Мери Поппинс зовёт в библиотеку
Сериал «Девять жизней Нестора Махно» закончился, но серьёзная кинокритика о нём пока молчит. Реплики и коротенькие отзывы в массовых СМИ не в счёт. Они не дают ответа на вопрос: что за странное кино нам показали? После каждого сериала, кстати, многие идут в книжные магазины и спрашивают: «А у вас есть книга, по которой фильм снят?» Я специально узнавал у книгопродавцов, искал ли народ литературу о батьке Махно. Оказывается, искал. Но както несравнимо меньше, чем, допустим, после триумфального шествия по «голубому экрану» того же «Мастера и Маргариты».
Грех единомыслия
Сериал о Махно странен не только потому, что обошёлся без привычных российских кинозвёзд (наконецто без Безрукова, Заворотнюк, Снаткиной и даже Пореченкова!), но и тем, что главное в нём, пожалуй, даже не сама фигура батьки, а его идеи. О которых большинство из нас помнит нечто смутное из школьных учебников истории. В вузах (по крайней мере, в моё время) тоже ничего вразумительного о Махно не рассказывали.
Да и как о нём можно было рассказывать, если махновство альтернатива единственно верному учению? Причем батька не исключал разность мнений, допускал многопартийность, украинским национализмом не страдал, зато карал за антисемизм.
Нестор Махно создал то, о чём только мечтали теоретики анархизма, свободное сообщество селян, которые строят свою жизнь и отбиваются от любых посягательств. Его Южноукраинская трудовая федерация, правда, продержалась недолго. Наверное, виной всему политический сумбур в голове Махно? Или всётаки другое: большинству очень хотелось порядка, жесткой руки и того единомыслия, которое исключает брожение всяческих идей и устанавливает регламентируемую демократию. Как бы демократию. С ЧК, зверской продразверсткой, единомыслием, ясным и понятным образом «врага народа»…
Батька Махно в исполнении актера Павла Деревянко вышел сложной, противоречивой личностью. Не всегда симпатичной, даже отталкивающей. И всётаки притягательной своими сомнениями, искренними метаниями и столь же непритворными поступками. Это у большевиков не было колебаний, а Махно подсознательно искал границу свободы стихийной и осознанной, суть которой в личной ответственности за происходящее.
Сериал, поставленный Николаем Каптаном, показал зрителю не шута и не клоуна гражданской войны, а живого, страдающего, ошибающегося и думающего человека. Ещё одна особенность фильма его толерантность, исключающая единомыслие.
Кстати, известный драматург Александр Гельман в одной из своих недавних статей ещё раз напомнил: в такой стране, как наша, единомыслия просто не может быть. Комбинации правоты и неправоты людей разных позиций в современном мире далеко не так прямолинейны и однозначны, как хотелось бы некоторым из нас.
Зато прямолинейны и однозначны многие кинотворения, заполонившие наши ТВэкраны, и не только.
Фастфуд на экране
На экранизацию существуют, в общемто, три устойчивые точки зрения. Одни считают: она должна соответствовать оригиналу. Другие заявляют: это ни в коем случае не калька с книги, режиссёр имеет право на своё прочтение текста, и хорошо, если автором сценария будет ктото вроде Евгения Шварца, переложившего, к примеру, бессмертного «Дон Кихота» Сервантеса в собственного «Дон Кихота», тоже почти бессмертного. Ну а третьи полагают: каждому свое, оригинал пусть остаётся на книжной полке, а режиссер снимет собственное произведение «по мотивам», как, к примеру, Юрий Грымов поставил свою «Муму».
Впрочем, Грымов со своими экспериментами крайний случай. Но зато типичен, к примеру, телесериал «Печорин».
Нет ничего плохого, когда книги переносят на экран для того, чтобы облечь хрестоматийное произведение в новый формат.
Но что получилось у режиссера Котта? Какаято голливудская шаровая молния в начале, затем довольно странные истории Мери, Бэлы, Ундины в стиле любовноавантюрного экшна. А сам Печорин? Насмехается над старшими, не соблюдает традиций, в боях не отличается, проводит время в суете и маете, друзей нет, авторитетов тоже. Лермонтов всётаки писал не о деструктивной личности, Печорин у него глубок и сложен. В сериале же вообще упущено внутреннее наполнение главного героя романа.
Игорь Петренко, сняв форму водителя для Веры (помните такой фильм?), Печориным не стал: он слишком много переодевается, рисуется, бравирует, бесится от скуки. Возможно, он герой нашего времени, но никак не лермонтовский.
Вероятно, некоторым российским режиссерам очень хочется сделать чтонибудь в голливудском стиле, и Александру Котту тоже. Это должна быть легко узнаваемая история, чтобы особо не напрягать зрителю мозги. В принципе, то, о чём писал в сонетах Шекспир, вполне «переводится» на язык кино: ухаживания, переживания, постельные сцены всё ясно, понятно, простенько. Какая, к чёрту, глубина? Нужен блокбастер! Чтоб зритель «схавал» его за милую душу, как чизбургер. При этом если бы и напрягался, то от всяких спецэффектов, компьютерной графики и почти живого звука.
«Печорина», помоему, пытались скроить по голливудским лекалам. Но как истинно американский фастфуд отличается от изготовленного за пределами США, так и этот сериал рядом не стоял с заокеанскими фильмами. Вроде и похоже, да всё не то. К тому же и от великого романа Лермонтова мало что осталось…
Многомудрые киноведы вывели нечто вроде закона: хорошая экранизация должна быть на уровне первоисточника или выше его. Причем переложение книги на язык кино немыслимо без идей и страстей автора, атмосферы его творения, образов, самого сюжета. Тут примером может служить «Собачье сердце». Даже и не знаешь, что лучше книга или кино.
