Совсем другой мир...

ГЛАВА 1. СТРАННЫЙ ТИП И ГОРОД, НЕ СУЩЕСТВУЮЩИЙ НА КАРТЕ.

 В один самый обычный вечер, не предвещающий ничего странного или загадочного, в Париже – самом романтичном городе Европы – шестнадцатилетняя француженка по имени Женевьева Фермье вышла во двор своего дома. Слегка притопнув каблуками новых замшевых туфель, она неторопливо побрела вдоль дома. Стояла последняя неделя августа, как раз самая пора, когда уже не так жарко, но ещё и не прохладно, и Женевьева была рада, что вскоре снова пойдет в школу. Она не была ботаничкой, но учиться любила. Солнце постепенно скрывалось за домами, и листья на деревьях отливали бронзой. Женевьева свернула в небольшой скверик, прошла по узенькой тисовой аллее и устроилась на свободной лавочке. Приятный тёплый ветерок, наполненный пылью и ароматом духов, трепал светло-коричневые волосы девушки. Женевьеву нельзя было назвать красавицей, но она обладала особым обаянием, и, пожалуй, можно было сказать, что она очень хороша. У неё большие миндалевидные глаза приятного серого цвета, красивые пушистые ресницы и нос, слегка длинноватый как у большинства французов, но не портящий внешности. Лицо продолговатое, черты мягкие, приятные, внушающие доверие.
 Девушка достала из миниатюрного рюкзачка учебник по астрономии и принялась читать о созвездиях. В конце прошлого учебного года учеников попросили заранее не изучать материал учебников. Но Женевьева не смогла удержаться и к последней неделе августа она чуть ли не наизусть выучила учебник по истории.
 Хотя девушке было всего шестнадцать, она чувствовала себя вполне самостоятельной и взрослой. Через некоторое время Женевьева оторвала глаза от странички и взглянула на небо. Солнце почти совсем скрылось и лишь последние его лучи продолжали подсвечивать небо. Вздохнув, девушка убрала учебник в рюкзачок и пошла домой. Возле подъезда пристроился новенький «Рено» серебристого цвета.
 - О, нет! Назойливая тётя Уилла! – воскликнула Женевьева и яростно топнула ногой – она прекрасно знала, что её тётя меняет машины как перчатки. Два месяца назад она ездила на «Порше», а теперь вот «Рено».
 В подтверждение её слов из окна на восьмом этаже появилось сияющее, круглое как блин лицо тёти Уиллы.
 - Жени! Моя милая девочка. Скорей поднимайся, я заждалась! – гаркнула та хриплым от курения голосом.
 Женевьева поморщила нос и принялась набирать код на двери подъезда. Через несколько минут Жени уже была зажата в железных тисках объятий своей любимой тётушки. Кое-как отвертевшись, что у неё много важных дел и потирая плечи, Жени убежала в свою комнату и закрыла дверь на ключ. Из комнаты Женевьевы был выход на балкон. Летом он напоминал миниатюрную летнюю комнату, потому что мама Женевьевы любила цветы и выносила на балкон множество горшков. Поэтому, когда приходили в гости к семье Фермье, то сразу шли на балкон восхищаться творением заботливых рук мадам Беатрис. Ну, а на зиму цветы выносились, чтобы занять все свободные уголки в квартире, а на балкон перекочёвывали чемоданы с летней одеждой. Жени вышла на лоджию и села в плетёное кресло. Начинало смеркаться. Тьма, подобно огромной летучей мыши, заволакивала небо. В окнах соседних домов загорелись первые огни.
 Женевьева закинула ногу на ногу и глянула на небо. Солнце уже давно закатилось за горизонт, и даже его последних лучей уже не было, зато показались первые звёзды, а где-то вдалеке виднелась верхушка Эйфелевой башни с её лазерной подсветкой. В общем, всё было как обычно, если бы…
 - Что это? – удивлённо спросила Жени, вглядываясь в маленькую чёрную точку в небе.
 На какой-то краткий миг точка застыла на месте, а потом резко пошла на снижение. У Женевьевы даже глаза заслезились, так внимательно она вглядывалась в эту точку. Внезапно точка нырнула за соседний дом.
 - Вероятно, это птица, – сказала Женевьева и встала с кресла.
 Она уже собралась вернуться в комнату, как вдруг, откуда-то снизу, донёсся странный шум. Жени подбежала к парапету и, чуть перегнувшись через него, глянула вниз. Но из-за того, что на нижних этажах свет ещё не горел, девушки не увидела ровным счётом ничего. Но внезапно её обдал поток ветра, и в следующим миг вверх взмыл человек в чёрном, который сидел на … ковре-самолёте. Женевьева негромко вскрикнула от страха и неожиданности и отпрянула назад, загораживая лицо руками.
 - Женевьева Фермье? – сухим адвокатским тоном поинтересовался человек, сидевший на летающем ковре.
 Жени, прежде чем ответить, попыталась разглядеть лицо незнакомца, но оно было скрыто надвинутыми на глаза полями шляпы и красным шарфом, намотанным тоже до самых глаз.
 - Да. Женевьева – это я, – тихо ответила Жени и опустилась в кресло – от шока ноги стали ватными.
 - Не бойтесь. Я – Гедеон Уилсон – агент Белой магии города Фьюгресса. Разрешите мне передохнуть у вас минут пять.
 - Д-да, пожалуйста. Отдыхайте, сколько хотите.
 Агент спрыгнул с ковра, свернул его в трубочку и бросил на пол балкона. Женевьева, поражённая настолько, чтобы удивляться, встала с кресла и предложила ему сесть. Гедеон вежливо отказался. Он только прислонился к свободной от цветов стенке.
 - Ах, да! Совсем забыл! Вот пустой мой котелок! – неожиданно выругался агент Гедеон и достал из-за пазухи рубашки белый и чистый конверт.
 Он протянул его Женевьеве и, опять же очень неожиданно, шумно плюхнулся в кресло.
 - Не нужно ли вам чего: кофе, чай, газировка? – спросила девушка вежливо, как того требовал этикет.
 - Нет-нет! Вообще-то мне некогда: ещё нужно разнести сотню таких же писем по всему земному шару.
 Гедеон вскочил, как ошпаренный, ловко раскатал ковёр на воздухе, запрыгнул на него и сказал странные слова:
 - «Дабл флай»!
 Ковёр резко рванул с места, и вскоре Гедеон Уилсон опять превратился в маленькую точку на фоне восходящей луны. А Женевьева быстро, даже чуть остервенело, распечатала конверт и прочла соде6ржимое:
 «Уважаемая Женевьева Фермье!
 Хотим уведомить, что Вы зачислены в школу волшебства и чародейства «Мэджик Флай». 31 августа, ровно в 11: 30 утра, к подъезду вашего дома подъедет синий автобус с буквами «М. Ф.» Просьба не опаздывать, а спуститься вовремя, так как автобус не станет ждать более десяти минут. С собой иметь только личные вещи.
 Совет Белой магии города Фьюгресса, школы «Мэджик Флай».
 - Чушь какая-то! – озадаченно пробормотала Жени и, убрав письмо обратно в конверт, решила, что покажет его маме.
 Она юркнула в комнату, закрыла балкон на щеколду и плюхнулась на кровать. За стеной слышалось монотонное бурчание тёти Уиллы, которая явно развивала свою любимую тему про машины, и недовольный, нервный и уставший голос её матери Беатрис. Вскоре тётя Уилла громко чмокнула свою сестру в щёку (Женевьева услышала это даже через стену) и
затопала к двери. Когда тётя ушла, Жени открыла дверь, выглянула для надёжности и позвала маму:
 - Мамуля, подойди, пожалуйста. Вот, прочти, – она протянула ей письмо. – Ты, конечно, мне не поверишь, но сейчас прилетел какой-то парень, назвал себя агентом Белой магии и,
 ни слова не говоря, улетел.
 - Кто-то тебя просто разыграл, лапуля. Забудь об этом и спокойно ложись спать. Да, и ещё: завтра мы пойдём в магазин за продуктами, – Беатрис настолько устала от болтовни старшей сестры, что даже не поняла, как дочь сказала «прилетел парень» и «агент Белой магии». Для её уставшего мозга это показалось в порядке вещей.
 - Хорошо, мама, – сказала Женевьева и, вернувшись в комнату, убрала письмо в нижний ящик своего стола.
 Через некоторое время пришёл с работы отец Женевьевы – Жульен.
 Пока еле стоящая на ногах Беатрис готовила ужин, Жени достала свой личный дневник, в который, к слову, записывала в год по обещанию, и начеркала в нём несколько фраз:
 «Сегодня ко мне прилетел очень странный тип по имени Гедеон. Заметьте, я сказала «прилетел», потому что он был на ковре-самолёте, как у Аладдина. Я не видела его лица (он был в шарфе), но что-то странное было в его голосе. Он агент Белой магии какого-то города, которого не существует на карте. Но родители не верят мне. Хотя, по правде сказать, я и сама не верю в это до конца. И даже трудно представить, что молодой человек решил разыграть кого-то, прикинувшись колдуном. Шуточка-то в духе пятилетнего. А может, у меня глюки начались? Нет, всё! Пора ложиться спать. О! Идея! Это был сон».
 Она спрятала дневник на верхнюю полку в шкафу для одежды, и, взяв ночную рубашку, побежала в ванную. Приняв контрастный душ, Жени выпила на ночь стакан горячего молока и быстро побежала в свою комнату, чтобы поскорее лечь спать. Больше всего ей хотелось, чтобы всё случившееся за этот вечер оказалось чистой правдой.
 
ГЛАВА 2. «ОНА СЧИТАЕТ МЕНЯ СУМАСШЕДШЕЙ…»

 На следующее утро, уже после завтрака, Женевьева и её мама вышли из подъезда и направились в сторону ближайшего супермаркета за покупками. У Жени было превосходное настроение. Она бодренько шла рядом с мамой и встречала прохожих лучезарной улыбкой. «Да, сегодня тридцатое», - думала девушка, весело размахивая небольшой бархатной сумочкой.
 Когда они вошли в супермаркет, то Женевьева первым делом бросилась в отдел, где продавалась косметика. Она наклонилась над прилавком, где расположились разнообразные помады и блески для губ. Девушка дико хотела выделиться в этой волшебной школе (если, конечно, это всё правда, а не чья-то тупая шутка) и поэтому без раздумий выбрала самый яркий оттенок – красно-сиреневый с крошечными блёстками.
 Через полчаса, закупив всё необходимые продукты по списку Беатрис, Жени и её мама возвращались домой. По дороге, недалеко от супермаркета, им повстречалась старая знакомая Беатрис, и Женевьева воспользовавшись случаем, поскорее побежала домой. Она быстро добежала до подъезда и оглянулась. Уже внутри подъезда, когда лифт почти опустился, Женевьеву вдруг осенило:
 - А что если это на самом деле хорошо спланированный розыгрыш! А что если нет
никакой школы, города и этот шутник сейчас надрывается от смеха, представляя, как Женевьева Фермье зачем-то бросает свои вещи в чемодан. А что если это противная Патриция ля Франшиз. Да! Это верно она! Эти шуточки как раз в её вкусе. Но кто тогда это
был на ковре? Точно не её парень.
 Жени так размечталась, что совсем забыла про лифт, который давно спустился, постоял открытым и закрылся. Девушка, наконец, очнулась и снова вдавила кнопку вызова лифта. Через несколько минут она вошла в квартиру, положила пакеты с закупленными продуктами на стол в кухне и, забрав помаду, направилась к себе в комнату. С досады Жени швырнула куртку на стол и села на кровать. Ей очень-очень хотелось во всё это верить, и поэтому она, назло Патриции и её пособникам, достала из шкафа бардовый рюкзачок среднего размера и стала складывать в него всё самое необходимое: ручки, тетради, личный
 дневник, косметику, расческу, зеркало, пару свитеров и одну юбку. Больше в этот рюкзак не влезло. Спрятав его между шкафом и кроватью, Женевьева вышла на балкон и глянула на небо. Оно было чистым, без единого облачка. Солнце светило ярко и всё ещё пригревало, хотя уже не палило.
 Вскоре вернулась мама и начала готовить обед. Женевьева, всё ещё стоявшая на балконе, посмотрела вниз, перегнувшись через парапет, и, как будто повинуясь чьей-то воле, помахала рукой. «Конечно, всё это может быть неправда, но приятно, иногда, верить во что-нибудь несбыточное», – пронеслось в голове у девушки. Она отошла от края балкона и вернулась в комнату. На её кровати, в изголовье, вальяжно разлеглась белая, пушистая кошка с ярко-голубыми глазами.
 - Ой, Опера, тебе же нельзя лазить по кроватям, – сказала Жени и попыталась скинуть кошку на пол, но та недовольно зашипела и вонзила остренькие когти в покрывало, грозясь порвать его в любой момент. Девушка сдалась. – Ладно, ладно!
 Так как делать было совершенно нечего, Женевьева достала из стола свои наручные часы и завела их. С кухни стали доноситься приятные ароматы жареного мяса, громыхание ложек, а Жени отчего-то жадно ловила эти звуки и впитывала их в себя как губка, словно боялась забыть всю их прелесть в стенах неизвестной школы магии.
 Вскоре Беатрис позвала дочь обедать, и Женевьева со всех ног бросилась на кухню. На столе уже стояла салатница с порезанными овощами, заправленными любимым оливковым маслом, а из красивой супницы валил густой, ароматный пар от горячего супа. Жени положила себе в тарелку салат и со скоростью света смолотила его. Беатрис очень удивилась – раньше дочка так не торопилась за едой – и сказала:
 - Осторожнее, не-то подавишься.
 Женевьева молча и отрицательно покачала головой, так как рот у неё был полон еды, и запила приличным глотком яблочного сока.
 Быстро покончив с едой, Жени вновь бросилась в свою комнату и не удержалась: схватила телефонную трубку и набрала номер лучшей подруги:
 - Алло! Мариол. Привет!
 Жени без остановки рассказала ей всё о встрече с Гедеоном, зачитала содержания письма и, наконец, замолчала.
 - Слушай, мне кажется это всё ерунда, – как-то сурово начала Мариол и кашлянула в трубку, будто подавившись. – Я прочитала когда-то книгу «Паранормальные явления» и прямо скажу: волшебства, магии и ковров-самолётов не существует! Это только в сказке про Аладдина есть и ковёр, и джинн и ещё куча всякой чепухи, а в жизни этого нет! Писаки придумывают разную ересь, чтобы человечество не читало документалистику и сопливые любовные романчики. Про таких людей, которые верят в магию, призраков и всяких там кентавров, говорят, что у них с психикой не всё в порядке. Это фанатики, Женевьева! Так что выбей из головы эту ерунду. Тебе шестнадцать лет, а не пять, подружка!
 Голос Мариол внезапно сорвался на какой-то истеричный визг и она почему-то бросила трубку, а Женевьева надулась от обиды. «Она однозначно считает меня сумасшедшей», – бормотала Жени, подходя к большому зеркалу в тяжёлой оправе, висящему на стене. Но ничего подозрительного в нём не увидела. В зеркальной глади отражалась стройная
симпатичная девушка в самых обычных джинсах и рубашке.
 Вечер приближался мучительно долго. Женевьеве казалось, что солнце никогда не опуститься за горизонт, а на небе не появится хотя бы одна единственная звездочка. Но вот долгожданный миг наступил. Женевьева выбежала на балкон с лёгким трепетом на душе и снова села в кресло, как вчера. Но сегодня никто и не собирался прилетать. Напрасно бедная Женевьева мёрзла на балконе в ожидании сказочного парня на летающем коврике. Вскоре она это поняла и вернулась в комнату, проклиная себя на доверчивость и романтический склад ума. Что же ещё оставалось делать, если это правда была шутка. Всего лишь шутка. Но так ли это?..
 
ГЛАВА 3. ЧТО-ТО НОВОЕ…

 На следующий день Женевьева отправилась к Мариол, чтобы извиниться неизвестно за что и сообщить ей, что всё в порядке. Время было одиннадцать ноль пять, когда Жени Фермье вышла из подъезда. Она вздохнула, поправила волосы и побрела в сторону автодороги. Конечно, она не могла знать, что автобус с буквами «М.Ф.» всё-таки приедет.
 Остановившись возле нового многоэтажного дома, Женевьева набрала код и медленно вошла в подъезд. Мариол, которая жила на третьем этаже, стояла на лестничной клетке возле лифта и смотрела на неё сквозь стёкла своих удлинённых очков в тонкой оправе.
 - Прости, Мариол, я очень виновата…
 - В чём? Это ты прости меня, Жени. Вчера я обозвала тебя психичкой. Это я очень виновата.
 Мариол слегка обняла подругу за плечи. Девушки вошли в квартиру. Мариол сразу похвасталась обновкой – рюкзачком треугольной формы серебристо-голубого цвета. Потом выложила перед подружкой новые тетради, пенал с рисунком под звёздное небо.
 - Всё очень красиво, – уныло бормотала Жени, хотя изо всех сил старалась показать восхищение.
 Мариол подпрыгнула и быстро унеслась из комнаты, выкрикивая на ходу: «Чуть не забыла!»
 Пока подружка что-то искала в другой комнате, Женевьева подошла к окну и глянула в сторону своего дома, но было очень далеко и ничего не видно. Настольные часы как-то слишком назойливо пробили ровно двенадцать. Женевьева вздохнула и тяжело опустилась в кресло. Вскоре в комнату ворвалась Мариол и бросила на колени Жени новый диск с модным французским певцом.
 - Здорово, - выдавила из себя Жени и через силу улыбнулась.
 Ей необычайно хотелось домой. Обычно Женевьева просиживала у Мариол часы напролёт и даже порой удивлялась, как быстро пролетело время. Но сегодня что-то тяготило девушку. Поэтому Женевьева, сославшись на лёгкую головную боль, обняла подругу, попрощалась и направилась домой. По дороге её не покидала мысль, приезжал ли мистический автобус с таинственными буквами «М. Ф.».
 Целый день Жени ничего не делала, кроме как меланхолично лежала на кровати и созерцала пыльную белизну потолка, и поэтому не заметила, как наступил вечер. Так как он выдался довольно тёплым, девушка вытащила на балкон деревянный лежак и устроилась поудобнее, чтобы полюбоваться звёздами. Одни из них мигали, другие светили ярко, без перерыва. Посреди звёзд стояла луна, словно пастух среди стада коров. Ветер был тихий, успокаивающий, но внезапно он поднялся, и Женевьева увидела на фоне луны маленькую чёрную точку, словно кто-то нарисовал её ручкой. Волна какой-то тупой радости охватила Женевьеву. Она вскочила и, размахивая руками, громко закричала:
 - Гедеон Уилсон! Гедеон Уилсон!
 Точка быстро подлетела, и агент сходу спросил:
 - Почему вы не приехали на автобусе?
 Жени во все глаза уставилась на таинственного агента и, едва не теряя сознания от осознания того, что всё это правда, затараторила:
 - Я думала, что это просто чья-то глупая шутка, тупой розыгрыш. Но теперь воочию вижу: это не вымысел! Это правда!
 Гедеон Уилсон покачал головой и спрыгнул с ковра на лоджию. Жени отметила, что этот ковёр больше по размеру, чем тот, на котором агент был первый раз.
 - Я прилетел за вами, раз вы такая неверующая. Но скорее: у нас мало времени.
 Жени послушно кивнула и, вернувшись в комнату, полезла за спрятанным рюкзаком с одеждой. Она накинула ветровку надела, нацепила рюкзачок за плечи и подбежала
к Гедеону. Тот, без церемоний, обхватил её за талию обеими руками и просто забросил на ковёр. Волшебное полётное средство провисло посередине и завибрировало. Женевьева от страха закрыла глаза и едва не завизжала, но вовремя и неимоверными усилиями заставила себя не делать этого. Вскоре она почувствовала новое колебание ковра, что означало только одно – агент Гедеон сел рядом.
 - Флай! – тихо сказал агент и ковёр-самолёт медленно поплыл по воздуху.
 - А я не попрощалась с мамой! – испугано сказала Женевьева, наконец-то чуть-чуть приходя в себя.
 - Пришлёшь ей письмо, – ответил Гедеон Уилсон с какой-то язвительностью и натянул повыше на лицо свой шарф, так что видимыми остались только глаза.
 Жени очень боялась. Она долго сидела с закрытыми глазами, даже не представляя, где они сейчас находятся. Но сидеть в неведении бесконечно невозможно. Чуть-чуть привыкнув к новому ощущению полёта на коврике, Женевьева осмелела и открыла глаза. Но вначале она только огляделась – вокруг простиралась серость облаков. Затем девушка, на животе, судорожно цепляясь пальцами за ткань, подползла к краю и глянула вниз. Ковёр летел достаточно высоко, люди были похожи на муравьёв. Жени оглянулась назад, на Гедеона, и озадаченно спросила:
 - Слушайте, а не глупо ли, что люди видят летающий ковёр?
 - Люди не видят. Ковёр заколдован специальным заклинанием, что снизу не видно ни его, ни нас, – бесцветным тоном ответил агент и надвинул на поля шляпы пониже на глаза.
 Женевьеве стало очень интересно, где они. Она подползла к краю ковра и посмотрела вниз, сосредоточив взгляд на местности, над которой они пролетали. Где-то там, далеко внизу, извивалась серебряной змейкой река. Трава колыхалась на полях, словно зелёный океан. Но внезапно ковёр попал в воздушную яму. Ковёр сильно тряхнуло. Женевьева взвизгнула и, ослеплённая страхом, бросилась к Гедеону. Она, не ведая что творит, обхватила его за талию и прижалась к нему, крепко закрыв глаза. Женевьева так крепко прижалась к агенту, что услышала биение его сердца. Гедеон довольно грубо оттолкнул девушку от себя и недовольно спросил:
 - Что с тобой?
 - Извините. Я очень испугалась, что упаду.
 Женевьева повернула голову в противоположную от агента сторону. Ветер теперь бил в затылок и трепал волосы, перебрасывая их на лицо. Вскоре ковёр полетел чуть быстрее. Влажность усилилась. Жени быстро продрогла до костей и еле заметно придвинулась к Гедеону, чтобы тепло от него передалось и ей. Ещё через некоторое время внизу простёрся безграничный океан. Стало ещё холоднее, так что кисти ковра покрылись тонкой ледяной корочкой, облака сгустились, встав плотной белесой стеной вокруг. У Женевьевы застучали
зубы.
 - Ничего, перелетим океан и пересядем на мою сверхскоростную метлу «Марс – 4000». Она летит в три с половиной раза быстрее, чем этот ковёр, – гордо сказал Гедеон (причём его речь была чистой, словно агент вовсе не замёрз) и поднял высоко голову.
 Когда гладь океана перестала мерцать внизу, ковёр пошёл на снижение. Он падал камнем вниз, словно раненая птица. Женевьева судорожно сжала руками край ковра – лишь бы не свалиться с этой несчастной тряпки! Буквально в нескольких метрах от земли ковёр вышел из крутого пике и, зависнув в воздухе, стал плавно спускаться. Гедеон спрыгнул на землю, достаточно грубо стащил Женевьеву и скатал ковёр в трубочку, пока тот не коснулся земляного покрова. Невдалеке одиноко стояла небольшая хижинка с покосившейся крышей, совсем неприметная на первый взгляд.
 Гедеон вошёл в хижину, держа ковёр под мышкой, и через несколько минут вышел, держа в руках длинную красивую метлу. Он подошёл к Женевьеве и сказал:
 - Сядешь сзади меня и крепко держи за талию.
 Агент сел на древко. Жени пристроилась сзади и нехотя обвела его торс руками. Гедеон
приподнял древко, и метла оторвалась от земли. Сначала метла летела очень медленно и как-то неровно, а потом дёрнулась и стала резко набирать скорость и высоту. Холодный порывистый ветер моментально поглотил их, безжалостно хлеща их по лицу. Женевьеве казалось, что очередной поток воздуха скинет её вниз. Она посильнее стиснула руки и прижалась к спине Гедеона. Когда она прильнула к нему совсем уж близко, он слегка вздрогнул и наклонился вперёд, отчего метла полетела вдвое быстрее. «Ой, и дура же я, что не поверила в эту школу! Сейчас бы ехала в комфортабельном автобусе, а не летела на какой-то палке!» - думала Жени, сжимая ноги ещё плотнее, так что коленные суставы заболели от напряжения.
 Через некоторое время начало светать. Солнце лениво вылезало из-за горизонта, освещая небосклон своими первыми лучиками. Невдалеке замаячила высокая башня с пикой на крыше. Гедеон вошёл в крутое пике и радостно присвистнул. Волосы у Жени развивались так, словно жили собственной жизнью и им хотелось оторваться от головы и умчаться в лазурную гладь неба. Она прильнула ещё сильней к агенту, так, что если б они были мягкими, то непременно стали одним целым, и закрыла глаза. Вскоре Гедеон вышел из пике и мягко приземлился на ноги. Женевьева просто свалилась на землю и застонала. Ноги отваливались от недавнего напряжения, голова гудела, сердце учащённо билось в груди. Она попыталась встать, но ноги стали словно ватные и не гнулись.
 - Сама виновата, что не поехала на автобусе, – с укором произнёс Гедеон и поднял с земли метлу. – Бедный «Марс – 4000». Он ещё никогда не перевозил сразу двух пассажиров.
 - Эй, а почему вы обращаетесь ко мне на «ты»? – недовольно спросила Жени и неуверенно, покачиваясь, поднялась на ноги.
 - Ну… э … это просто от волнения. Извините. А теперь нам срочно нужно идти. Занятия начнутся через три с половиной часа.
 - О-о-о-о-о! Нет! – простонала Жени и стала падать вперёд и, если бы не Гедеон, то она бы точно упала. – Через три часа! Да мне только на отдых нужно четыре!
 Гедеон покачал головой и, взяв Женевьеву за руку, повёл её в сторону главных ворот. Жени шла нехотя и всё время норовила вырвать руку, но Гедеон цепко сжал её ладонь в своей. За несколько метров до красивых резных ворот агент остановился, нагнулся над узкой щелью в стене, в которую бы и мышь не пролезла, и что-то шепнул. В минуту щель увеличилась до размера человеческого роста, и Гедеон с лёгкостью проскользнул в неё. Женевьева юркнула следом. Сразу же за ней щель сомкнулась и стала опять маленькой. Вниз тянулся тёмный, сырой тоннель. Воздух был сдавленный, пахло сыростью. Женевьева поморщилась и брезгливо продвинулась вперёд на пол шага. Со стен свисали полусгнивший мох и липкая противная паутина, кое-где болтались летучие мыши. Гедеон взмахнул рукой,
и в его пальцах оказалась миниатюрная волшебная палочка.
 - Алюм! – воскликнул он.
 Конец палочки загорелся неровным светом, как свеча, и Гедеон пошёл вперёд. Женевьева засеменила сзади, двумя пальцами держась за край его плаща. Вскоре коридор перестал понижаться и, наоборот, начал подниматься вверх. Стал значительно светлее. Перестали попадаться паутина и мох. Жени облегчённо вздохнула и зашагала впереди агента. Она так осмелела, что с каждой секундой всё больше увеличивала скорость и вскоре заметно вырвалась вперёд.
 Внезапно из стены появилось привидение – почти бесформенное, маленькое, сморщенное как столетний старик, с разными глазами и ужасными кривыми руками. Оно оскалило зубы – кривые и гнилые – и стремительно полетело на девушку. Не привыкшая к нечисти, перепуганная до предобморочного состояния Жени взвизгнула и бросилась назад. От страха она не понимала, чего делает. Решив отпугнуть привидение, Жени бросилась на Гедеона и сорвала с его лица шарф. На пол полетела и чёрная шляпа.
 Моментально забыв про привидение, Женевьева взглянула на Гедеона и застыла, словно каменное изваяние. Перед ней стоял холодный красавец. Волосы тёмно-каштанового, с
лёгким медным отливом, цвета, гладко зачёсаны назад. Из-под пушистых, прямых как стрела бровей смотрели два холодных голубых глаза с густыми длинными ресницами. Нос с небольшой горбинкой, нижняя губа пухлее верхней. Подбородок аристократический, черты немного резковатые, но не жестокие. Готически красивый парень. Жени открыла рот. Пальцы разжались сами собой и шарф плавно полетел на пол. Гедеон, однако, остался холоден и тихо сказал:
 - Зря ты это сделала.
 - Так…так, сколько вам…тебе лет? – запинаясь и отчего-то краснея, спросила Женевьева.
 - Девятнадцать. И я на последнем курсе преподавателя по полётам на драконах.
 Женевьева попятилась назад, как рак, и побелела, словно увидела что-то страшное. С ужасом во взгляде и тоне она спросила:
 - И ты убьёшь меня или бросишь в клетку с драконами?
 - Нет. Но я должен либо ослепить тебя, либо сделать так, что бы ты никогда не смогла никому рассказать про то, что я агент.
 И пока Женевьева переваривала услышанную фразу, Гедеон взмахнул своей палочкой, но внезапно остановился и улыбнулся. В его улыбке сквозили самодовольствие, гордость
и… месть. Да, месть. Месть за то, что шестнадцатилетняя девчонка сдернула с него шарф. Открыла лицо.
 - Думб!
 Женевьеве показалось, что кто-то двинул ей в челюсть. Она открыла рот, чтобы поинтересоваться, что такое «Думб», но звуков не донеслось. Жени положительно покачала головой – как-никак сама виновата – и закрыла дрожащие губы ладонью. Она не хотела плакать, но из глаз всё равно потекли слёзы. Девушка отвернулась и плотно сжала руки в кулаки. Вдруг она резко обернулась к Гедеону, ткнула себя пальцем в грудь и начала быстро мотать головой из стороны в сторону. «Я не расскажу, я не расскажу!» – хотела сказать Женевьева, но лишь просто открывала рот, словно рыба, выброшенная из воды волной на берег.
 - Я знаю, что ты будешь молчать, но такой обычай: увидела – замолчала, – тихо и рассудительно ответил Гедеон, словно поучал маленькую девочку. – Но, если ты поклянёшься, скажем, тем, что тебе дорого – то получишь свою речь обратно.
 Жени опустила голову и стала перебирать в голове, что ей дорого: «Опера? Нет, эта кошка мне не совсем не дорога. Может, поклясться Мариол? О, нет! А что, если он убьёт
её. Родители отпадают по той же самой причине. Получается, что у меня нет ничего дорогого. Остаётся только… жизнь. Ладно, делать нечего…». Женевьева подняла голову и с вызовом сверкнула глазами.
 - Комо Ремемо! – воскликнул Гедеон и взмахнул палочкой.
 Женевьеву словно огрели сковородкой по голове. Она покачнулась, как пьяная, и чуть не упала, но Гедеон схватил её за плечи и рывком поставил на ноги.
 - Ой, пойдём скорее, а то через минуту я хлопнусь в обморок, – только и простонала девушка.
 - О, нет! Только этого мне не хватало! – сказал Гедеон, схватил её за руку чуть повыше запястья и побежал быстро по коридору.
 Коридор уносился куда-то вверх и плавно перешёл в лестницу. Ступени были полуразрушены и от торопливых шагов двух пар ног осыпались ещё больше. Наконец Гедеон остановился на маленькой площадке и шепнул:
 - Я провёл тебя чёрным ходом. Сейчас вылезешь через этот люк, – он ткнул указательным пальцем вверх, – и окажешься в Жёлтой комнате. Оглянись и увидишь портрет девушки с фруктами. Подойди к нему и скажи: «Откройся – я пришла в «Мэджик Флай». Портрет откроется, и ты войдешь в кабинет Элиаса Блумсберра. Он директор.
 Гедеон привстал на цыпочки и открыл люк. Затем приподнял Женевьеву за бедра и, усадив её себе на плечо, помог ей взобраться. Жени встала на ноги и огляделась: стены желтые, мебель желтая – всё жёлтое, даже рамы у картин. Она посмотрела на пол, но люка как не бывало. Женевьева недовольно скривила губы и оглянулась назад. Девушка с фруктами с картины весело улыбалась и подманила её пальцем. Женевьева покорно подошла и тихо произнесла:
 - А-э! Откройся – я пришла в «Мэджик Флай».
 Девушка протянула Жени нарисованный апельсин, и портрет тут же отъехал в сторону. Женевьева перешагнула через образовавшийся в стене проём и оказалась в другой комнате, а точнее в кабинете. Кабинет был пуст и сумрачен. Возле большого окна с витражом у потолка стоял старинный дубовый стол, рядом пристроился такой же допотопный стул, покрытый красной бархатной тканью и огромный шкаф из потемневшего дерева с медными ручками в форме двух грифонов. На стене висело огромное треснутое зеркало, а напротив – полки со старинными книгами в кожаных переплётах. Воздух в кабинете был довольно тяжёлый, пахло старой бумагой и пылью.
 - Есть кто дома? – поинтересовалась Жени робко.
 Возле стола открылся неприметный с первого взгляда люк, и показалась голова старика с добрыми серыми глазами, острым крючковатым носом и густой седой бородой белоснежно-белого цвета. На голове у него был надет нелепый красный колпак с бахромой и кисточкой.
 - А! Женевьева Фермье! Прекрасно. Гедеон Уилсон постарался на славу. Пожалуй, добавлю ему семь очков, – скрипучим, но приятным голосом произнёс старик и добавил, окончательно выбираясь из люка. – Я Элиас Блумсберр.
 - Очень приятно. Вы меня извините, что я опоздала. Просто я не совсем поверила в существование этой школы и... – Жени не успела закончить фразу, но поняла, что это и не нужно – старый директор уловил ход её мыслей.
 Он два раза кивнул и ответил:
 - Не все верят. Но это правда. Сейчас у меня очень много дел, поэтому я не смогу тебе рассказать историю «Мэджик Флайя». Твои апартаменты находятся этажом выше. Комната с большими синими дверями. Поднимайся и отдыхай, а через полтора часа спустись в Парадный зал.
 Не успела Женевьева и пикнуть, как профессор Блумсберр снова скрылся в своём люке
и захлопнул за собой крышку. Девушка вышла из кабинета и огляделась в поисках лестницы на следующий этаж. Одни двери и проходы, ага, а вот и лестница. Жени поправила волосы и побежала вверх по красному ковру со странным орнаментом. Не успела девушка взойти на этаж, как снова увидела Гедеона Уилсона. Тот снял перчатки и уже открыл дверь в свою комнату. Жени, было, пробежала мимо и, вдруг, остолбенела: Гедеон открыл синюю дверь.
 - А-а-а-а! Прости, это, что, единственная синяя дверь? – с ужасом спросила Женевьева и, отпрыгнув назад, наткнулась на соседнюю стену.
 - Да! А что? – с интересом спросил Гедеон Уилсон, убирая перчатки в карман брюк.
 - Ничего. Просто этот, как его…Блумсберр сказал, что я … буду жить здесь, то есть, получается, с тобой.
 - Здорово! Но только не бойся: комната разделена магическим барьером. Я не увижу тебя, а ты меня. Только, э-э, правда, есть проблема. Этот барьер становиться настоящим только после десяти часов вечера. А до этого времени я могу зайти на твою половину, а ты – на мою.
 - Если зайдёшь, то получишь в нос, – вполне серьёзно пригрозила Женевьева и, оттолкнув Гедеона от прохода, вошла в комнату.
 В комнате было красиво и уютно. Потолок светлый, стены не яркие, зеленовато-синие.
На одном единственном во всей комнате, но огромном, аркообразном окне висели плотные шторы густо-голубого цвета. В разных концах комнаты стояли две просторные кровати, а возле каждой кровати – тумбочки с ящиками. Над кроватями были прикручены светильники. Весь центр комнаты занимал огромный старинный стол на массивных резных ножках. Вокруг него, как цыплята вокруг курицы, пристроились стулья с высокими и низкими спинками.
 Гедеон прошёл в ту часть комнаты, которая больше затемнена и, сняв шляпу, небрежно кинул её на кровать. Участь шляпы разделил и шарф. Теперь парень не боялся показывать своего лица. Он непринуждённым жестом взмахнул палочкой, и из воздуха появилась ширма с нарисованным тигром, которая скрыла агента. Через несколько минут ширма растворилась, слившись с воздухом, и Женевьева невольно улыбнулась: теперь перед ней стоял самый обыкновенный парень в голубых потёртых джинсах, довольно мешковатой футболке ядовито-зелёного цвета и растрепанными волосами. Неизменным осталась только холодность глаз. Девушка заметила на его среднем пальце правой руки перстень с зелёным камнем.
 - Ты сказал, что если тебя кто-то увидит, то ослепнет или ещё что-то. А так тебя все видят.
 - Да, меня все видят, но никто не знает, что я агент. Для всех я просто студент по имени Гедеон, и через некоторое время стану учителем, если сдам ЭПС по белой магии.
 - А что такое ЭПС? – поинтересовалась Жени, осторожно присаживаясь на свою новую кровать.
 - Экзамен Повышенной Сложности, – прозвучал короткий, но ясный ответ.
 Гедеон изнеможённо плюхнулся на кровать и закрыл глаза. В шмотках обычного молодого человека он смотрелся куда привычнее, чем в строгой одежде агента Белой магии. Женевьева заплела волосы в косу и затянула на конце резинкой. В комнате царил успокаивающий полумрак. Было очень уютно, но всё-таки как-то непривычно. Жени встала, прошлась по комнате и невольно остановилась возле кровати Гедеона. Тот уже мирно дремал, подложив руки под голову. Жени улыбнулась и отошла. Часы на руке показывали половину восьмого.
 - Ещё час, - шепнула девушка и тоже легла.
 Минута, и она оказалась в другом мире – мире сновидений. А ведь она хотела только
прилечь. Всего на мгновение.
 
