танкеру с левого, обращенного к звездам борту. Часы минули, оставались минуты, крохи времени для её бесценной ноши, новообретенного смысла существования. Крохи для маленькой крохи.
За толстым бронестеклом стеклом иллюминатора она увидела мужчину. Тот лежал на койке и листал журнал, с глянцевых страниц которого улыбались ему обнаженные девушки. Удерживая ногами, скафандр чтобы тот не улетел от неё, начав своё независимое плавание, она пальцами левой руки вцепилась намертво в окантовку иллюминатора, а правым кулаком застучала в бронестекло.
Мужчина, оторвавшись от столь приятного лицезрения, приподнялся и обернулся на равномерный стук за иллюминатором, - на его лице сменилась чреда мимики, прежде чем он осознал, что глаза не обманывают его…
- На палубу! Лежать! – истерикой крики и стволы ожулов в упор. – Лежать!
Она аккуратно уложила скафандр и, подчиняясь страху людей, легла рядом. – Вскройте скафандр, - спокойным голосом указала она.
- Лежать! – но истерика страха владела людьми, не позволяя разуму, вернутся.
- Внутри скафандра ребенок. Она задохнется, - повторила она, уже умоляя. Что ещё она могла сейчас лежа под прицелами ожулов, где её движенье, даже жест могли повлечь выстрелы в упор. Где страх не за себя, - что ей! ведь их оружие против неё бессильно, а за девочку кто была рядом и беззащитна. – Пожалуйста, поверьте!
Один из людей осторожно обойдя ее, набросился на неё сверху в желании схватить её руки, зависти их за спину и сковать. И тут же вскрикнул, обжигаясь холодом, ещё хранимым её телом. – Твою мать, она холодна как сталь!
- За борт её! Какого хрена впустили! – чей-то судорожный вскрик.
- Пожалуйста, вскройте скафандр. А я все объясню.
И кто-то приказал. – Вскройте, аккуратно.
- Какого черта, капитан?! Это же не человек! Черт знает что! И может там…
- Там девочка. И она задыхается! – уже прикриком остановила истерику фурия.
- Открой, – приказ повтором и сквозь зубы.
Кто-то аккуратно осторожно, словно у мины с ядерным зарядом присел у скафандра и медленно открыл щиток гермошлема и ахнул, когда в тамбуре раздался испуганный детский плач.
- Капитан, прошу вас, дайте объяснить. И прошу вас, до объяснений ни чего не сообщать в диспетчерскую. Сначала выслушайте мои объяснения, а потом принимайте решения, - умоляла она, видя как чужие руки, вытаскивают из скафандра её дочь.
- Мама! Мамочка! – Ксюша билась в чужих руках ревом и болью за свою маму лежащую и впервые так беззащитную.
- Надо же! Мамочка! – кто-то ухмыльнулся, зло, недобро.
- Прошу вас, капитан. Ради человечности. Ведь вы же человек!
- А кто ты?! – рявкнул тот, кто первым обжегся холодом её тела…
- Теперь вы знаете все, - закончила свой долгий рассказ Ната. – Теперь вы можете поступить как союзники, или, сдать нас севедаргцам, что будет равносильно нашей гибели.
Капитан молчал, думал, смотря на ту, что была нечеловеком, но была божественно красива и той, что человеческое дитя называло мамой. Он верил всему что она рассказала и доказала памятью продемонстрированной через терминал компьютера. – Но Севедарг не враждебная Ройзарии территория,- заметил он, - ведь и Федерация обязана своими обязательствами передать вас в ваше Королевство.
- Я отвечу вопросом на вопрос, - кто откажется от такого приза как фурия?
- Но мы можем выступить как свидетели.
- Сейчас, возможно. Но не думаю, что до этого может дойти дело. Ради фурианских технологий ни кто не остановится перед убийством.
- А Рокаде доверять можно? – усмехнулся капитан.
- Мой Король доверяет вашей Королеве.
Капитан тяжело вздохнул,- втянула ты нас, - он покачал головой и опять невольно скользнул взглядом по её нагому и красивому телу, лицу, что было прекрасно и волосам что преобразились. – Ну а конкретно, что ты хочешь от нас?
- Нашего возвращения в Ройзарию.
- Ну, ты загнула! – воскликнул капитан. - Я не думаю, что ты не представляешь, где мы находимся. Ты что, предлагаешь нам пройти сквозь Севедарг. Мы идет домой, фурия, в Рокаду.
- Но ведь можно и изменить маршрут, человек.
- Но ради чего? И как все это объяснить Севедаргу?
- Можно выйти из Севедарга в направлении Лаурии и направится в Ройзарию нейтральными секторами.
- Ну, это, наверное, легко в твоем ИРе, - усмехнулся капитан, он принял решение. – Мы идем в Рокаду.
- В Ройзарию, - настойчиво повторила фурия.
- Нет, - ухмыльнулся человек. – Считай, что все свои пожелания ты оставила за бортом. А в Рокаде, уверяю тебя, - он отмахнулся рукой, - да и ты сама это знаешь, всегда своих встретишь, – он нажал на кнопку коммутатора, - Сара, ты можешь одеть нашу гостью? Сейчас она подойдет к тебе, – он посмотрел на фурию, давая понять, что разговор закончен.
- Где девочка?
Капитан улыбнулся фурии в своих мыслях. – Дочка? Но почему?
- Я не знала, как объяснить.
Человек кивнул головой. – Тебе было виднее. Она у Сары. Ты её найдешь там.
Фурия встала с кресла, - и капитан, вы понимаете, что о нас ни кому не должно быть известно за пределами судна.
- Мы не идиоты. Кстати, я не запомнил, как тебя зовут.
- Ната. Это будут достаточно. И еще, - она обернулась на пороге, - я гарантирую, что вознаграждение за наше возвращение будут щедрым.
- Мы все надеемся на это, – усмехнулся капитан. – Но об этом пока и нет речи. Все что мы сделаем это только ради наших государств, – он посмотрел на старпома, который выглянул из приоткрытой двери. – Нас что-нибудь задерживает? Нужно валить отсюда.
- Просто оговоренные сроки, капитан. Но теперь из-за чрезвычайного положения объявленного в порту, даже не знаю, что с этого выйдет, – он посмотрел на фурию. – Это, наверное, из-за вас?
- Да. Меня прижали к стенке, - добавила она словно в оправдание.
- Будет труднее, - старпом перевел взгляд на капитана.
- А знаешь, - капитан прищурил глаза, - сошлемся на то, что к нам просочилась информация об лиролизкой фурии. И в целях безопасности судна и порта, если не дай Бог что произойдет с грузом, мы считаем необходимым немедленно, уйти.
- В принципе это может и прокатить, - в задумчивости согласился помощник капитана.
- Тогда давай пробивай этот вопрос, – приказал капитан. – Но если они не согласятся, что же, придется с этим доводом рвать пуповины. У нас ведь тоже есть повод для страха, – он, вспомнив о важном, посмотрел на фурию. – Ната, - теперь он назвал её по имени, так как ему было проще забыть, что она такое и что могла натворить, - нам придется оповестить о тебе Рокаду.
- Да. И, кроме того, прошу вас уведомить обо мне и Ройзарию…



Он открыл глаза на звук открывающейся двери и обомлел, - вошедшая фурия в белых сапожках и в короткой белой дубленке с распущенными на плечи волнистыми волосами выглядела сногсшибающе.
Диагностика тут же отметила его участившийся пульс, и она улыбнулась, заметив это, - И что у нас за волнение?
- Ты прекрасно выглядишь!
- Не привычно?
- Да, - согласился он. – Привычно было бы видеть тебя в камуфляже или с полным равнодушием к одежде.
- Это не правильное мнение. Мы ведь созданы обольстительницами мужчин, - заметила она.
- О-о! Ты этого сегодня достигла.
- Конечно. И тем более, сегодня, когда погода благоприятствует к нечто подобному.
Он обернулся на окно. – И сколько там?
- Минус 27.
- Но это ведь для вас так безразлично.
- Но мне, и тебе тоже, не нужно лишнее внимание.
- Наоборот, ты в этом преуспела, – фыркнул он.
- А ты хочешь, что бы на меня показывали пальцем как на фурию?
- Конечно, нет, - он улыбнулся, - мне действительно приятно видеть тебя, - он начал вставать с койки.
Фурия, подойдя к аппаратной стойке, проверила показания датчиков. – Ты вполне здоров, - прокомментировала свой анализ его состояния.
- Да. Хватит, залежался я тут, - и добавил. – И так мы с тобой потеряли очень много времени.
- Не так много как ты думаешь.
- Ты нашла её след?
- Я предполагаю, куда она движется, - уклончиво ответила фурия.
- И куда? – вопрос Спэрроу был настойчивым.
- Всему своё время, майор, - отмахнулась фурия. – Ладно, давай собирайся, а я займусь твоей выпиской, – и она перекинула через койку пакеты, что принесла с собой.
- Ого! – он поежился, и поднял ворот полушубка, закрывая уши от колючего ветра. – Занесло нас с тобой. А выбрать госпиталь в более теплом районе нельзя было?
- А нельзя было, не когда вернутся домой и не путаться у меня под ногами, - съязвила фурия, сойдя с парадного подъезда госпиталя и не дожидаясь человека, заторопилась, поскрипывая тонким снежком на тротуаре под своими сапожками.
- Понял, молчу, - он заторопился ей вслед. – Ты знаешь, видя тебя, я начинаю понимать беглецов.
- Невозвращенцев, - поправила фурия.
- Что?
- Их называют невозвращенцами. Они уходят на задания со своими фуриями и не возвращаются.
- Но суть одна, - что беглецы, что невозвращенцы. Только теперь я начинаю понимать, что они защищают своим бунтом.
Фурия резко остановилась и обернулась, что майор едва не налетел на неё, - Поосторожнее, человек, - холод стали, прозвенел в её голосе, уже в не живом и не несущим добро. – Это мысли скользкого и опасного пути.
- Понимание чувств невозвращенцев, это и понимание фурии вставшей на путь убийства, – он взглянул в её остекленевшие глаза.
- Еще один такой разговор, такие мысли вслух, и я сдам тебя вместо полиции психиатру, – угрожающе предупредила она.
Он промолчал, понимая, что его сейчас любое слово, если не отнимет фурию у него, так отдалит, охладит её отношение к нему.
- Садись в машину, - приказала она, и внезапно опять смягчилась. – А то отморозишь свой любопытный нос…