Впрочем, при киноадаптации книга порой действительно лишь основа. Режиссер создает самобытное произведение, как, например, Тарковский «Солярис» и «Сталкера». Но, тем не менее, даже его фильмы связаны с первоисточниками, перекликаются с ними, дополняют новыми парадоксами и идеями. Наверняка читателю, знающему творчество С. Лема или братьев Стругацких, захочется ещё раз перелистать страницы любимых книг сравнить, найти в тексте метафоры, замеченные режиссёром и гениально развёрнутые во всём блеске и красоте.
То же самое попытался сделать выдающийся мастер кино С. Спилберг. Он взял уэллсовскую «Войну миров». Классика фантастики, увы, превратилась в «классику» голливудских штампов и напоминает, скорее, пародию, чем экранизацию романа.
Плохо ли это? Если честно, то считал: да, нехорошо! Но вот что думает по этому же поводу Александр Гельман: «Во все времена во всех культурах великие произведения перекраивали, переиначивали, адаптировали к современности иногда удачно, чаще всего, помоему, неудачно, но это никогда не вредило классическим текстам, не умаляло их значения, не меняло восторженного отношения к ним. Классика неискажаема. Напротив, мы видим сегодня, как не совсем удачные сериальные экранизации произведений классиков нашей литературы вызывают огромный интерес к первозданным текстам, которые без такого рода «порчи» никогда не были бы прочитанными многими людьми».
Книгу, дайте книгу мне!
Экранизации, особенно сериальные, действительно вызывают интерес читателя. В любом книжном магазине вы без труда найдёте книги, которые легли в основу многочисленных как зарубежных, так и российских сериалов. Чтобы потенциальный покупатель узнал их сразу, на обложки помещают портреты киногероев или кадры из фильма.
Отечественную классику, как правило, в такие одёжки не наряжают. «Идиот» Достоевского, к примеру, продаётся как обычная книга. Сериальных героев на обложке этого романа я чтото не видел. Может, пропустил. Как не видел на книге Михаила Веллера «Махно» кадров из недавно показанного по ТВ сериала. Её, оказывается, и без «киношной рекомендации» раскупают. А вот «Героя нашего времени» в основном берут школьники и их родители «проходить» по программе литературы. Чаще стали спрашивать произведения Варлама Шаламова видимо, произвёл впечатление сериал «Завещание Ленина», в основу которого легли автобиографические рассказы опального писателя.
Может, сериалы, как бы их ни ругали интеллектуалы, хороши уже хотя бы тем, что вызывают у зрителя интерес к чтению. «Книгу, дайте эту книгу мне!» требует он, врываясь в магазин.
Не рискую выдавать своё мнение за единственно правильное. Потому составил и разместил в Интернете «вопросник» относительно сериальных экранизаций. Привожу самые интересные ответы.
А. Посторонний: «Рассматриваю экранизации просто как версию другого читателя, отображенную на экране. В любом случае, когда сам читаешь, представляешь всё подругому.
О. Белков: «Экранизация экранизации рознь. На мой взгляд, кино не обязательно должно следовать литературному первоисточнику. Видеотекст порождает свою реальность, обусловленную особенностями создавшего его творца. Поэтому кино это не сотворчество писателя и режиссера и даже не интерпретация режиссером писательского труда, но это абсолютно новое творение, в идеале свободное от любых около художественных предрассудков».
Н. Оливия: «То, что экранизация привлекает внимание людей к первоисточнику, это однозначно. Говорю об этом как профессионал: к нам в библиотеку валят толпы народу и тех, кто читал раньше это произведение, и тех, кто никогда в жизни не открывал его.
Сейчас мода почемуто именно на сериалы. Мне, например, очень нравятся экранизации по современным авторам «Казус Кукоцкого» по Улицкой, «Двойная фамилия» по Рубиной. Но не могу читать книги Марининой и Донцовой, но сериал про Каменскую с Еленой Яковлевой считаю одним из лучших, «Лампу» иногда смотрю с удовольствием».
Н. Сингл: «А я коротко скажу: плохая экранизация повредит не книге, а только репутации создателей фильма».
С. Ибрагимович: «Не выходит из головы экранизация повести «Пепел и алмаз», сподвигнутая А. Вайдой. Сюжет абсолютно переработан, но получился шедевр! То же самое и со «Сталкером» Стругацких. Сценарий, кстати, они же и написали. У литературы и кино разные средства передачи эмоций, и восприятие их тоже происходит по-разному. Мне кажется, трудно сравнивать».
А. Морс: «Заметил: в хороших книгах есть какая-то незаконченность, что-то такое, что каждый читатель додумывает сам, и вот если у режиссера получается это сделать интересно и правильно, да ещё и перенести на экран, тогда экранизация получается хорошей. С некоторыми произведениями, на мой взгляд, это вообще невозможно сделать, например, «Мастер и Маргарита», «Хроники Нарнии», поэтому экранизации и получаются вот такими. И в этом плане меня очень удивляет (в хорошем смысле) фильм «Мери Поппинс». Он мне кажется лучшей экранизацией. И нет ничего удивительного, когда дети после его просмотра бегут за книжкой в библиотеку!»
Более того, наконецто становится модным говорить о прочитанных книгах. Кто-то, возможно, поморщится: ну вот, мол, и до литературы мода добралась. А что в том плохого? И если сериалы плохие ли, хорошие ли заставляют взять в руки книгу, то только радоваться этому нужно. Авось наша страна вновь станет самой читающей в мире.