ГЛАВА 4. В СТЕНАХ «МЭДЖИК ФЛАЙЯ»
 
 Проснулась Женевьева от сильного и даже болезненного толчка в бок. Она вскочила и замахала руками, но тут же поняла, что будил её Гедеон. Тот увёртывался от её сонных ударов и повторял как попугай:
 - Эй, вставай! Распределение через пятнадцать минут.
 - Какое распределение? – переспросила Жени, не до конца вникая в суть происходящего.
 - Нет времени объяснять. Надо бежать, – ответил Гедеон.
 Женевьева вытряхнула из рюкзака все вещи, кроме канцелярских принадлежностей, и со всех ног бросилась из комнаты. Гедеон выскочил следом и, догнав девушку, схватил её за руку, чтобы та не убежала вперёд и не потерялась.
 Вскоре они оказались в огромном красивом зале, своды потолка которого подпирали своими могучими плечами каменные изваяния титанов. В центре зала стояла небольшая статуя древнегреческой богини Афины. На стенах висели парадные портреты, красивые гобелены, а на фоне куска красного бархата висел красивый меч с золотой рукояткой.
 В зале собралось ребята возраста Женевьевы и чуть младше. Они суетились и осматривались вокруг с выражением страха и восхищения на лицах. Среди учеников
стояла высокая, грациозная женщина с ярко-синими волосами, облачённая в сиреневую мантию из плащёвого материала. На тонком пальце её красивой руки красовался перстень с ярким зелёным камнем, почти такое же, как у Гедеона. Внезапно женщина сотворила из воздуха красивую золотую розу и подбросила её вверх. Когда цветок взлетел к потолку и рассеялся, осыпав будущих учеников золотой крошкой, женщина тихим, приятным голосом произнесла:
 - Здравствуйте, уважаемые будущие ученики. Все, кто желает поступить на факультеты белой магии – встаньте справа от Афины. Те же, кто хочет связать свою судьбу с Чёрной магией – слева. Жени на секунду призадумалась (ведь, в принципе, она не знала, какая разница существует между Чёрной и Белой магией), но посмотрела на Гедеона и решительно направилась к «белым» магам. В зал спустилась ещё одна молодая женщина. Она оказалась достаточно красивой, но красота её была какой-то неприятной, отталкивающей, злой, тёмной и вообще странной. Женщина подняла руку с длинными, как лапки паука, пальцами и язвительно, почти надменно сказала:
 - Меня зовут Гера Мессина. Великие тёмные маги, за мной!
 Все ребята, которые перешли на сторону Чёрной магии, быстро побежали за Герой. А те, кто остался в зале, повернулись в сторону красивой синеволосой дамы, приветливо улыбавшейся всем. Внезапно она заливисто засмеялась и взмахнула полами мантии. Перед ней появился большой котёл с розовой жидкостью. Женщина щёлкнула пальцами и из воздуха появился золотой ковш с длинной ручкой.
 - Сейчас каждый из вас выпьете по глотку Зелья Верности в знак того, что все вы останетесь верны Белой магии. А я распределю каждого из вас в один из двух наших факультетов – либо «Пегас», либо «Метла».
 Когда очередь дошла до Женевьевы, она зачерпнула немного зелья и, поднеся к губам, выпила. Оно напоминало по вкусу перезревшую клубнику с яблоками и дыней, отменно приправленное корицей и ванилью. Внутри всё приятно потеплело, но внезапно появилось такое ощущение, словно в желудке началась безумная пляска. Жени, не понимая как это происходит, подпрыгнула и перевернулась в воздухе через голову. Ученики расступились,
а Женевьева плюхнулась на пол.
 - Ты не ушиблась? – заботливо спросила женщина и что-то отметила в блокноте, который держала в левой руке.
 Это был удар по гордости. Женевьева встала и отряхнулась. Она прошла в гущу учеников и уставилась на свой живот – пляска в нём прекратилась, будто и вовсе не была.
 «Очень странное зелье. Прямо не верности, а циркачества», – подумала девушка и вздохнула.
 Когда всё зелье было выпито, а котёл исчез, женщина повернулась лицом к ученикам и начала объявлять:
 - Маргарет Флер – «Метла», Кевин Брут – «Пегас», Джек Треволли – «Метла», Кати Вотс – «Метла», Женевьева Фермье – «Пегас»…
 Не успела Жени услышать своё имя и название факультета, как сразу побежала искать Гедеона. Ей не терпелось услышать его мнение по этому поводу. Он подманил её пальцем и улыбнулся. Парень стоял, прислонившись к стене с отсутствующим видом, но как только девушка подошла, то оживился и сказал:
 - Здорово, я тоже учился в «Пегасе». Лично мне этот факультет очень понравился. Надеюсь, ты будешь чувствовать себя, как дома.
 Болтая о достоинствах «Пегаса», Гедеон, внезапно схватил Женевьеву за запястье правой руки и, пошарив в своём кармане, надел на её средний палец красивый перстень с удлинённым камнем зелёного цвета. Жени отдёрнула руку, как будто обжегшись, и вспылила:
 - Эй, ты чего – обалдел? Головой ударился?! – она понизила голос до шепота и, осмотревшись по сторонам, добавила. – Ты знаешь, что это значит? Мы же обручились!
 - Перстень с зелёным камнем указывает на твою принадлежность к Белой магии. И на него всякая чушь не распространяется, тем более что это не обручальное кольцо. И ещё: если бы не я одел его тебе, то одели бы Элиас Блумсберр или Агата Шеридан, вон та – с синими волосами, – объяснял Гедеон, посматривая через плечо Женевьевы.
 Из-за спины послышался голос профессора Шеридан:
 - Меня зовут профессор Агата Шеридан, и я декан факультета «Метла», а у «Пегаса» - профессор Лучано Вазарини. Он придёт с минуты на минуту, чтобы познакомиться с вами.
 - Кто это такой? – поинтересовалась Женевьева.
 - А! – Гедеон пренебрежительно махнул рукой. – Итальянец-недоумок. Вечно весёлый, как будто пьяный, а его шуточки достали всех. Ему сорок лет, а он, небось, думает, что всего двадцать. Он пронюхал, что я агент и теперь задолбал тем, чтобы я летал то туда, то сюда по его поручениям. Вообще, отвратительный субъект.
 Женевьева оглянулась. В зал спустился мужчина высокого роста, со смуглой кожей, чёрными курчавыми волосами до середины шеи и очень широкими плечами. В его действиях, взгляде чёрных сверкающих глаз было что-то странное, чувствовались необузданная сила, пружинистость и нервозность. Казалось, что этот человек ничего не боялся, а смущение ему и не ведомо. Он обвёл глазами новичков факультета «Пегас», криво улыбнулся и сказал, потерев руки:
 - А-а! Новые головастики в сборе!
 Жени опешила – она, конечно, не ожидала нежности от человека с такими повадками, но чтобы прямо так. А тем временем профессор Вазарини вновь потёр руку об руку и, взмахнув ими так, что едва не влепил оплеуху профессору Шеридан, улыбнулся доброй и светлой улыбкой. Женевьева пригляделась и увидела на его левой руке целых два перстня: один – зелёный, а другой – сине-голубой с явными чёрными прожилками.
 - Почему у этого профессора два перстня? – шепотом поинтересовалась Жени,
сопровождая вопрос взглядом на руку Вазарини.
 - А он может преподавать и у «белых» магов, и у «чёрных». Но, если честно, у последних у него ничего не получается. Сам-то он по природе белый маг, – не без тени язвительности бросил Гедеон и неприятно ухмыльнулся.
 Вскоре в зал влетела большая серая сова и, сделав пару кругов под потолком над головами новоявленных первокурсников, улетела. Это означало, что учебный день (а для них – самый первый учебный день) начался.
 Профессор Вазарини собрал всех «пегасов» в кучку вокруг себя и повёл в свой кабинет. Это оказалась довольно большая просторная комната, стены которой украшали картинки, карандашные рисунки и наброски, фотографии и газетные вырезки с изображением драконов. Тут были и золотые, и зелёные, и синие, и красные драконы. Профессор встал посреди кабинета и сказал:
 - Вам уже сказали, что меня зовут Лучано Вазарини. Мой предмет – полёты на драконах. И позвольте мне проинструктировать вас по технике безопасности, чтобы не было потом жалоб, будто я ничего не говорил. Со следующего занятия мы пойдём с вами к дракону Смертоносное Око. Он самый маленький из всех, что содержатся у нас при школе. А вообще, я покажу вам, как войти в доверие к даже самому свирепому и голодному дракону. Запомните самое первое и самое главное правило – надо побороть в себе все страхи. У некоторых это получается. Если же страх сильнее вас, просто нужно произнести – «Косто Морако». Но учтите, это всего лишь заклятие и его действие рассчитано на час – не более. И ещё это как бы защита от огня и дыма. Но не надо думать, что если вы вошли в доверие к дракону, то вы его друг навсегда. Это глупое предубеждение. Если дракона, с которым вы сто лет знакомы, рассердить – он сожрёт вас за милую душу и даже глазом не моргнёт.
 Весь урок профессор рассказывал об опасных и менее опасных драконах, о способах их
кормления, выращивания и прочее. Но Женевьева слушала его вполуха, а больше рассматривала изображение драконов. Красивые изящные, массивные с устрашающими когтистыми лапами, с шипами на хвосте, с рогами. В конце урока в кабинет влетела малюсенькая рыжая сова и, ухнув, улетела. Все ученики разом выбежали из кабинета. Женевьева улыбнулась и посмотрела на учеников второго курса, которые уже толпились у входа в класс. (Всего в «Мэджик Флайе» два курса. Когда-то давно ученики обучались четыре года, но потом программу сократили. С тех пор обычный школьный уровень рассчитан на два года, а ещё два года – высшая магия, после обучения которой нужно сдать ЭПС. А уж после этого можно остаться в школе в роли практиканта). На головах некоторых были надеты высокие остроконечные шляпы, какие обычно рисуют у фей. Женевьева, не желаю заблудиться в свой первый учебный день, поспешила за остальными учениками своего факультета, чтобы не опоздать на следующий урок.
 Ученики бежали куда-то вверх так легко и беззаботно, словно все родились и выросли в стенах школы. Казалось, что замок будто состоит из двух различных миров. Когда было светло и на стенных горели все факелы, то становилось хорошо, но стоило сгуститься мраку, как по коже пробегала дрожь, а волосы вставали дыбом. Но больший страх внушали портреты. Они переговаривались, противно хихикали и выли, словно привидения. Особенно портреты любили попугать новеньких учеников, которые не привыкли ещё к жизни в волшебном замке. Дамы в роскошных платьях и с высокими причёсками просто забалтывали до сухости во рту, треща наперебой про моду, балы их молодости (а вернее, когда они ещё были живы), рассказывали сплетни, устаревшие анекдоты и порочили рядом висевшие портреты. Всякие старые бароны, графы и виконты деловито рассказывали про королевскую охоту, породистых гончих и своих лучших скакунов. Но ученики довольно быстро привыкали к этому и уже к вечеру первого учебного дня просто проходили мимо, делая вид, что ничего не видят и ничего не слышат.
 Наконец одноклассники Женевьевы остановились перед большими дверьми, которые были похожи на арку. На каменном бордюре, окаймляющем арку-дверь, были выбиты различные животные, некоторых из них Женевьева видела впервые. Дверь распахнулась и в проёме появилась невысокая женщина с чёрными, как беззвёздная ночь, волосами. У неё были большие миндалевидные чёрные глаза, капельку приплюснутый нос и тонкие, но красивые губы. Она очень походила на азиатку, правда не чистокровную. Глаза, будто действовавшие отдельно от разума, осмотрели всех новичков и, как будто нарочно, остановились на Женевьеве. Учительница улыбнулась самыми кончиками губ и тихим, грудным голосом сказала:
 - Добро пожаловать в мой класс, уважаемые первокурсники. Я преподаватель по предмету «Всё о магических существах». Моё имя – Кларелиш Бургунди, профессор Бургунди.
 Все ученики вошли в класс. В нём было тепло и уютно. Под сводчатым потолком, на стенах, висели полки, заставленные книгами и всевозможными пособиями. Парты были расставлены вокруг мягкого кресла с высокой спинкой и большими подлокотниками. Перед креслом помещался небольшой столик с прозрачной столешницей. Профессор взмахнула волшебной палочкой и в мгновение ока оказалась на своём кресле в центре круга. Палочку она положила на столик.
 - Итак, начнём, – ласково призвала Бургунди сесть учеников за парты.
 Урок пролетел в спокойной обстановке, без напряжения. Профессор говорила спокойно, мягко, в меру громко, а материал объясняла доходчиво. Женевьева даже расстроилась, когда в класс влетела рыжая сова. Ученики нехотя вышли и отправились на ранний обед, потому что с распределением все забыли про завтрак. Да и есть, в общем-то, тогда не хотелось – слишком много переживаний.
 Столовая оказалась вовсе не простой столовой, а очень красивым залом. Под потолком ярко горел огонь и не простой огонь, а настоящий пожар. Огонь парил над потолком
вдоль всех стен. От потолка до пола, ровно посередине, зал был разделён стеной
разноцветной не мокрой воды. По одну сторону от барьера стояли два длинных стола, накрытых зелёными скатертями, а по другую – столы с синими скатертями. «Белые» маги были отделены от «чёрных» водным барьером. Над столами белого отделения в воздухе парили два герба – «Метла» и «Пегас». Над столами «чёрных» тоже колыхались гербы, но они были настолько тёмными, что Женевьеве не удалось рассмотреть картинки.
 Женевьева села на свободное место стола «Пегаса» и огляделась вокруг в поисках Гедеона. Невдалеке от столов учеников стоял стол, за которым сидело человек восемь, и всем лет по восемнадцать – двадцать. Среди них сидел и Гедеон. Он что-то оживлённо рассказывал своим друзьям, и, казалось, совсем забыл про Женевьеву. Возле его левой руки сидела крашенная блондинка с тонкой лебединой шеей и пухлыми розовыми губами, блестевшими от слоя увлажняющей помады. На тоненьком указательном пальце девушки было одето красивое, маленькое колечко с зелёным камнем. Она улыбалась и нежно смотрела на Гедеона, слегка придерживая его рукой под локоть. Это явно была его девушка.
 Жени ткнула ложкой в тарелку и с удивлением заметила, что в ней уже налит бульон с картофелем и фасолью.

 ***

 В шесть часов вечера большая серая сова оповестила об окончании учебного дня. Все ученики разбрелись по замку по своим делам. Женевьева, забросив рюкзак с учебниками в комнату, спустилась в Парадный зал. Она хотела пообщаться с Гедеоном. Возле статуи
Афины стояли и весело болтали будущие учителя. Гедеон, непринуждённо
облокотившись на постамент, что-то настойчиво пытался объяснить жестом своей подружке-блондинке. Но та постоянно отрицательно качала головой и недовольно покусывала нижнюю губу. Жени набралась храбрости и, вздохнув, направилась к Гедеону. Тот исподлобья оглядел на неё и произнёс:
 - Диона, познакомься с Женевьевой Фермье.
 Блондинка оценивающе-пронзительно оглядела Женевьеву с ног до кончиков волос и сказала так, словно сделала одолжение:
 - Очень приятно. Я Диона де Лопез.
 Гедеон распрямил спину и фыркнул. Диона незаметно (вернее, она думала, что сделала это незаметно) толкнула Уилсона локтём в бок, и они быстро ушли из зала, взявшись за руки. Женевьева не была другой и прекрасно поняла, что просто-напросто оказалась третьей лишней. Она поправила на кофту и, улыбнувшись какому-то парню, который без стеснений рассматривал её, медленно побрела вверх по лестнице на свой третий этаж. Не доходя до двери Жени, остановилась и поняла, что Гедеон и Диона сидят в комнате с синими дверьми.
 В полной растерянности Женевьева опустилась на пол возле двери – ведь нельзя же мешать людям, когда они влюблены. Но какая-то нелепо-глупая обида завладела ею. Девушка легла на пол и, подложив под голову руки, устроилась поудобнее, решив подождать в таком положении. Она подумала: «Надо с ним поговорить. Пусть он думает впредь, куда вести подружку. Ведь, как-никак, мы с ним – хозяева одной комнаты. А я имею на неё такое же право, как и он». Может, из-за насыщенного дня, может, из-за негодования и обиды, но Женевьева забылась тревожной дрёмой. Она свернулась калачиком и спрятала лицо в ладони.
 Вдоволь наговорившись (и нацеловавшись) с подругой, Гедеон открыл дверь, чтобы выпустить Диону. Мисс Лопез, которая едва не споткнулась о спящую Жени, наклонилась над ней и, проведя пальцем по её плечу, шепнула:
 - Говорила же я тебе, что нужно было идти в мою комнату, а ты «Нет, нет!» Она не
вошла в комнату, хотя она её по праву. Внеси её, Гедеон – я ревновать не стану. Пока, до завтра.
 Диона громко чмокнула Гедеона в щёку и быстро побежала на четвёртый этаж в свою комнату, оставив после себя запах цветочных духов. Агент Уилсон огляделся по сторонам и поднял Жени на руки. Та во сне тревожно свела брови к переносице и что-то нечленораздельно промычала. Гедеон внёс её в комнату и аккуратно положил на кровать.