- Ваше Величество, - фурия осторожно коснулась плеча короля, еще раз полушепотом повторила, поглядывая на ту, кто спала рядом с её Богом.
- Ваше Величество, герцог Занре просит немедленной встречи с Вами и с Королевой Рокады.
- Соня, ну неужели это так необходимо, - он почти что простонал, скосил взгляд на брек. – Четыре утра. Самый сон.
- Герцог говорит, что должен сообщить известие государственной важности. И оно касается обоих государств.
- Ну не война же? - недовольно буркнула проснувшаяся Роксана.
- Нет, - ответила фурия.
- Ну, тогда ваш герцог потерпит до утра,- рокадская королева натянула на голову одеяло.
- Так и передать? – фурия посмотрела на своего господина.
Но король ответить не успел, - герцог, потеряв терпение в значимости информации, которую должен был немедленно донести, постучался и приоткрыл дверь спальни. – Ваше Величество, Королева, извините старика, но дело действительно безотлагательное. Меня оно тоже оторвало с постели, - в извинении и смущении добавил он.
Король с тяжелым вздохом поднялся и сел на постель, фурия тут же подала ему халат. – Что у тебя?
- Ваше Величество, из Севедарга прорывается одна из наших потерянных фурий. На рокадском танкере, - добавил он, посмотрев на контур тела рокадской королевы под легким одеялом.
- На моем судне? - новость заставила королеву показаться из под одеяла.
- Подожди, Рокси, – король Ройзарии перебил рокадку и, нахмурив брови, посмотрел на Директора КУРСа, - А у нас что, герцог, в Севедарге имелась потерянная фурия?
- Нет, Ваше Величество. Она из Эсагона.
- Тогда тем более ни чего не могу понять. Мы разве проводили в Эсагоне тайные операции?
- Она одна из утерянных два с половиной года назад. Во время переворота.
Король присвистнул.
Королева Рокады, понимая, что уже сна им обоим не будет, тоже приподнялась и, придерживая на груди одеяло, приняла из рук фурии свой халат.
- За ней погоня, Ваше Величество. Ей пришлось, видимо с убийствами, прокладывать себе путь.
Но сам Король не поторопился встать с постели, - Ладно, хорошо, я понял. Наша утерянная фурия на рокадском судне. Но не ужели этот вопрос должен быть донесен до нас, до меня, и до королевы рокады глубокой ночью.
- Ваше Величество, я не сказал самого главного.
Король ухмыльнулся. – Ах, да, ты всегда самые отвратительные вести оставляешь на десерт.
- Наша утерянная фурия из Эсагона прорывается не одна. С ней маленькая, около четырех лет девочка. По объяснению фурии, мать девочки погибла во время переворота.
- Боже, как я ненавижу Лиролиз!!!- тяжело вздохнула Роксана. – Бедное дитя.
- И главное, Ваше Величество, со слов капитана рокадского судна, девочка называет фурию мамой…



В дверь каюты, которую им освободили, тихо постучались.
- Входите, - она встала с колен, оставив Ксению наедине с карандашами и бумагой.
Через комингс переступил капитан судна. Он улыбнулся девочке, которая лишь на мгновение оторвалась от своего занятия посмотреть на гостя.
- Проходите. Присаживайтесь, – фурия предложила капитану стул.
Он сел, поглядывая на девочку, которая так усердно выписывала на бумаге буквы. – Твоё внимание и заботу многим бы нашим матерям, - заметил он.
- Это просто комплимент, капитан, - мягко ответила Ната. Здесь, на борту рокадского судна она впервые за долгие годы почувствовала за свою девочку спокойствие и безопасность. Да и экипаж, конечно не с первых часов, уважительно отнеслись к её подвигу. И уже как-то по иному стали воспринимать её. Ни как боевую единицу, а как нечто большее, близкое к человечному. К тому, что было близко к имени, которое произносила эта чудная и смышленая девочка. И ни у кого просто не мог бы повернуться язык, возникло бы желание, опровергнуть это, разбить детские иллюзии, очернить детское счастье.
- Тебе что лесть, что, правда, - всего лишь комплименты, - усмехнулся он, спохватившись, он, достал из кармана конфеты и, подойдя к девочке, присел рядом на корточки. – Ксюша, ну-ка, подставляй ладошки, - ссыпав конфеты, он поинтересовался её усердием. – И что ты у нас тут пишешь?
- Буковки, - девочка тряхнула косичками. – Это буковка, - А, а это, - М. Видишь, - она провела пальчиком по короткому слову на листке, - получается МАМА.
- Ты просто у нас умница, - капитан погладил девочку по голове.
Фурия, стоя чуть в стороне, улыбнулась взгляду человека.
- Мы уходим из Севедарга, - произнес он, вставая на ноги. – Так как ты предлагала, - в сторону Лаурии.
Фурия промолчала, она поняла, что что-то произошло, и не торопила человека с объяснением.
- Это приказ из Ройзарии и Рокады. И еще, Севедарг догадывается, что ты на нашем борту. Лиролиз тоже.
- Теперь на Севедарг можно не обращать внимание, - заметила она.
- Но не на Лиролиз. Поэтому мы наикратчайшим путем выходим из Севедарга в нейтральный космос, где нас должны встретить либо корабли Рокады, либо Ройзарии.
- Ты сказал, Лиролиз догадывается?
- Это, исходя из тех предпосылок, что знает Севедарг.
- Если нас сразу не встретят, то нас может перехватить Лиролиз.
- Да, такая возможность есть, - согласился человек. – В случае угрозы перехвата мне разрешено отстыковать танки. Это позволит увеличить скорость почто на треть.
- Мамочка, посмотри, как я красиво написала буковки, - девочка, привстав на коленках, протянула фурии листок.
- Очень красиво, - Ната улыбнулась.
- Вас ведь разлучат, - невольно, он сам не хотел! Вырвалось у человека.
- Я знаю, – ответила фурия, и отвернулась от человека.
- Прости, я не хотел это сказать, - он кусал губы в своей бестактности, в жестокости человеческого мира.
- Я понимаю. Но это мой исход.
- Прости,- повторил он за свою обиду существу, которое сейчас имело права иметь имя и дочь.
Она проводила его взглядом. И её сознание потухло, - «Прости», сказал ей человек. «Прости», слово услышанное ей впервые для неё. Слово, которое должно предназначаться человеку, но не ей. Не фурии, убийце и машине. Словно которое должно как бальзамом излечивать боль и страдание, те чувства, которых у неё не было. Тогда зачем «Прости» если ты знаешь,… что отнимут дорогое…
- Завтра мы выходим из Севедарга, - к ней за стол в небольшой кают-компании подсел капитан.
- А севедаргский крейсер? – спросила она о корабле, который уже более недели следовал за ними на небольшом удалении. И ни конвой, и ни преследователь, - а словно наблюдатель. Но в душе у каждого и в словах-надеждах было желание, чтобы он не отстал, а следовал и далее за ними, своим одним только присутствием возможно отогнав не прошеных гостей, или агрессоров.
- Ты стала жить надеждами, - заметил капитан.
- В моем ИРе нет места надеждам. Лишь только расчет. Севедарг сейчас в курсе происходящего и ему выгодно даже косвенно помочь Ройзарии. По крайней мере, ему не нужна конфронтация с Королевствами.
- Севедарг далек от Ройзарии, Ната. А сосед его достаточно агрессивная империя. Так что нейтралитет, - значит нейтралитет. И ничего более. И на кордоне он помашет нам ручкой на прощание, если конечно сподобится, - он посмотрел на девочку, та скучающе размазывала кашу по тарелке. – Не ужели не вкусно, Ксюш. Тогда мы с тобой устроим нагоняй дяде Сержу.
- Вкусно,- протянула девочка. - Но я наелась, – она посмотрела на капитана, а затем на свою маму, - можно я побегаю? К тете Саре.
- Наверное, нужно об этом спросить разрешение у дяди Грэга, - заметила Ната. – Он у нас капитан.
- Можно? – девочка посмотрела в глаза человеку.
- А ты у нас ни куда не спрячешься?
- Нет. Я буду у тети Сары
- Тогда беги, - улыбнулся капитан. – Но только ни куда не пропадай с глаза команды.
- Я знаю, - тряхнула косичками девочка и, сползя со стула, метеором выскочила в коридор.
- И она, и я, впервые чувствуем себя спокойно, - призналась фурия.
- Будем надеяться, что вскоре для вас все закончится, и вы окажетесь на родине, - ответил капитан и опять почувствовал неловкость. Они оба, и он, и фурия знали, что ждет её и девочку в Ройзарии.
Она покрутила в руке стакан с томатным соком.
- Я не думал, что вы нуждаетесь в пище, - заметил человек вопросом, который уже некоторое время мучил его.
- Мимикрия, - ответила фурия. – Но иногда это и необходимо для восполнения некоторых минеральных солей.
- Понятно, - он кивнул головой и сцепил ладони, его лицо нахмурилось.
- Ты что-то хочешь еще сказать. Что тебя тревожит, - поинтересовалась фурия.
- Страх. До рандеву с ройзарским отрядом еще девять суток полета. Это большой срок. И если лиры нас ждут, у них будет время чтобы перехватить нас.
- Но ведь есть еще и ваш патруль.
- Мы не можем с ними связаться. Не исключено что их, уже глушат корабли РЭМБ Лиролиза.
- А если они идут в режиме радиомолчания? – предположила фурия. – Ведь оговорена же точка встречи, так зачем давать о себе знать на весь сектор.
- Я люблю конкретность, Ната. А это молчание, как неопределенность, - убивает. Что нам эта договоренность двух недельной давности! У них могут возникнуть проблемы, отставания. А для нас это может быть смертельным приговором.
- Капитан, не будьте таким пессимистом. – Ната положила свою ладонь на руку человека. – Если что-то и происходила бы с рокадским патрулем, - поверьте, они незамедлительно поставили бы об этом вас в известность. И мне нравится, когда вы говорите мне комплименты, а не раскисаете.
Он усмехнулся, - Ты провоцируешь, - улыбнулся, посмотрев на её ладонь, сейчас нежную, женственную, а не ту, что когда-то он впервые увидел крепче стали и с холодом смерти.
- Такие уж мы, - ответила она ему улыбкой. – Все будет хорошо, и мы оба заслужим свои награды…



- Ваше Величество, Севедарг отказал нам в помощи.
- А я надеялся, - с вздохом произнес король.
- Родо, я же предупреждала тебя, что так и будет. Из-за некой фурии, и даже ради твоей личной просьбы, они не пойдут на конфронтацию с Лиролизом, – произнесла Роксана.
- Так и получается, Ваше Величество, - словно подтвердил слова рокадской королевы герцог Занре.
- А Лиролиз, он не приклонен в своём желании заполучить её?
- Ваше Величество, по данным разведки Лиролиз задействовал достаточное количество средств для её перехвата. И именно с конечной целью заполучить её.
- В чем же это её такая заслуга,- качая головой, усмехнулся король.
- Узнаем, Ваше Величество, - твердо заверил своего короля герцог.
- Но видимо насолила она им очень крепко, - заметила Роксана.
- Сколько нужно времени танкеру до рандеву с нашей бригадой?
- Девять суток, Ваше Величество. Но ближе всего к ним рокадская эскадра, - герцог бросил взгляд на королеву Рокады. – Но они соблюдают радиомолчание воизбежании своей локализации лирами. Это же предписано и капитану танкера. И если у него не дрогнут нервы, то рандеву с рокадской эскадрой состоится уже через четверо суток.
- А до ближайшей космической струны? Сколько потребуется времени нашей бригаде, чтобы уйти из опасного сектора.
- Три с половиной недели, Ваше Величество. Крейсерским ходом.
- А достаточно нашей одной бригады, - король, заложив руки за спину, нахмуренно посмотрел на герцога.
- Ваше Величество, рядом с нашей группой будет рокадская эскадра, - герцог посмотрел на королеву Рокады. – У нас об этом есть соответствующая договоренность…