ГЛАВА 5. СУМАСШЕДШИЕ БУДНИ

 Утром Женевьева встала вся растрепанная, в мятой одежде. Она тяжело оторвала голову от подушки и огляделась. Гедеон расхаживал по комнате с толстой тетрадкой в руках и что-то усиленно заучивал.
 - Да, кстати, – внезапно резко начал он, будто уже давным-давно знал, что Жени проснулась. – Если тебе нужна новая одежда, то просто произнеси заклинание «Коммо» и название необходимой вещи. С помощью этого заклинания можно приобрести и еду, и одежду, и подзывать летательные приспособления. Только не злоупотребляй.
 Он, не глядя, схватил портфель со стола, сунул в него какие-то книги и пулей вылетел из комнаты, словно за ним по пятам гнались с кинжалами. Дверь осталась открытой. Женевьева прикрыла её и приготовилась сказать заклинание:
 - Так, «Коммо» голубые джинсы, чёрные полусапожки на каблуках и жёлтая рубашка.
 Вообще Жени мало понимала, как без волшебной палочки можно что-то сделать. Но
всё-таки, хотя и непонятно как, вещи появились, появились прямо из воздуха. Женевьева
ущипнула себя за руку и похлопала по щеке – так не верилось, что всё это правда. Потом она пощупала вещи. Да, они настоящие, а ещё пахнут луговыми цветами. Жени поскорее переоделась и побежала вниз.
 В Парадном зале собрались все ученики факультета «Пегас». Возле постамента на складном стульчике сидела пожилая, довольно полная женщина с седыми волосами, забранными в тугой пучок, приятными мутновато-голубыми глазами и в огромных круглых очках в роговой оправе. Когда все угомонились, женщина скрипучим голосом сказала:
 - Здравствуйте. Я – Лора-Мэй Анималес. Я не профессор, а просто наблюдаю за пегасами – крылатыми лошадьми. Но я настолько много про них знаю, что мне позавидует
любой профессор. И директор попросил меня в этом году вести у вас уроки. Так что быстренько встаньте по парам и пойдём к конюшням. А потом вы все вернётесь на завтрак.
 Жени сгорала от нетерпения посмотреть на пегасов. Она однажды видела изображение пегаса на странице в книге, но думала, что это просто выдуманный персонаж греческих мифов. Ученики вышли из замка и по узенькой дорожке, посыпанной гравием, отправились к небольшим, одноэтажным домикам, стоящим на фоне рощицы. Когда они подошли ближе, то из первого стойла высунулась белая морда с ярко-голубыми (так непривычными для лошади) глазами. Пегас мотнул головой и щелкнул зубами, как бы приветствуя гостей.
 - Ну-ну, Ферби, успокойся, – сказала Лора-Мэй. – Сегодня не твоя очередь.
 Лора-Мэй, вскользь похлопав пегаса по переносице, прошла вдоль нескольких домиков и остановилась возле стойла номер семь. Она постучала по кормушке и повернулась к ученикам. Из окошка появилась морда бело-серого окраса с карими глазами. Анималес сняла с гвоздика узду и одела пегасу на морду. Тот дёрнул головой и лязгнул зубами, выражая протест. Лора-Мэй слегка дёрнула поводья, усмиряя своенравного коня, и открыла дверцу стойла. Пегас, было, рванул вперёд и расправил крылья, но Анималес удержала его, подарив ему шлепок по крупу.
 - Это Ветер. Он неспокойный, с норовом, но очень добрый. Я понимаю, что многие
из вас впервые видят живого пегаса, но всё же: есть ли среди вас доброволец, кто не
побоится сесть на спину Ветра? – спросила Лора-Мэй и улыбнулась, обнажив забор жёлтых кривоватых зубов.
 Женевьеву явно тянуло поднять руку и, поэтому, скинув рюкзак на землю, она вышла вперёд. Ветер недоверчиво покосился на неё и недовольно мотнул головой. Жени протянула руку к его морде и шепнула:
 - «Коммо» кусочек морковки.
 На её ладони появился маленький кусочек моркови. Конь фыркнул, но угощение принял. Женевьева медленно подошла к левому боку коня, слегка потрепала его по шее и, взявшись за гриву, запрыгнула на спину пегаса. Конь переступил с ноги на ногу, взмахнул крыльями и, сделав пару шагов, взмыл вверх – Женевьева едва успела схватить поводья. Ветер набирал высоту с головокружительной скоростью. Всего лишь мгновение – и ученики стали размером с крыс, а замок стало видно, как на ладони. Мерно покачивая крыльями, пегас быстро летел по воздуху и изредка поворачивал голову из стороны в сторону. Женевьева крепко сжала в руках поводья и смотрела прямо перед собой, потому что повернуть голову она боялась.
 Она обернулась лишь тогда, когда окончательно привыкла к полёту на спине пегаса, и увидела, что конюшни почти совсем скрылись из вида. А ведь прошло всего несколько минут. Женевьева повернула пегаса обратно и по неосторожности сильно ударила коня по бокам пятками. Получив неприятный посыл, Ветер резко вскинул голову, яростно фыркнул, прижал уши к голове и с бешеной скоростью полетел вперёд. Внизу промелькнул конюшни, но Ветер пролетел их, даже не удостоив взглядом.
 - Помогите!!! – истошно закричала Женевьева, понимая, что конь не намерен возвращаться в тесноту своего деревянного денника.
 Она резко натянула поводья на себя и пригнулась к шее пегаса. Ветер притормозил и, резковато махнув крыльями в знак недовольства, покорно пошёл на снижение. Когда все его четыре копыта коснулись земли, Женевьева спрыгнула с него и отскочила в сторону, как от зачумлённого. С удивительной проворностью подскочила Лора-Мэй. Она схватила Ветра за болтавшиеся поводья и повела в открытую дверцу стойла. Конь запротестовал, упираясь копытами и стараясь толкнуть женщину крылом. Но старушка своё дело знала и осталась непреклонной. Жени побежала следом.
 После урока ученики побежали в столовую. После пережитого события Женевьева набросилась на завтрак, словно голодная львица. Она очень быстро слопала яичницу с беконом, почти не жуя, проглотила тосты с земляничным джемом и опустошила чашку чая.
 А после завтрака всех первокурсников факультета «Пегас» забрал преподаватель по зельеварению – Крейг Сэлтонис. Это оказался молодой человек лет двадцати семи с колючим взглядом тёмных глаз, острым прямым носом, острым подбородком, серыми, висящими как пакли, волосами и тонкими бледными губами, сжатыми в нитку. Казалось, он перепробовал все зелья в мире, так как его кожа был какого-то непонятного цвета: серо-жёлто-бледного. Одним словом, болезненного. Тонкой, бледной рукой профессор отпёр замок в класс и стал по одному впускать учеников, пристально вглядываясь каждому в лицо. Женевьева села за последнюю парту с мыслью, что такому человеку лучше работать у чёрных магов. Профессор вошёл в класс последним и еле слышными, вкрадчивыми, шагами подошёл к своему преподавательскому столу. Его голос тоже звучал как-то странно, будто профессор говорил в трубу заспанным тоном. И вообще он оказался очень нервным и часто кричал на учеников, хотя и не многим был старше их.
 Весь урок прошёл в нервозной обстановке и ученики были рады поскорее убраться из
Класса, насквозь пропахшего самыми разнообразными запахами от зелий. Женевьева спустилась в Парадный зал и села на пол возле богини Афины. После урока по зельеварению у неё немного побаливала голова. Через несколько минут спустился Гедеон
и со злобой швырнул портфель в коленку титана.
 - Что с тобой? – поинтересовалась Жени, вставая с пола.
 - Да, вот! На пробных тестах провалился, а эта истеричка Диона обиделась на меня за это. Да и пошла она куда подальше! Умная нашлась, – рявкнул агент и плюхнулся на пол.
 Женевьева села рядом и попыталась дотронуться до его руки, но Гедеон резко отдёрнул руку, словно обжегшись, и ударился локтём об стену. Он схватился здоровой рукой за болевший локоть и сразу вскочил на ноги. Жени встала следом.
 - Что ты всё за мной бегаешь? – взревел Гедеон и схватил волшебную палочку.
 Жени не успела ничего понять. Она отлетела назад как от сильного толчка и упала на спину. Резкая слепящая боль обездвижила всё её тело, перед глазами поплыли круги и замерцали искры. Жени изо всех сил старалась сдержать ком рыданий, подступивший к горлу. Превозмогая слёзы и боль, она произнесла:
 - За что?
 Девушка попыталась приподняться, но заклятие оказалось таким сильным, что она не смогла этого сделать. Гедеон моментально подскочил к ней и поднял на руки.
 - Прости, умоляю, прости! – беспрерывно повторял он, идя куда-то вперёд. – В минуты гнева и раздражения я становлюсь неуправляемым, бесчеловечным. Многие страдают.
 Он спустился куда-то вниз, потом поднялся вверх по короткой лестнице и, наконец, остановился возле невзрачных дверей. Гедеон долбанул по двери ногой, привлекая внимание. Дверь открыла старушка в голубом халате и добрыми глазами.
 - В чём, собственно, дело? – не совсем приветливо спросила старушка.
 - Я направил на неё «Трабл Блэд» и она ударилась спиной о пол.
 - Ну, входите. Что ж делать. Эх, вечно ты так.
 Гедеон внёс Женевьеву в большую светлую комнату с несколькими кроватями и ширмами. Он осторожно положил девушку на одну из кроватей и ласково улыбнулся кончиками губ. Старушка что-то поискала в шкафу и достала колбочку с ярко-красной жидкостью. Она подошла к кровати Женевьевы и насильно впихнула ей в рот колбочку. Состав обжег язык и горло, как перец чили, и камнем упал в желудок. Жени поперхнулась, закашлялась и резко вскочила с кровати, отшвырнув колбу в сторону.
 - Нет-нет-нет! – заверещала старушка, укладывая девушку вновь. – Тебе нужно полежать в магбольнице ещё с час. Гедеон, скажи её учителям, чтобы они не волновались по поводу отсутствия ученицы на уроке.
 Агент Уилсон коротко кивнул и удалился.
 - О! Мой племянник. Отличный парень: умный, смелый, добрый, красивый. Только маленько вспыльчивый, – стала хвастать старушка, расхаживая по палате и заложив руки за спину. – Да, кстати, меня зовут Монарда. Я и врач, и медсестра в одном лице. Одним словом – знахарка.
 Женевьеве внезапно очень захотелось спросить, знает ли Монарда, что её любимый племянник – тайный агент Белой Магии, но девушка промолчала. Медсестра Монарда села за стол и принялась что-то строчить на белом листе бумаги. Жени легла на бок и прикрыла глаза. Она уже почти задремала, провалившись в мир иллюзий, как вдруг дверь с грохотом открылась и в палату влетела блондинка Диона де Лопез, отчаянно крича:
 - Гедеон, глупый идиот! Бедная Женевьева Фермье!
 Монарда отрицательно покачала головой, но промолчала. Жени повернула голову и ответила:
 - Диона, успокойся. Гедеон ни в чём не виноват, даже в том, провалил тесты.
 Услышав это, Монарда оживилась, тут же бросила свою писанину и быстро ушла из палаты. Диона взмахнула своей шевелюрой, одарила Жени лучезарной улыбочкой и удалилась следом. Женевьева поняла, что совершила ужасную ошибку: проговорилась о маленьком секрет Гедеона – о проваленном тесте.
 Она вскочила с кровати и, не разбирая дороги, побежала на поиски Гедеона. Ей, во что
бы то ни стало, необходимо было найти его первой. Найти, чтобы предотвратить большой скандал. Туда-сюда, вверх-вниз, вправо-влево. Вскоре Жени окончательно запуталась в бесконечном множестве залов, коридоров, лестниц и дверей. Но она бежала не останавливаясь, не теряя надежду найти Гедеона.
 Когда, наконец, Женевьева остановилась, чтобы перевести дух, то поняла, что находится где-то под замком, в одном из подвальных помещений. «Какой ужас! Я заблудилась!» – подумала Жени и, от полной безысходности и какой-то не свойственной ей ярости, толкнула первую попавшуюся дверь ногой. Каково же было её удивление, когда она увидела Гедеона, сидящего на учительском столе. На секунду Женевьева даже потеряла дар речи, но собралась и сказала:
 - Ах, месье Гедеон Уилсон, вы обязаны наказать меня, так как я совершила самое ужасное преступление: рассказала о вашем провале...
 Жени даже не обратила внимания, что перешла на «вы». Гедеон поднял голову и вопросительно посмотрел на Женевьеву. В его взгляде не было ни злобы, ни жестокости, ни отвращения. Наоборот, его серые глаза выражали непонимание и… опустошённость. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Казалось, до него не дошёл смысл её слов. Он лишь тупо улыбнулся и шепнул:
 - А я так мечтал…
 Женевьева не выдержала его пофигизма и, подбежав, хорошенько толкнула в плечо.
 - Гедеон, ты оглох? – закричала она яростно.
 Гедеон пошатнулся, как будто был сделан из картона, и упал со стола. Через секунду он вскочил и, отряхиваясь от пыли, недовольно спросил:
 - Женевьева, ты что, ополоумела? А?
 Жени радостно улыбнулась и наклонила голову к плечу. «Ну, слава Богу, что он пришёл в себя», – подумала девушка и облегчённо вздохнула. Она опустила глаза в пол и вспомнила про свою ошибку, но ничего не сказала. Гедеон огляделся по сторонам и пошёл к дверям выхода. Жени поплелась следом.
 Они стали подниматься по широкой каменной лестнице и вскоре вышли в одном из залов школы. Внезапно Гедеон остановился и как-то загадочно спросил, прищурив глаза:
 - Женевьева, а ты бы хотела стать агентом Белой Магии, как я?
 - Я бы с удовольствием, но… - Жени не успела закончить фразу.
 - Никаких «но»! – радостно воскликнул Гедеон и схватил её за руку.
 Они побежали по одному коридору, свернули в другой, через минуту куда-то опять повернули и, наконец, оказались в коридоре на преподавательском этаже, возле кабинета директора. Женевьева от пробежки сползла по стене вниз и вытянула ноги. Сердце готово было выпрыгнуть из груди: так сильно оно билось от кросса по коридорам замка. Гедеон без стука вошел в кабинет, захлопнув за собой дверь.
 Через некоторое время он быстро вышел из кабинета и радостно обхватил Женевьеву за плечи. Лицо его светилось от восхищения. Девушка высвободилась из его объятий и спросила:
 - В чем дело?
 - Поздравляю! Теперь ты член агентов Белой Магии города Фьюгресса, школы «Мэджик Флай».
 Женевьева улыбнулась. Она только сейчас вспомнила, что убежала из больницы. Но возвращаться туда ей не хотелось. Жени направилась в комнату, чтобы придумать себе имидж агента. Да и на уроки идти было бесполезно, потому что половина дня уже прошла.
 До вечера Жени сидела за столом и зарисовывала модели брюк, рубашек, плащей, масок, шляп и сапог. И, наконец, после долгих раздумий, её выбор остановился на приталенном плаще в с двумя разрезами по бокам, сапогах с узкими высокими
голенищами на невысоких каблуках, обтягивающих брюках, маске как у легендарного бандита Зорро и шляпе с небольшими полями. И, конечно же, все эти классные агентские вещи – густо-чёрного цвета. Женевьева взмахнула листком с последним эскизом и прошептала:
 - «Коммо» мой костюм!
 Из полутьмы комнаты, с потолка свалился плащ, из воздуха соткались брюки и шляпа, из-под стола вылетела маска, неуклюже покачиваясь, из-под кровати вышли сапоги. Женевьева, не сдержав эмоций, восторженно засмеялась и принялась поскорее примерять новые вещи.
 Она подошла к висящему на стене зеркалу и с некоторой робостью заглянула в него. Полутень комнаты, маска и поля шляпы скрыли истинный возраст, серые глаза блестели из прорезей каким-то особенным огоньком. Воротник у плаща оказался высокий, стоячий и доходил до самых полей шляпы. Жени не поверила, что эта коварная особа, которая
сейчас отражается в зеркале – она, шестнадцатилетняя девушка.
 В комнату без стука вошёл Гедеон. Женевьева резко повернулась в его сторону на мыске правой ноги и дотронулась пальцами до полей шляпы. Полы плаща красиво взметнулись. Гедеон удивлённо, но в то же время восторженно оглядел её и сказал:
 - Потрясающе!
 Женевьева в благодарность кивнула, а потом подошла ближе шага на два-три и полутихим голосом спросила:
 - А на чём я буду летать? Ведь все агенты летают.
 - Да, на чём хочешь. Хоть на метле, хоть на ковре-самолёте, хоть на сапогах. Выбирай, что хочешь. Главное – выбирай.
 - А я вот мечтаю о чёрном пегасе! – мечтательно произнесла Жени и развела руки наподобие крыльев – она и действительно стала подумывать о своём личном пегасе после первого полёта на Ветре.
 - Выбор хороший, но не совсем удачный. У метлы или ковра мозгов нет. Они не умеют думать и летят так, как захочешь ты, а пегасы нет. Она делают так, как хотят сами. Вот не захочет лететь над океаном и не полетит, хоть ты его убей. Тем более что чёрных пегасов не существует. Вот так, – рассказывал Гедеон, медленно обходя вокруг Женевьевы и осматривая каждый сантиметр её костюма и не только.
 - Не переубедил! – съязвила Жени и повернулась к нему лицом.
 Она посмотрела на часы: всего семь вечера. До появления разделительного барьера ещё три часа. Но нельзя же щеголять в костюме агента всё это время. Женевьева произнесла нужное заклятие и прямо из воздуха возникла ширма с японской тематикой. Девушка юркнула за ширму и шустро переоделась. Чёрный костюм Женевьева, аккуратно сложив, спрятала под кровать. Гедеон, пока девушка переодевалась, уже успел лечь на свою кровать и лежал в полудрёме, смотря в потолок рассеянным взглядом. Ничего вокруг себя он, казалось, не замечал. Жени, воспользовавшись этим, села за стол и стала рассматривать своего коллегу. За всё то время, что она провела в замке, Женевьеве показалось, что этому человеку чужды почти все чувства. Он часто возвышает себя над другими, в его холодных голубых глазах одно неприкрытое самолюбие. А вот внешняя оболочка его без изъянов: красивая накаченная фигура, руки мускулистые, пальцы красивые и тонкие. Ноги ровные и длинные. Девушка поняла, что Гедеон всегда одевается со вкусом. И Женевьеве стало приятно, что она работает в паре с таким идеальным человеком.

ГЛАВА 6. ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ.

 Прошло уже достаточно долгое время. Женевьева Фермье освоилась и, благодаря Гедеону, узнала о многих тайных местах в замке. Каждый раз, после всех уроков, она
обязательно искала что-то новое, рыская по замку как пойнтер, нередко влипая в различные ситуации.
 Однажды, без цели бродя по коридорам замка и мало чего замечая на своём пути, Жени очутилась в каком-то зале. Казалось, здесь каждый день собиралось много народа, чтобы обсудить что-то важное – стояли расшатанные колченогие стулья, на полу валялись обрывки бумаги, сломанные перья, были видны засохшие капли чернил. Но на столе лежала одна-единственная книга. Женевьева посмотрела на заглавие и ужаснулась. Книга называлась: «Как изменить мир в пользу Чёрной магии. Пособие для будущих владык». В комнате всё словно исчезло, краски слились в сплошное пёстрое пятно, перед глазами поплыли круги. «Значит, чёрные маги хотят стереть с лица Земли всех белых магов и меня в том числе!» - в неописуемой панике подумала Женевьева, прижимая ладони ко рту. Ей почему-то стало обидно, да так, что горячие слёзы сами собой покатились из глаз. Девушка смахнула их тыльной стороной ладони и побежала вон из страшного зала. Она бежала сломя голову от ослепившего её страха и не заметила складки на ковре. Женевьева распласталась на ковре, больно ударившись животом и грудью, и выругалась. Дверь ближайшего класса моментально открылась, и из проёма выглянул жуликоватого вида профессор Оливер Голд-Мэп, преподаватель по гаданию, и спросил:
 - Ой, а ты не сильно ударилась?
 - Да, нет, – ответила Жени, вставая и потирая зашибленные колени.
 Она немного отряхнулась и, подождав, пока профессор Голд-Мэп скроется в классе, побежала дальше. Везде сновали ученики. Женевьева безжалостно расталкивала их и бежала к своей цели: найти поскорее Гедеона. Она толкнула синие двери обеими руками и окинула комнату внимательным взглядом. Гедеона в ней не было, а лишь записка, лежащая на столе, гласила: «Я на тренировочном лётном поле за стадионом». Женевьева рыкнула и побежала вниз, чтобы выйти из замка. Она выскочила на улицу через чёрный ход и, не сбавляя темпа, бросилась в сторону огромного красивого стадиона с факультетскими флажками-гербами. Ноги несли её сами, хотя дыхание начинало сбиваться. Обежав вокруг стадиона, она увидела небольшой лесок, над которым летали ученики и будущие учителя. На земле, перед самыми крайними деревьями, лежала старая потрёпанная метла. Женевьева схватила её и, действуя чисто по памяти, неуверенно села и подняла древко. Метла с небольшим трудом приподнялась на метра на два над землёй и полетела вперёд.
 С горем пополам Жени вылетела на тренировочное лётное поле и подняла древко вверх до предела. Но метла как летела параллельно земле, так и продолжала лететь – даже ни на йоту не поднялась. Гедеон заметил девушку и быстро подлетел ближе на своём «Марсе – 4000». Он уловил тревогу на лице Жени и поспешно спросил:
 - В чём дело?
 - Послушай, я попала в какой-то зале, куда зашла чисто из-за невнимательности, и нашла там книгу «Как изменить мир в пользу Чёрной Магии». Это так ужасно, так страшно и так… круто!
 - Почему круто? – оторопело поинтересовался Гедеон, поглаживая древко своей великолепной сверхскоростной метлы.
 - Ну, понимаешь, это работа для нас с тобой, но не только… – скромно и стыдливо ответила Жени, потирая кончиками пальцев правой руки лоб и переносицу.
 Гедеон недовольно покачал головой и, ни слова не сказав, взмыл ввысь. Он начал быстро отматывать круги над головой Женевьевы. Та нагнулась вперёд и приземлилась. В голове крутилась одна-единственная, но такая важная мысль: «Кто из чёрных магов способен уничтожить мир?» Жени не могла поверить, что на такое способен кто-то из учеников или учителей тёмного отделения. А никто другой, со стороны, в школу проникнуть не мог. Девушка отшвырнула метлу в сторону. Ты безжизненно ударилась
 о землю, прутья печально хрустнули.
 Женевьева вздохнула и, бросив короткий взгляд на парящего Гедеона, медленно направилась в сторону замка. Солнце светило сквозь пожелтевшие кроны деревьев. Уже выйдя из леса, Жени села на землю, прислонившись к дереву. Погода стояла замечательная, поэтому грех было просиживать такой день в четырёх стенных. Девушка решила подышать свежим воздухом. Вскоре появился Гедеон с группой будущих учителей, но притормозил, отстал от них и подошёл к Женевьеве. Он вздохнул и сказал:
 - Не обижайся на меня. Такая работа не для нас, а для специальных агентов, не школьных.
 Он, наклонившись, положил ей руку на плечо и хотел ещё что-нибудь сказать, но вдруг что-то случилось с землёй. Она стала вибрировать, будто где-то стадо слонов устроило
дискотеку под музыку рок-н-ролл. Женевьева свалилась на бок и схватилась руками за
траву. Гедеон тоже повалился рядом, не в силах устоять на ногах, но вцепился он в свою метлу. Всё вокруг закружилось, завертелось. В воздух поднялись столбы серой пыли, которая забивалась в нос и глаза. Женевьеву затошнило, и она бухнулась в обморок.
 Когда Жени, наконец, очнулась, то сразу поняла, что находится в другом месте, далеко от замка, а может и в другой эпохе. Она повернула голову в ту сторону, где в начале землетрясения упал Гедеон. Он лежал на спине, сжав в руках «Марс – 4000»; на его груди лежал свиток из папируса. Женевьева, поднявшись и встав на ноги, взяла папирус, развернула его и прочла:
 «Уважаемые агенты, Женевьева Фермье и Гедеон Уилсон! Вы находитесь в Америке, штате Техас во время освоения новых земель, то есть на Диком Западе. Год 1847. Вам необходимо достать кольт с серебряной рукояткой в старом заброшенном городе Трёх Призраков. Будьте осторожны. И удачи вам, мисс Фермье, в вашем первом задании.
 Э. Блумсберр».
 Пока Жени читала письмо, очнулся Гедеон. Он потёр глаза рукой и поинтересовался:
 - Что случилось?
 Женевьева вкратце рассказала Гедеону о причудах земли и о послание директора. Гедеон встал и осмотрелся. Вокруг простиралось бесконечное зелёное поле с сочной, колышущейся от ветра травой, над головой стояло голубое безоблачное небо. Жарко палило солнце. Запах стоял просто потрясающий: пахло простором и свободой. Агент Уилсон поднял вверх руку с метлой и громко выкрикнул:
 - Керра Харази!
 Метла стала прозрачной, словно сделанная из горного хрусталя, затем замерцала разноцветными огоньками, а потом и вовсе исчезла.
 - Что ты сделал с метлой? – спросила Женевьева, убирая свиток в задний карман джинсов.
 - Я отослал её обратно в наш мир. Ну, всё, пойдём искать затерянный город.
 Они, совершенно не имея понятия, в какой именно части штата находятся, пошли по огромной, бесконечной прерии куда-то в неизвестность. Солнце, стоящее в зените, беспощадно припекало. Через некоторое время у Жени пересохло во рту, жажда замучила её, и девушка подумала, что сейчас бы не помешало сомбреро. Наконец они вышли на широкую, покрытую рытвинами и выбоинами от копыт скота дорогу.
 - А что теперь? – спросила Женевьева, в изнеможении падая на сухую, потрескавшуюся землю.
 - Подождём немного. Может, какая повозка проедет или всадники проскачут. Если я не ошибаясь, они называются ковбои, – спокойно ответил Гедеон, садясь на корточки рядом с девушкой.
 Ждать пришлось не долго. Из раскалённого, словно материального, воздуха появилась повозка, запряжённая парой рыжих, мохнатых лошадей. На козлах сидел невысокий полный мужчина с чёрной, всклокоченной бородой и загорелой, запыленной кожей. В зубах он держал соломину – привычное зрелище по вестернам. В повозке сидела
такая же загорелая, худая женщина с маленьким ребёнком на руках. Гедеон вышел на середину дороги и, преградив путь повозке, громко спросил:
 - До ближайшего жилого места далеко?
 Повозка резко затормозила. Мужчина внимательно осмотрел Гедеона с ног до головы, но ничего не высказал по поводу его внешнего вида (как-никак во времена Дикого Запада одевались совсем по другому, а на Гедеоне были кроссовки), а только пробурчал:
 - Садись.
 Гедеон и Жени, поблагодарив мужчину, сели сзади. Повозка тронулась и, покачиваясь
и поскрипывая, покатилась по дороге. Женевьева, быстро разомлевшая от жары и лёгкого
покачивания повозки, уронила голову на плечо агента. Вся эта затея с каким-то кольтом ей абсолютно не нравилась, но она была рада и тому, что едет, а не идет пешком. Скоро повозка распрощалась с вольными просторами прерии и прикатила в небольшую деревеньку. Гедеон ещё раз отблагодарил мужчину и его жену, а потом потащил Женевьеву за первый попавшийся дом.
 - Значит так, нам обязательно нужно достать лошадей и искать этот затерянный город. И ты будешь помогать! – сказал он, сделав особый акцент на последних словах.
 - Есть проблема: денег у нас нет и поэтому лошадей покупать не на что, – сказала Жени, выворачивая пустые карманы.
 Гедеон сел на землю и опустил голову, устремив сосредоточенный взгляд в одну точку. На его лбу, между бровей, залегла маленькая морщинка: стало очевидно – он яростно думает. Пальцы рук, сжавшие голову, нервно перебирали волосы. Губы были плотно сжаты. Минут десять он просидел в задумчивости и в полном молчании, а потом сказал, почесав лоб:
 - У меня появился план: ночью мы поищем конюшни и просто выкрадем хотя бы одну лошадь. После этого мы смоемся и поедем в какую-нибудь соседнюю деревню. Там расспросим, как бы невзначай, о городе и где он находится. Ну, а дальше всё ясно…
 - Но есть ещё кое-что: наши костюмы. Они, как бы это выразиться поконкретнее, не совсем из этой эпохи, – вздохнула девушка.
 Гедеон внимательно осмотрел свой костюм с таким видом, словно эта мысль никогда не посещала его голову. Женевьева покачала головой и украдкой выглянула из-за дома. Люди сновали туда-сюда, кто-то проехал на телеге совсем близко. Солнце давно вышло из зенита, и время перевалило на вечер. Выходить сейчас было опасно. Оставалось только ждать наступления сумерек.
 Когда совсем стемнело, Гедеон и Женевьева выбрались из своего укрытия и огляделись. При тусклом свете звёзд и половинчатого диска луны можно лишь было разглядеть соседние дома. Оба агента пошли вперёд, наугад выдирая дорогу. Одни дома, салун – неотъемлемая часть любого техасского городка времён ковбоев – с покосившейся крышей, из которого вылетали крики, грязные ругательства и выстрелы. Но вот впереди показались очертания какого-то небольшого одноэтажного здания. Из приоткрытой двери на землю лился тусклый, дрожащий свет. Гедеон осторожно заглянул в щель в двери и шепнул:
 - Мы напали на золотую жилу! Здесь полно лошадей, есть сёдла, узды, попоны, а самое главное, что нет охраны. Значит, слушай: тихо входим, тихо седлаем, тихо выводим и без промедления смываемся. Тихо и спешно, одним словом.
 Жени на цыпочках вошла в конюшню и подошла к самому ближайшему стойлу. В нём стояла заспанная серая лошадка с чёрной гривой. На дверце стойла углем было подписано: «Индеец». «Наверное, кличка», – подумала Женевьева, снимая с гвоздя красивую плетёную узду. Надев её на голову жеребца, девушка вывела Индейца из стойла и водрузила на его спину бесформенный кусок материи, служивший попоной, а потом и седло. Затянув все ремни, насколько у неё хватало сил, Женевьева огляделась, чтобы найти Гедеона. Тот тоже заканчивал седлать крупного белого коня с коричневыми
пятнами.
 Они вывели лошадей на улицу, сели в сёдла и медленно поехали вперёд, даже не зная куда. Но внезапно Гедеон натянул поводья, останавливая лошадь, и сказал:
 - Э, нет! Так дело не пойдёт. Так мы будем слишком заметны. Садись ка сзади меня, а серого брось здесь – всё равно его утром найдут.
 - Нет, зачем же? – упрямо спросила Жени, похлопывая коня по холке. – Я хочу ехать
одна. Не беспокойся, я умею управляться с лошадьми.
 - Повиновение старшим – вот главное правило агента! – философски изрёк Гедеон и чуть привстал на стременах, расправив плечи.
 Жени недовольно выдохнула воздух через ноздри, но всё же спрыгнула на землю и взгромоздилась на круп пегого коня сзади Гедеона. Агент пришпорил жеребца, и они быстро и легко поскакали вперёд. Ночной ветер прерии трепал волосы, словно играл ими. Женевьева крепко держалась за талию Гедеона и думала о кровати, душе и вкусном ужине, которые могли бы у неё сейчас быть, не запишись она в ряды агентов. Луна высоко стояла в небе и разбрасывала на прерию своё серебро. Конь скакал ровно, иногда похрапывая и мотая головой. Ночь была в самом разгаре. И им предстояло провести её в седле.
 
ГЛАВА 7. В НОВОМ ТЕЛЕ.