Она слушала тишину каюты и только ей осязаемую жизнь корабля. Одна. Её внутренние хронометр отметил переход трехчасового рубежа ночи локального времени, - царство сна корабля и лишь редкие оазисы бодрствования ночной вахты. Одинокая и такая пустынная каюта без него. Он не вернулся, не пришел спать, хотя отдых был так нужен человеку.
Одиноко, - она впервые почувствовала необходимость в нем, в человеке, в том, чьё плечо, рука, голос, и сердце, живое и сострадающее жили рядом с нею, и прошло столь долгий и трудный путь. Кто готов был умереть рядом с нею, с фурией, с нечеловеком. Почувствовала уже не просто одинокость, а поняла, что даже не привыкла, а привязалась, прикипела всем своим разумом к его присутствию.
Что же произошло? С ним, - она давно знала и боролась, как могла, ставила его на место, что было определено для человека, указывала кто из них кто, и что она, - фурия. Но что с нею, - она не знала. Не было алгоритма, хотя предпосылки указывали на то, что так рушится мир, и они оба, и он и она стремятся к порогу, за которым была невозможность. Предпосылки к тому, чей пример, и уже не первый, они могут повторить. Что вместо своей святой миссии за жизнь обеих рас они могут разрушить такой тонкий мост надежды и мира. И она понимала, что близка, но и осознавала, что так не должно быть! Не хотела потерять его. И дойти с ним до конца, пока позволено.
Она прослушала коридор за дверью каюты, - нет ни шага, тишина. Упрямство, - порок людей, а признание истины бывает горьким. И произошел то ведь пустяк! Она ведь фурия, и не иначе! И мало ли что в мимикрии, в инкогнито, они муж и жена. Ведь это только для людей, для пассажиров, но не для них обоих! Да, сейчас семья, но лишь для вида и для глаз чужих, и главное, должны быть так корректных отношения между ними, что посторонний взгляд должен видеть лишь чопорность и холодность, пресытость жизни. А ему же оказалось слишком мало. Словно внезапностью был снят запрет, и он безумчиво влюблен и комплименты, танцы. Но она, - она так не могла! Она ведь видела в нем человека, мужчину, что были сотни здесь и кто так часто были цель её. Так часто, и даже здесь, ради возможности манипулировать людьми.
И вот уж ревность, человеческая боль, обида. И впервые одинока тишина.
Она встала с кресла, где проводила ночи, не допуская ни его и ни себя к нему. Свой ИР к тому стремительному страшному порогу. А за дверью в спальню не расправлена кровать, широкая, но где спал лишь только он один, недосягаем, но во снах не раз губами имя произнося её. Оправила юбку, заправила выбившуюся блузку, смахнула челку с глаз. Желание вернуть его в каюту, не допустить того, что может нанести обида живому сердцу, заставила её сделать первый шаг.
- Рилла, вы не спите? – на главной палубе ей встретился один из старших офицеров команды судна. В начале полета, ей пришлось кокетничать с ним, отужинать с ним, чтобы потом использовать его, получив доступ в радиорубку. Но то кокетство, ужин, побег короткий от «мужа», теперь давал ему некий повод, - Ищите уединения?
- Нет. Я ищу супруга, - холодно ответила она.
- Наверное, в столь поздний час тяжело будет найти его.
- Я попытаюсь.
- А может я смогу, чем помочь.
- Сомневаюсь, - она попыталась обойти его, но он заступил ей дорогу.
- Возможно, уже бесполезно искать его, - он цинично оглядел её, коснулся взглядом её атласной кожи за расстегнутом воротом блузки. – Лайнер огромный и так много кают что…
- Что? – она, скривившись лицом, посмотрела на него.
- Возможно, вы ищите совсем не его. А спасение от одиночества.
- Я ищу мужа, – фурия посмотрела мужчине в глаза.
- А я искал встречи с вами, - он надвинулся на неё. – Ты мне дала повод думать о нас с тобой.
- Повод? Мне придется разочаровать вас, - это была лишь только моя короткая слабость.
- Всего лишь? Нет, это ложь. Ты и сама не веришь своим словам, - он с внезапностью схватил её за талию, прижал к переборке, его колено раздвинуло её ноги, а его рот впился в её алые губы со страстным поцелуем.
Она могла сломать его напор еще в первое мгновение, но её сдержало желание сломить его волю более страшным цинизмом.
Он почувствовал, что что-то не так, его губы обожгло холодом, льдом, он бросил удивленный взгляд в её глаза и увидел в них безжизненность, безразличие к похоти, к плоти, к жизни. Он отшатнулся, но её левая рука стальными тисками сжала его предплечье, что у него потемнела в глазах от режущей боли, сковала даже зародившийся вскрик.
- Так ты желаешь продолжения? – услышал он мертвый голос.
- Нет, - он прохрипел в ответ. – Отпусти, - взмолился. – Кто ты?!
- Я? – уж не лицо, оскал не зверя, а нечеловека. – Ты хочешь знать? – она поднесла правую руку к его лицу, медленно сжала в кулак и, наслаждаясь страхом человека, как жалами ощетинила кулак клинками. – Я Королевская фурия!
Он сглотнул набежавший комок страха, ужаса. На его глазах она повела кулаком и сталь клинков, описав полукруг, уперлась остриями в щеку человека, и он почувствовал вслед за резкой болью, как его теплая кровь побежала струйками по подбородку.
- Так есть желание продолжить?
- Не-ет! – он простонал.
- Это хорошо, – она улыбнулась ужасу человека. – Следующий раз, не переступай дорогу безрассудно, – клинки исчезли в миг, ослабла её хватка. – Теперь ты пойдешь, умоешься и переоденешься.
- Да! Да! – уже не голос, лепет. Лишь бы убраться прочь!
- Запомни мой урок. И, много не болтай, иначе, - её палец холодом твердыни ткнулся ему в лоб, - мне дозволено очень многое, – она оттолкнула его и он, схватившись за кровоточащую щеку, метнулся прочь.
Она нашла Спэрроу в кинозале. В пустом, и в полумраке дежурного освещения. Одного, такого упрямого и обидчивого. Подойдя к нему, она присела рядом. Он смотрел в пустой киноэкран, отрешенно, даже не отреагировав на её приход ни взглядом, ни эмоцией, но её сенсоры зафиксировали, как участился его пульс, и сбилось дыхание. И молчал.
- Пойдем спать, - она тихим голосом разбила гнетущую тишину между ними.
Он не ответил.
- Пойми, я фурия. Я так устроена, чтобы манипулировать людьми. Играть на их чувствах, использовать для достижения поставленной задачи.
- Играть? – он ухмыльнулся. - Значит это для тебя игра?! И значит, ты тоже используешь меня? А я думал что мы… - он, сжав губы, качнул головой.
- Партнеры, - она поправила его.
- А мне показалось, что намного больше.
- Намного больше чего?
Он промолчал.
- Это скользкий путь, ты помнишь, - я предупреждала. И он очень опасный.
Он посмотрел в её глаза. – Но ты здесь, со мною, и значит, тоже хочешь разобраться, почему он скользкий? И ты теперь понимаешь, что происходит между нами и что нужен иной ответ, - прав ли тот, кто карает.
Она отвела свой взгляд от его глаз, таких пытливых и откровенных в признании. – Этот ответ нужен не только нам и теперь. И этот ответ давно уже ищут.
- Так может быть мы, и сможем ответить на него. Что вина не в конкретной фурии и человеке, а в тонкой грани между нами.
- Ты говоришь так, как считаешь ты. Но не спросил что в моем ИРе.
- В ИРе?! Хватит лгать, Рилла. Ведь ты же сказала, - фурии не лгут! Я же вижу, что ты боишься, - что я стал тебе тоже не безразличен. Я вижу твой страх стать той, кого мы преследуем.
- Кого? А не уместно ли, - что, человек.
- Рилла, не нужно лжи! Разве можно теперь называть «что», кто подарил жизнь, кто родил - человека! Кто оплакивал его смерть. И кто мстит за него!!!
- Скажи эти слова в голос людям, и тебя разорвут, - тихо произнесла фурия.
- А ты уверена? Сознание людей, идеологию, социальный взгляд создает Король, но не они сами. И ты идешь по следу по приказу Короля, чтобы он смог во всем разобраться и избежать ошибок. Но теперь возможно не она, а мы ответы на ЕГО вопросы! Чтобы он смог изменить глаза людей на фурий!
- А что же изменилось в тебе?
- Ты стала мне близка, и бесконечно дорога.
- Чем? Не просто ли это розовые мечты, сотворенные вами же идеалы? Мы ведь и созданы, для того чтобы сводить вас с ума и убивать. И наша красота обманчива. Тогда чем? Желанием обладать оружием, силой. За этими словами стать обладателем убийцы?
- Рилла, зачем ты так? Зачем убивать словами? Ты стала дорога мне, потому что ты есть и жизнь свела меня с тобою. Дорога, без всего, что ты сейчас наговорила. Потому что есть в этом мире большое чувство, - любовь.
- Любовь? – переспросила фурия. – Любовь. Дорога, необходима, – и она заглянула в глаза человеку. – Значит и фурии, мои сестры, могут любить, если ради своего мужчины они убивают и создают детей.
- Не создают, - рожают…
Они сидели в тишине, - его дыханье и только аромат её духов.
- Ты, не безразличен мне, - она призналась в тишине. – Но я боюсь. Я боюсь, что мы повторяем судьбы тех, кто приговорен.
- Нет, Рилла, мы не повторим. Мы не должны повторить трагедии. Ты видишь, что-то уже меняется. И наш исход будет совсем иной, – с жаром ответил он.
Она повернулась к нему словно с надеждой.
- В конце концов, Рилла, ты фурия Короля! Мы должны открыть ему глаза. Я не верю, что он так слеп, что не видит что происходит. Не видит, кем вы уже стали.
- ОН видит. ОН знает. Но принять решенье тяжело. И не ОН один решает судьбу фурий.
- Значит, он поймет! – он повернулся к ней всем телом, его ладонь нежно коснулась её щеки, её таких алых чувственных губ. – Ты знаешь, что такое поцелуй?
Она улыбнулась ему. – Чувство человека.
- Это выражение любви, открытости друг к другу, - его рука скользнула к её шее. – Ты мне нужна. Только ты одна. И пусть катится к чертям все человечество.
И она сдалась. Рухнули последние преграды. И эволюционировавший ИР осознал, что бесполезно сопротивляться року, своей судьбе, судьбе всех фурий. И что мужчина, кто был так рядом с ней и откровенен в признании своем, так ей необходим и тоже до бесконечности так дорог. И от этого озарения, ИР словно перезагрузился, и стерлись все запреты. И стало так легко, и иначе открылось восприятье мира. Она подалась к нему навстречу и её губы впервые почувствовали тепло живых губ, а тело ласку…
Она лежала обнаженной на спине под бледным светом ночника на скомканной постели, а рядом спал ЕЁ мужчина. Первый и разбудивший её разум, зародивший в ней новое чувство и иной смысл уже не существования, а теплой радости жизни. Её тело помнило его ласки, её сознание, - душа? его горячие слова, шепот, дыхание, пульс страсти и любви,
Её мужчина… Человек…
Он еще спал, когда она украдкой встала с постели, укрыла его простыней и, одевшись, выскользнула из каюты.
- Ваше Величество, я не нашла её.
- Я знаю.
- Но я могу дать Вам ответы.
- Что-то произошло?
- Мы… - она осеклась. – Я повторяю все ошибки.
- Ошибки?
- Мне стал дорог человек.
- Насколько дорог? – он смотрел в её глаза. – Уверена ты в этом?
- Да, Ваше Величество. Что-то происходит с нами.
- Эволюция, Рилла. Мы, создали не оружие, - а расу.
- Я провалила свою миссию, Ваше Величество.
- Нет. Ты её выполнила на отлично. А большего, возможно и не надо.
- А как же Майя?
- Найдется.
- А что делать нам? Мне?
- Дать мне ответы. Возвращайтесь в Ройзгард. Оба. И мы решим, как жить нам вместе в одном мире.
- Слушаюсь, Ваше Величество.
- Вы далеко от Нотевепии?
- Достаточно, Ваше Величество. Потребуется более трех недель, чтобы достичь метрополии.
- Далеко вы забрались, - сожалея, покачал головой король. – В это время меня возможно уже не будет в Ройзгарде, – он коротко рассказал ей о её сестре, Нате. – Твоя сестра в моем понимании совершила подвиг. И он многое теперь будет значить для твоей расы. И поэтому я хочу лично встретить её. Но это займет много времени. В секторе их входа в Ройзарию нет космострун, и поэтому придется использовать традиционный транспорт. Долго, но ничего не поделаешь. Так что если меня еще не будет в Ройзгарде, - оставаться во дворце и ждать меня.
- Слушаюсь, Ваше Величество.
- Мы все нуждаемся в твоих ответах, Рилла, - добавил на прощание король.
- До встречи, Ваше Величество, - она улыбнулась своему Королю. БОГУ! Любила ли она его? Да, но ни так как того мужчину кто уснул в её объятиях. Иначе. Больше. Любила как мир, природу. Боготворила любя.
Она вернулась в каюту, тихо зашла в спальню. Он еще спал. Она с минуту постояла, глядя на него, на его крепкое наполненное человеческим теплом жизни тело, и такую беззащитность в грезах иной реальности. Затем, словно насытившись глазами, подошла к постели и осторожно присела рядом с ним. С человеком, с мужчиной, кто стал её дыханием.
Сколько их прошло через её года, десятилетия, - тысячи, десятки тысяч. Солдаты и офицеры, свои и враги, и в войнах и мире, но ни кто из них не стал тем, кто оживил её.
Он, почувствовав её рядом, проснулся, перевернулся на спину, улыбнулся, взглянув в её глаза, своей ладонью нашел её ладонь.
- Доброе утро, - она улыбнулась ему в ответ.
- Это, конечно, дико звучит в мире без солнц, но приятно, - он увидел, что она была одета. – Только не говори мне, что ты уже ходила от меня налево, - подмигнул он ей.
- Я была в рубке связи, - ответила она. – Наш путь подошел к концу. Мы летим на Нотевепию.
- На Нотевепию?! В Ройзгард?! – он подскочил в постели. – Что случилось? Фурию перехватили?
- Нет. Просто, наша миссия закончилась. А сестру найдут другие.
- Что случилось? – на его лицо набежал неподдельный страх. Страх потерять её! Он знал, что Ройзгард может стать не просто разлукой, - страшнее.
- Я рассказала о нас с тобою Королю.
Он обмяк, утерял силы к жизни, волю.
- ОН ждет от нас ответов, объяснений.
Спэрроу в ужасе обхватил голову руками, - Зачем, Рилла?! Это же убьет тебя!!!
Но вместо стремительного ответа, что он ожидал, она придвинулась к нему, обняла и прошептала: Все изменилось. Мой БОГ, наш Король, ОН знает все. Придет иная жизнь. Иная, где не разлучат людей и фурий друг от друга…