 Когда начало светать и небо приобрело розовато-серый оттенок, Гедеон и Женевьева добрались до небольшого городка. Покосившиеся и некрашеные ворота были открыты настежь, а вверху небрежно и криво прибита деревянная доска с надписью «Добро пожаловать». Гедеон остановил коня около самых ворот и спрыгнул на землю. Жени спрыгнула следом. От продолжительного пути их конь весь взмок и тяжело дышал. Ноги его заметно дрожали. Гедеон привязал бедное животное к коновязи, возле которой стояла поилка с грязной водой, а сам целенаправленно пошел в сторону салуна. Женевьева засеменила следом, не желая ни минуты оставаться одна в этой эпохе.
 За стойкой бара стоял высокий мужчина с небольшой козлиной бородкой и жиденькими усами. В зубах он держал тлеющую сигару, и изредка выпускал через ноздри дым. Посетителей было мало – очевидно потому, что день только-только зародился. Гедеон подошёл к стойке, положил на неё локти (все его движения словно были позаимствованы из фильмов про ковбоев) и сказал:
 - Послушай, друг. Мы ехали всю ночь и очень устали, но по дороге нас обокрали бандиты. Знаешь, притворились бедными странниками и забрали все деньги, едва удалось уговорить их оставить нам лошадь, – Гедеон вывернул пустые карманы брюк в подтверждение своих слов. – Мы хотим есть. Если тебе не жаль даже самого плохого куска хлеба для бедных путников, то дай мне, пожалуйста.
 - Послушай, приятель! Я тебя здесь раньше не видел. Откуда ты, из какого города будешь? – спросил бармен, выпучив глаза от удивления. – И почему ты так странно одет?! Где взял столь странные вещи?
 Гедеон помялся, коротко взглянул на Женевьеву, а потом ответил:
 - Не спрашивайте, всё равно не поверите… Так угостите вы нас или нет?
 Женевьева, понимая, что Гедеону за его игру уже пора Оскара вручать, состроила страдальческий вид и схватилась за живот, согнувшись пополам. Бармен, бросив на неё совсем уж растерянный взгляд, достал из шкафа небольшой кусок серого хлеба и протянул его Гедеону. Тот отблагодарил его, едва не раскланявшись, и, схватив кусок, бросился вон из салуна, пробежав мимо всё ещё корчившейся Жени. Девушка медленно вышла следом и крикнула:
 - Эй, я тоже голодная!
 Гедеон завернул за салун и поманил Женевьеву рукой. Жени догнала агента и покачала
головой в знак неодобрения.
 - К чему весь этот спектакль? – спросила девушка.
 - Чтобы не умереть с голода! – ответил Гедеон, кидая Жени половину куска хлеба.
 Жени отломила маленький кусочек и отправила его в рот. Хлеб оказался очень
жёстким и на редкость невкусным, пресным, с явным привкусом пыли. Но только чтобы совсем не умереть с голода, она съела всё до последней крошечки, хотя конечно этот жалкий кусочек не утолил её голода. Даже червячка не заморил. Гедеон отряхнул руки от крошек и сказал:
 - У меня появилась идея: сейчас попробуем постучаться в любой дом и попросимся отдохнуть. Ты сделаешь вид, что уснёшь, а я в это время раздобуду информацию о городе. Ночью поедем, чтобы завтра или, в крайнем случае, послезавтра вернуться во Фьюгресса. А сейчас пойдем.
 Они вышли из-за салуна и пошли по узенькой улочке вдоль домов. Ранние жители с удивлением осматривали их, а в особенности – их одежду. Больше всего людей интересовали кроссовки Гедеона и ботинки Женевьевы. На окраине стоял маленький аккуратный домик. Он был меньше, чем все остальные дома, и не такой красивый. Но Женевьеве очень понравился этот домик. Она взошла на крыльцо в надежде, что люди там живут добрые и приветливые, и постучала в дверь. На пороге показалась невысокая полная женщина в грязном переднике.
 - Чего надо? – совсем недружелюбно спросила женщина, вытирая руки о передник.
 - Мы всю ночь ехали и очень устали. Нас обокрали. Не могли бы вы впустить нас хоть на часок. Мы отдохнём хоть в холле на полу. Впустите нас, пожалуйста! – простонала Жени, умоляюще складывая руки на груди и стараясь выдавить из себя слезу.
 Женщина ничего не ответила и закрыла дверь перед их носом. Гедеон перешёл улицу и постучал в дверь соседнего дома. Её открыла молоденькая девушка лет двадцати двух и сразу приветливо спросила:
 - Путник, чего ты хочешь?
 Женевьева подскочила и встала рядом с Гедеоном. Хозяйка улыбнулась и сказала:
 - А! Я знаю – вы голодны. Проходите.
 Жени и Гедеон, переглянувшись, вошли в уютную комнату. За одну минуту молодая хозяйка накрыла на стол и пригласила гостей на завтрак. Запихивая мягкий хлеб с ароматным маслом в рот, агент Уилсон спросил:
 - Извините, я слышал, что где-то в прерии есть город Трёх Призраков?
 - О, да! – сказала хозяйка, изменившись в лице. – Это легенда, правда. Говорят, что около тридцати лет назад там всё было хорошо, и город назывался «Солнечный Свет». Там жили хорошие, добрые люди. Они выращивали зерно, разводили скот и отлавливали сильных мустангов. Но вот в городке объявилась кровожадная банда разбойников и конокрадов. Их называли «чёрная туча». Вначале они обложили население огромными налогами, а потом, когда им надоело сидеть на одном месте, угнали скот и уничтожили всех жителей. Но и жители оказались не промах! В перестрелке они тоже убили трёх бандитов. И вот городок опустел, а по нему по ночам бродят призраки тех убитых бандитов. Но есть ещё поверье, что главарь банды забыл там свой кольт с серебряной рукояткой, который бьёт без промаха. Вот вам и легенда. Многие в неё не верят, а вот я верю. Призраки существуют.
 - А где находиться этот город? – спросила Женевьева.
 - О! Не далеко. Жители нашего города ужасно бояться. Только не советую вам туда ехать, – немного понизив тон, сказала хозяйка и, бросив тревожный взгляд на окно, добавила. – Ой, мне пора идти к мужу – я должна отнести ему завтрак. Оставайтесь здесь, сколько хотите и отдыхайте. Чувствуйте себя как дома.
 Хозяйка приветливо улыбнулась и, взяв корзину с завтраком, быстро ушла, даже не заперев дверь. Женевьева откинулась на спинку стула и удовлетворённо вздохнула.
 - Теперь мы располагаем всей нужной информацией. Давай отдохнём и поедем.
 Женевьева согласилась и прилегла на стоящий сзади жёсткий диванчик. Гедеон сел на
оставшийся свободным клочок дивана и откинул голову назад. Женевьева устала настолько, что сразу провалилась в глубокий сон. И агент Уилсон тоже вскоре задремал – в неудобной сидячей позе.
 Когда они проснулись, было уже далеко за полдень. Хозяйка вернулась и тихо болтала со смуглым, мускулистым и довольно симпатичным мужчиной. Женевьева потянулась, разминая затёкшую спину, и поднялась на ноги. Гедеон тоже встал. Они поблагодарили гостеприимную хозяйку, и вышли на улицу, отказавшись от хлеба и сыра. Людей стало в два раза больше. Возле ворот всё ещё стоял конь Женевьевы и Гедеона и мирно спал. Странно, но жители этого городка даже не обратили внимания на ничейную лошадь. Агенты подошли к своему скакуну, взгромоздились на его спину и снова тронулись в путь.
 Они проехали недолго. Вскоре пейзаж начал меняться. Стали гуще расти деревья, трава стала выше и темнее. Попалось одно сухое, искривлённое дерево, похожее на древнего старика, тянущего в молитве руки к небу. Ветер усилился. А впереди показались покосившиеся старые ворота без одной створке. Вторая же, с пробирающим до мозгов скрипом болталась на проржавевших петлях. Конь взъерепенился и захрапел, стал упираться. Гедеон быстро соскочил с его спины и взял под уздцы. Они вошли в ворота. Впереди тянулась длинная пустынная улица, по обе стороны которой стояли дома вполне нормального вида – стёкла целы, двери закрыты, словно жители всё ещё живут тут, просто сейчас они спят. В конце улицы стоял банк, а рядом с ним – небольшой салун. По улице, прямо в нескольких мерах от передних копыт коня, прокатилось «перекати-поле». Женевьева передёрнула плечами. От этого места просто мороз по коже пробегал. Жени поспешно спрыгнула со спины коня и пошла рядом с Гедеоном.
 - Слушай, так мы долго будем искать. Давай сделаем так: иди в ту сторону, а я пойду в эту, – сказал Гедеон и, отпустив поводья, бесстрашно скрылся в первом попавшемся доме.
 Женевьева боязливо огляделась по сторонам и направилась к банку. Какое-то внутреннее чутьё, женская интуиция – коварная штука, подсказывало ей, что поиск должен быть начат именно в банке. Жени двумя пальцами взялась ручку двери и толкнула её во внутрь.
 Раздался душераздирающий скрип, от которого бы заскрежетали зубы, и девушка проникла в старое, тёмное здание, все стены которого были в сетках паутины. Ветер свободно гулял по помещению и завывал во всех щелях. На второй этаж вела простая деревянная лестница с шаткими перилами. Женевьева поставила ногу на первую ступень и оглянулась назад. Внезапно со второго этажа донёсся ужасный вой, от которого у обычного человека сразу бы съехала крыша. Но переборов все страхи (как-никак она была ведьмой), Жени уверенно шагнула не вторую ступень. Вой усилился, но девушка шла уверенно, смотря прямо перед собой. На середине лестницы Женевьева остановилась и вгляделась вперёд. Вдруг на неё налетел густой бесформенный туман, окутывающий и обволакивающий, пробирающий до костей. Жени потеряла равновесие от безумного страха и кубарем покатилась вниз. Но боли она не ощущала. Всё её существо наполнилось ужасом.
 Она очнулась и попыталась встать, но ноги не желали слушаться. Женевьеве внезапно ужасно захотелось встать на … четвереньки. Жени непонимающе глянула вниз и ужаснулась. Вместо рук и ног были звериные лапы с рыжеватой шерстью и длинными чёрными когтями. Невдалеке что-то тускло блеснуло. Жени подскочила к этому в два больших прыжка и поняла, что это кусок зеркала. Как девушка обрадовалась этому и посмотрела на отражение. На неё смотрела звериная морда с двумя миндалевидными чёрными глазами, а на конце морды красуется кожаный нос, из раскрытой пасти торчат
 два длинных белых клыка. Женевьева облизала языком свои новые зубы и весело вскинула голову. Теперь она волк! И, между прочим, рыжий волк. «Призраки бояться животных!» – победоносно подумала девушка-волк и со всех лап бросилась вверх по лестнице.
 Женевьева быстро прыгала со ступени на ступень. Вой доносился всё громче и громче. Но теперь он не приближался, а словно наоборот отдалялся. Наконец, последняя ступень, и волчица оказался на втором этаже банка. Здесь разрушения были ещё страшнее, чем на первом. Стены обшарпаны, кое-где в них были дыры до стропил. Очевидно, раньше это было не только хранилище денег, но и чья-то комната. На полу валялась груда переломанной мебели, смешанной с пылью и паутиной. Жени бросила брезгливый взгляд на кучу мусора и, к своему удивлению, увидела что-то сверкающее. Женевьева бросилась на кучу и стала яростно разрывать её лапами. Чуткий волчий нос уловил запах металла. Зубами она схватила то, что блеснуло, и бросилась вниз, даже не посмотрев, что это. Перед самой дверью выхода Жени остановилась и выпустила из зубов находку. С грохотом на пол упал тяжёлый пистолет системы кольт с серебряными рукояткой и полосочкой возле отверстия выхода пули. Визг радости вырвался из горла волчицы. «Как, оказывается, просто!» – подумала девушка.
 С радостью она схватила кольт и бросилась вперёд. Лапы сами несли её. Только на середине улицы Женевьева остановилась и понюхала землю. След Гедеона вёл в салун. Повернув обратно, Жени в четыре крупных прыжка оказалась у дверей салуна. Женевьева заглянула в щель и ужаснулась. Гедеон стоял, окружённый серым туманом, почти таким же, какой её саму сшиб с лестницы, и беспомощно озирался по сторонам. На его красивом лице застыло выражение какой-то обиды.
 Жени пригнулась к полу и, поджав под себя хвост, резко прыгнула вперёд, передними лапами открыв дверцы. Выбросив из зубов пистолет, она угрожающе зарычала, оскалив
длинные клыки. Шерсть на загривке встала дыбом, тело налилось желанием крупной драки. Жени сделала ещё один прыжок и оказалась рядом с Гедеоном в центре этого тумана.
 Призраки, как умалишённые, бросились в разные стороны. Туман быстро рассеялся, и Гедеон с Жени оказались на свободе. Женевьева села, задрала морду и издала победоносный вой. Потом она вскочила и, подбежав к оставленному револьверу, хотела поднять его. Но, внезапно, девушка почувствовала какую-то тяжесть во всём теле, лапы задрожали, подогнулись, и она распласталась на пол. Её словно огрели чем-то тяжёлым по голове. Лапы стало ломить, спина горела от боли и Женевьева, сквозь пелену слёз, заметила, что снова начинает приобретать человеческие очертания. Но Жени не смогла вытерпеть боль и упала в обморок.
 Когда она очнулась, то поняла, что находится Мэджик Флайе, в магбольнице. От волчьего обличия не осталось и следа, но всё же тело продолжало немного побаливать. Рядом с кроватью, на тумбочке, лежал кольт с серебряной рукояткой. На соседней кровати лежал Гедеон и сосредоточенно читал какую-то книгу.
 - А-э, мы уже дома? – спросила Жени, не веря в то, что лежит на мягкой кровати в тёплом помещении.
 - Слушай, а ты оказывается мегамаг! – восхищённо отозвался Гедеон.
 - А что это такое? – поинтересовалась Женевьева с крайним удивлением – такое уж странное это слово - мегамаг.
 - Ну, ты даёшь! Мегамаг – это маг, способный превращаться в любых животных по одному только своему желанию. Я тут успел прочитать кое-какую информацию о твоей семье. Оказывается, твой прапрадед был величайшим мегамагом! Сейчас расскажу…
 - А ну, потише! Отдыхать надо, а не болтать! – раздался рассерженный голос медсестры Монарды. – А про мегамагов обсудите потом. А она, между прочим, и не мегамаг вовсе, потому что сама, пожеланию, в волка превратиться не сможет. Это в минуты крайней опасности её внутренняя природа заставляет тело принять обличие волка, так как это животное в любом случае сильнее человека, а когда всё спокойно, то и волка не будет.
 - А почему волк, а не лев или пума? Ведь, скажем, лев намного сильнее и опаснее волка, – спросила Жени, садясь на кровати.
 - Ну, это потому, что Дидье Фермье очень любил волков и выбрал это животное как символ охраны и надёжности для всего рода Фермье, – ответила Монарда с лёгкой сварливостью в тоне.
 Женевьева легла, свела брови к переносице и скривила губы в раздумье. Теперь ей целый день можно просто так валяться на кровати и отдыхать. Но тут во входную дверь постучали. Монарда, вздохнув, встала и открыла щеколду. В магбольницу вошла понурая Диона, у которой сиреневым шарфиком было обмотано горло. Она положила руку на шею и с наигранным хрипом прошептала:
 - Привет, Гедеон. Пока тебя не было, я приболела.
 Гедеон поднялся с кровати и порывисто обнял Диону. Та вся засветилась как неоновая реклама и сжала в своих объятиях его шею.
 - Я так счастлива, что ты агент и мой друг! – шептала Диона де Лопез, но её шёпот могли бы услышать и в Китае.
 Женевьева вскочила с кровати и нагнулась, чтобы надеть свои полусапожки, но их не оказалось. Яростно топнув босой ногой, Жени побежала босиком прочь. Но, выскочив за дверь магбольницы, она остановилась и рассмеялась: ведь ей ужасно захотелось рассказать Дионе, что и она сама тоже агент Белой магии, не хуже Гедеона. «Но, почему же она при мне порадовалась, что Гедеон – агент? Неужели она не знает, что об этом не должен знать никто. И вообще, откуда она знает, что Уилсон агент?!» – чуть возмущённо подумала Жени, но всё же решила вернуться. Она приоткрыла дверь и заглянула во внутрь. Диона, с отвращением на лице, пила какую-то жидкость, а Гедеон с неподдельным интересом рассматривал найденный кольт.
 - Смотри, – сказал он внезапно и демонстративно помахал пистолетом перед носом своей подружки, – этот артефакт я смог добыть сам, без помощи другого агента. Я сам сделал всё самое сложное.
 Тупая, жгучая злоба новым пламенем вспыхнула в Женевьеве. Она резко открыла дверь, влетела в палату и, мало что соображая, со всей силы отвесила Гедеону пощёчину. Тот откинулся на кровать, держась рукой за правую щёку.
 - Нахал! Наглец! – закричала Жени в исступлении. – Это сделала я. Я рисковала жизнью, своей жизнью, а ты так нагло врёшь! Я спасла тебя от трёх призраков, спасла твою подлую шкуру, а ты… Ты…
 Переполненная обиды и гнева, Женевьева пулей вылетела из магбольницы и побежала наверх, в свою комнату с синими дверями. Но по дороге она свернула и зашла в кабинет директора. Жени изо всех сил постаралась сделать из себя очень обиженную девочку.
 - В чём дело? – спросил профессор Блумсберр, отрывая взгляд от бумаг перед ним.
 - Господин директор. Я пришла с жалобой на Гедеона Уилсона. В этом приключении, то есть в первом задании, главный артефакт нашла я, во-вторых, спасла самого Гедеона, а он нагло врёт, что сам всё сделал. Мне неприятна эта ложь и мне неприятен сам Гедеон…
 - О! Милая Женевьева. Да, агент Уилсон очень самолюбивый и не любит проигрывать. И я тебя предупрежу: ты ещё не то увидишь и не то услышишь, а пока терпи. Всем с ним сложно, все от него отказались. Возможно, именно поэтому он такой эгоистичный. Одна надежда на тебя, что ты его исправишь. Усмири его, заставь понять, что и другие люди ничем от него не отличаются. И запомни ещё одну деталечку: он может быть очень нежным, отзывчивым и мягким. Он умеет любить.
 Женевьева поблагодарила директора и скрылась за дверью. Она поднялась на третий
этаж и остановилась возле синих дверей. Приложив к ним ухо, Жени прислушалась, затаив дыхание, но в комнате было тихо. Опустив ручку, девушка вошла в полутёмную комнату и недоверчиво осмотрелась по сторонам, но нет, кровать Гедеона пустовала. Не было его и на её кровати, ни и за столом, и в углах он прятался. Облегчённо вздохнув, что хоть какое-то время сможет провести одна, Жени плюхнулась на свою кровать, высоко подбросив ноги вверх. Она одна в комнате! Нет никого. И тут Женевьева вдруг вспомнила, что стояла перед директором без ботинок. Интересно, о чём он подумал?! Упершись ногами в спинку кровати, Жени потянулась и закрыла глаза. В комнате воцарилась звенящая тишина. Внезапно дверь скрипнула и в комнату, воровато крадучись, проникла чёрная тень. От неожиданности Женевьева вскрикнула и кубарем скатилась с кровати на пол. Тень моментально подскочила к ней и наклонилась. Это оказался Гедеон, только он нацепил свой чёрный плащ агента поверх рубашки жёлтого цвета.
 - Отойди, отойди, отойди от меня! – яростно заголосила Жени, отмахиваясь руками от его помощи.
 - Женевьева, прости меня. Прости, дурака такого! Я больше не буду лгать, я очень глупый. Я просто кретин! Извини.
 В его холодных голубых глазах было столько раскаяния и внутренней боли, что Женевьева сразу смягчилась, хотя и не знала, почему сделала это так быстро. Она против воли здравого смысла улыбнулась и проворно вскочила с пола. Гедеон снял плащ и небрежно швырнул его на стол. Жени вновь села на кровать и, как бы говоря самой себе, спросила:
 - Интересно, куда же всё-таки подевались мои сапоги?
 - Ах, да! Они остались в Техасе, – отозвался довольно весёлый голос Гедеона.
 Жени сглотнула и тихонько шепнула, понимая, что иного выхода нет:
 - Коммо, кроссовки!
 Из воздуха, перекувыркиваясь и подпрыгивая на лету, появились кроссовки кремового цвета с синими полосами по бокам. Они сделали пару кругов по комнате и, едва не стукнув Уилсона по макушке, плавно опустились на пол перед ногами девушки. Жени хихикнула и надела на левую ногу один кроссовок. «Что здесь смешного?» – подумал Гедеон, вытаскивая из-под кровати толстый старинный фолиант. С интересом оглядев обложку, он открыл оглавление и прочитал вслух:
 - Магические способности перстня-указателя. Страница восемьсот сорок восемь.
 Агент открыл нужную страницу, пробежал по ней глазами и воскликнул:
 - Ага! Я так и знал! Вот, слушай: тр-р-р-т-т, ага, вот «… перстень кажется лишь обыкновенным украшением. Но внутри зелёного (синего) камня кроется сила, немного выше, чем в волшебной палочке (не боевой). Но эту силу используют только сильные маги. Чтобы извлечь заклятие из перстня, надо:
 1. обдумать, зачем используется это заклятие;
 2. нацелить руку с перстнем на врага (друга) или на какой-либо предмет;
 3. почувствовать всю свою ненависть (любовь) к этому существу (человеку, магу) или всю необходимость заклятия по отношению к данному предмету;
 4. произнести обычное разрушающее (или наоборот), испепеляющее (или опять же наоборот) и т. д. заклятия, которые для магического перстня и волшебной палочки одинаковы;
 5. после многократного использования перстень положить на сутки в зелье, сваренное из клыков летучих мышей, жабьей кожи, волоса пегаса и крысиных хвостов».
 - Фу, какая мерзость! И ещё после этого одевать перстень на палец! – с отвращением
сказала Женевьева, брезгливо дотрагиваясь пальцем до своего перстня.
 Гедеон отбросил книгу на край кровати и устало откинул голову назад. Волосы слетели со лба. Чисто машинально он провёл ладонью по подбородку и, вдруг, испуганно вскочил и прокричал:
 - А где мой шарф?!
 Но тут же он расхохотался и, раскинув руки в стороны, свалился на кровать. Он почему-то забыл, что не на задании. Жени поднялась на ноги и посмотрела на часы. Без двадцати шесть. Пора собираться на ужин в Зале Двух Сил. Они с Гедеоном спустились и прошли в зал-столовую. Все ученики уже давно собрались и как-то удивленно оглядели вошедших агентов (хотя никто не знал, что перед ними агенты). Женевьева проскользнула на своё место и огляделась. Гедеон нехотя прошёл через весь зал к своему столу и плюхнулся на скамейку. Диона де Лопез сразу оказалась рядом и нежно прилегла на его плечо. Судя по гримасе, исказившей лицо Гедеона, ему от этого стало неприятно. Но он по-джентельменски оттолкнул её и что-то сказал, после чего стал с голодным видом есть пирожок с мясом.
 После ужина Женевьева быстро вышла в Парадный зал и огляделась по сторонам. Всё было как обычно, но девушке внезапно показалось, что каменная Афина подмигнула левым глазом. Но сколько Жени не всматривалась в каменное лицо греческой богини, больше ничего странного не заметила. Сослав всё это на переутомление, девушка бойко зашага в комнату. И хоть она порядочно устала, ей предстояло выполнить несколько домашних заданий, самой огромное из которых – написать историю создания зелья, от которого волосы становились похожи на клубок высохших водорослей.

ГЛАВА 8. НОВАЯ ИГРА.

 На следующее утро стояла просто замечательная погода. На небе не было ни одной тучки, осеннее солнце светило во всю и дул в меру тёплый ветер. За завтраком профессор Вазарини встал и, довольно потирая ладони, объявил:
 - Сегодня, уважаемые ученички, мы пойдём к дракончикам!
 Соседку Женевьевы всю перекосило. Она боязливо сжала в руках край скатерти и, повернувшись к своей подружке, прошептала:
 - А я не пойду. Скажи ему, что у меня внезапно поднялась температура.
 Но делать было нечего. После завтрака все ученики первого курса факультета «Пегас» побрели на лужайку за замком, где стояли противопожарные ангары для драконов. Из всех загонов (которых, к слову, было три) доносились ужасные звуки. Профессор остановился возле загона под номером два и постучал кулаком в дверь. Из загона донеслось недовольное рычание, а из щелей повалил густой чёрный дым. Откашлявшись, профессор достал из рукава мантии узкую, длинную баночку и, вытянув на ладони руки вперёд, сказал:
 - Это смесь из крови летучих мышей, сока морских чёрных водорослей и ещё кое-чего, чего вам знать не следует. Намажьте этой смесью открытые части тела, то есть лицо, руки, шею. Особенно лицо.
 Он поставил банку на землю и отошёл назад на несколько шагов. Ученики с перекошенными лицами уставились на баночку. И в головах всех разом появился один и тот же вопрос: «Что за третье составляющее этой мази?». Брезгливо, с отвращением и подкатывающей к горлу тошнотой, Женевьева взяла немного смеси на ладонь и намазала щёки, лоб, шею, а остатки размазала по рукам. От смеси резко несло тухлыми яйцами вперемешку с протухшей рыбой и чем-то уж совсем отвратным. Кайли Колбис – невысокая девочка с выразительными карими глазами – зажала нос и скорчила гримасу отвращения – её едва не вывернуло наружу.
 - А зачем это? – спросил кто-то.
 - Чтобы дракон принял вас за какое-нибудь магическое существо, а иначе от человека останутся только косточки. А сейчас отойдите примерно на метр-два.
 Ученики, от которых воняло в прямом смысле дерьмом, отошли, а профессор Вазарини щёлкнул пальцами и тоже отпрыгнул. Двери ангара распахнулись, и из загона вылетел
огромный жёлтый дракон с мощным длинным хвостом, на конце которого торчали три острых шипа. Из длинной пасти высовывались два острых, загнутых, как турецкий меч, клыка. На голове, рядом с красными глазами-щёлочками без зрачков, располагались два наидлиннейших рога. На коротких и коренастых, как у крокодила, лапах было по четыре пальца, каждый из которых заканчивался когтём, острым и прямым. Дракон размахивал кожистыми крыльями и выпускал клубы чёрного едкого дыма.
 - Это Смертоносное Око! – надрывая голос, чтобы его услышали за рёвом дракона ученики, кричал профессор Вазарини. – Это самый маленький и спокойный дракон,
скажем, драконёнок. На таких малышах можно полетать. Кто хочет?
 Женевьева огляделась и попыталась спрятаться за спиной стоящего рядом ученика. Её удивляло – почему это на всём в этой школе нужно летать. Но тут внезапно ученик, за которым Жени спряталась, сделал шаг в сторону и громко выкрикнул:
 - Женевьева Фермье мечтает оседлать дракона!
 Лучано Вазарини ухмыльнулся и поднял руку вверх, что означало: добро пожаловать на спинку «безобидного» драконёнка. Жени сняла рюкзак и, помолившись про себя, вышла вперёд. Смертоносное Око повернул к ней свою голову размером примерно со среднего человека, и недовольно сощурил глаза. Профессор Вазарини взял ученицу под руку и подтолкнул вперёд. Наступив на лапу дракона, Женевьева ухватилась за чешую и вспрыгнула на шею. Дракон нервно дёрнул голову, чуть, было, не сбросив себя седока, выдохнул несколько искр в сторону учеников и, быстро замахав крыльями, взмыл ввысь. Жени соскальзывала с гладкой чешуи и попыталась перебраться на голову, чтобы ухватиться за рог. Медленно продвигаясь по длинной шее, Женевьева подползла к голове, судорожно вцепилась в рог и закричала что есть мочи:
 - Вниз, вниз! Смертоносное Око, вниз! Умоляю!
 Дракон застыл в воздухе и стал перебирать в лапами, словно раздумывая: лететь дальше или спускаться вниз по просьбе крошечного седока. С минуту обдумав, дракон изогнул шею и стал стремительно падать вниз. Свистящий ветер пробирал до мозгов, в ушах звенело. Женевьеве показалось, что у неё исчез желудок, а сердце от страха подпрыгнуло до самого горла. Наконец дракон приземлился с ужасающим грохотом и изо всей силы мотнул головой. Жени не удержалась и полетела в толпу учеников. Профессор Вазарини отпрыгнул в сторону и выкрикнул:
 - Это было круто!
 Женевьева Фермье, пролетев по воздуху как из катапульты, вмазалась прямо в Барти Брута – симпатичного, но очень худого мальчика болезненного вида. Тот пошатнулся, и они оба упали на землю. Барти с трудом выбрался из-под девушки и покрутил пальцем у виска. Женевьева встала и отряхнулась. От удара о костлявого Барти у неё побаливала рука, но боль была терпима. Ученики взяли свои рюкзаки и побежали в замок, хотя до конца урока было ещё восемь минут. Но никому больше не хотелось находиться рядом с драконом. Профессор крикнул им вслед:
 - К следующему уроку написать доклад о любом виде драконов!
 Целый день был перегружен уроками. Под самый вечер, вся выжатая как лимон, Жени ввалилась в свою комнату и устало зашвырнула портфель на стол. Гедеон оторвал взгляд от очередной толстенной книги и сказал:
 - Скоро состоится матч по флайболу.
 - А это что ещё такое? – устало поинтересовалась Жени.
 - Ну, это игра такая. В ней пять мячей: чихательный, ускоряющий, замедляющий, бросающий и окаменяющий. Играют две команды. А в команде всего семь игроков. Двое на воротах – это охранники, один хаотично летает по всему полю – приманка, а остальные четверо – игроки. Так вот, игроки должны попасть в приманку соперника всеми пятью мячами, но только по одному разу, а так же игроки должны попасть этими же мячами в ворота соперников, но только это в любом количестве. Очки распределяются так:
чихательный – два балла, ускоряющий – три, замедляющий – одно, бросающий – пять и
окаменяющий – десять. Игра заканчивается тогда, когда все мячи попали в одну из приманок. Ах да, мячи летают по полю, как ненормальные и их надо ловить.
 Жени не поняла и половины того, что сказал агент, но по горячности, с которой рассказывал Гедеон, догадалась, что это просто суперская игра. Гедеон закончил свой рассказ о флайболе и облегчённо выдохнул воздух. На его лбу выступили бисеринки пота, волосы на висках взмокли. Он, было, лёг на кровать, но внезапно вскочил и быстро вылетел из комнаты. Женевьева, не понимая его манёвров, села за уроки. Ей предстояла выучить пять рецептов по зельеварению и пару заклинаний для полетов на метле.
 В таком темпе и напряжении минуло пару дней. Вся школа готовилась к предстоящему матчу по флайболу. По школе носились довольные ученики, а некоторые из них хвастались знакомством с игроками. Хотя Женевьева ни черта не понимала этой суеты, но старалась поддаться всеобщему радостному настроению и, незаметно для себя, тоже начала готовиться к предстоящей игре. И вот, наконец, в Парадном зале появилось объявление:
«13 октября, в 13:00 начало матча
«Мэджик Флай» - «Чарм Тауэр».
На стадион запрещается проносить
волшебные палочки и всякие амулеты,
провоцирующие проигрыш любой из команд.
Директор Эл. Блумсберр».
 Женевьева прочла объявление и в душе немного обрадовалась: матч будет через неделю. Ровно через неделю она, наконец-то, узнает, что же это такое – флайбол.
 С этого дня мало кто думал об учёбе. Всего лишь за один-единственный день в школе снизилась успеваемость. Даже заучка Диона позволила себе прогулять занятие по высшей магии ради того, чтобы сделать красочный плакат с надписью: «Успех команде «Баттерфляй!» Это была сборная команда Мэджик Флайа и многие очень болели за неё. Учителя ходили довольно мрачные, а профессор Сэлтонис и вовсе беспрерывно бормотал: «Я бы вообще отменил все эти матчи в учебное время. А то резко снижается успеваемость. Вот летом – пожалуйста, но не в учебное время». Но Гедеон, с язвительной ухмылочкой, говорил:
 - Во время матчей он кричит громче, чем сотня учеников. А потом лечит осипшее горло. Хе-хе.
 Одним словом, учёба была заброшена. Только единицы посещали уроки постоянно.
 
ГЛАВА 9. МАТЧ.
 
 Тринадцатого октября, с самого утра, весь замок гудел от возбуждённых возгласов болельщиков. В пять утра в Мэджик Флай прибыли команда и болельщики из Чарм Тауэра – чисто черномагической школы магии, которая находится в Африке, где-то недалеко от Египта. Эти ученики с первого взгляда не внушали особого доверия, в их глазах было что-то особенное, не то, что можно увидеть у «белых» магов. Даже «чёрные» колдуны Мэджик Флайа были совсем другие, более добрые что ли.
 Стадион был густо украшен флагами обоих команд, лентами и воздушными шарами, а над трибунами летали маленькие феи и пели весёлые песни о матче.
 После завтрака все побежали на стадион занимать лучшие места. За несколько дней до матча Гедеон ухитрился приобрести три билета на западную трибуну. Как он объяснил, что именно с этой трибуны лучше будет видно игру «Баттерфляй». Быстро надев куртку, Женевьева взяла билет и увидела надпись на нём: трибуна западная, ряд двадцать восьмой, место пятое. Сунув билет в карман брюк, девушка поскорее направилась на
стадион.
 Жени остановилась возле входа на стадион и увидела две сувенирные лавки, расположенные по правую и левую стороны от входа. Над козырьком первой лавки ты, что была слева, висела вывеска: «Баттерфляй» от Мэджик Флайа, а над второй – «Норт Винд» (северный ветер) от Чарм Тауэра. Женевьева, понимая, что у неё есть ещё немного времени, заглянула в лавку своей школы и увидела разные значки, розетки, флажки, плакаты, кричалки, бодрилки, фотографии с участниками команды «Баттерфляй». Но больше всего привлекли внимание Женевьевы миниатюрные фигурки игроков – немного больше указательного пальца – с мётлами в ручках. На всё это множество просто глаза разбегались. Жени стояла как во сне и рассматривала поддержки команды. Она даже не заметила, как к ней подошёл Гедеон и спросил:
 - Чего-то хочешь купить?
 Жени вздрогнула от неожиданности и поспешно обернулась, но, поняв, кто подошёл сзади, ответила:
 - Да, я бы не отказалась от фигурки. Вон того парня, с серыми волосами.
 Гедеон пригляделся к фигурке повнимательнее и сказал:
 - А! Это Фердинанд Коварубио. Ему восемнадцать лет.
 Гедеон, заметив, что Жени не собирается платить сама, выбросил на прилавок монеты и приобрёл три ярко-розовых значка с мерцающим названием команды, один флажок и фигурку для Женевьевы. Продавец – пухленький мужчина лет пятидесяти с гладкой блестящей лысиной – аккуратно сложил покупки в синий бумажный пакет, пожелал приятного просмотра матча и отдал пакет в руки Гедеону. Оба агент вошли в ворота входа, предъявили билеты и стали пробираться на свои места. На сиденье номер три уже устроилась Диона и, не смотря на то, что игра ещё не началась, размахивала самодельным плакатом. Гедеон аккуратно прицепил ей на свитер один из значков, другой прикрепил себе, а третий отдал Женевьеве. Та разглядела значок, фигурку и сказала:
 - Большое спасибо, Гедеон.
 - Не за что, – глухо отозвался юноша.
 Трибуны постепенно заполнялись людьми. На южной трибуне уже сидели судьи, тренера обеих команд и комментатор. Чуть повыше располагались учителя. Трибуны гудели от споров, выкриков и свистов. А кто-то начал громко петь самодельную песню про то, что команда «Баттерфляй» – непобедимая и всесильная.
 Внезапно трибуны охватил усиленный магией голос комментатора:
 - Дамы и господа, леди и джентльмены, болельщики и просто хорошие маги, которые пришли на стадион, чтобы не торчать в стенах замка! Я – ваш любимый комментатор Люка Эдвардс. Сегодня состоится матч между двумя школами Чарм Тауэр и Мэджик Флай. Команды называются «Норт Винд» и «Баттерфляй». Поверьте мне – матч будет отменным. Итак, что же происходит на поле. А, да! Вот и команды: сегодня собрались лучшие из лучших. Итак, «Баттерфляй»: приманка – Анна Блас, охранники – Том Джеральд и Фердинанд Коварубио, игроки – Хэнк Райан, Ричард Азария, Сьюзан Флэмзер и Дэниэл Голдман. О, вот и команда в серебристо-чёрных мантиях! Это знаменитый «Норт Винд»: приманка – Энди Уорд, охранники – Ли Джэй Картен и Наталия Карртэ, а дальше игроки – Дик Солес, Кьйонг Вэй, Зак Ви. Пи, Алисия Раппно. Кстати, дорогие мои, у Энди Уорда вчера был день рождения. С прошедшим тебя, Энди!
 Женевьева поудобнее устроилась в кресле и стала смотреть на поле. Охранники обеих команд взмыли в небо, облетели перед трибунами, демонстрируя фигуры высшего пилотажа, и зависли каждый у своих возле ворот – колец, расположенных на большой высоте. Следом за охранниками в воздух поднялись игроки, а уж самыми последними приманки. Началась игра. На поле вылетели мячи разных цветов и размеров. Комментатор бешено тараторил, ни на секунду не прерываясь, чтобы отдышаться. И от его бесконечной оглушающей трескотни уши у девушки начали побаливать. Женевьева уткнула лицо в ладони и явственно представила, как лично затыкает рот этому Люке Эдвардсу. Гедеон
радостно что-то выкрикивал в стихотворной форме и размахивал руками. Диона свистела и размахивала своим плакатом так яростно, что он грозился вот-вот порваться, а Жени страдала. Она откинулась назад, так как спина начала наливаться тяжестью, положила ногу на ногу и тихо вздохнула. Игра потихоньку становилась в тягость. Девушка прикрыла глаза.
 Женевьева, после секундной отключки, бросила на поле вымученный взгляд и, тут, вдруг, поняла, отчего Гедеон так внимательно смотрит на поле и отчего так сильно более за команду школы. Анна Блас – приманка «Баттерфляя» – летает на «Марсе – 4000», на его метле. Да, Анна не только с лёгкость уходит от погони, но и рекламирует его метлу. Женевьева, чтобы не отставать от бешеного ритма стадиона, чуть привстала и громко захлопала в ладони. Хотя на самом деле она бы с радостью вернулась в комнату.
 - И вот ускоряющий мяч летит в Энди Уорда. Он уворачивается, но мяч всё-таки попал в прутья метлы. Теперь Энди предстоит бешеный полёт в течение целых трёх минут. А это означает, что три минуты запрещается бросать в Энди другие мячи. Да, теперь преимущество у команды «Баттерфляй». Им осталось попасть в приманку команды-соперника чихательным и окаменяющим мячами.
 Жени, постепенно втягиваясь в игру, всё громче хлопала в ладони и привскакивала на месте. Игра продолжалась. Мячи летали туда-сюда. Момент накалялся. Игрок Хэнк Райан уже целых пять минут носился по всему полю за окаменяющим мячом, с удивительной проворностью уворачиваясь от других игроков и пролетал чуть ли не в нескольких сантиметрах от земли. Но, наконец, схватил строптивый мяч, хотя едва не свалился со своей метлы. Но, всё же, попасть мясом в приманку ему так и не удалось. Хэнка повело в сторону, и он ударился о барьер, но успел спасовать мяч в сторону. Мяч подхватила Сьюзан Флэмзер и, прижимая его к груди левой рукой, с бешеной скоростью полетела на Энди. На некотором расстоянии он него – буквально на длину одной метлы – Сьюзан кинула мяч.
 - О-о! От этого мяча так легко не отделаешься! – снова заорал комментатор и Женевьеве внезапно подумалось, что тот подскочил на ноги. – Энди резко кидается вниз, но мяч неотрывно следует за ним и… опасный момент… и… мяч врезается в его голову. Всё!!! Я думаю, игра завешена. Да, судья поднимает зелёный флаг. И хоть матч сегодня не был долгим, но оказался очень жёстким и захватывающим. «Баттерфляй» выиграл и, значит, попал в список десяти лучших команд, которые будут участвовать в чемпионате мира по флайболу. Скорее всего, им придётся встретиться с командой из Ирландии. Надеюсь, так оно и будет. От всей души поздравляю команду Мэджик Флайя с победой. И желаю дальнейших побед.
 Голос комментатора стих, последние громкие возгласы болельщиков канули в Лету и
все начали расходиться, уже куда более тихо обсуждая прошедший матч. Команды покинули поле в разных направлениях, обменявшись лишь скудными рукопожатиями и сухими кивками. Матч был закончен. Феи перестали петь и улетели, а старшекурсники стали спускать флаги.
 Гедеон, оставив Диону и Женевьеву по дороге к выходу, побежал на поле, чтобы забрать у Анны Блас свою метлу. Диона смяла плакат и, запихнув его под ближайшее сиденье, ускорилась и пошла к выходу. А Жени вновь села на сиденье в раздумье: понравилась ей новая игра или нет.
 Когда все ушли и стало необычайно тихо, на поле вышел Гедеон и подбросил вверх метлу. Та зависла в воздухе и медленно опустилась обратно в руки хозяину. Женевьева, приметив его, встала и пошла вниз. Агент Уилсон что-то пробормотал и вновь подбросил метлу, но она снова опустилась на землю. На его лице читалось полное недовольство, глаза налились неизмеримой злостью.
 - В чём дело? – робко поинтересовалась Жени.
 - А-а!!! Эта дура Блас испортила мне «Марс – 4000»! Раньше метла могла зависать
в воздухе и пять, и десять минут, а сейчас только десять секунд. Прутья переломаны,
древко поцарапано. А я только привёл «Марсик» в порядок, а Анне следовало бы подстричь ногти. И вообще, не умеешь летать – не садись на метлу! Для таких неумех ковры существуют. Тьфу!!!
 Гедеон пнул метлу мыском ноги и отвернулся. Женевьева, ничего не говоря, наклонилась и подобрала метлу. Девушка провела рукой по гладкому древку, перебрала пальцами переломанные прутья и подбросила метлу вверх. «Марс – 4000» завис в воздухе и… не упал. Жени слегка тронула Гедеона за плечо и показала на метлу. Внезапно та замерцала, подпрыгнула в воздухе как игривый мустанг и плавно опустилась на уровне глаз Женевьевы. На древке, возле самых прутьев, стояла крошечная надпись: «Гедеон Уилсон, 19 лет, агент Белой магии». Внезапно надпись исчезла, а на её месте появилась другая: «Женевьева Фермье, 16 лет, агент Белой магии». Метла перестала мерцать и плавно опустилась Жени в руки. Гедеон растеряно взглянул на новую надпись и как-то отрешённо произнёс:
 - Вот те раз! Была моя, а теперь твоя. Хе-хе-хе!
 После он резко развернулся на каблуках и убежал, мантия развивалась за его спиной подобно крыльям ворона. Жени так растерялась, что даже выронила метлу из рук. К горлу подкатился странный комок, глаза подозрительно защипало. Глотая слёзы, Жени подобрала метлу и побежала в замок. На душе скребли кошки. Конечно же, кому понравиться, что кто-то обиделся на тебя из-за того, что ты пожалел его метлу. Точно так же, кому понравиться, когда твоя собственная вещь – без мозгов и души – внезапно решила сменить хозяина.
 Женевьева шла по коридору, выпрямив спину и держа в руках метлу. Её остановила профессор Шеридан и, поправив на носу свои очки, строго спросила:
 - Ученица Фермье, куда вы несёте метлу? Хранилище мётел находится рядом со стадионом, если вы не знаете.
 - Я, э-э-э, очень хочу начистить её до блеска, а в хранилище отнесу потом, – соврала Жени поспешно и побыстрее пошла вверх по лестнице, чтобы Агата Шеридан ничего не заподозрила и не пристала с новыми замечаниями.
 Ковёр под ногами был недавно вычищен и казался совсем новым. Жени медленно шла по ступеням, но потом встала и тихо, но с выражением произнесла:
 - Уважаемый «Марс – 4000», я очень прошу вас изменить своё решение. Вы самая лучшая метла в мире и вы принадлежите не мне, нет, а Гедеону Уилсону.
 Жени махнула рукой, понимая, что со стороны выглядит очень глупо и, закинув метлу на плечо, пошла дальше, но внезапно услышала:
 - Но он нахал!
 Женевьева остановилась как вкопанная, в полном недоумении и, затравленно оглядевшись по сторонам, удивленно спросила:
 - Кто это говорит? И кто посмел назвать Гедеона нахалом?
 - Не бойся, деточка. Говорю я, «Марс – 4000», а Гедеон всё равно нахал! На этом матче я очень устал, меня исцарапала своими ноготками Анна Блас, а он, вместо того, чтобы пожалеть меня, почистить и заменить прутья, заставил летать, бросил на землю да ещё и пнул. Это хорошо?! А ты добрая девушка, пожалела меня, и теперь я твой.
 - О, нет! Я хочу пегаса, мне метла… не нужна. Извините.
 «Марс – 4000» замолчал в раздумье, но потом добавил обиженным тоном:
 - Ладно, уломала. Неси меня обратно хозяину - Гедеону.
 Женевьева радостно прижала метлу к груди и побежала быстрее. Девушка почти летела, перепрыгивая через одну ступень. Она остановилась возле синих дверей и, услышала:
 - …понимаешь, раньше я был таким популярным только из-за метлы «Марс – 4000».
Всем хотелось просто хотя бы дотронуться до неё, поэтому им и приходилось общаться со мной. А ты сама прекрасно понимаешь, что приятно иметь над другими хоть какую-то власть. А теперь эта чудесная метла стала женевьевина, и никому уже не захочется общаться со мной. Диона, что мне делать?
 Но ответом ему стало молчание. Очевидно, мисс де Лопез предпочла подарить ему поцелуй, а не ответить. Женевьева приподняла метлу на уровне глаз.
 - Послушай, – шепнула она сухим адвокатским тоном. – Сейчас ты влетишь в комнату и всё ему объясни, раз умеешь говорить. Но про меня ни слова, понял? А я смываюсь.
 Жени приоткрыла дверь и просунула в образовавшуюся щель метлу. На несколько секунд девушка задержалась у двери, а потом поспешно постучала в соседнюю комнату. Дверь открыла Моника Браун и спросила:
 - Ты чего? – поинтересовалась девушка, с нескрываемым удивлением глядя на Женевьеву.
 - Можно, я посижу у тебя минут десять. Пожалуйста.
 Моника кивнула и вошла в комнату. Жени воровато прошмыгнула следом и села за стол. В комнате Моники было светло, на окнах висели розовые гардины и белый тюль. На столе лежала чистая скатерть в бело-розовую мелкую клеточку. На полу покоился маленький пушистый коврик, а на подоконнике стоял горшочек с круглым кактусом, у которого были длинные жёлтые иглы. Женевьева немного позавидовала такой опрятности, потому что в их с Гедеоном комнате никогда не удавалось навести порядок. Отчасти потому, что Гедеона совсем не волновало – грязно вокруг него или чисто, а отчасти потому, что Женевьева не совсем любила убираться и делала это только по мере необходимости. Поэтому их комната была завалена бумагой, библиотечными книгами, разбросанными по всем углам вещами и остатками еды (эта заслуга принадлежала целиком Гедеону, потому что он иногда приносил в комнату пирожки, бутерброды или просто куски хлеба).
 Женевьева, сохраняя внешнюю безмятежность, вся превратилась в слух. Через несколько минут из коридора донёсся стук закрываемой двери. Жени встала, приоткрыла дверь и выглянула в щель. По коридору шла Диона, пошловато покачивая бёдрами и размахивая руками. Женевьева облегчённо вздохнула и тихо вышла из комнаты Моники. Диона скрылась за углом, а Жени, дождавшись этого момента, постучала в дверь своей комнаты.
 - Да-да! – послышался довольный голос Гедеона.
 Женевьева вошла в комнату и украдкой глянула на Гедеона. Тот сидел с ногами на кровати и прижимал к себе метлу, как маленький ребёночек. На его лице явственно читались восторг, радость и безграничное счастье в одном флаконе. Он соскочил с кровати с и бросился к Женевьеве с распростёртыми объятиями.
 - Я так рад, что ты упросила метлу стать опять моей. Огромное тебе спасибо. Спасибо, спасибо, спасибо! Я тебя обожаю!
 Женевьева отскочила назад и смущенно улыбнулась. В руках она стиснула полу рубашки. Всё же «Марс – 4000» проговорился о своём сговоре с Женевьевой, но девушке отчего-то не хотелось на него сердиться. Время приближалось к ужину и, поэтому Гедеон и Жени пошли в зал Двух Сил.
 После ужина Жени побрела в школьную библиотеку. Низенькая, краснощёкая библиотекарша в чепчике с кружевами подняла на неё свои маленькие свинячьи глазки и спросила:
 - Ну и кто ты? Ты же ещё не разу не брала книги.
 - Я ученица с «белого» отделения и меня зовут Женевьева Фермье.
 - Ну и что тебе надо? – снова спросила библиотекарь, холодно оглядев свою собеседницу.
 - Я хочу взять какую-нибудь книгу о полётных заклятиях.
 Недовольно вздохнув, что ей снова нужно вставать с тёпленького места, библиотекарша встала и скрылась за стеллажами. Женевьева посмотрела на её стол и увидела журнал «Всё для магов: рецепты, советы и т. п.» На обложке была изображена старая страшная ведьма с длинным, крючковатым носом, седыми всклокоченными волосами-паклями и уродливой бородавкой на подбородке. В руках с жёлтыми кривыми ногтями ведьма держала высокую остроконечную шляпу тёмно-зелёного цвета, украшенную бисером, шёлком и перьями грифа. Под картинкой стояла надпись: «Новинки от Седрика ди Пальо: плащ-летун и шляпа-невидимка».
 Откуда-то появилась библиотекарь и ткнула большой книгой в бок Женевьевы, которая так засмотрелась на уродливую колдунью, что забыла про недружелюбную библиотекаршу. Девушка взвизгнула от неожиданности и шарахнулась в сторону.
 - Вернёшь через семь дней и девять часов! – рявкнула женщина и, вновь сев за стол, погрузилась в чтение журнала с уродливой ведьмой.
 Женевьева взяла тяжёлый том и пошла вон из библиотеки. Внезапно она осознала, что совершенно не нуждается в книге, которую только что взяла. Просто ей очень хотелось взять что-нибудь из библиотеки, но теперь она понимала, что нужно вернуть книгу на место как можно скорее. Но если она сделает сейчас, то это будет выглядеть, по меньшей мере, подозрительно, и Женевьева шла, держа старинный том под мышкой. Она вошла в свою комнату, приняла душ, в который вела скрытая дверь под цвет обоев, и легла. Жени раскрыла книгу и начала читать. В этой книге говорилось о том, как приручить пегасов и драконов, как стать одним целым с метлой и как правильно ухаживать за коврами-самолётами, чтобы они прослужили сто лет.
 Жени, незаметно для себя, зачиталась и читала до десяти часов, потом отложила книгу и, прикрыв глаза, стала думать. Она вспомнила о родителях, которых даже ещё не информировала о причине своего внезапного исчезновения, о лучшей подруге и, даже о кошке, по которой сейчас необычайно скучала. Да, далеко от дома всем всегда трудно, но это просто пустяк по сравнению с тем, что ты находишься далеко не только от дома, но и от мира. Женевьева размечталась и заснула. Она даже не заметила, как пришёл Гедеон. Ночь обещала быть спокойной, но…
 Среди ночи Женевьеву разбудил странный негромкий шум, похожий на то, что будто кто-то по чему-то тихонечко стучит и царапает. Она привстала на локтях и прислушалась.
Из коридора доносились шаги, как будто кто-то нарочно топал перед дверью. Быстро
надев тёплый, белый халат и опустив ноги в удобные тапочки, Жени решила разбудить Гедеона и даже направилась в сторону его кровати, но врезалась в разделительный барьер. Как же она могла забыть об этой ночной преграде!
 Девушка ещё раз прислушалась. Но шаги не утихали. Женевьевой овладел некоторый страх. Она, что есть сил, забарабанила по барьеру. Но надежды разбудить Гедеона было очень мало. Постучав беспрерывно по барьеру минуты четыре, Жени собрала волю в кулак и решительно приоткрыла дверь. В полутёмном коридоре, освещённом несколькими факелами, топтался высокий, довольно молодой мужчина с бледными впалыми щеками и спутанными волосами длиной примерно до середины шеи. Одет этот странный человек был в стёганый длинный халат и тапочки. Он подходил к каждой двери, прислушивался, прикладывая ухо к двери, и что-то отмечал в крошечном блокноте, который помещался у него на ладони. После чего помечал дверь меловым крестиком и шёл дальше. Жени закрыла дверь на щеколду и облегчённо вздохнула – она подумала, что это какой-нибудь призрак. И ей бы совершенно не хотелось проснуться с красными пятнами на лице или зелёным цветом волос. Совсем недавно у них так разыграли рыжеволосую веснушчатую девушку. Она проснулась утром, глянула в зеркало и упала в обморок – вместо носа был свиной пятачок, волосы из морковно-рыжего стали сизыми, а брови – ярко-сиреневыми.
 Сняв халат, она опять легла и уснула.

ГЛАВА 10. В ДЖУНГЛЯХ…

 Утром Женевьева узнала, что это были за ночные похождения какого-то молодого мужчины. За завтраком в зал вошёл этот же молодой человек. Теперь, при свете дня он казался гораздо старше, чем вчера ночью – при неверном свете факелов. Кожа его была бледная, глаза блестели неестественным, но полным жизни блеском. Шея у него была длинная, тонкая, а волосы похожи на воронье гнездо – их он, очевидно, расчёсывает в год по обещанию. Он остановился посреди зала и громко сказал:
 - Уважаемые ученики! Вы проучились два месяца и обязаны знать, что в Мэджик Флайе, как и в обычной школе, есть завуч. Меня зовут Герберт Моретти. И вчера произошла одна трагедия. С отделения «чёрных» магов пропала Ортенсия Риверс – одна их лучших учеников. Последний раз её видели в районе шести часов вечера, как раз перед ужином, но на самом ужине она не появилась. Если кто-то видел её позже, то сообщите информацию либо мне, либо директору. По полученной мною информации, мисс Риверс поссорилась со своей подругой Мирель Корнагес и решила пожаловаться на неё своему декану, но профессор Найтбридж её не видела. Мисс Риверс не ночевала в своей комнате и утром её тоже не видели. Если хоть кто-то располагает любой информацией, не скрывайте от нас ничего. Повторяю, Ортенсия – лучшая ученица.
 Профессор Моретти закончил своё тревожное объявление и стремительно направился в сторону преподавательского стола. Как только он занял своё место, профессор Блумсберр поднялся на ноги, поправил на переносице очки и обратился к ученикам:
 - Встаньте, пожалуйста, те, кто видел Ортенсию после ужина!
 В зале воцарилась мёртвая тишина, все стали переглядываться между собой. Потом медленно поднялась невысокая белобрысая девочка с и дрожащим голосом начала говорить:
 - Вчера я видела её. Точно не знаю, сколько было времени, но было это однозначно после ужина. Я сидела в Мрачном зале возле и болтала со своей подругой, как вдруг увидела, что Ортенсия спустилась, воровато огляделась по сторонам и бросилась дальше,
в сторону дверей, которые ведут в подвалы. Она явно была очень рассержена, чуть ли не кипела.
 - Огромное спасибо, э-э-э…
 - Джина Дэнджер, – подсказала девушка.
 - Да-да, спасибо Джина, – улыбнулся директор и оглядел всех, очевидно отыскивая тех, кто ещё видел Ортенсию.
 Но таковых больше не оказалось. Все сидели и молча переглядывались. Гедеон отыскал Женевьеву и взглядом жестом показал ей, чтобы она подошла к нему. Ученики стали расходиться, а Жени подбежала к Гедеону и шепотом спросила:
 - В чём дело?
 Гедеон промолчал, но взял Жени за руку и вывел из Зала Двух Сил. Они прошли по длинному коридору, который вёл в библиотеку, но, не доходя до неё, свернули вправо, в тёмную часть коридора. Всё это время Жени шла с непониманием на лице, но вырываться не стала. Гедеон огляделся по сторонам и тихо сказал:
 - Надеюсь, здесь нас не заметят и не подслушают. В двух словах: эта Ортенсия порядочная стерва и истеричка. Изнеженная, самодовольная, вечно чем-то недовольная дура. Значит, очевидно, она опять поссорилась, а ссориться она со всеми чуть ли не каждый час, и решила спрятаться в подвалах, чтобы её поискали и из-за неё понервничали. А оттуда так просто не выйдешь. Проходы постоянно меняются. Только моя тётя и Элиас Блумсберр знают, как выйти оттуда. Но, раз знает моя тётя, знаю и я, правда не всё, но знаю. И поэтому…
 Внезапно он замолчал, прислушался и в полном смысле слова упал на Женевьеву, придавив её к стене. Девушка хотела вскрикнуть, но Гедеон зажал ей рот ладонью и
шепнул одними губами:
 - Т-с-с! Сюда кто-то идёт.
 Агент положил подбородок на голову Женевьевы и затаил дыхание. Жени прислушалась и услышала еле слышные, вкрадчивые, явно женские, шаги. Гедеон прижался к Жени ещё сильнее, и она ощутила, как учащённо бьётся его сердце, а все мышцы напряжены. Женевьева обвила руками его талию и закрыла глаза. Шорох и топот продолжались несколько минут, а потом стихли. Агент Уилсон облегчённо вздохнул и попытался отойти, но Жени продолжала держать его за талию так, словно её руки приклеились к нему.
 - Всё-всё! Отстань, отлипни! – шепнул агент Уилсон ей на ухо.
 Женевьева открыла глаза, огляделась и, убедившись, что всё в порядке, разжала руки. Гедеон заглянул за угол, откуда доносились шаги, и недовольно скривил губы. Жени тоже выглянула и увидела, что в коридоре, шагах в десяти от них, на корточках сидит Диона и что-то читает не листке бумаги. Но это, естественно, было только прикрытием.
 - Синьорина де Лопез, вы что – шпионите за мной? – с сарказмом в голосе спросил Гедеон, выходя на свет и скрещивая руки на груди.
 Диона оглядела его с ног до головы презрительным взглядом, молча сложила листочек пополам и спокойно, даже холодно, ответила:
 - Я, придурок, не за кем не шпионю, а если тебе что-то не нравиться, то просто промолчи.
 Диона де Лопез поднялась на ноги, поправила волосы и с достоинством ушла, выкрикивая на ходу что-то на другом языке (Женевьеве показалось, что это был испанский с сильным американским акцентом). Гедеон погрозил ей вслед кулаком. Женевьева очень удивилась: раньше Гедеон и Диона любили друг друга, ни на шаг не отходили друг от друга, а последнее время грызутся как собаки. Агент Уилсон проводил
явно бывшую подружку яростным взглядом и сказал:
 - Совсем плохо. Она, видите ли, первая студентка в группе. Учится лучше всех и слишком задирает свой нос. Вот сейчас ещё расскажет тёте, что я ужасно учусь, не обращаю на неё внимания и тому подобное. Выдра.
 Женевьева, совсем неожиданно для себя самой, положила руку на плечо Гедеона и успокаивающе сказала:
 - Не обращай на неё внимания. Просто таким способом она пытается понравиться тебе ещё больше, но не понимает, что делает только хуже. А ещё мне кажется, что Диона ревнует. Прости за нескромный вопрос, но у тебя, что, новая девушка?
 Гедеон поднял глаза в потолок и закусил верхнюю губу. По его лицу пробежала волна смущения. С минуту он помолчал, словно что-то обдумывая, но потом хлопнул себя по лбу и воскликнул:
 - Вот я придурок слепой! Да к тебе она меня приревновала! К тебе!
 - Ко мне?!!
 У Жени от недоумения и неожиданности кровь запульсировала в висках, а краска прилила к щекам. Она в ужасе попятилась назад и прижалась к стене. Сердце готово было выпрыгнуть из груди – так учащённо оно билось. Гедеон протянул к ней руку и дотронулся до плеча. Жени осмелела поднять на него глаза и спросила:
 - А с чего ты решил?
 - Ну, это и коню ясно: просто мы живём с тобой в одной комнате, никогда не ругаемся, часто разговариваем, ходим вместе, вместе отправляемся на задания. Вот она и ревнует.
 Женевьеве стало неприятно. Но почему именно она разрушила чью-то личную жизнь. Почему именно стала яблоком раздора между двумя людьми, которые так любили друг друга? Кто она такая? Всего лишь шестнадцатилетняя француженка, у которой внезапно проснулись магические способности. И какое такое право она имела разбивать чужую любовь?! Возможно, это было бы к лучшему, но разве она могла знать. Про Диону де
Лопез – американку с испанскими корнями – часто говорили: «Она полнейший ботаник,
заучка, зубрила», «Кроме книг у неё только бедный Гедеон, но скоро и его она бросит ради очередного томика по заклятиям». Но учителя, которые готовили своих будущих коллег, восхищались ею: «Она просто колоссальная девушка. Такой тяги к знаниям мы ещё не встречали. Из неё выйдет самый хороший учитель».
 Сама Диона прекрасно знала, что её ставят в пример другим, ею восхищаются все учителя, вплоть до самого директора. Её посылали на самые престижные магические конкурсы, когда она ещё училась на первом и втором курсах. Всё это вскружило голову Дионе, и та стала верить, что умнее её нет никого в радиусе километра; а так как она не была уродиной, то верила, что во всём всегда на первом месте.
 Проводи её взглядом, Женевьева и Гедеон одновременно вздохнули и переглянулись. Гедеон опустил глаза и съехал по стене на пол. Жени ещё раз глянула в ту сторону, куда ушла Диона, потом оглядела Гедеона и спросила:
 - Ты ей завидуешь?
 Гедеон посмотрел ей в глаза и отрицательно покачал головой.
 - Понимаешь, тётя мне много раз ставила её в пример, говорила, что я просто балбес и что мне до неё далеко… – голос его слегка дрогнул. Он опустил взгляд в пол и прикрыл глаза ладонью.
 Жени села рядом и… обняла его за плечи (хотя сама не знала почему).
 - Зависть – это чёрное чувство. Забудь о зависти, подумай о чём-нибудь другом. О завтрашнем дне, например, – ласково говорила Женевьева и провела пальцем по его щеке (хотя тут же отдёрнула руку и покраснела).
 Гедеон вздрогнул всем телом и повернулся к Женевьеве. Их взгляды пересеклись, и к щекам девушки прилила ещё большая краска. Женевьева подскочила на ноги и поспешно
отвернулась. Гедеон встал и положил на её плечи ладони:
 - Что с тобой?
 - Нет, ничего. Просто я… Ещё никогда… ещё никогда… не…
 - Не краснела? Понятно, у тебя ещё ни разу не было парня. Странновато, с учётом того, что ты француженка.
 Жени отрицательно покачала головой и поджала губы.
 - Ничего. Всё хорошо, успокойся. В том, что ты покраснела, нет ничего страшного или предосудительного. А теперь пошли-ка в подвалы. Может, посчастливится, и мы найдём эту Ортенсию, – тихо говорил Гедеон.
 Они вышли в Парадный зал и, пройдя через него, оказались в коридоре. В самом конце виднелись массивные дубовые дверей арочной формы. Гедеон налёг на одну створку, с силой шагнул вперёд и… прошёл сквозь дверь, как будто она была сделана не из дерева, а из песка. Жени от изумления даже открыла рот. Она даже подумала, что всё это ей померещилось. Да, Гедеон прошёл сквозь дверь! Девушка огляделась по сторонам и, убедившись, что её никто не видит, тоже навалилась на дверь. Девушка оказалась в тусклом, прохладном коридоре со сводчатым потолком. Невдалеке стоял Гедеон и, скрестив руки на груди, недовольно качал головой. Жени отряхнула голову и спросила:
 - Что?
 - Копуша! – ответил Гедеон, и они пошли по коридору вперёд.
 Коридор уводил вперёд, но вскоре стал улавливаться еле-еле заметный уклон вниз. Вначале Женевьева подумала, что это ей только показалось, но вскоре она убедилась, что коридор действительно стал вести вниз. Стены были сделаны из прочного серого камня; по обе стороны стены попадались двери, закрытые на замки. Возле дверей висели факелы с дрожащим, танцующим огнём, тусклый свет которого слабо освещал своды коридора, отчего девушку и парня окружали подрагивающие и пугающие тени. Женевьева и Гедеон шли вперёд, но никаких признаков присутствия Ортенсии Риверс не было. Гедеон как Шерлок Холмс осматривал стены, пол, даже вглядывался в потолок, но лишь
разочаровано покачивал головой и кривил губы.
 Они прошли достаточно долго, но всё оставалось по-прежнему. Женевьева почему-то подумала об учёбе и хмыкнула. Как ей удаётся получать хорошие оценки, когда она почти никогда не выполняет домашние задания и редко посещает уроки – известно только Богу. В обычной школе её бы уже давно выгнали. Да и раньше она не часто прогуливала уроки по собственной воле. Один раз только пропустила занятия по случаю премьеры нового фильма, а ещё один раз удрала в Диснейленд. Но странно, её никогда не ругали за прогулы, хотя все прекрасно о них знали.
 В общем, идя по длинному, нескончаемому коридору, Жени думала об оценках, а не об Ортенсии Риверс или мерах её спасения. И вот впереди показались гигантские двери с ручками-кольцами. Гедеон остановился возле дверей и упёрся в них лбом, как бык или баран. По его лицу пробежало негодование, смешанное с нерешительностью и каким-то удивлением. Он отошёл от дверей, недовольно свёл брови к переносице и не совсем ясно высказался:
 - Чёрт! Она не в подвалах! Всё. Опять…
 - Что «опять»? – тут же переспросила Женевьева.
 - Да, ничего! Опять топать к директору…
 Гедеон схватил Женевьеву за руку чуть повыше локтя и притянул к себе. Потом он вскинул руку с перстнем и громко произнёс:
 - Андерр Флип!
 Воздух вокруг них закрутился; вихрь подхватил Женевьеву и Гедеона и с лёгкостью подбросил вверх. Жени едва не вскрикнула и судорожно вцепилась в Уилсона.
 - Элиас Блумсберр! – снова скомандовал Гедеон.
 Жени почувствовала, как они просочились через потолок – ощущение не из приятных. Она посильнее прижалась к Гедеону и плотно закрыла глаза. Их кружило в воздухе, подбрасывало, мотало из стороны в сторону и, наконец, Жени почувствовала, что упала на что-то твёрдое и холодное. Она открыла глаза и поняла, что лежит на полу в кабинете директора. Профессор Блумсберр невозмутимо поднял на них свои глаза и спросил:
 - Агент Уилсон, агент Фермье? Что вы тут делаете, и кто разрешил вам использовать проникновенное заклятие, чтобы попасть в мой кабинет?
 Гедеон встал, ладонью пригладил растрепавшиеся волосы и сказал:
 - Сэр, извините, но мы искали пропавшую Ортенсию Риверс, но никаких следов этой «чёрной» колдуньи не обнаружили.
 Профессор Блумсберр соединил пальцы на руках и отвернулся от обоих агентов. Несколько минут он стоял молча, потом сел за свой стол и опустил голову, обхватив её руками.
 - В чём дело, профессор? – поинтересовался Гедеон настороженно.
 Элиас Блумсберр поднял голову на его голос и произнёс:
 - Вы не сможете её найти. Ортенсия исчезла за Чёрными воротами, которые находятся в самом нижнем отсеке подвалов. И чтобы открыть их, нужны три артефакта: кольт с серебряной рукояткой, который вы уже достали, нефритовая обезьяна и рубиновая маска. Так вот: нефритовая обезьяна находится в непроходимых тропических лесах Центральной Африки. И её нужно достать как можно скорее. Я думаю, что раз уж вы пришли ко мне и раз вы оба агенты то…
 Не договорив своей фразы, директор встал из-за стола, достал из ящика самую обычную карту мира (столь непривычную для этого места), ткнул пальцем в материк Африка и хлопнул в ладони. Жени почувствовала колебание пола, словно началось землетрясение силой до пяти баллов. Не желая грохнуться на пол как кегля, сбитая мячом, Женевьева заранее села и прикрыла глаза, приготовившись к тому, что сейчас она снова потеряет сознание.
 После нескольких минут трясучки, Женевьева почувствовала, что сидит на чём-то
гладком и твердом. Но это что-то явно не было каменным полом. Ещё не раскрывая глаз,
девушка прощупала рукой то, на чём она сидит. Достаточно гладкое, но с лёгкой шероховатостью. Женевьева открыла глаза и поняла, что сидит на толстой ветке дерева. Оглядев свои ноги, девушка заметила, что на них нет ни ботинок, ни брюк. Сначала она перепугалась, что сидит совсем голая, но, оглядев бёдра и грудь, поняла, что на ней надето что-то наподобие купального костюма из кожи грубой выделки. Жени, полностью убедившись, что не предстанет перед Гедеоном в костюме Евы, оглянулась и покатилась со смеху. Гедеон Уилсон стоял на ветке во весь рост без рубашки, без брюк, без кроссовок, а в одной набедренной повязке из такой же кожи, что и её костюмчик. Перед ней стоял ни кто иной, как Тарзан. А сама Женевьева – Джейн Портер, подружка Тарзана. Вот только боевой клич больших обезьян у Гедеона не выйдет никогда (это девушка подумала с каким-то сарказмом). Да и сам Гедеон явно не был в восторге от своего вида. Он неприязненно оглядел свою набедренную повязку, потрогал её и недовольно фыркнул. Очевидно, он подумал, что она слетит с него в самый неподходящий момент.
 - Эй, Тарзан, меня зовут Джейн! Джейн – Тарзан, Тарзан – Джейн! – глумилась Женевьева, пытаясь подпрыгнуть на ветке как бабуин.
 - Помолчала бы! – огрызнулся Гедеон, оглядываясь вокруг в поисках хорошей, крепкой лианы.
 Он потянул на себя зелёную, толстую лиану и, грубовато схватив Жени за руку, пихнул ей лиану в пальцы. Потом подошёл сзади, просунул свои руки ей под мышки, сжал в
руках лиану и сильно оттолкнулся ногами от ветки. Женевьева истошно завопила и
закрыла глаза. Ветер бил в лицо и трепал волосы. Гедеон, которому волосы Жени лезли в нос и в глаза, только мысленно проклиная нефритовую обезьяну и тот день, когда он решил стать агентом.
 Наконец скорость снизилась, и агенты приземлились, хотя и не совсем мягко. У Жени подкосились ноги, она упала и ударилась бедром о торчащий корень. Гедеон оглянулся по сторонам и только потом помог ей встать. Они медленно пошли по джунглям. Идти по земле без обуви не приятно и, даже, больно.
 - А где мы найдём эту нефритовую обезьяну? – спросила Женевьева после пяти минут молчаливой ходьбы.
 - А дьявол лысый её знает! – раздражённо ответил Гедеон и махнул рукой.
 «Хорошо хоть, что в джунглях всегда хорошая погода», – подумала Жени и словно сглазила свои мысли. В мгновение ока небо затянулось тёмными тучами, подул холодный влажный ветер и стал накрапывать дождь. Но Гедеон шёл твёрдо, изредка поглядывая на Женевьеву. Казалось, что начинающийся дождь ему нипочём. Внезапно навстречу им выскочила обезьяна небольшого размера с длинным хвостом. Она, преградив дорогу, стала что-то достаточно грозно выкрикивать, скалить клыки и жестикулировать передними лапами. Гедеон хотел сказать: «Отойди!», но вместо этого с его губ слетело:
 - У-уэ-эу-у!
 Жени открыла от удивления рот и чуть не упала на землю – ноги сильно задрожали.
 - Так-так. Выходит, Блумсберр на самом деле сделал из тебя Тарзана, а из меня Джейн!? – растеряно спросила Женевьева и потёрла глаза – если в начале это её забавляло, то теперь начинало пугать.
 Гедеон и сам не был рад такому превращению, но всё равно ничего не мог с собой поделать. Словно древние инстинкты движут животными, такой же инстинкт Тарзана – причём абсолютно вымышленного героя – двигал и Гедеоном. «Если я могу говорить на языке животных, то почему должен молчать?!» - подумал Гедеон.
 Агент Уилсон шустро опустился на четвереньки и, махнув рукой перед мордой обезьяны, грозно зарычал и выкрикнул что-то по-обезьяньи. Его собеседница-обезьяна ответила и, повернувшись к нему хвостом, быстро взобралась на ближайшее дерево. Гедеон выпрямился и, смахнув со лба мнимый пот, сказал:
 - Фу, еле уговорил!
 - Ну, хватит, пожалуйста! – взмолилась Жени и сложила руки в молитвенном жесте.
 - Всё-всё, ладно. Просто я не могу остановиться, – ответил Гедеон, отряхивая колени от налипшей грязи.
 Они пошли дальше по джунглям. Дождик моросил не переставая. Птицы перестали щебетать и попрятались в гнёзда, обезьяны прыгали по веткам и возбуждённо кричали. Гедеон посмотрел на небо и свёл брови к переносице. Он покачал головой и сказал:
 - М-да! Дела плохи. Надо спрятаться где-нибудь.
 Гедеон взял Женевьеву за руку и побежал вперёд, хотя по его быстрым взглядам было ясно, что агент Тарзан совершенно не знает, куда идти – просто несется, куда глаза глядят. Вскоре их взгляду открылась необычайной красоты поляна. В центре возвышалось огромное красивое дерево с толстыми ветками, раскидистой кроной и огромным чёрным дуплом. По краям поляны росли деревья поменьше и поизящнее. Женевьеве эта поляна чем-то напоминала королевский зал, где огромное дерево – это грозный и всемогущий король, а мелкие деревья – приближённые. Гедеон лихо взобрался по веткам на дерево-короля и помог вскарабкаться Женевьеве, которая постоянно соскальзывала.
 Она села на толстую, шершавую ветку перед дуплом и бросила взгляд на небо. Оно
было беспросветно затянуто тучами, и казалось, что вот-вот упадёт, придавив под своей неизмеримо огромной массой всё живое на земле. Голова была тяжёлой. Приложив указательные пальцы к вискам, Жени поморщила нос и простонала:
 - У меня жутко разболелась голова, а ещё с самого утра я ничего не ела.
 - Ну, это не проблема! – отозвался Гедеон и, отломив маленький, острый сучок, метнул его в яркий плод соседнего дерева.
 Сучок проткнул плод, и тот упал на землю. Гедеон проворно и по-обезьяньи спрыгнул и подобрал его.
 Жени вздохнула и положила голову на согнутые колени. Она провела рукой по мокрым волосам и отряхнула кисть. Но прихорашиваться было бесполезно – дождь лил не переставая и усиливался с каждой минутой. Гедеон запрыгнул на дерево, сел рядом и протянул своей напарнице сочный плод, из которого тёк сок.
 - Давай переберёмся в дупло. Там сухо и потеплее, – робко предложила Женевьева, откусывая крохотный кусочек от фрукта.
 Положительно кивнув головой, агент Уилсон просунул голову в дупло и пошарил рукой в темноте. Он пару раз что-то крикнул и вылез из дупла. Дотронувшись рукой до плеча девушки, он улыбнулся и сказал:
 - Вползай, только аккуратно. Дупло внутри не очень большое.
 Жени втиснулась в дупло, села покомпактнее и поудобнее, обвила руками согнутые в коленях ноги и опустила на них голову. Во всём теле чувствовалось переутомление, нервы были натянуты, как струна. Против воли из горла Женевьевы вырвался стон. Встревожено оглядев девушку, Гедеон положил ей ладонь на голову и спросил:
 - С тобой всё в порядке?
 - Всё, всё в порядке. Просто я очень устала. И эмоций было много. Не волнуйся.
 Угнездившись поудобнее, Жени прикрыла глаза и забылась тревожным сном.
 