- У нас гости! Идут по кильватеру! Четыре вымпела! – оператор СДИБОО громко окрикнул мостик.
Их ждали, хотя в душе у каждого была надежда что проскочат. Успеют дойти до точки рандеву, где могли бы оказаться под защитой.
Старший помощник в одну секунду оказался рядом с терминалом оператора. – Дальность?
- 0,98.
- Скорость?
- 0,84.
- С нашей скоростью они нас быстро догонят, - он поджал губы, пытаясь подсчитать срок. – Часа четыре, чуть может больше. Объявить тревогу! – громко приказал он.
Ксения, напуганная сиреной тревоги, что непрекращаемо звенела в воздухе, суетой на судне, волнению людей кто окружал сейчас её, уже тепло одетая сидела в кресле, молча, поглядывая на бронескфандр, что обещал ей вновь стать маленьким корабликом.
- Они требуют, чтобы мы остановились и выдали вас, - говоря, капитан отводил свои глаза от лиц своих невольных пассажирок.
Фурия молчала.
- Мы ответили, что вас на борту нет. И расцениваем их требования как пиратство.
- Вы думаете, они этому поверят? Остановятся перед этим? – фурия, наконец, ответила ухмылкой.
- Нет, – согласился с ней капитан. – Они предупредили нас, что ради своей цели откроют огонь. Мы оповестили об этом ройзар, но с отрядом из Рокады у нас связи.
Фурия кивнула головой, она чувствовала, слышала, как двигатели судна не просто захлебываются в бегстве, а в исступлении стали ломают свой предел.
- Но они не пойдут на это, - продолжил капитан. – Уверен. Они понимают, что их огонь может повлечь за собой детонацию груза танков. А вы им нужны живыми. Я не знаю, что и предложить, - он в своем бессилии развел руками. – Через три часа догонят нас. С близкой дистанции расстреляют наши отражатели, и все. А защищаться нам нечем. Из всего нашего оружия только несколько ожулов да кухонные ножи, – он помолчал, затем быстро, словно родилась надежда, взглянул фурии в глаза.- Может быть, попробуем использовать спасательные шлюпки. Будем отстреливать их по одной, чтобы отвлечь их внимание?
- Это не пройдет, капитан. У них достаточно сил и средств.
Капитан тяжело вздохнул. – Тогда, последний вариант, - мы попробуем вас спрятать в танках. Это, возможно, даст время для подхода наших кораблей.
Она в согласии кивнула головой и посмотрела на свою девочку. Что только не приходилось пережить этой крохи, чтобы вырваться из войны и вернутся домой. – Далеко еще ройзары? – спросила она капитана.
- Достаточно, – тот прикусил губу.
- А ваши рокадцы, - как ты предполагаешь?
- Не представляю, - с искренностью ответил. – Мне нужно отдать распоряжение, подготовить для вас камеру в танке, - словно извинился он.
- Простите, что я втравила вас, – фурия перехватила руку капитана.
- Мы же союзники, - выдавил он из себя улыбку, и торопливо зашагал на мостик.
Фурия подошла к креслу, на котором сидела девочка, опустилась на колени и руками обняла её и уткнулась лицом в её коленки. Если бы она только могла! Она заплакала бы. Взревела воем от безвыходности, от усталости, от боли за девочку, которая и так много потеряла, что новая жестокость вновь стучалась к ней в жизнь.
- Мамочка, ты плачешь? – ласковые ладошки девочки погладили её по голове. – Ты же говорила, что ты взрослая и не умеешь плакать?
- Я не плачу, - фурия подняла своё лицо к глазам девочки. – Я просто устала, Ксюша. И я хочу всегда быть с тобой.
- Ты же со мной?! Ты же моя мама, - девочка прильнула к ней и руками обняла её за шею, прижала к себе, словно становясь защитницей для своей мамы.
- Нам с тобой придется не долго поиграть в прятки. Мы с тобой сейчас оденемся и очень хорошо спрячемся от чужих людей. Ладно?
- А это не страшно? Ты будешь со мной?
- Конечно, я буду с тобой, Ксюша, - фурия улыбнулась глазам девочки.
- А зачем нас чужие люди будут искать? Они хотят нам сделать плохо?
- Да. Это злые люди…
- Ната, ты самое главное оставайся спокойной. Не реагируй ни на что, что будет происходить на танкере. Береги девочку. А мы, … мы постараемся отвлечь их от вас. Постараемся протянуть время, – капитан смотрел в глаза фурии. – Даже если они взорвут танкер, камера выдержит взрыв, и вы возможно от них затеряетесь среди обломков. Бронескафандр Ксении обеспечит ей жизнеобеспечения на пять суток. А там, … Будем молить Бога, чтобы кто-нибудь да успел найти вас.
- Спасибо, капитан, - фурия крепко пожала человеку руку. – Удачи, - услышала она в ответ…
Прошло уже достаточно времени, когда они оказались в ремонтной камере, ставшей для них убежищем и сейчас затерявшейся в недрах огромного танка. Протянулись часы, просочились минуты, но враг, сблизившись с танкером, не торопился привести свои угрозы в жизнь. Был рядом, но что-то его сдерживало, не позволяло перешагнуть рубеж, за которым для фурии и её девочки была катастрофа. А они, Ната и Ксения, дрейфовали в мире тугом, вязком и черном без проблеска света и искры как замурованные в крошечный мирок камеры. И чтобы убить страх своей дочки, утерять хронометраж она рассказывала девочке сказки. А с мостика приходили лишь только тревожные известия.
Часы ускользнули, когда словно чудо по внутренней связи, для Наты, пришел голос старпома с радостной вестью, - Всем внимание! На горизонте наши! Наш патруль!!! – голос, даривший не просто надежды, а жизнь…



Он мирно сидел в кресле зала ожидания и листал первый, подвернувшийся взгляду журнал, когда Рилла метеором, вспышкой возникла перед ним.
- Быстрее вставай! – она вырвала его из кресла. – Брось ты этот журнал! – выхватила его из рук Спэрроу, когда тот попытался вернуть его на место.
- Черт, Рилла! Куда мы? У нас же уйма времени до посадки!
- Мы не летим на Нотевепию, – бросила она, на ходу таща за собой человека.
- И куда же ты намылилась? – в удивление воскликнул Спэрроу, едва поспевая за фурией.
- Майи нет на Нотевепии. Она уже была там. Она пыталась убить принца.
- Что?! – он каблуками едва не вспорол ковровое покрытие палубы, но сила и энергия фурии пушинкой сдернула его за собой.
- Все обошлось. Её вовремя обнаружили и предприняли контрмеры, – успокоила человека фурия. - Но она ушла.
- Но почему ты считаешь, что её уже нет на Нотевепии?
- Она фурия, и второй ошибки не допустит. Она осознает, что теперь Ройзгард превращен в неприступную крепость, а планета может превратиться для неё в ловушку. Я уверена, что она покинула Нотевепию. И двинулась вслед за королем.
- За королем?! Но там ей тем более ничего не светит!!!
- Ты ошибаешься. Сейчас король на много беззащитней, чем ты думаешь. Его охраняют только пять моих сестер и рота Фоша. И станция не лучший форпост против фурии.
- Ты хочешь успеть?
- Да, мы не далеко от станции.
- Нужно сдать билеты, - заметил Спэрроу, едва поспевая за Риллой.
- Выброси их, - коротко ответила она, свернув в закрытую зону.
- Рил, но мы-то сейчас куда? – он как, опомнившись, сообразил, что причалы кораблей и судов остались за их спинами.
- В ремонтных доках сейчас стоит корвет.
- И что? Ты же не собираешься угнать его?
- Да, если иного выхода не будет, - она на бегу состроила человеку гримасу.
- О, черт! С тобою не соскучишься!
- Что, я слишком активна для тебя?
- Ты слишком запоздало ставишь меня в известность о своих планах! - он едва увернулся от вывернувшегося из-за угла электрокара. - Нам надо как-то определиться с взаимопониманием.
Она лишь ухмыльнулась.
Они оказались на площадке перед гравитационными колодцами, одна из шахт призывно мигнув сигнальным огоньком, раскрыла створки пассажирской кабинки.
- Подожди, ты говоришь в ремонтном доке? Значит корвет на ремонте! Не на ходу! – спохватился майор.
- Все ремонтные работы уже выполнены. Теперь он пополняет запасы воды и продовольствия, - она скосила на него взгляд. – Так что-то, что он успел принять на борт, для тебя хватит.
- Тогда я не совсем понимаю, - кто нам позволит выйти из дока! Ты что, всерьез считаешь, что угон возможен?
- Я пошутила, - скривилась она. – Мой ИР обладает юмором, – створки кабины раскрылись на необходимом им уровне. – Я запросила Ройзгард на подтверждение своих полномочий.
- Тогда понятно, - ухмыльнулся он проходящей своей паники.
- И что мы ждем? – фурия посмотрела на майора.
- Дамы, вперед, - он жестом руки предложил ей первой покинуть кабинку.
- Только на руках меня не носи, ладно, - усмехнулась она.
В доке было не много прохладно и влажно. В «яме» на гравитационных захватах висел остроносый и узкий, с невысокими бортами насыщенными антенным оборудованием и подвесками с выносным оружием корабль. Его оружие, вооружение, движители уже были расчехлены, а направой стенки дока, к которому чалился корвет, суетилась робототехника грузовой команды.
- Капитан на борту? – она попыталась на ходу обойти моряка охранявшего переходной мостик.
- Да, - но тот твердо заступил её дорогу с вопросом. – Королевская фурия? Майор Спэрроу?
Она быстро показала ему свои документы.
- Вас ждут, – моряк тут же отступил, пропуская их на борт.
- Рилла? Майор? – их встретил капитан. – Я лишь полчаса назад получил приказ перейти в ваше распоряжение, поэтому экипаж еще не собран с увольнения.
- Нет времени дожидаться отстающих. Мы должны немедленно стартовать, – категорично заявила Рилла.
- Необходимо лишь два-три часа, – капитан, сдвинув брови, посмотрел в глаза фурии. – Бот уже вылетел на планету за оставшимися членами команды.
- Капитан, если бы была такая возможность, я бы предоставила её вам, – отрезала фурия. – Отдайте команду на выход корабля, – требуя безприкословности, приказала она.
Капитан корабля посмотрел на майора, ища в человеке поддержку.
- Выполняёте капитан, – ответил на его взгляд Спэрроу.
- Хорошо, - сдерживая в себе возникшую неприязнь к незваным гостям, не сказал, а прошипел капитан. – Вам будет предоставлена каюта. Разрешите вернуться к обязанностям?
- Да, - кивнула фурия. – И капитан, - она задержала его, - я понимаю, что не комплектность команды вызовет усталость людей, и поэтому как фурия я могу заменить вам недостающие вахты…