ГЛАВА 11. НЕФРИТОВАЯ ОБЕЗЬЯНА.

 Проснулась она от энергичного потрясывания в плечо. Открыв глаза, Женевьева широко зевнула и спросила:
 - В чём же дело?
 - Надо поторапливаться. Мы обязаны достать нефритовую обезьяну! – ответил Гедеон,
хватая Женевьеву за руку.
 Он рывком вытянул девушку из дупла и пихнул ей в руки лиану. Жени хотела спросить, что ей теперь делать, но не успела: Гедеон с силой толкнул руками в спину. Истошно закричав, девушка провалилась в неизвестность и стремительно полетела вперёд. От неизмеримого страха пальцы сжали лиану так, что косточки побелели, а глаза закрылись сами по себе. Слегка сжав губы, Жени старалась не закричать от ужаса. И тут в голове появился вполне уместный вопрос: «А что делать дальше?!» Собрав всю силу воли, Женевьева приоткрыла глаза и увидела в нескольких метрах перед собой огромную ветку. Даже в такой ситуации она поняла – выхода всего два: либо срочно разжимать пальцы и лететь в землю или врезаться животом в ветку. Выбрав второе, показавшееся менее опасным, девушка стиснула зубы и… Бах!!! От сильного удара по телу прокатилась волна слепящей, доводящей до безумия боли. Жени громко вскрикнула и моментально потеряла создание.
 Ещё не открывая глаз после обморока, девушка почувствовала сильную боль во всём теле, тошноту и полный сумбур мыслей – они скакали в голове как табун встревоженных лошадей. Открыв глаза, она увидела лишь красные круги и белые точки – более ничего. В горле пересохло. С трудом приподняв руку и положив её поперёк живота, Жени приоткрыла рот и сделала большой болезненный вздох. Чья-то рука осторожно провела ей по лбу, и чей-то успокаивающий, доносящийся, словно из другой реальности, голос сказал:
 - Всё в порядке.
 Мысли постепенно входило в прежнее русло. Женевьева, наконец, смогла разглядеть мир вокруг себя и осознала, что всё ещё находится в джунглях, а рядом сидит Гедеон-Тарзан и говорит ей, что всё в порядке. Хотя как может быть всё в порядке, когда внутренности болят так, что умереть хочется! Слегка привстав на локтях и побледнев от боли, Жени облизала пересохшие губы и слабо прошептала:
 - Нет… не всё в порядке…
 Гедеон взмахнул левой рукой, держа в ней маленькую бутылочку с ярко-синей жидкостью. Он открыл крышечку и поднёс бутылочку к губам Женевьевы. Жени приоткрыла рот, но тут же снова закрыла его и свела брови к переносице, как бы спрашивая: «Что это?»
 - Это «бермед». С помощью переносного заклятия я выпросил его у тёти лекарство. Выпей. Может, оно не вкусное, но помогает быстро.
 Жени сделала первый глоток и в глазах у неё помутилась. По языку в горло, словно что-то пробежало, мелкое и ужасно горькое. Это были как будто крошечные муравьи, которые суетливо семенили с языка в гортань, но при этом оставляли неприятное ощущение.
 - Ты меня, отравить, что ли хочешь!? – закричала девушка хриплым голосом, проворно вскакивая с земли.
 В животе началась ужасная резь. Женевьева упала на колени и согнулась пополам. Из глаз полились слёзы. Внезапно Жени начала задыхаться, воздуха катастрофически не хватало. Она упала на землю, панически хватая ртом воздух и судорожно сжав руки в кулаки. Гедеон, однако, остался абсолютно равнодушен и только смотрел на корчившуюся девушку со спокойствием старой сытой коровы. Но постепенно девушка перестала биться в судорогах и, раскинув руки, тяжело задышала открытым ртом. Из глаз катились тихие слёзы. Встав на ноги минут через десять и отряхнувшись от земли, Жени глубоко вздохнула и сделала шаг вперёд – ноги сильно дрожали, но слушались прекрасно. Гедеон последовал следом.
 Так они шли весь день. Пейзаж на милю вокруг оставался всё тем же, каким был час или два назад. Тропические деревья, обвитые лианами, трава, цветы, разноцветные птицы, обезьяны и всё та же чисто тропическая сырость. Внезапно прямо перед ними вырос холмик, сделанный явно не природой. Женевьева решила чуть-чуть отдохнуть, взобралась
на насыпь и вытянула гудящие ноги. Гедеон остановился рядом и произнёс:
 - Хорошо, давай отдохнём, но надо торопиться. Ведь мы даже не знаем, где эта
нефри… Женевьева, ты куда?!
 Жени сидела на насыпе и вдруг земля провалилась под ней. Женевьева закричала и упала внутрь холма – только и взметнулись вверх её босые ноги (Гедеону это показалось забавным). Она открыла глаза и увидела перед собой довольно широкий проход, но с низким потолком.
 - Эй, Гедеон, иди сюда! – закричала девушка, поднимая голову вверх.
 Агент Уилсон спрыгнул следом, оглядел проход и, встав на четвереньки, пополз вперёд; мгла тут же поглотила его. Женевьева не теряя ни секунды поползла следом за ним, изредка вытягивая руку вперёд. Вскоре её ладони коснулись спины Гедеона, который сидел на коленях. Тот обернулся и сказал:
 - Ползи как можно ближе ко мне и старайся не уходить в сторону.
 Они вновь поползли по тёмному сырому тоннелю, ощупывая каждый сантиметр перед
собой. Женевьева то и дело натыкалась на Гедеона и вынуждена была отползать назад. Коленки у неё начинали побаливать, да и спина тоже затекла. А особенно надоело ей ползти в кромешной тьме.
 Но вот впереди забрезжил призрачный свет, и агенты очутились в небольшом гроте – но тут, по крайней мере, можно было встать в полный рост. Посреди грота возвышался невысокий каменный алтарь, богато украшенный древними письменами, на вершине которого стояло какое-то непонятное божество из камня зелёного цвета. У божества, размером чуть меньше кошки, была большая голова с круглыми ушами, которые чётко выделялись на довольно бесформенном туловище. Руки или лапы этого божка были сложены как у Будды, а хвост – как у бульдога. Вместо глаз блестели два огромных алмаза.
 - Вот она, нефритовая обезьяна! – как зачарованная пролепетала агент Фермье и широко открыла глаза.
 Её руки сами собой потянулись вперёд, к этому зелёному божеству. Но внезапно Гедеон прыгнул вперёд, словно пантера на добычу, и оттолкнул Женевьеву в сторону. Та пошатнулась и мотнула головой.
 - Ты чего, сдурел! – заверещала она, возмущённо сведя брови к переносице.
 Гедеон поднял палец вверх и показал на острые мечи под потолком. Они заржавели и покрылись слоем мха. Это означало, что если дотронуться до обезьяны, то расстанешься с жизнью. Испуганно вздохнув, девушка вопросительно взглянула на Гедеона. Тот оглядел стены, пол и поднял с земли небольшой камень.
 - Значит так, мы поступаем следующим образом, – начал тот. – Я взял камень. Вместе подходим к постаменту, на счёт «три» ты берёшь обезьяну, а я кладу камень и дело в шляпе. Но только это нужно сделать синхронно с точностью до мига – не то нам обоим крышка. А я не думаю, что ты всю жизнь мечтала погибнуть в тропической глуши от столетних мечей.
 Размяв пальцы, Женевьева подошла к алтарю и вытянула вперёд руки. Гедеон встал напротив с камнем в руках и тоже был наготове – на виске у него вздулась жилка, а лоб покрылся бисеринами холодного пота.
 - Раз! – сказал он, напряжённо дыша открытым ртом.
 - Два! – подхватила Жени, у которой от волнения едва не начал дёргаться глаз.
 - Три! – крикнули они вместе, и Женевьева просто сдёрнула божество с его пьедестала.
 Что произошло дальше, трудно поддаётся описанию. Волна зелёного света ослепила обоих агентов. Женевьева упала на спину с божеством в руках, ударилась затылком и отключилась. Гедеон успел положить камень и тоже повалился на землю. В первый раз (и в последний) он то же потерял сознание – но скорее от сильного стресса.
 Оба они очнулись в одну минуту в Мэджик Флайе, в чистой палате магбольницы.
Монарда положила обоим агентам холодные компрессы, а Женевьеве дала ещё что-то от боли в животе. Девушка оглядела себя. Теперь на ней была надета просторная больничная рубашка бледно-сиреневого цвета, словно застиранная, а волосы подобраны в хвостик. Девушка недоверчиво огляделась, чтобы окончательно убедиться, что она дома. Критически оглядев всю больничную палату, девушка спросила у медсестры:
 - А профессор Блумсберр получил артефакт?
 Монарда положительно кивнула головой и тепло улыбнулась. Женевьева облегчённо вздохнула и посмотрела на Гедеона. Тот лежал и неотрывно смотрел в потолок. Он был явно сосредоточен, на его лбу появились маленькие морщинки. Дверь в больницу скрипнула, и в помещение тихо вошёл Элиас Блумсберр. Он что-то жестом показал Монарде, и та быстро удалилась.
 - Я благодарен вам, уважаемые агенты. Вы столько сделали для безопасности школы и
чтобы сохранить жизнь Ортенсии Риверс. Сегодня вы можете отдыхать, а завтра припоздать на занятия. Вам ничего не будет – я поговорил с преподавателями и они согласились.
 С этими словами он взмахнул руками и на столиках возле кроватей появились подносы с едой. На подносах стояли тарелки с бифштексом, десерты, стаканы с холодным апельсиновым соком. Женевьева набросилась на еду и в момент смолотила её. Пища приятно опустилась в желудок. Допив последние капли сока, Женевьева поставила стакан на поднос и мысленно поблагодарила: «Спасибо, директор!». В очередной раз девушка удивилась той причудливой жизни, которая царила в этом не менее странном месте – школе чародейства и магических полётов «Мэджик Флайе».

ГЛАВА 12. НЕОЖИДАННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ.

 И время в этой школе тоже было очень странное. То дни летели, как минуты, то тянулись, как года. И вот в таком сумбуре времени кончился октябрь, потом пролетела ещё половина ноября. Больше приключений не было, и Женевьева Фермье стала задумываться, как чувствует себя Ортенсия Риверс за Чёрными воротами. Ведь ещё одного артефакта – рубиновой маски – нет. А где он находится и как его достать не знает никто.
 На одном из обедов, когда практически вся еда была съедена, профессор Блумсберр поднялся из-за стола, развёл руки в стороны, словно намеревался обнять весь зал, и громко сказал:
 - Декабрь ещё не наступил, но я хочу сделать небольшое, но, несомненно, приятное объявление: на Рождество у нас состоится небольшой конкурс. Все ученики и не только могут принять в нём участие. Правила два: одеться красиво, экстравагантно, чтобы именно вы могли поразить судей, и, второе – найти себе пару, с которой вы проведёте весь вечер. Это всё! Не думаю, что это слишком строгие рамки.
 Внезапно директора окутало густое серое облако. И когда оно рассеялось, Элиаса Блумсберра уже не было за столом. Профессор Агата Шеридан встала и, похлопав в ладони, чтобы угомонить учеников, добавила:
 - Надеюсь, вы всё поняли. И ещё именно на Рождество к нам приедут десять учеников из немецкой школы «Пурпл-скай Кэстл». Они тоже примут участие в конкурсе, а весной тот, кто выиграет, из нашей школы, поедут в «Пурпл-скай Кэстл» на матч по флайболу. Я считаю, что ради такого приза стоит хорошенько постараться.
 Агата Шеридан села и прижала ладонь ко лбу как будто сильно переутомилась. Рядом сидящая Лора-Мэй Анималес положила ей руку на плечо и что-то буркнула с сочувствующим выражением лица.
 После обеда все помчались на урок профессора Голд-Мэпа. Тот долго что-то объяснял о новом гадании, с помощью которого можно узнать, что думают о тебе враги или друзья.
Женевьева, быстро записав всё в тетрадь, попыталась погадать, что думает о ней Диона де Лопез, но у неё всё равно ничего не вышло. Разложив на столе карты и, сделав всё как нужно, Женевьева увидела какую-то белиберду – по её гаданию выходила, что Диона считает Жени плюшевым мишкой.
 - О-о-о! Этот человек ненавидит тебя так же, как и уважает! – послышался голос профессора за спиной.
 - Спасибо, я заметила, – соврала Жени, собирая карты в колоду – всё равно, кроме мишки она не видела ровным счётом ничего.
 После всех уроков Женевьева влетела в комнату за синими дверями и плюхнулась на кровать. Сегодня целый день её голова была занята предстоящим рождественским
праздником и придумыванием костюма к нему. Нужно призвать на помощь всё своё французское происхождение. Всю свою утончённость, нежность, экстравагантность, внутреннюю красоту, душевность – в общем, всё то, что заложено во французской девушке с самого её рождения.
 Тщательно обдумав весь план действий, Жени хитро улыбнулась и села за уроки. С такой заветной мыслью даже самые трудные заклинания учатся легко. Закончив последнее большое задание – конспект о змеиных ядах – и выучив пару сложных полетных заклинаний, Женевьева сложила книги с тетрадями в рюкзак и легла спать.
 Рано утром она встала и обнаружила, что Гедеон не ночевал. Его кровать была не тронута. Сразу и некстати вспомнилось то жуткое, что произошло с «тёмной» Ортенсией Риверс. Жени сломя голову побежала в Зал Двух Сил. Прибежав туда, она схватилась за стену и отдышалась. Мимо прошла Лора-Мэй Анималес и тревожно спросила:
 - Что с тобой?
 - Вы… вы не видели Гедеона Уилсона?
 - Сегодня – нет, а вчера – да.
 - Вчера и я его видела! – убегая дальше, прокричала Женевьева.
 Она взбежала вверх по лестнице и остановилась возле кабинета директора. Постучав, но не получив разрешения войти, Женевьева со всей силы толкнула дверь – она была не заперта. В кабинете никого не было. Остановившись в нерешительности, девушка приложила ладонь к губам и стала размышлять: «Если нет ни Гедеона, ни Блумсберра, то, вероятно, они вместе где-то, но где? Если они вместе, а Гедеон – агент, да плюс к тому же не хватает последнего артефакта, то, вероятней всего, они у Чёрных ворот».
 Но что бы это проверить, нужно было вспомнить проникновенное заклятие, чтобы попасть к Чёрным воротам.
 - Ну, как же там! «Андерс Апс». Нет, нет! Чёрт! М-м-м-м-м! Э-э-э-э! А! «Андерр Флип!»
 Пол под ногами поплыл, вихрь подхватил хрупкую девушку, и Жени повисла в воздухе.
 - Чёрные ворота! – снова скомандовала девушка.
 Этот вихрь, это торнадо, камнем упало вниз вместе с девушкой и остановилось где-то в подвалах. Открыв глаза, Жени огляделась и поняла, что и в подвалах тоже никого нет. Ни у Чёрных ворот, ни в коридорах не было не души.
 - Гедеон! Профессор Блумсберр! – крикнула Женевьева как можно громче и прислушалась, но ответа не последовало.
 В полном отчаянии и злобе, девушка хлопнула себя по бёдрам и откинула голову. Волна злобы залила её лицо краской. Плюнув себе под ноги, Жени вытянула руку с перстнем и разъярённо произнесла:
 - «Андерр Флипп»! Зал Двух Сил!
 Ещё раз вихрь подбросил её вверх, и француженка оказалась в зале, где все уже заканчивали уже завтрак. За учительским столом одно место было свободно, и за столом
будущих преподавателей одно место тоже пустовало. Диона де Лопез уныло ковыряла вилкой в тарелке, а её глаза блестели от нахлынувших слёз. Да и учителя не отличались особой весёлостью. Они тихо переговаривались между собой, но больше старались молчать.
 Оглядев всех быстрым оценивающим взглядом, Женевьева выбежала из Зала Двух Сил и со всех ног бросилась в комнату. Зашвырнув рюкзак в дальний угол и переодев туфли на кроссовки, девушка побежала на поиски Гедеона и Элиаса Блумсберра. Она однажды прочитала какой-то детективчик и теперь в ней бурлило желание провести своё
собственное расследование.
 Женевьева спустилась в Парадный зал и огляделась. По залу с важным видом расхаживал парень лет пятнадцати.
 - Прости, ты знаешь такого человека – Гедеона Уилсона? – живенько поинтересовалась девушка, сделав самый что ни на есть серьёзный вид.
 - Знаю. Только он мне не приятен, как личность, – тоже на полном серьёзе ответил парень и фыркнул.
 - Хорошо. Когда ты видел его последний раз и с кем, если видел? – последовал новый вопрос Женевьевы Фермье.
 - Дай вспомню. Кажется вчера вечером, а нет, сегодня утром я видел его. Где-то в районе пяти часов утра. Он вышел из вашей комнаты, огляделся воровато так и тихонько пошёл вниз по лестнице. В ту минуту я тоже вышел из комнаты, потому что вспомнил, что мне срочно нужно в библиотеку – срок истекал через полчаса.
 - Если ты спускался в библиотеку, то, возможно, видел Гедеона ещё раз?
 - Да говорю же тебе, что всё! Не видел я твоего Гедеона. Возомнила себя Пуаро! Ещё усы нацепи, и цилиндр одень! – негодующе бросил парень, быстро убегая из зала и подальше от Женевьевы.
 Жени подняла голову и вздохнула. Мысли её словно подменили. Она размышляла
теперь не как простая среднестатистическая девчонка, а как самый настоящий детектив или полицейский. Гедеон, если парень говорил правду, проснулся в пять часов утра и, прибрав кровать, ушёл. Что за спешка? С того времени его никто не видел. А директор? Теперь следовало расспрашивать учителей, когда пропал Элиас Блумсберр. И куда, если учителя знают? А после этого уже и строить какие-либо логические выводы. Забросив назад чёлку, Женевьева решила сбегать к Агате Шеридан – кто, как на она, знает всё о планах директора.
 Остановившись возле красивой двери с ручкой-кольцом и золотым пегасом, Жени поправила кофту, пригладила волосы, выпрямила спину и постучала.
 - Входите, пожалуйста! – послышался приветливый и добрый голос профессора.
 Женевьева вошла в кабинет и с порога деловым тоном сказала:
 - Извините, что отрываю, профессор, но дело очень важное.
 Агата Шеридан подняла голову и настороженно спросила:
 - Что случилось? Какое дело?
 - Сегодня утром, примерно в пять часов, пропали профессор Блумсберр и Гедеон Уилсон.
 Профессор Шеридан с минуту смотрела на девушку с некоторым непониманием, а потом громко и заливисто засмеялась, откинув голову назад как вздорная девчонка. Женевьева даже обиделась, что смеются над трагедией, но по смеху профессора поняла, что та что-то знает о неожиданном исчезновении директора и ученика. Но Жени всем своим видом показала, что ей ни чуть не смешно, а, что наоборот – плакать надо. Профессор вытерла глаза тыльной стороной ладони и успокаивающе сказала:
 - Милая Женевьева Фермье. Я понимаю твоё беспокойство, но они ни куда не пропадали. Они отправились в «Пурпл-скай Кэстл» для решения вопросов.
 - Тогда почему все сегодня были такими грустными на завтраке, а Диона де Лопез
даже едва не плакала! – недоумевала Женевьева.
 - Всё очень просто, милая моя: мы – учителя – не очень любим, когда директора долго нет в замке. А студентка де Лопез расстроилась потому, что впервые в жизни выбрали не её, а твоего Гедеона Уилсона. Вот и всё твоё серьёзное дело, – мягко объяснила Агата Шеридан, приятно улыбаясь кончиками губ.
 Опустив голову, Женевьева вздохнула и вышла из кабинета профессора Шеридан. Впервые в жизни она так огорчилась и подивилась своей глупости. «Как же всё просто, а я глупая!» – печально подумала девушка. Да ещё сейчас влетит от профессора Вазарини за
пропущенный урок. Надо собрать всё мужество и объяснить причину прогула. Ведь урок только-только закончился.
 Женевьева повернула назад, прошла мимо знакомого кабинета Агаты Шеридан и остановилась возле высокой двери тёмного дерева. На потемневшей медной табличке была полуистёртая надпись: «Профессор Лучано Вазарини. Полёты на драконах. Консультант по полётам». Жени с тяжёлым сердцем постучала в дверь и затаила дыхание. Дверь открыл сам профессор. Он внимательнейшим образом оглядел ученицу, свёл брови к переносице и спросил:
 - И почему вы отсутствовали на уроке?
 - Не знаю, поймёте ли вы меня, но сегодня утром я обнаружила, что нет моего соседа по комнате. Я тут же вспомнила про бедную Ортенсию Риверс и подумала, что и Гедеон… простите, Гедеон Уилсон тоже мог пропасть. А потом ещё и директора не нашла. Вот я и начала поиски. Это звучит глупо, я знаю, но мне вдруг очень захотелось, чтобы Гедеон Уилсон знал, что… что… мне не безразлично… не безразлична…
 Профессор стоял, скрестив руки на груди, и кивал головой. Ясно было как белый день, что он не верит ни одному её слову. На его губах играла ехидная усмешка. Женевьева поняла это и тихо шепнула, добавляя к ранее сказанным словам: «Я же говорила – вы мне не поверите». Она вздохнула, повернулась на каблуках и побежала в свою комнату, чтобы взять рюкзак и успеть на урок по полётам на волшебных сапогах.
 Всем ученикам нравились эти уроки, потому что обычно Агата Шеридан проводила их на стадионе и лишь за редким исключением в специальном зале (когда дожди лили не переставая). И на этот раз весь класс собрался в раздевалке команды «Баттерфляй». Женевьева взяла свою пару сапог – аккуратных, маленьких, чёрного цвета с миниатюрными трепещущими крылышками. Это были достаточно строптивые сапожки, но когда они оказывались на ноге Женевьевы, то сразу становились смирными и прекрасно слушались.
 Женевьева вышла на лётное поле и подпрыгнула. Крылышки затрепетали, и девушка плавно стала подниматься вверх. Казалось, что небо сейчас поглотит её в свои необъятные просторы и укроет покрывалом облаков.
 Повернувшись вокруг своей оси несколько раз и сделав несколько прыжков, Жени нагнулась вперёд, вытянула руки и, соединив пятки, стала снижаться. Профессор Шеридан пролетела несколько кругов над головами учеников и, зависнув в воздухе, сказала:
 - Минутку внимания. Сейчас я покажу новое упражнение, довольно сложное. Называется «Па на облаке».
 Профессор взмыла ввысь и повернулась вокруг своей оси на пальцах правой ноги как балерина. Потом согнулась пополам, резко выбросила руки назад и, сделав красивый кувырок, Агата стала быстро и грациозно бегать по кругу задом наперёд, как обычно катаются по льду фигуристы. Только на льду это выглядит красиво, а в воздухе, тоненькая и аккуратная, профессор Шеридан напоминала аиста, исполняющего свой странный и страстный танец.
 Ученики висели в метре от земли и как зачарованные смотрели за танцующей преподавательницей.
 После урока Женевьева ещё больше убедилась в своём решение, что она наденет на рождественский праздник. Именно похожесть профессора на аиста помогла Жени принять окончательное решение. Окончательное и твёрдое, как скала.
 К вечеру вернулся Гедеон. Он был измождён, побледнел и после ужина сразу лёг спать, даже не пожелав своей соседке спокойной ночи. А мысли Женевьевы то и дело возвращались к тому первому Рождеству, которое она проведёт не дома в кругу семьи, не
в другом городе как тогда, когда тётя Уилла пригласила их в загородный домик своего первого мужа, не в другой стране, а в другом мире – мире магов, колдуний, ведьм, волшебных палочек и ковров-самолётов.

ГЛАВА 13. БАЛ-МАСКАРАД.

 В полном напряжение и суматохе временя подкатило к Рождеству. Двадцать четвёртого декабря замок изменился до неузнаваемости. Из мрачного и немного неприветливого места он преобразился в разноцветное, нарядное как кукольный домик и уютное местечко. Во всем замке играла тихая рождественская музыка (и даже вымученный Jingle Bells не казался столь надоедливым), а многие занятия, в основном проводившиеся на улице, были отменены. Возле стен замка лежал мягкий, пушистый снег. А для большей красоты возле замка летали белые полярные совы, крылья которых были раскрашены в разные цвета (как потом узнала Женевьева это была заслуга профессора Анималес). Именно совы придали замку и его окрестностям загадочность. А в Парадном зале появилось долгожданное объявление:
 «Двадцать пятого декабря состоится Бал-маскарад.
 Праздник начнётся в одиннадцать часов вечера в
 Зале Двух Сил.
 Просьба не опаздывать.
 Директор Э. Б.»
 Это может показаться странным, но даже сегодня, буквально за двадцать четыре часа до праздника, у Женевьевы нет пары. Сначала она надеялась, что её пригласит Гедеон, но тот недавно помирился с Дионой де Лопез и теперь не отходил от неё ни на шаг, словно цыплёнок от курицы. Тогда девушка попыталась навязаться к Барти Бруту, но тот не к стати упал с лестницы и сломал руку. И Жени уже поняла, что останется без пары, но вскоре ей пришлось поменять своё решение.
 Утром двадцать пятого декабря, когда зимнее солнце только-только постучалось в окошки, ещё не открывая глаз, Жени почувствовала чьё-то горячее дыхание возле своего лица. Она открыла глаза и столкнулась с Гедеоном. Тот невозмутимо улыбнулся белоснежной улыбкой и спросил:
 - У тебя есть пара на этот вечер?
 - Не-ет! – зевая и потягиваясь, ответила Женевьева.
 - Тогда ты будешь со мной! – снова улыбаясь, сказал Гедеон. И это прозвучало не как вопрос, а как твёрдое подтверждение.
 У Жени так и остался открытым рот. От изумления она просто забыла закрыть его. Гедеон расхохотался и указательным пальцем закрыл ей рот.
 - Но, но… А как же Диона?
 - Да ну её! Ах, да! Меня попросил об этом директор. И, заметь, я с удовольствием согласился. А после праздника тебя ожидает сюрприз от меня.
 Жени вся засияла как неоновая реклама и лучезарно улыбнулась. Она бойко вскочила с кровати и побежала в душ, чтобы хорошенько помыться перед наступающим праздником. «Какой сюрприз?» – думала она, наливая на волосы немалую порцию шампуня с травами и взбивая обильную пену. Было как-то странно: Гедеон заготовил для неё сюрприз. Из каких это таких соображений? Просто так?! Что ж, получать сюрпризы очень приятно.
 
***
 Рождество – то может быть лучше! Это самый лучший и долгожданный праздник из
всех. Именно на Рождество происходят самые настоящие чудеса. Именно на Рождество сбываются заветные мечты. И конечно, время до Рождества тянется вдвое длиннее и мучительнее, чем в обычные дни. Каждая минута кажется часом, а час – неделей. Но когда это время приближается, то приятно натянуты нервы, а сердце замирает в предвкушении праздника. Весело мерцают огоньки на ёлке, трещат поленья в камине, а за окном тихо падает снег. И, кажется, что вот-вот ты услышишь отдалённый звук волшебных бубенцов на сбруях оленей.
 Часы бьют половину одиннадцатого. Все учителя и ученики, нарядные и красивые, спускаются в Парадный зал. Гедеон Уилсон, одетый в элегантный чёрный костюм, стоит возле каменной лестницы и нервно барабанит пальцами по перилам. Где же Женевьева? Мимо пробежала Диона де Лопез в прелестном голубом платье с глубоким декольте. Она остановилась и с досадой взглянула на своего парня, который шёл на бал, увы, не с ней.
 - Геди, может, ты всё-таки со мной пойдёшь? А?
 - Диона, я тебя умоляю! Сколько раз можно повторять: меня попросил пойти с Женевьевой Фермье директор. Если тебе что-то не нравится, пойди к Элиасу Блумсберру и скажи ему, а мне нечего тут баллады петь.
 Он резко отвернулся от неё и скрестил руки на груди. Диона обиженно-гордо запрокинула голову назад и быстро ушла, топая ногами и вихляя бёдрами. Часы пробили без пяти одиннадцать. Гедеон остался возле лестницы один, в зал больше никто не спускался.
 Агента Уилсона взяла злоба. Он ударил кулаком по мраморным перилам и выдохнул воздух через ноздри. Гедеон ещё раз взглянул на лестницу и хотел, было, уйти, чтобы перехватить Диону и, попросив прощение, провести весь вечер с ней, как вдруг появилась она…
 Женевьева Фермье не шла, она плыла по ступеням. Лицо её скрывала полумаска из белоснежных перьев с золотым клювиком на переносице. Белое, воздушное платье казалось, тоже было сделано из перьев. Оно облегало тонкую талию, рукава и расходилось в пол от бёдер. На ногах были надеты белые туфли на невысоких тоненьких каблуках. Женевьеву нельзя было назвать человеком. Это было нечто больше, чем простой человек. Это летел ангел. Женевьева преобразилась до неузнаваемости.
 Ну, чего же тут удивительного, ведь Женевьева – парижанка. А кто не знает, что французы – законодатели моды? И тяга к красивому заложена в каждом жителе этой замечательной и удивительной страны.
 - Bonsoir! (бон суар – добрый вечер, фр.) – полу тихим, томным голосом поздоровалась Женевьева и подала руку с аккуратными подточенными ногтями, покрашенными матовым серебристым лаком.
 Гедеон даже рот открыл и не сразу сообразил, что надо делать. Он широко открыл глаза и учащённо задышал. Женевьева кокетливо рассмеялась и подошла к агенту. Тот взял её под руку и повёл в Зал Двух Сил.
 В Зале царил романтичный полумрак. Все без исключения разговаривали и хвастались своими нарядами. Но когда вошли Гедеон и Женевьева, то все внезапно замолчали. Профессор Блумсберр встал и сказал:
 - А вот та пара, которую мы ждём больше всего. Все вы знаете их как ученицу и студента. А теперь я хочу познакомить вас с агентами Белой магии – господином Гедеоном Уилсоном и мадемуазель Женевьевой Фермье.
 Жени бросила испуганно-растерянный взгляд на Гедеона. Но тот смутился не меньше. Он быстрым скользящим взглядом искал кого-то в толпе. Но тут к нему подскочил
высокий стройный юноша лет двадцати-двадцати пяти.
 - Сид, извини, но профессор и тебя рассекретил? – шёпотом поинтересовался Гедеон у
юноши, но сделал вид, будто рассказывает Сиду о Женевьеве.
 Женевьева поняла это и лёгким, кокетливым движением поправила свою маску. Сид, не сводя взгляда с девушки, кивнул и нервно одёрнул полы пиджака. Он бросил взгляд через плечо на директора Блумсберра и нервно сжал губы.
 - Очень приятно, профессор! – громко крикнул Гедеон и слегка приклонил голову.
 Жени присела в лёгком реверансе и улыбнулась. Гедеон взял её под руку и отвёл в сторону. Он был так встревожен, что сказал:
 - Сид, я не понимаю… ой, прости, Женевьева.
 - Гедеон, в чём дело? Почему профессор открывает тайны. Ещё через секунду он скажет, где находится Ортенсия Риверс, и тогда может случиться необратимое: либо все ломанутся к Чёрным воротам, либо в панике покинут Мэджик Флай. Вот знаешь, если это произойдет, то я съем свою маску! Честное слово! – возмутилась Женевьева.
 - Да, ты права. Что-то не то. Он сам сказал, когда я стал агентом: «Только смотри – не проболтайся. Если тот, кто узнает, что ты агент, расскажет это другим – произнеси одно из двух заклятий и сделай этого человека немым или глухим. На время, правда, чтобы наказать». А что, выходит теперь, мы – агенты, должны заколдовать всю школу.
 Гедеон плотно сжал губы и резко повернулся в сторону директора с каменным лицом. Профессор Блумсберр развёл руками и произнёс:
 - Уважаемые агенты! Я знаю – вы удивлены и даже рассержены, ведь никто иной, как я, сам говорил вам, что своё агентство нужно скрывать. Но сегодня Рождество – такой светлый праздник, и я надеюсь, вы меня простите. Тем более что теперь мне кажется этим надо гордиться!
 Жени закатила глаза и покачала головой. Но всё равно, одно было не ясно – почему
директор раскрыл большую тайну? Зачем ему это нужно? Почему он считает, что этой должностью нужно годиться? Теперь на каждом углу будут мучить вопросами: «А легко ли быть агентом?» или «А можно и мне стать агентом?». А если вся школа поголовно станет агентами, то уже не будет интересно.
 Женевьева дёрнула Гедеона за рукав. Тот повернулся к ней лицом и фыркнул. Очевидно, он подумал о том же, о чём и Женевьева.
 - Во, чокнутый! – выругался он, не в силах сдерживаться, но, судя по лицу, с его губ вот-вот не слетело нечто более оскорбительное.
 Жени кивнула и вздохнула. Она шла сюда с таким хорошим настроением, а теперь оно безнадёжно испорчено и вряд ли его можно исправить.
 Но тут заиграла музыка. Свет стал совсем призрачным. Люди сделались похожими на тени. Гедеон задумчиво почесал затылок и сказал:
 - Давай потанцуем, чтоб хоть чуть-чуть поднять настроение.
 Жени согласно кивнула и положила руку на плечо агента Уилсона. Они грациозно закружились в медленном вальсе. И уже через миг Женевьева очутилась на седьмом небе от счастья. Танец завораживал её, всё больше и больше втягивая в свой чарующий ритм. И казалось, что мир вокруг растаял. Не было на других пар, не было стен замка. Ничего не осталось, сгинув куда-то в неизвестность. Но были только они. Они и музыка. И чарующий, самый прекрасный в мире танец – вальс.
 Время летело как музыка – стремительно и незаметно. Один танец сменялся другим. Одни были медленными и спокойными, другие – темпераментными и зажигательными. То Женевьева плавно скользила по залу, а то бешено отплясывала на одном месте. Девушка просто захлебнулась в водовороте счастья. Она про всё забыла. Для неё больше ничего не существовало, кроме Гедеона, музыки и волшебства. Другого времени не было, было только время праздника. Но внезапно музыка оборвалась. Профессор Блумсберр радостно воскликнул:
 - Ровно полночь! Поздравляю!
Гедеон как-то странно улыбнулся и прошептал заговорщическим шёпотом:
 - А теперь настало время для моего сюрприза.
 Он взял Женевьеву под руку и повёл к выходу из Зала Двух Сил. Возле дверей Гедеон осмотрелся, тихо приоткрыл одну створку и галантно пропустил вперёд себя Жени. Она вышла в пустой Парадный зал и сняла с разгорячённого лица маску. Гедеон вышел следом, закрыл за собой дверь и улыбнулся всё той же дьявольски красивой улыбкой. Жени нетерпеливо спросила:
 - Какой сюрприз?
 - Для этого выйдем на улицу. Скажу одно: это именно то, о чём ты так долго мечтала.
 Оба агента быстро выбежали на улицу. Гедеон оглянулся, взял девушку за руку и, не говоря ничего, пошёл куда-то вглубь территории замка. Из-за кромешной тьмы ничего не было видно, и Жени даже не знала, в какую именно сторону они идут. Но вот впереди показались расплывчатые очертания одноэтажных зданий. Остановившись возле первого или последнего, Гедеон посмотрел по сторонам и сказал:
 - Ну вот, пришли.
 Женевьева просияла. Стойла! Это звучит так великолепно! Гедеон остановился возле девятого домика, засветил фонарь и посветил в окошко. В маленьком стойле стоял серо-серебряный пегас с опущенными крыльями. На вид пегас уже был не совсем молод или слишком устал. Жени отняла лицо от окна и спросила:
 - Мы пришли посмотреть на пегасов?
 Гедеон приложил палец к губам и показал на окно. Жени снова заглянула и только сейчас поняла причину их прихода сюда. Пегас чуть приподнял крылья, и под ними лежало что-то непонятное, свёрнутое в клубочек. Гедеон приблизил лицо к окну и свистнул. То, что лежало, встало. Это оказался маленький белый жеребёнок с золотыми гривой, хвостом и копытцами. Малюсенькие слабые крылышки, лишённые ещё маховых перьев, отливали серебром, а по хребту проходила узкая чёрная полосочка. Вглядевшись в свет в окне сонными мутными глазками, жеребёнок зевнул и снова лёг, сложив по бокам свои крылышки. Серый пегас встал рядом и скрыл малыша от глаз агентов своими большими крыльями. Гедеон отошёл назад на пару шагов, потушил фонарь и, повесив его на гвоздик, спросил:
 - Ну, как?
 - Это просто прелесть! Такой маленький пегасик! – восхитилась Жени, отрывая взгляд от окна, хотя уже ничего не видела.
 Гедеон закусил верхнюю губу и медленно пошёл куда-то в неизвестность. Но вот он остановился, обернулся и крикнул:
 - Он – твой!
 Женевьева даже потеряла дар речи. Она подпрыгнула на месте и бросилась на шею Гедеона. Девушка обняла его и затаила дыхание. Всё в ней словно перевернулось. Ей хотелось кричать, плакать, смеяться. На крошечный миг секунды она даже потеряла рассудок. Жени взвизгнула и, сделав рывок, впилась губами в щёку Гедеона. Тот оттолкнул девушку и сказал:
 - Ну, всё! Всё! Не такой уж грандиозный подарок, чтобы душить человека!
 Жени закрыла лицо руками и истерически захохотала, хотя из глаз потекли слёзы. Гедеон схватил девушку за плечи и слегка встряхнул. Женевьева немного успокоилась и пролепетала:
 - Извини. Просто нет сил терпеть эмоции, когда получаешь столь неожиданный и долгожданный подарок. Такое уже случалось. Когда мне было пять лет, то родители подарили мне плюшевого зайца, которого я видела в магазине и долго-долго выпрашивала. Тогда я чуть не задушила папу.
 - Ну, ты просто киллер! Всех душишь. Но этот подарок не от меня лично. Я упросил Лору-Мэй Анималес, чтобы она подарила жеребёнка мне. Она сразу спросила, зачем мне
это нужно и я ответил: «Для Женевьевы!» Тогда она ответила: «Так пусть это будет подарком и от меня». Можешь теперь душить Анималес.
 Жени опустила взгляд и поняла, что стоит на снегу в лёгких туфлях, но ей абсолютно не холодно, ни капельки. Девушка изумлённо приподняла подол платья и убедилась, что ей не холодно. Женевьева широко открыла глаза и удивлённо поинтересовалась:
 - А почему сейчас не холодно?
 - В ночь на Рождество в замке и его окрестностях действует специальное заклинание, благодаря которому мороза нет, а снег, словно сахар или вата. Но завтра будет холодно, вдвойне холодно. Поэтому мы – ученики – обычно в рождественское утро сидим в своих комнатах или бродим по замку. Ну, а если захочешь выйти, просто оденься потеплее. Хотя мой тебе совет – сиди-ка ты в замке, – ответил Гедеон, разглядывая звёзды, но не позволяя взгляду перекинуться на девушку.
 Жени кивнула и сложила руки на груди. Она тоже взглянула на звёзды и тихо-тихо шепнула: «С Рождеством, мамочка! С Рождеством, папочка» Гедеон Уилсон вновь взял Женевьеву за локоть и молча указал на очертания замка. Девушка кивнула и сделала шаг, но внезапно обернулась на стойла и помахала правой рукой.
 Теперь у неё есть всё, что нужно шестнадцатилетней колдунье. Но только колдунье, а девушке?.. Ей не хватает ласки и домашнего тепла. Конечно, Гедеон очень нежен к ней и это много чего значит, но… Маминой ласки, домашней заботы – вот чего не хватает молодой парижанке Женевьеве Фермье – агенту Белой магии.

ГЛАВА 14. НА 100 ЛЕТ ВПЕРЁД.

 Женевьева открыла глаза в половине десятого и, потянувшись, сладко зевнула. Опустив ноги в мягкие тапочки и укутавшись в тёплый халат, девушка прошла мимо стола, направляясь в душ. Но тут вдруг обернулась и увидела на скатерти лист пергамента, где ярко-фиолетовыми, просто таки кричащими, чернилами было написано:
А вы хотите
Лететь?
Я думаю, что
С удовольствием!
Конечно с волшебством!
А-то как без этого!
 Дир. Эл. Бл.
 В это время Гедеон как раз вышел из душа. Жени бросила ему в руки пергамент. Агент Уилсон прочёл написанное и в гневе скомкал послание.
 - Что значат эти глупые послания? – наивно спросила Женевьева.
 - А ты прочти по первым буквам! – резко ответил Гедеон.
 Жени развернула пергамент, вчиталась в написанное и сдавленно вскрикнула. «Аляска!» - вот что там было написано. Девушка выронила пергамент из рук и вместо душа бросилась одеваться. Гедеон покачал головой и, присев на стул, принялся натягивать носки.
 Внезапно в дверь постучали. Жени отодвинула щеколду и впустила столь раннего посетителя. Это был директор. Он молча прошёл через комнату и сел за стол. Побарабанив с минутку по столешнице пальцами, он причмокнул губами, словно
попробовал нечто вкусное, и начал свою речь:
 - Увы, это задание одно из сложнейших. Вам необходимо будет перенестись на Аляску и добыть там «коготь белого медведя» у шамана – моего старинного знакомого. Он будет знать о вашем визите, а потом, сразу после того, как добудете «коготь», вы моментально переноситесь на необитаемый остров посреди Атлантического океана. Там вы найдёте
пещеру, а в ней – нож Робинзона. Возьмёте его и перенесётесь в джунгли. Но не бойтесь – это не то же самое! В джунглях живёт старик-археолог Джеймс Грей. У него рубиновая маска. Вот на нож и коготь вы выменяете у него маску, а уж потом вернётесь в замок. Но вам придётся хорошенько постараться – мистер Грей порядочный скупердяй, и он захочет заполучить коготь с ножом, не отдавая маски.
 Элиас Блумсберр встал из-за стола и достал из внутреннего кармана своей мантии тоненькую волшебную палочку. Он взял Женевьеву за руку и добавил:
 - В этом путешествии может случиться, что Гедеону будет нужна помощь. Твой перстень пока слаб и, единственное что можно с его помощью, это пролететь через потолок, но… «Мэджик Оупен»! Теперь он способен выполнить даже самое тяжёлое заклинание Белой магии, хотя я, конечно, сомневаюсь, что знаешь хоть одно.
 Профессор хлопнул в ладони. Жени почувствовала, что ноги онемели и стали ватными. Хватаясь за воздух руками, она брякнулась на пол. Руки беспомощно вытянулись вдоль туловища, спину ужасно заломило. Но это не было похоже на перемещение. Скорее, это напомнило ей тот миг, когда она превратилась в волка. Сквозь мутную пелену на глазах девушка видела ноги профессора и скорчившееся на полу тело Гедеона. Значит, она не одна такая – оборотень! От этого слова кровь стыла в жилах и сознание мутилось, а может, оно мутилось из-за превращения. Жени с ужасом осознала, что её лицо действительно вытягивается в волчью морду, ноги и руки мучительно превращаются в лапы, а сзади растёт хвост. Девушка закрыла глаза и плотно сжала зубы.
 Через несколько минут боль прошла, словно и вовсе её не было, ноги, то есть лапы, опять слушались их обладателя. Женевьева открыла глаза и увидела перед собой спину какой-то серой собаки. Оскалив клыки, девушка сделала прыжок и ткнулась мордой в собаку. Собака встала и отряхнулась. Жени пригляделась: хвост колечком, длинные лапы, густая шерсть, вытянутая морда и… холодные голубые глаза. Это Гедеон! Но он лайка, а кто она? Может, она то же лайка?
 Женевьева взвизгнула и привлекла внимание лайки. Гедеон повернулся и недовольно покачал головой. Из его пасти вылетело:
 - Ты безнадёжна!
 Недовольно фыркнув, Жени буркнула:
 - Ну, волк, ну и что?
 - Да, ничего! Но все волки как волки, а ты!? Рыжая!
 Женевьева оглядела свои лапы и вздохнула. И тут она поняла ещё одну вещь: они всё ещё в замке, да, в замке. На том же самом месте, в своей комнате, возле стола. Но только Элиаса Блумсберра уже нет. Наверное, он что-то напутал или забыл о чём-то предупредить. Жени принюхалась и помотала головой. Ничего! Директором не пахло вовсе! Было ощущение, что пока они лежали без сознания, пронеслось сто лет.
 Женевьева прыгнула на дверь и уцепилась за ручку зубами. Дверь открылась, скрипнув так, как никогда не скрипела. Осторожно выглянув в коридор, Жени прищурилась и потянула носом воздух. Пахло сыростью, пылью и гнильцой. Не пахло только самым главным - человеком. Пол устилал толстый слой пыли, а стены украшали бесконечные сетки паутины.
 Жени шагнула вперёд и увидела на ковре свои следы. Гедеон вышел из комнаты следом и тоже принюхался. Он повернул голову из стороны в сторону, потом подпрыгнул на месте и сказал:
 - Да здесь сто лет никто не жил!
 Женевьева утробно зарычала и топнула лапой. Неужели профессор Блумсберр вместо Аляски перенёс их на век вперёд. А что же им теперь делать? Надо срочно бежать в кабинет директора. А что если его там нет! Нет!..
 - Гедеон, за мной! – крикнула Женевьева и быстро побежала к лестнице.
 Лайка последовала за волком. Оба существа бежали по замку, оставляя на пыльном
полу следы – волчьи и собачьи. Остановились они возле кабинета директора. На двери, приколоченная двумя ржавыми гвоздями, висела деревянная табличка: «Последние ученики покинули замок в 2105 году, так как в схватке с чёрным колдуном погиб великий белый маг и директор школы Элиас Блумсберр».
 Сама дверь в кабинет была наглухо заколочена досками. Женевьева приоткрыла пасть и издала стон, подобный стону человека. Она подошла к Гедеону и, почти не владея собственным разумом, положила морду на его спину. Тот опустил голову и закрыл глаза. Жени представила на миг, что теперь они должны жить в замке ровно столько, сколько живут волки и собаки, и от этого сердце болезненно сжалось в её груди. Но тут Гедеон резко поднял голову и сказал:
 - Вот что: в моей комнате, до превращения, лежала волшебная палочка под кроватью. Если ты заметила, то именно наша комната осталась такой же, какой и была, то, может быть, и палочка там.
 - Но ведь её может и не оказаться! – едва не плача, простонала девушка.
 - Знаешь, как говорят: попытка – не пытка.
 Лайка-Гедеон галопом помчался обратно. Женевьева, конечно же, помчалась следом. На ходу она мельком видела потемневшие от времени портреты, статуи, одетые в паутину и её сердце сжималось от боли. За какие-то сто три года это столь милое и любимое место опустело, и было предоставлено времени. Кроме пауков и мышей в Мэджик Флайе не было никого и, наверное, никогда уже не будет. И, скорее всего, замок приобрёл дурную славу у местных жителей.
 Женевьева остановилась возле распахнутых синих дверей и огляделась. Гедеон копошился под своей кроватью и рычал. Его хвост то ходил ходуном, то замирал на месте. Жени села и заскулила. В душе она молилась, чтобы парень нашёл палочку. Гедеон вылез из-под кровати с пыльной мордой и отрицательно покачал головой. Женевьева упала на пол и положила лапы возле морды – жить ей уже не хотелось. Агент Уилсон подсел рядом и тихо сказал:
 - Что ж, придётся признать правду: мы застряли в будущем. И, скорее всего, навсегда. Это печально, но факт.
 И тут Женевьеву словно огрели по голове чем-то тяжёлым. Вместо Гедеона она теперь видела Парадный зал, статую Афины, которая вдруг повернула голову и, поправив шлем, сказала:
 - Во врата прошлого есть обратная дорога, но нужно признать свои внутренние страхи.
 Жени очнулась от видения и тут же всё рассказала Гедеону. Тот неодобрительно покачал головой, почесал задней лапой за ухом и сказал:
 - Если так, то я боюсь, что навсегда останусь псом.
 - А я боюсь застрять здесь навсегда! – вторила ему девушка, вильнув хвостом.
 Но ничего не произошло. Всё было так, как минуту назад. Агент Уилсон лязгнул зубами и резко вскочил на все четыре лапы.
 - Чёртовы загадки!!! – закричал он в пустоту коридора.
 Собачью морду свела гримаса гнева. Женевьева провела хвостом по полу и возмущённо оскалила клыки. Неужели Афина обманула её. Обманула! Ведь они признались, чего бояться больше всего.
 Гедеон подбежал к лестнице и громко гавкнул. Лай гулко разнёсся по пустому коридору и замер где-то в неизвестности. Жени вскочила с места и со словами: «Я побегу к Афине!», – опрометью понеслась в Парадный зал – только и взметалась пыль из-под её лап.
 В зале было мрачно и темно. На полу лежал такой слой пыли, что шагов слышно не было. Афина стояла на своём постаменте, который местами немного разрушился, и горделиво смотрела вперёд. Её греческий профиль был чётко вырезан из мрамора, и от этого богиня победы казалась живой. Но тут Жени поняла – она в самом деле была живой.
 Не успели агенты войти в зал, как богиня моргнула и подманила их к себе.
 - Вы, смертные, очень глупы! – заговорила Афина. – Вы боитесь признаться себе в том, что останетесь в будущем? Нет! Этот страх не внутренний, а поверхностный. Глупый, никчёмный страх! Загляните себе в душу, в сердце и ищите ответ там. Чего вы боитесь?! Чего? Ответ ищите в себе.
 Статуя встала в привычное для неё положение и замолчала. Женевьева села и закрыла глаза. Заглянуть себе в душу, в сердце. Что может быть в душе, а что в сердце? Чего она
боится? Не вернуться в настоящее? Нет. Богиня права – этот страх действительно внешний. Не увидеть маму? Нет – это точно такой же страх. А что же?
 Женевьева взглянула на Гедеона, и её словно молнией поразило. И как же она не подумала об этом раньше! Она боится его. Да, его. Но не в прямом смысле. Она боится привязаться к нему слишком сильно. Боится допустить любовь в сердце – любовь к этому человеку. Но ведь росток этого чувства уже начал свою жизнь – Женевьева знала, что они уже немного больше, чем друзья. Именно в этом она боится признаться даже самой себе.
 Девушка подняла переднюю правую лапу, задрала вверх голову и завыла. Это был вой победы. Победы над собой, над своим разумом. Внезапно зал озарила слепящая вспышка сиреневого цвета. Разлетелся приятный аромат жасмина и лаванды. Женевьева опять почувствовала тяжесть во всём теле и легла, плотно стиснув зубы.
 Через некоторое время всё прошло. Женевьева открыла глаза и увидела, что лежит на полу в своей комнате. В нескольких шагах от неё, распластавшись на спине и раскинув руки в стороны, лежит Гедеон. Жени потёрла затылок и, слегка пошатываясь, встала. Всё было так, словно ничего не произошло. За дверью шумели голоса учеников. Девушка наклонилась над Гедеоном. Тот лежал на спине и спал. От собачьего вида не осталось и следа. Женевьева растолкала своего друга. Тот ошалело огляделся и спросил:
 - Мы не на Аляске?
 - Нет. Пойдём к директору и узнаем, что это были за выкрутасы.
 - Иди одна. У меня сейчас такое ощущение, что внутри всё перемешали ложкой. Я останусь здесь и отдохну.
 - С тобой точно всё в порядке? Хочешь, я сбегаю за Монардой? Мне не трудно.
 - Нет, нет. Не беспокойся. Просто все эти перемещения во времени я переношу плохо и не люблю их, – ответил Гедеон, тяжело перебираясь с пола на кровать.
 Женевьева услужливо подложила ему под голову подушку и поплелась в кабинет директора. По дороге она разглядывала портреты, статуи и с облегчением отмечала, что и те и другие остались такими же прекрасными, а не теми, что были, а точнее, будут, через сто три года. Девушка остановилась возле дверей кабинета директора и недоверчивым взглядом отыскала табличку: «Элиас Блумсберр – белый маг, директор Мэджик Флайа». Всё в порядке. Жени, облегчённо вздохнув, постучала и прислушалась. За дверью старый профессор откашлялся и сказал:
 - Войди, Женевьева, войди!
 Жени вошла в кабинет и удивленно воскликнула:
 - Профессор, но как!..
 - Я знал, что ты придёшь, когда вернёшься из будущего. Извини меня, что без вашего разрешения отправил вас на сто лет вперёд. Просто вышло так, что во время вашего превращения по мозговой почте мне пришло сообщение, что Сид Менди хочет
отправиться вместо вас. Ну, я и подумал: он уже больше года не разминал кости и
поэтому я срочно отправил его. А так как вы уже были во временном потоке, то возвращать вас было опасно, и я отправил вас в будущее. Извини, я очень виноват.
 Женевьева опустила глаза в пол и вздохнула – она, хоть и сердилась на директора, но не могла показать ему этого. Да и как было не простить такого забавного старичка со смешной, но вместе с тем, умной физиономией. Женевьева понимала, что момент требовал от неё действий, но она не знала, что говорить и выпалила первое, что пришло в
голову:
 - А почему не приехали на Рождество гости из «Пурпл-скай Кэстл»?
 Профессор Блумсберр рассеяно рассмеялся и ответил:
 - Их директор – госпожа Легрия ван Штайнхард – внезапно поменяла своё решений и отказалась приезжать, но сказала, что наши победители смогут приехать на чемпионат по флайболу. Так что весной вы поедете.
 - Кто «вы»? – поинтересовалась Жени, хотя прекрасно поняла, кто эти «вы».
 - Вы – это ты и Гедеон Уилсон. Мы – учителя – сообща определили победителя; твой наряд был потрясающим и поэтому вы победили.
 - Но у Хайди Сингл был более интересный наряд! Эти ленточки и… – стала слабо пререкаться Женевьева, делая вид, что выигрыш отдали несправедливо.
 Профессор Блумсберр усмехнулся в бороду, взмахнул руками и, сомкнув указательные пальцы возле носа, закрыл глаза и произнёс:
 - Номб Стрэмус Лэй!
 Перед лицом профессора появилась золотистая сфера, внутри которой парили две карточки. Когда сфера рассеялась, они замерцали и полетели прямиком в руки Женевьеве. Девушка сразу догадалась, что это билеты на матч. На золотой карточке был нарисован изогнутый изумрудно-зелёный дракон с открытой пастью, из которой вылетали искры огня, только нарисованного. Буквы над драконом то и дело пропадали и появлялись. Но Женевьеве всё-таки удалось прочитать: «Стадион «Изумрудный дракон», трибуна северная, сектор «змея», ряд сорок третий, место тринадцатое. Начало матча в одиннадцать часов, пять минут». На втором билете было всё то же самое, только место четырнадцатое. Просияв от радости, Жени бросилась на шею профессора и обняла его. Тот тоже слегка приобнял девушку и, похлопав её по плечу, сказал:
 - Всё хорошо, девочка. И ещё раз, прости за случившееся.
 Женевьева одарила директора счастливой улыбкой и быстро убежала, чтобы поскорее обрадовать Гедеона. Подбежав к дверям своей комнаты, девушка отдышалась, поправила волосы и открыла дверь.
 В комнате царил полумрак. Гедеон лежал на кровати и безразлично смотрел в потолок, выпуская иногда разноцветные искры из волшебной палочки. Он лениво повернул голову на открывшуюся дверь, оглядел девушку сонным взглядом и зевнул во весь рот.
 - Гедеон, ты себе не представляешь! Мы с тобой выиграли в рождественском конкурсе! Директор только что вручил мне два билета…
 Жени положила карточки ему на грудь. Агент Уилсон лениво оглядел золотые билеты и сбросил их на пол возле своей кровати.
 - Да что с тобой? – взволнованно спросила Жени, подбирая билеты.
 - О-т-в-а-л-и! – растягивая по буквам, произнёс Гедеон и снова зевнул.
 Женевьева оглядела комнату и тут, вдруг, сообразила, что на Гедеона наложено заклятие лени. Со всех ног девушка бросилась в библиотеку. Ещё с порога она, позабыв о вредности библиотекарши, крикнула:
 - Мне нужно что-то против заклятия лени!
 Библиотекарь оглядела её долгим тяжёлым взглядом и протянула скомканный жёлтый лист, как будто целый день ждала этого момента. Жени было не до церемоний. Просто вырвав драгоценное противозаклятие из рук библиотекаря, девушка убежала. По дороге, под страхом споткнуться и упасть, она читала то, что там было написано:
 «Способ I: приготовить настой из рыбьей чешуи, жуков-водомерок, болотной серой капусты и волос пострадавшего. Ингредиенты варить на слабом огне в течение двух недель в озёрной воде, выдержанной три ночи в тёмном месте.
 Способ II: произнести заклинание «Марр Шав Вэйн», нацелив конец палочки (приложив перстень) на лоб пострадавшего».
 Женевьева ворвалась в комнату и сразу бросилась к Гедеону. Приложив свой перстень
к его голове, чуть повыше носа, она собралась с духом и произнесла:
 - Марр Шав Вэйн!
 Гедеон конвульсивно дёрнулся, подскочил и ударился головой о спинку кровати. Мгновенно опомнившись и схватившись за затылок, он проревел:
 - Да ты что?
 Женевьева отняла руку от его головы и негодующе сверкнула глазами. Она резко отвернулась от него и швырнула листок с противозаклятием в сторону. Перстень раскалился и обжигал палец. Жени сняла его и, поднеся к губам, принялась обдувать холодным воздухом. Ей, почему-то стало очень обидно, что Гедеон не благодарит её. Но тут её внезапно осенила странная, но вполне реальная мысль: «А что, если Гедеон не помнит о том, что с ним было».
 - Послушай, а ты хоть помнишь, что было с тобой минуту назад? – строго спросила девушка, оборачиваясь к нему.
 - А что было минуту назад? – наивно спросил Гедеон, спуская ноги с кровати.
 - Понятно... – поняла Женевьева и покачала головой.
 Она надела перстень, провела указательным пальцем по своему лбу и всплеснула рукой, словно стряхнула воду. Гедеон поднял брошенную Женевьевой мятую бумажку. Прочитав всё, что там было написано, он облизал губы и задумчиво произнёс:
 - Ой, и не везёт мне…
 - А что такое? – полюбопытствовала Жени.
 - Да, этим дурацким заклятием лени меня заколдовывали, наверное, сто раз. И теперь опять. Интересно, кто это так старается?
 Женевьева показалось это смешным. Она скривила губы в изящной ухмылке и махнула рукой, давая понять этим, что пока она здесь, беспокоится ему нечего.