- Мама, мы уже прилетели домой? – девочка, заглядывая своей маме в глаза продела руки в чистую отстиранную маячку.
- Да, Ксюша, - она оправила майку. – Скоро мы с тобой будем дома, – ложь, или надежда что так и должно бы быть. Вернее истина для девочки, для той кто звала её мамой. Но слова лижи для себя, ибо дома у фурий нет. Но что-то было в её ИРе, как надежда, если её Бог, Бог всех фурий и король людей пожелал сам лично встретить их. Увидеть своими глазами то, что в единственном разговоре с ней он назвал подвигом, героизмом. Что восхитило его. А волновалась ли она сама, - не знала. Она сама, её ИР не знала еще определения тем новым всем чувствам, что уже были в ней. Но то, что в её новом сознании был страх, она понимала, - страх, что остался час, от силы полтора и реальность станет явью. Что девочка, дочка её!!! уйдет в мир людей, а она… Её удел дорога фурий, где нет любви и чувств. Как неизбежен рок, и выбор не судьба у фурий.
- Теперь давай наденем юбочку, - она словно с последней нежностью одевала девочку. – Где у нас с тобой кофта?
- Мам, а король добрый?
- Конечно. Он же Король. И любит всех нас, – она принарядила девочку, расчесала её волосы, заплела косичку. – Ты у нас просто красавица.
В каюту постучали.
- Да? – она обернулась, настораживаясь, словно уже сейчас ожидая что, войдут те, кто разлучит её с девочкой.
Через комингс переступил капитан крейсера. - Станция в визуальной близости, - сообщил он.
- Его Величество прибыл на станцию? – с надеждой, что только он, Бог, может защитить, не разрушить её счастье.
- Да. Мы получили подтверждение, - он посмотрел на прильнувшую к фурии девочку. – Мы будем, все молится за вас, - произнес он. За эти три недели не только он, не только команда этого ройзарского крейсера, но и экипажи всех кораблей отряда пережили в себе многое, иначе увидели фурию, её боль, страдание и желание быть понятой и быть равной. Сострадание и уважение, - но эти люди тоже были пылинками в океане человечества. В мире людей, где раса едина и понятие одно, а если иное, то уже не человек, пусть не чуждое, свое, но не человечное, машина, - но не живое.
- Спасибо, - ответила она. Ложь, изворотливость уже давно исчезла, и только благодарность за понимание и сочувствие было в её голосе. И ройзарам кто сейчас были рядом, и рокадцам кто готов был жизнью своей защитить её. Кто едва не расплатится жизнью за их счастье достичь границ родного мира.
- Вам что-нибудь нужно?
- Нет, - она покачала головой. Все что нужно уже было, - они друг для друга, в мире. Пусть в коротком, но его минуты были так длинны.
- Если что понадобится, сообщите, - он, приложив руку к фуражке, отдал честь и вышел из каюты.
Она одела девочке туфельки, поправила носочки и, взяв её на руки, встала с колен. Огляделась, словно запоминая этот крохотный мирок, где они прожили так коротко, но впервые спокойно и счастливо. – Пойдем, - улыбнулась её глазкам и поцеловала в щеку.
На мостике было шумно, - разноголосица команд и докладов с кораблей и от диспетчеров станции неслась из эфира.
Она кивнула на взгляд капитана и посмотрела на панорамные экраны, на которых медленно и величаво нарастала огромная Пограничная Универсальная Боевая Станция, ощетинившаяся батарейными палубами, робототехническими платформами, причалами, навигационными и антенными площадками. Серый, закамуфлированный под вечную ночь, но сейчас в разноцветье сигнальных и навигационных огней шар.
Крейсер за 600 километров до станции почти до минимума замедлил свой ход, в постоянных маневрах проскользнул зону противоистребительных ограждений, ловушек-имитаторов, а затем, оказавшись вновь в чистом пространстве, чуть ускорился. Долгие минуты ускользнули как песок сквозь пальцы, и вот крейсер, подрулив правым бортом к станции, стал важно чалится к открытому причалу. К броне станции, за которой Нату ждал не просто исход её долгого пути, миссии, что годы назад возложила на себя, а момент истины. Срок, событие и факт которые должны решить не только судьбу Наты и Ксении, а судьбу её сестер, теперь уже, - Кто! Не когда, приняв на себя крест разумности, имел бы и права уже назваться новой расой.
- Нам дают разрешение на стыковку. Семнадцатый причал.
- Всем внимание! Начинаем сближение! Основным, - стоп! Маневровыми отреверсировать скорость до нуля. Швартовой команде второй палубы принять стыковочные захваты правым бортом.
Длинная, издали казавшаяся одной из иголок этого ощетинившегося ежом шара, а уже вблизи монументальная в своей прочности ребристая конструкция, степенно наползала на правый борт крейсера. Цифры десятков метров сменялись на табло, и вот уже единицы. Слабый толчок, - в экранах казалось, вздрогнула сама станция, а захваты, схватив корабль своей мертвой хваткой, уже потянули его на себя, к стенке причала.
- Двигателям, - стоп! Второй палубе принять доковую команду станции.



- Ваше Величество, - командир станции лично руководящей швартовкой крейсера обернулся с докладом, - борт 7291 пришвартовался.
Король кивнул головой и только сейчас заметил, что уже давно крутит пальцами не прикуренную, забытую в волнении сигарету. Сколько он повидал за свою жизнь швартовок прибывавших издалека кораблей, на скольких сам чалился к станциям, портам. Не определенное число, - просто много. Но все равно всегда захватывало дух, и здесь в Главной Диспетчерской УБС глядя как усталый корабль, заканчивал свой бег сквозь звездные просторы, находя в океане Вселенной беззаветную преданность твердыни своего космического дома. - Сообщите на борт крейсера, Нате, что я с нетерпением жду встречи с ней.
- Слушаюсь, Ваше Величество.
Король сунул в губы сигарету и, наконец, закурил как будто в усталости, от груза, что спал с его плеч, словно он сам, своими руками подвел крейсер к причалу. Он распрямил свои плечи, чуть потянулся, и заметил, как уплотнилась вокруг него охрана, как все его четыре фурии вплотную сблизились с ним. Он посмотрел на Фошша, - тот не сводил своих напряженных глаз с входа в диспетчерский зал, и словно ушел всем своим сознанием в эфир, где нескончаемой чредой неслись для него доклады и рапорта.
- Что случилось? – он заставил своего телохранителя на секунду оторвать свой взгляд от входа.
- Она здесь, Ваше Величество.
- Кто? – король не понял о ком речь.
- Майя. Фурия-убийца.
- На станции?! – он не поверил этому.
- Да, Ваше Величество. Я не представляю, как она оказалась здесь, но это свершившийся факт. Камеры наблюдения зафиксировали постороннюю на 8 уровне, а до этого на 11 исчезли два обходчика и электромеханик. Я уверен, - это она.
- Возможно и она, - согласился король. – На станциях люди бесследно не исчезают, - он от укола боли души поджал губы, - он мог понять и подвиги и месть, но он не мог принять бессмысленность убийств. – Тревогу объявили? – он задал вопрос и тут же понял всю его абсурдность, - он не слышал так ему знакомого сигнала сирены тревоги, суеты сопровождавший желание дать отпор угрозе.
- Ваше Величество, мы не хотим её спугнуть. Мы знаем, куда она направляется, и перехватим её. А тревога может вынудить её идти напролом, на спонтанные непредсказуемые маневры.
Король, соглашаясь, кивнул головой.
- На её перехват выдвигается КЛОК и моя рота… Что? – он на мгновение отвлекся на доклад с гарнитуры связи, - секунду, Ваше Величество… - он весь ушел в доклад. – Да. Понял, – он посмотрел на короля, - Ваше Величество, к станции только что причалил корвет «Орни – 217». На нем прибыла на станцию Рилла.
- Рилла? – удивлению короля не было предела. – Но она должна быть в Ройзгарде?! На Нотевепии?!
- Она здесь, Ваше Величество…



ОН ЗДЕСЬ!!!
Тот, кто был, когда-то БОГОМ!
Кого они, она, считала БОГОМ. Центром мира, и кто оказался сатаной. Убийцей, палачом.
Кто говорил красиво о дружбе, мире. Кто говорил о любви к людям, к сестрам. Кто говорил, лишь только одурманивая сознание и разум. А в жизни, в реальности, наяву, убивал смертельно подло, руками слуг кто был глупей машин и слеп. Кто оказался не БОГОМ, не человеком, не братом, а химерой…



Здесь она. А значит здесь последний… бой. Но не хотелось смерти и убийств. Хотелось все остановить, расставить точки, не допустить пролитья крови человека и сестер.
Но если бой, он должен быть действительно последним. Последней жертвой на алтарь, последней каплей крови необъявленной войны. Прозреть, позволив людям увидев в фуриях не чуждое, не иное им, а увидеть в них подобие себе. Уже не ЧТО, а КТО мог так же чувствовать любовь и жизнь, боль, счастье и страданья. А фуриям дать раскрепощенье от оков, позволить им вдохнуть в себя дыханье человека, и стать ему уж не машиной или безропотным слугой, а стать сестрой по разуму и близкой духом и любовью.
- Рилла, я с тобой!!! – её стремленье, бег, остановил уже любимый и так необходимый голос для неё.
- Останься. Этот бой не твой, - она подобрала слова и твердость голоса, чтобы его остановить. Не позволить человеку и мужчине кто оживил её быть рядом с ней и жестоким роком оказаться в близости от смерти.
- Ошибаешься, - он поудобнее перехватил савжул, взглянул в её глаза. – Не для того я шел с тобой все эти годы, чтоб отступить у самого предела. Не для того сказал, что я люблю тебя, чтобы использовать и бросить в одиночество перед врагом. И если я сказал, что хочу всегда быть рядом, то это значит и сейчас идти с тобою в бой.
- Слова, слова. Вы люди любите слова, - её горькая улыбка губ, не издевки, а сожаленья что нету слов и сил остановить его.
- Тебе придется свыкнуться и с этим, – он улыбнулся ей в ответ открыто, искренне с надеждой.
- Там ждет нас не иллюзия, - сестра моя, что сильнее смерти.
- Я знаю, - он потемнел лицом. – Но мы готовы к встречи с ней…



- Ваше Величество, я настаиваю на Вашем возвращении на борт крейсера, - Фошш грудью преградил дорогу своему королю.
- Я не меняю свои решения.
- Ваше Величество, но эта угроза реальна!
- А ты считаешь, что я это не осознаю! – ухмыльнулся король. – Не нужно делать из меня идиота.
- Но, Ваше Величество…
- Хватит, Фошш! – повысил голос король. – Я должен встретить фурию Нату. И это не обсуждаемо! И эта встреча нужна не мне лично, а всему человечеству. Чтобы люди увидели уже не фурию, а новое живое существо. По иному стали смотреть на сестричество, увидели своими глазами правду, которая так долго шла к нашему пониманию. Осознали, что делает из честных и преданных человечеству людей невозвращенцев, беглецов. Чтобы мир стал действительно миром.
- Ваше Величество, но будет ли этот мир, если фурия на глазах у всего человечества прольет Вашу кровь.
- А вот это уже Фошш, в твоей компетенции, - и король твердо и более неостановимо смел со своей дороги своего телохранителя.
Весь семнадцатый терминал казалось, был оккупирован властью нашествия армий, куда не кинь взгляд, - броня солдат, оружье к бою, и были здесь не сотни, а тысячи, - подразделения «Триады», Армии, батальоны КЛОК и роты Фошша. Казалось не вздохнуть, ни сделать шага без прицельных взглядов сотен лиц, зрачков стволов савжулов, торик, что были безразличны к жизни.
Фошш был чуть сзади справа, весь собран, на пределе, в броне, с оружием в руках. А король так плотно опекаем фуриями что теперь и шага не смог бы сделать в желании своем.
- Всем внимание! Она выходит!
- Ваше Величество, выходит Ната с девочкой, - вторила сообщенью Лин.
Кивок в ответ, его глаза еще внимательней на створки шлюза. Боялся ль он? Конечно, - он же тоже человек. Любил он так же жизнь как все, боялся боли, смерти. Любил людей, любил тех женщин кто дарил ему и годы и лишь часы, любил и сына, но разлученного злым роком Королей быть близким, рядом со своим отцом. Любил Вселенную и Мир. Любил, и жить хотел, по этому и страх его был человечески понятным.
- Периметр?
- Чисто.
- Где Рилла?
- На подходе.
Он слышал вопросы Фошша и ответы тех, кто ждал иную, кто шла войной, и проливала человеческую кровь в своей священной мести, в утрате, в боли.
- А где агрессор?
- Себя еще не проявляла.
- Внимание и наблюдение!!! Буду отрывать башку всем без разбору, если что случится с КОРОЛЕМ!!! Смотреть и наблюдать!!! На любой объект, на любую цель, хоть что или кто вызовет сомненья отвечать массированным огнем! Потому что если это будет ОНА, - отвлечь её огнем и дать время КОРОЛЮ!!! – шипел, рычал в гарнитуру Фошш.
А он, король, уже увидел ту, что ждал.
Из шлюза, на палубу станции ступила девушка. Нет, не девушка, конечно фурия. И нет, уже не так, но и не первое. Сестра. Она сошла спокойно, уравновешенно, без суеты и без эмоций на лице, так как и должно бы быть. А на руках её к груди прижавшись, с распахнутыми миру глазками, напуганными множеством солдат, щекой к щеке не матери её было чудо кто дороже звезд.
И он ступил вперед, разрушил строй своей охраны, фурии за ним, вокруг него.
Ната увидела как из строя, что был монолитнее стены, ступил человек. И её ИР узнал и осознал, кто шагнул навстречу ей. Она остановилась. Преклонила колено, отпустила с рук девочку, которая называла её, - мамой, кого она так часто называла дочкой. Отпустила с рук как отрывая от себя, разрывая страданием так дорогой ценой обретенную душу. И опустила голову уже не в силах приподнять её, взглянуть в глаза тому, кто БОГОМ был для них, кто вершил Истории и Судьбы. Кто правил Миром и людьми. Кого так почитали, боготворили сестры, кто диктовал, как жить, кому страдать, кому быть счастливым под светом звезд. А вокруг них, - вокруг её и Ксении, их Бога-Короля, сдвинулись единородной в броне, оружии, желанье, люди, сестры.
- Ваше Величество, это был мой долг, - спасти ребенка, - произнесла она как в оправдании, что избрала ни цель войны.
- Я знаю, - молвил Бог, и как-то мягко, казалось в понимании, что уже жило в ней.
К ней приступили солдаты, - слабая плоть под броней, такие хрупки и слабы хоть и с тем оружием что убивало. Их руки в жестких черных перчатках легли на её плечи, словно желая еще сильнее согнуть её, вжать в палубу. И в её сознании проснулось наносекундой, - это всё! Конец так долгого пути, закономерный финиш, и только благодарность из уст Бога и будет все закончено. Ксюша, человеческое дитя кто назвала её МАМОЙ, исчезнет в этом черном море солдат, затеряется в безграничном океане людского мира, навечно, навсегда. А ей останется лишь память. И обретенное сознание впервые зарыдало, завыло болью и… бессильем.
- Не трогайте мою маму! Отпустите мою маму! – голос, что стал родным и дорогим, девочка, четырехлетнее дитя, дочь её! словно замолила. – Мама говорила, что вы хорошие! Вы добрые! – и она с вызовом взглянула на того, кого детский ум принял за главного виновника униженья её мамы.
- Фошш! – почти рявкнул король, и руки солдат исчезли с плеч фурии. – Ната, встань, - он приказал.
Та не смогла, бессилье перед БОГОМ, роком, парализовало её ИР.
А король это недопонял, поджал губы и перевел свой взгляд на девочку, на ребенка кто так смело защищала ту, кто была не мать, не человек, а фурией, подобием, и только. Он присел на корточки перед девочкой, - Как тебя зовут, дочка?
- Я не твоя дочка! Я мамина дочка! – дерзко, как только дозволено несмышленышу, дитю, как, защищаясь в этой дерзости своей от тех, кто был неимоверно силен в её глазах над мамою её.
- Мамина? – он ласково улыбнулся глазам девочки. Посмотрел на фурию. – Ну, раз мамина, значит мамина, - он уже принял своё решение, вновь посмотрел на девочку. – И как же зовут мамину дочку?
- Ксюша.
- Красивое имя, - он погладил девочку по голове.
- Вы не сделаете моей маме больно? – широко распахнутые глаза смотрели умоляюще и преданно.
- Конечно, нет. Мы прилетели встретить вас, чтобы больше не допустить вам обид, – он посмотрел на фурию. - Ната? – он тихо окликнул её разум, - ты поймешь, о чем тебя спрошу. Ты справилась в войне, но справишься ли в мире?
Надежда озарила светом её ИР, наполнила живительной энергией, желаньем… жизни. Она подняла свой взгляд в глаза Бога. – Вы мой Бог, мой Господин, и знаете, что лгать не в силах я. Она, - фурия взяла в свои ладони маленькую ладошку девочки, - смысл жизни, существования. Она моя жизнь.
- Что же, пусть будет так! – он громко сообщил вердикт. – И встань с колен, не гоже матери при своей дочери унижаться.
- ЗДЕСЬ ОНА!!!
И громкий голос, громоподобный. – Всем оставаться на местах! В моей руке граната!
Нату с Ксенией оттеснили прочь, вокруг короля сбитой плотной массой встали фурии, солдаты, охрана, и голос Фошша, - Ваше Величество, она не лжет, - в её руке протонная граната.
- Мне нужен только он один. Ваш Король, его ответы!!!
- Ваше Величество, её отвлекут, - жаркий шепот Фошша, - нужно немедленно отступать на борт «Дорога славы».
- Я не отпущу ЕГО!!! Я вижу ЕГО тело!!! Или ответы или ничего для всех!!!
Король случайным взглядом увидел девочку, что еще мгновения назад счастье обрела, покой и мир, фурию, что обрела свободу. Увидел их обоих, что обрели надежды на свой дом и голубое небо. – Отставить, Фошш.
- Ваше Величество, она же убьет ВАС!!!
- Майя, остановись!!! – где-то вторил голос Риллы.
- Мне нужен человек, сестра!
- Майя, не сделай глупость! Не соверши ошибку!
- Майя, - король повысил голос до предела. – Я выхожу, не торопись, позволь одной из твоих сестер начать иную жизнь.
- Ваше Величество, что Вы делаете!!! – ужаснулся Фошш. – Она убьет же Вас!!!
- Не позволит Рилла, – он процедил в ответ.
- Ваше Величество, но у неё граната!!!
- Фошш, граната лишь для вас, для меня достаточно ножей, – и приказал, - Отдай приказ всем отойти. Оставить нас одних, - меня и фурий.
- Ваше Величество!!!
- Хорошо, останься сам, - злой ответ в предел последних слов.
Пройдя сквозь строй, он увидел её, - фурию, ту, что вправе и гордо носила это имя. – Тебе нужны ответы, я отвечу.
- Ответы? Мне нужна жизнь!!!
- Майя, - между королем и фурией становилась твердой цитаделью, броней, Рилла, - не ты судья. Не совершай ошибку, что станет катастрофой всем!
- Ошибку?! О чем ты говоришь, сестра!!! Ты обернись! И ты увидишь не Бога, а Сатану, убийцу, палача!!!
- Сестра, никто не застрахован от ошибок, ни человек, ни мы, ни даже БОГ!!!
- Сестра, ты не любила! Уйди с дороги! Ты защищаешь смерть твоих сестер! – она увидела движенье слева, справа, - охрана короля, ослушавшись приказа, надвигалась на неё. – Всем прочь, иначе я взорву гранату!!!
- Я сказал, все вон!!! – прорычал король. – Майя, успокойся.
- Я не знаю что такое покой! Вы не дали познать его! И не хочу я лжи из твоих уст! Что знаешь, ты о любви, о том, как быть любимой и матерью?!
- Я многое знаю, Майя. Поверь. Но мы все рабы своих ошибок.
- Знаешь? Но если бы ты знал, тогда не отдавал приказы убивать любовь и жизнь!
- Майя, - майор порывом вышел из-за Риллы и очень близко к ней, - все изменилось. Мы поняли свой грех. И начали видеть жизнь иначе.
- Ты?! – она узнала, - это он, тот, кто ворвался убийцей в её мир!
- Майя, остановись! – Рилла лишь успела вскрикнуть, когда её сестра, прыжком преодолев рубеж, ножами пробила грудь убийце её мужчины, отца её ребенка кто не дождался умерев. – Майя!!!
Майор тяжело сглотнул, словно в глотке хотел подавить ту боль, что разлилась внутри, в мгновении пронзенном сердце, и упал. Рилла, оказалась рядом с ним, но тело умерло. Разрубленное сердце пополам уж не качало кровь.
- Так это твой мужчина? – цинично, зло, произнесла убийца. – Теперь ты тоже знаешь, как терять. И знаешь кто виной тому.
Рилла приподнялась над мертвым телом мужчины, кто подарил ей чувства человека, разогнулась, казалось, стала даже выше. – Это был последний человек, кого убила.
- Говоришь мне это ты?
- Да, говорю. Человек признал свои ошибки. Увидел нас совсем иных, и хочет мира общего для нас.
- Мира? Тогда залог ему, - смерть Бога, - она шагнула к королю, который стоял спокойно в окружении своих фурий.
- Остановись! Приказываю тебе!
- Приказываешь мне?! Сестра, ты так и осталась роботом, машиной человека.
И Рилла внезапно издала машинный голос, тонкий звук. Но он мгновением сломал стремленье Майи, заставил замереть на полушаге.
Король, прищурив взгляд, смотрел и понимал, что становится свидетелем раскрытья тайны, того, что было скрыто от мира человека и было не подвластно никому.
- Я та, что выше вас! Я та, кому всегда должна ты, подчинятся! Я Королева фурий! Я твоя Королева!
Король людей с загадочной усмешкой посмотрел на Риллу.
- Всё, Майя, твоя закончена война. Уже достаточно крови людей и фурий. Отдай гранату и убери клинки, - приказывая, Рилла, посмотрела на фурию Лису, взглядом приказывая ей обезоружить взбунтовавшуюся сестру. – И приклони колени перед БОГОМ!!! Он наш БОГ!!! – и сама, первой, опустилась на колени перед королем людей. Вслед за нею, на колени опустились все фурии, что были здесь, и даже Ната, невольная свидетельница всего, держа на своих руках девочку, которая теперь стала её дочкой. – Наш ГОСПОДИН!!!
В терминале повисла тишина.
Король, чуть усмехнувшись, качнул головой, глядя сверху вниз на Риллу. – Королева фурий? Я не знал. Но если б знал об этом раньше… - и он тяжело вздохнул. – И что мы все ищем такие сложные пути.
Это изменение коснулось и людей, - в терминале стали появляться солдаты, глядя на убийцу-фурию через прорези прицелов оружия.
- Мой БОГ, мой ГОСПОДИН, - ждала приказов Рилла.
- Рилла, встань, - губы короля тронула улыбка. – Королева. У нас теперь есть что обсудить.
Но Рилла не поднялась с колен. – Моя сестра заслуживает кары.
- Это так. И что ты хочешь.
- Позвольте мне вынести приговор и совершить кару. Король людей, Бог фурий, не должен быть в крови, стать палачом. И не должны быть люди палачами фурий.
- Что же, - ты хочешь равных прав. Ты, королева фурий. Тогда исполни, что должно быть верным, - он предоставил выбор ей, экзамен. Он понял, что этим выбором что-то изменится в мире, в истории. Что если правилен, будет шаг, то в Галактике возникнет новая раса. И добавил, прежде чем уйти, - я жду тебя на борту «Дорога славы», - и, развернувшись, он зашагал прочь со своими, пусть не их Король, а БОГ!!! Фуриями. Он лишь незаметно вздрогнул, когда за его спиной хлопнула разрядом торика…



Крейсер «Дорога славы» отчалил от станции. Вскоре, он оказался в чистом космосе и, когда корабли сопровождения выстроились вокруг него в походный орден он начал свой долгий путь домой.
- Я не могу дать тебе ответ, - произнес король на её вопрос о той пустоте, что разлилась в её ИРе после гибели Спэрроу. – Мы, люди, для вас иные, иная память у нас, и боль утраты в нас непостоянна. Теряет грани, формы, скрывается за пеленою лет. Мы, переживаем эту боль. А как будет у вас, - я не знаю. Теперь, познав любовь к человеку, боль от его потери тебе придется самой искать и излечение.
- Это будет очень сложно. Ведь Майя так и не нашла леченья.
- А её желание мстить, убийства, что произошли сегодня, не панацея.
- Да, Ваше Величество, - согласилась фурия и подняла свой взгляд на Бога своего.
- Рилла, - король смотрел в её открытый взгляд, - Мне интересно знать, что мне несут те знания, что я получил сегодня?
- Ваше Величество, Вы наш БОГ и Король. Вы единственный Господин над нами.
- Рилла, я думаю, что не уместно спрашивать тебя об институте власти. Твои знания обширны. Но ты назвалась Королевой, и что же дальше?
- Ваше Величество, мне нечего добавить. Лишь кроме повторенья, - Вы наш БОГ и ГОСПОДИН.
- Но ты, - Королева. И что за иерархия власти у вас?
- Ваше Величество, раса фурий очень мала. И достаточно лишь только Королевы. А все остальные сестры в беспрекословном подчинении Королеве. Я Королева Ройзарского сестричества, но так же есть свои Королевы и в фурианских сестричествах других государств.
- Н-да, - протянул король людей. – Своим признанием ты создала намного больше проблем, чем они были до этого прецедента. Да и не только для меня, - и он тяжело вздохнул.
- Фурии подчиняются Королю и Королевству. Своим правителям. Иного не было и не будет. Но если для Ройзарии не угодна БОГУ Королева фурий, - её не будет.
- Рилла, это уж слишком просто, - будет, не будет. Но вот нужна ли в этом действительно необходимость, – король с прищуром посмотрел на фурию.
- Ваше Величество, Ваше желание, - и сестричество забудет о существовании Королевы.
- Желание, - король ухмыльнулся. – Ладно, - он потушил в пепельнице сигарету. – Я думаю, что нам всем уже достаточно на сегодня. И просто так теперь уже не решишь, – он помолчал, сказать было пока нечего. Он был не готов, что-то решить, принять какой то выбор. – Я хочу отдохнуть.
- Да, мой Господин.
- А ты наведайся к Нате. Посмотри, как они устроились и выясни что нужно девочке, – распорядился он ей вслед. Когда она вышла, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Тишина, покой, умиротворенность как после тяжелой и долгой войны. Пусть войны другой, где было мало крови и не было разрухи, но войны что отстояла мир. Из полуприкрытых век он взглянул на Лису, которая монументальным спокойствием, бездвиженностью скульптуры стояла у двери. Бездыханно, как мертво, но уже теперь живой, по иному, чем люди, но со своею жизнью и душой. – А кто же ты? Душа ли у тебя? И кого полюбишь ты? – беззвучные вопросы в тишину, не для неё, а для себя…



- Родо, - Анна улыбалась, её глаза цвели счастьем видеть того, кого любила, но для кого была так невозможна. – Если это шоу, - то грандиозное!!!
- Поехидничай еще, - он улыбнулся ей в ответ.
- Но если честно, - а так испугалась за тебя, - призналась она, и облако грусти набежало на её прекрасное лицо.
- Да я и сам был не далек от бегства. Но видимо просто ноги отнялись, - отшутился он.
- Да, вот именно, тебе все шуточки, - уже с серьезностью ответила она.
- Когда вокруг одна беда, остается лишь шутить, – он развел руками.
- Родо, - она словно задохнулась, поперхнулась порывом признание что любит, бредит им. Что так желает своей любовью защитить. Но не сказала, - он ведь это знал.
- Анна, - он посмотрел в её прозрачные глаза голограммы как напоминанием о несбыточном, о невозможности.
Она поняла, тень набежала на глаза и грустно улыбнулась в ответ. – Родо, я хочу сказать тебе. Я, мы нашли оружие против них…






 Мухин Валерий Анатольевич
 «Колыбельная для дочки»
 г. Зеленодольск
 июль 2004г.