ГЛАВА 15. «ОКУНИСЬ В МИР ВОЛШЕБНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ»

 Каникулы летели быстро – как птица Феникс. Целые дни проводились в гулянии по замку или на улице. Почти все тайные уголки раскрыли свои тайны перед лицом Женевьевы. Но однажды произошло случай, забыть который Женевьева не сможет никогда.
 Это было самое обычное раннее январское утро, когда ещё так хочется поваляться в кровати. Женевьева только-только открыла глаза и сделала глубокий вздох, уловив запах скопившейся пыли. Солнце пробивалось сквозь плотные голубые занавески, и в ярких тонких лучиках танцевали мириады пылинок. Гедеон ещё сопел под одеялом, повернувшись к девушке спиной.
 Жени потянулась и посмотрела в потолок. Внезапно откуда-то донёсся ужасающий шум, будто кто-то уронил целую тонну железного лома на каменный пол. Гедеон подскочил на кровати, как резиновый мяч, и ошалело спросил:
 - В чём дело?
 Они оба синхронно подскочили к окну и отдёрнули занавеску. И оба так и замерли. Их глазам открылась такая картина: недалеко от их окна метался чудовищных размеров дракон с огромными белоснежно-белыми клыками – такими белыми, что снег казался серым. Из его пасти вылетали клубы чёрного дыма и ярко-красные искры. Огромные крылья, усыпанные шипами, рассекали воздух с такой мощью, что ближайшие деревья гнулись, как былинки.
 - Ой, чёрт! Они выпустили Разрушителя! – истошно закричал Гедеон, в панике прижимая ладони к щекам.
 Женевьева пригляделась и увидела, что по полю под драконом бегает профессор Вазарини. Даже с высоты третьего этажа было заметно, как густо намазано было его лицо тем составом, от которого дракон не примет вас за человека. Невдалеке стоял профессор
Блумсберр и что-то делал руками – очевидно, пытался наложить на дракона
обездвиживающее заклинание, но зверь был настолько огромен и мощен, что силы одной палочки – даже такого мага, как директор – не хватало.
 - Что же делать? – разочарованно спросила Жени. – Как же выйти? Ведь я хотела
навестить жеребёнка.
 Гедеон отошёл от окна и сел за стол, постукивая пальцами по столешнице. Жени присела на подоконник и вгляделась в дракона. Зрачки его глаз сузились и покраснели. Это означало, что драконы вывела из себя сила громадной мощи. Разрушитель изо всех сил мотнул головой и выпустил из своей пасти очередной клуб дыма. На минуту этот дым окутал самого дракона и значительную часть поля вместе с обоими профессорами. Было впечатление, будто находишься в самом центре грозовой тучи. Но вот дым рассеялся, а Разрушитель готов был выпустить всё новые и новые порции. Женевьева встала на подоконнике на колени, распахнула окно настежь и во всё горло закричала:
 - Эй, остановись! Возвращайся в свой загон! ХВАТИТ!
 Дракон повернул к ней свою огромную голову и, прищурив красные глаза, утробно зарычал, а из его ноздрей вылетели две искры. Рык его походил на крик в трубу. И вдруг Женевьева почувствовала в себе какую-то силу, которую никогда не чувствовала. Словно волк вновь пробудился в ней, но не принял свою оболочку. Девушка поднялась на ноги, упёрлась руками в нишу, оскалила по-звериному зубы и грозно крикнула, а точнее зарычала:
 - Нар-р-р-рх!
 Дракон вопросительно оглядел девушку, перестал выпускать дым, а потом и вовсе сложил крылья и с грохотом приземлился, едва не придавив профессора Вазарини. А Жени, как после изнурительного бега, отпустила руки и тяжело повалилась в комнату на пол. Гедеон подскочил и ладонью поднял ей голову.
 - Что с тобой? – спросил он взволнованно.
 - Я… я, кажется, разговаривала с драконом. Я приказала ему перестать…
 Жени рывком села и приложила ладонь ко лбу. В голове немного гудело.
 Гедеон посмотрел на часы и пошёл в душ. Женевьева поднялась на ноги, отряхнулась и села на кровать. Так как душ на ближайшие пятнадцать минут был занят, девушка подтащила к себе рюкзак, раскрыла его и заглянула внутрь. Перебрав тетради, она обнаружила, что почти все они исписаны, а в тетрадке по зельеварению так вообще не осталось ни единого чистого листочка. Пока Гедеон мылся, Жени погрузилась в размышления о том, где бы достать чистые тетради.
 Через полчаса, за завтраком, все долго говорили о том, что произошло час назад. Ученики с жаром осуждали Лучано Вазарини, каждый раз выдумывая всё новые и новые причины случившегося. Кто-то сказал, что профессор просто выпустил дракона размять крылья, но не смог загнать его обратно в ангар. Но красочнее всего была история, что профессор совершал утреннюю пробежку и услышал, как дракон человеческим голосом попросил выпустить его. Женевьева, не принимая в дискуссии участия, доела свой бекон, допила кофе со сливками и огляделась. Гедеона за столом уже не было. Он ждал её в Парадном зале и спросил:
 - Тебе что-нибудь нужно? Мы едем в город.
 - Да, мне нужны тетради, – ответила Женевьева.
 - Тогда приходи минут через пятнадцать к стадиону.
 Женевьева прибежала в свою комнату, с помощью заклятия «Коммо» приобрела тёплую зимнюю куртку и сапоги, выбросила всё из рюкзака на кровать и поспешила на улицу.
 Невдалеке от стадиона стоял тёмно-синий микроавтобус с мелкими белыми звёздочками на дверях и капоте. Гедеон сидел за рулём, а в салоне – ученики всех возрастов (в Мэджик Флай можно поступать с тринадцати лет, но тогда ученики
считаются дошколятами; официальное обучение с пятнадцати лет). Жени залезла в салон автомобиля, села на единственное свободное место и закрыла дверь.
 Мотор тут же заработал и автомобиль тронулся. Гедеон повёл его в сторону леса и лихо объезжал деревья. Женевьеве это показалось несколько странным – ехать в город через лес. Да и вообще, у неё не укладывалось в голове, как может такая крупная машина проехать по непроходимому магическому лесу. Но вот впереди показалась прогалина, посреди которой было озеро. Какого же было удивление Женевьевы, когда она поняла, что озеро не замёрзло. Но ещё больше она удивилась и даже перепугалась, когда поняла, что Гедеон едет именно на озеро. Агент Уилсон затормозил и повернулся лицом в салон:
 - Итак, сейчас выбор за вами: либо рынок «Магический товар», где все товары сомнительного качества, но зато дешёвые, либо хорошие дорогие магазины «Окунись в мир магических принадлежностей» или «Всё что нужно колдуну».
 Женевьева огляделась вокруг. Все полезли в кошельки пересчитывать их содержимое. У кого денег было побольше, тот кричал: «В магазины!», а у кого поменьше, тот скромно и тихо бубнил: «Лучше на рынок». А у Жени денег и вовсе не было. Она лишь пожала плечами и, улыбаясь, ответила:
 - За что проголосует большинство, за то и я.
 Гедеон снова включил мотор и, вдавив педаль газа до предела, со всей скорости направился в сторону озера. Женевьева в ужасе закрыла глаза, а когда снова их открыла, автобус ехал уже по дну. На поверхности озеро оказалось совсем маленьким, а под водой оно было просто огромное. Впереди показались какие-то тёмные отверстия, словно вырытые в земле ворота, пещерки. Гедеон посмотрел на маленькую карту, которая лежала у него на коленях, и решительно въехал в одну из пещерок. Салон погрузился в непроглядную бархатную темноту. Лишь слышно было дыхание учеников, да звуки работающей машины. Женевьеве стало не по себе.
 - Это подземный тоннель, – послышался поясняющий голос Гедеона из темноты.
 Машина ехала в темноте не очень долго. Вот впереди забрезжил слабый треугольник света. Автобус поехал чуть быстрее и вырвался на свет. Женевьева не успела перевести дух, как осознала, что автобус… летит! Теперь Гедеон вёл машину не по земле, а по воздуху. Девушке чуть не стало дурно.
 От порывов ветра автомобиль раскачивало из стороны в сторону, наклоняло то вперёд,
то назад. Ученики всё время сваливались с сидений и ударялись головами друг о друга. Женевьева вцепилась мертвой хваткой в спинку впередистоящего сидения и старалась не думать о полёте. Одна только мысль, что машина может лететь по воздуху, вводила её в панику. Но тут авто попало в воздушную яму, и Жени не выдержала, закричав:
 - Ты, камикадзе! Водить нормально умеешь?!!
 Гедеон ничего не ответил, но только резко нажал на педаль газа, и автобус рванул ещё быстрее. Жени побледнела. Вскоре машина плавно пошла на снижение, и они приземлились на роскошной платной стоянке волшебных средств передвижения. Тут стояли пегасы, миниатюрные дракончики, которых Женевьева видела впервые, над землёй парили самые разнообразные мётлы, к колышкам за шнурки были привязаны несколько пар волшебных сапог, а возле забора стояли свёрнутые в трубочки ковры-самолёты.
 Гедеон остановил автобус возле забора, вышел и открыл дверь салона. К нему сразу подскочила молоденькая ведьмочка с сиреневыми волосами и протянула руку за платой.
 - Мы примерно на полтора часа, – брякнул Гедеон, засовывая руку в карман брюк, где всегда хранил несколько монеток.
 - Десять сильтро и два дактро! – гнусаво протянула ведьма, встряхивая висящую на груди баночку с деньгами.
 Гедеон бросил монетки в её баночку, а когда ведьма ушла, то повернулся к группе, которую привёз и серьёзно сказал:
 - Через час двадцать встречаемся здесь, возле автобуса. Предупреждаю, больше десяти
минут никого ждать не буду. А магтакси стоит дорого.
 Все сразу разбежались в разные стороны, прям как тараканы, когда на кухне зажигают свет. Жени посмотрела им в след и демонстративно привалилась к авто. Гедеон повернулся к ней и спросил:
 - А ты чего ждёшь?
 - Но у меня нет ни сильтро, ни дактро, ни вообще денег!
 Агент Уилсон обречённо вздохнул и махнул рукой, давая понять, чтобы девушка шла за ним. Опустив голову, Женевьева запустила руки в карманы куртки и поплелась за Гедеоном. Они вошли в первый магазин, на витрине которого парила в воздухе роскошная дорогая мантия с золотыми пуговицами и стоячим воротником. В магазине продавалась всевозможная одежда на все случаи жизни. Тут висели специальные мантии из плотного материала для флайбола в плохую погоду, лёгкие спортивные мантии для флайбола в невыносимую жару, простые мантии разных цветов, мантии для праздников и важных собраний и ещё много чего интересного. Но это не нужно было ни Женевьеве, ни Гедеону.
 В следующем магазине продавалось то, что нужно было Жени: тетради, свитки из пергамента и папируса, перья сов и орлов, чернильницы всевозможных форм, карты созвездий, карты звёздного неба, глобусы, разные учебники, пособия, словари и тому подобное.
 Пухлый продавец поймал любопытные взгляды только что вошедших покупателей и выложил на стол множество разномастных перьев.
 - Берите перья полярных сов, очень модно! – почти закричал он, размахивая белоснежным пером у себя над головой.
 Жени вежливо отодвинула перья и сказала:
 - Мне нужны тетради.
 Продавец взмахнул своей пухлой ручкой и на столе появились разные тетради, свитки пергамента и папируса.
 - И что по чём? – спросила Женевьева, косясь через плечо на выражение лица Гедеона.
Тот покачал головой и полез в карман за мелочью.
 - Тетради по двадцать дактро, свитки из пергамента по три демерона, а папирус очень редок и поэтому стоит один сильтро, но это только у меня, – медленно говорил продавец, тыча пальцем в товар.
 - Хорошо, я беру только одну тетрадь, – тихо сказала Женевьева, убирая толстую (200 листов) тетрадь в рюкзак.
 Гедеон расплатился, и они вышли на улицу. После тепла магазина, резкий и холодный воздух улицы ударил в лицо и обжёг кожу. Агент Уилсон взглянул на часы и сказал:
 - Ещё пятьдесят минут. Можешь свободно гулять по магазинам.
 Женевьева застегнула молнию на рюкзачке, надела его за плечи и побрела в следующий магазин.
 На витрине стояло свадебное платье, украшенное павлиньими перьями и ещё чем-то мелки, очень смахивающим на крылья стрекоз, а на вывеске красовалась надпись: «Всё для свадьбы. Индивидуальный пошив». За прилавком стояла эффектная рыжеволосая ведьма в узких, удлинённых очках. Она повернула голову в сторону входной двери, осмотрела Женевьеву и достала из рукава бардовой мантии маленький блокнотик.
 - Ваше имя, возраст, рост и объём талии, – деловитым тоном сказала женщина, обмакивая красивое серое перо в чернила.
 - Женевьева Фермье, шестнадцать лет, рост один метр семьдесят один сантиметр, а талия – шестьдесят два сантиметра, кажется.
 Ведьма всё записала, убрала блокнот обратно в рукав и снова спросила, высоко задрав голову:
 - К какому числу нужно платье?
 Жени даже дар речи потеряла. Яростно замотав из стороны в сторону головой, она
промычала что-то нечленораздельное и пулей вылетела из магазина, но поскользнулась на крыльце и растянулась на льду. Хорошо, что Гедеон был рядом. Он сразу подскочил и… поднял её на руки.
 Женевьева потёрла рукой ушибленное бедро и скривила губы. Агент Уилсон осторожно поставил девушку на ноги, отряхнул ей спину и спросил:
 - В чём дело? Чего ты так бежала?
 - Ну, я вошла в магазин для свадьбы, а продавец спросила меня, к какому дню готовить платье. А мне, почему-то, стало так страшно, и я рванула вон из магазина, а тут этот лёд…
 Гедеон от души рассмеялся и похлопал девушку по плечу. Он повернулся спиной к магазину свадьбы и тихо шепнул:
 - Мисс Боникс немного того. Она готова всех переженить, даже малолеток.
 На этот раз рассмеялась Женевьева, представив себе двух малышей, стоящих перед алтарём. И тут вдруг она вспомнила, что до сих пор она не предупредила маму о своём местонахождении. Девушка огляделась вокруг и спросила:
 - Слушай, а здесь есть почта?
 Гедеон отрицательно покачал головой и показал пальцем на высокую, островерхую башенку, похожую на арабскую.
 - Это и совятня, и голубятня, а можно заплатить побольше денег и послать индреда. Он летит так, что и не увидишь. Может доставить письмо всего за час.
 - За какую цену можно послать голубя в мир антимагов? – скромно спросила Женевьева, а щёки её порозовела
 - Да, ладно! Можешь послать индреда. Он умнее сов с голубями вместе взятых, и сам оставит письмо, так что твоя мама его даже не заметит, – ответил Гедеон, вынимая из кошелька несколько крупных монет с изображением какого-то бородатого старика.
 Поднимаясь по винтообразной полутёмной лестнице, они ничего не говорили друг другу. На разных этажах сидели разные птицы: на первом – голуби, на втором – совы и
филины, а на третьем – очень красивые голубовато-синие птицы. Их перья переливались под лучами солнца. То окрас становился ярко-голубыми, то сиреневатым, а иногда и
вовсе серебристым. Клювы индредов были крепкими и длинными.
 Войдя на третий этаж, девушка огляделась и заметила красивый стол на резных ножках. На столе лежала большая кипа бумаги, стояли чернильницы с разных цветов чернилами – синими, чёрными, красными, зелёными, в деревянной коробочке мирно покоились птичьи перья и перьевые ручки. Жени села за стол, обмакнула кончик пера в синие чернила и стала писать объяснительное послание:
 «Милая моя мамочка!
 Ты, наверное, до сих пор не понимаешь, где я и что со мной. Но хочу заверить тебя: со мной всё в порядке. Трудно поверить, но я нахожусь в другом мире. Нет, я не умерла (иначе, я бы не писала это письмо), честно. Ты, наверное, не знала, что мой прапрадед был великим магом, и теперь я нахожусь в школе чародейства и волшебных полётов Мэджик Флайе. Это никакая не шутка! Я не в Париже! А чтобы ты поверила, что я настоящая ведьма, я сделаю вот что:
 - Коммо
 - Экспренсо Мэнс
 - Андерр Флип
 Это примеры заклятий, которыми я пользуюсь почти, что каждый день, но только не вздумай их произносить – ещё не известно, чем это может кончиться. И ещё: сейчас рядом со мной стоит лучший друг Гедеон Уилсон. Ему девятнадцать лет и он очень красивый.
 Ладно, не буду доводить тебя до сердечного приступа.
 С любовью, твоя Женевьева».
 Жени свернула письмо треугольником, перевязала его синей ленточкой и привязала
к тонкой жилистой лапке молодого индреда. Гедеон сунул птице в клюв кусок морковки и взял в руки. Приоткрыв окно, он просто выбросил птицу. Индред взмахнул крыльями и ту же секунду исчез из вида.
 - Вау, ты прав – эта птица летит быстрее реактивного самолёта! – восторженно воскликнула Женевьева, смотря куда-то вдаль, куда улетела птица.
 Сзади послышались шаги, и в комнату вошла ведьма, явно японка, с двумя туго заплетёнными чёрными косами.
 - Пять сильтро? – спросил Гедеон, приятно улыбнувшись ей.
 - Не-а! Шесть! – тихо сказала японка и нервно сжала пальцами одну из своих косичек.
 Гедеон бросил в воздух три монеты и быстро вышел. Женевьева побежала следом. Она сбежала вниз по лестнице и выскочила на улицу. Гедеон, засунув руки в карманы, шёл по направлению к стоянке. Многие ученики уже прыгали от мороза возле микроавтобуса. Агент Уилсон достал из нагрудного кармана куртки ключи, открыл дверь и вставил ключ в зажигание.
 Мотор заработал. Пока машина прогревалась, подошли остальные ученики. Оглянувшись назад и пересчитав всех, Гедеон потянул рычаг переключения скоростей и вдавил педаль газа. Автомобиль поехал по стоянке по направлению к взлётной горке. Ещё мгновение и он уже мирно покачивался на ветру, направляясь к облакам.
 - А теперь домой! – весело воскликнул Гедеон и прищёлкнул пальцами.
 Да, Мэджик Флай действительно дом для всех – и для чистокровных магов, и для полукровных, и для магов антимаговского происхождения. Жени поёжилась и поудобнее села в кресло. Автобус вновь угодил в воздушную яму, но на этот раз никто ничего не сказал. Только Майкл Гарднер покрутил пальцем у виска и посильнее стиснул бумажный кулёк, в котором лежала его покупка. Гедеон виновато огляделся и, натянуто
улыбнувшись, немного сбавил скорость, отчего машину стало качать в два раза сильнее.
 Кое-как добравшись до коридоров, агент Уилсон въехал в тоннель и опять нажал на газ. Через некоторое время автобус выехал в озеро и снова взмыл ввысь. От холодного воздуха лобовое стекло моментально покрылось морозным узором. Но Гедеон невозмутимо достал волшебную палочку и, высунув руку в открытое окно, произнёс:
 - Файзерус!
 Стекло моментально оттаяло, а впереди замаячил стадион. Автобус, поравнявшись с выходом из раздевалки, остановился, и все кучей высыпали из машины. Жени закрыла дверь и побыстрее побежала в замок отогреваться чаем со свежеиспечёнными булочками.

ГЛАВА 16. НОВОЕ ЗНАКОМСТВО.

 С тринадцатого ноября начались занятия. За завтраком совы и голуби принесли почту. Женевьева никогда не надеялась получить письмо, но тут возле её тарелки сел индред (рядом сидящие сразу воззрились на столь редкого гостя) и выпустил из клюва письмо. Жени накрошила на тарелку немного булки и распечатала необычное послание.
 «Жени! Милая соя, любимая!
 О, Боже мой, ты жива! Я думала, что умру! И ещё – где ты взяла эту странную птицу: соседи сбежались ко мне толпой – увидели странного «попугая», как они окрестили его. Но это не главное. Главное, что ты жива. Мы с Жульеном подняли на ноги всю полицию, обзвонили больницы… Про тебя теперь говорят даже по телевидению, а я каждый день отвечаю на телефонные звонки, в которых абсолютно посторонние люди успокаивают и утешают меня.
 Конечно, я знала, что мой прадед (твой прапрадед) был магом – шила в мешке ведь не утаишь, но чтобы дело до школы волшебства дошло – это перебор. Я не виню тебя, это твоё призвание – быть ведьмой. У многих есть разные призвания, ну а у тебя такое
странное. Однако чтобы так резко исчезать в неизвестном направлении… Но я рада, что всё хорошо. Знаешь, может, конечно, это невозможно, но постарайся писать почаще. Мы ведь так волнуемся за тебя, наша маленькая колдунья. Да, и привет другу своему новому другу. Однако будь осторожна. С любовью, мама».
Женевьева перечитала последнюю строку несколько раз и посмеялась. Мама назвала
Гедеона «другом», как будто Женевьева дружит с ним с самого детства, с пелёнок. Как иногда всё-таки странно родители реагируют на нейтральное слово «друг». Они обязательно раздувают из мухи слона, а потом лечатся от нажитой головной боли.
 После завтрака Жени подбежала к Гедеону и показала ему письмо. Тот быстро пробежал глазами по ровным строчкам красивого почерка и улыбнулся.
 - Ладно, – начал он, возвращая письмо законной владелице. – Мне пора. С сегодняшнего дня я буду усиленно готовиться к ЭПС.
 Он быстро побежал вверх по лестнице, на самый верхний этаж башни, где проходили занятия по астрономии. А Женевьева убрала письмо в задний карман брюк и поскорее побежала на урок по зельеварению.
 - Усыпляющее зелье! – громко крикнул профессор Сэлтонис, когда все ученики заняли свои места и достали тетради. – Записывайте ингредиенты, которые надо положить: трёх зелёных дождевых слизней, перья полярной совы, обязательно из хвоста, усы саблезубого тигра с условием, что они вымачивались тринадцать часов в отваре из кожи жабы и желчи дракона, кусочек кожи кобры, но обязательно с хвоста, а самое главное – листья тигранника остролистного. Дерзайте! И, это, откройте учебники – там написано, как
правильно готовить зелье.
 Взяв в руки тяжёлый, закопчённый котёл, Женевьева повесила его над отверстием в полу, в котором лежали сухие угли. С помощью перстня она выпустила искры и разожгла огонь, а потом налила в котёл чистую воду. Когда вода закипела, Жени забросила в котёл первый ингредиент и помешала против часовой стрелки длинной узкой ложкой. Через некоторое время вода немного потемнела. Женевьева, взглянув на рецепт, бросила в котёл усы тигра и принялась помешивать: два раза по часовой стрелке, три – против, два раза по часовой стрелке… К концу урока её зелье загустело немного больше, чем написано в книге и имело не травянисто-зелёный оттенок, а коричневатый. Профессор Сэлтонис попробовал получившийся состав на вкус и тихо шепнул:
 - Всё вышло почти как нужно. Пожалуй, вам стоит добавить половинку совиного пера.
 Всё сделав как посоветовал профессор, Женевьева набрала зелье в глубокую ложку и сунула в рот маленькому лесному брэдреку. Это зверёк не больше зайца с крупными чёрными глазами, двумя хвостами и четырьмя ушами. Профессор Бургунди специально выделила несколько зверьков, чтобы ученики могли испытать на них свои зелья. Существо смешно наморщило носик, облизало усы и вопросительно глянуло на девушку. Но через минуту взгляд его замутился и брэдрек бухнулся на бок, глухо захрапев.
 - Э! Опять кто-то получает пятёрку! А всё из-за того, что этому кому-то посчастливилось родиться французом! – язвительно бросила Джейд Айринс – ярая ненавистница Женевьевы. У самой Джейд котёл едва не взорвался.
 - Да закройся ты, – буркнул Лестор Стоунс, опуская глаза в пол. Он вообще, кроме этих слов почти больше ничего не говорил.
 Занеся в журнал оценки и несколько своих мнений по поводу отдельных учеников, профессор хлопнул в ладони, и дверь открылась. Весь класс высыпал в коридор и побежал на следующий урок. Женевьева отстала от всех и заскочила в женский туалет. Она достала из рюкзака свою фирменная губную помаду и поднесла к нижней губе, но остановилась, и не поленилась повернуться к зеркалу. Накрасив губы, она закрыла помаду крышечкой и убрала её в карман брюк. Вдруг откуда-то из кабинок донёсся донельзя обиженный голос:
 - Прихорашиваешься, да? Чего уж там! Ты и так красивая!
 Женевьева повернулась к кабинкам так резко, что несколько прядок волос прилипло к только что накрашенным губам.
 - Кто здесь? Выходи! – строго сказала Жени, убирая волосы с лица.
 Из кабинки выплыло серо-матовое привидение семнадцати-восемнадцатилетней девушки с причёской первоклассницы (два хвостика), в клетчатой юбочке до колен, блузке, беленьких носочках и ботиночках на шнурках.
 - Ты кто? – спросила Женевьева, пытаясь уловить настроение привидения.
 - Я Натали Гранд. Пятнадцать лет я случайно выпала из класса астрономии и разбилась, но при жизни я так полюбила эту школу, что профессор Блумсберр разрешил мне остаться здесь навсегда. И вот теперь я слоняюсь по замку от нечего делать, пугаю всех и всем завидую-ю…
 Натали завыла и села на раковину. Но тут она мотнула головой и, недовольно надув губки, сказала:
 - Я тебе, значит, всё рассказываю, а даже не знаю – кто ты!
 - Меня зовут Женевьева Фермье и мне пора на урок!
 Женевьева пулей вылетела из туалета и поскорее побежала на улицу, чтобы убедиться, что следующий урок – это полёты на драконах. Но в сторону замка, к собравшимся у крыльца ученикам, бежал профессор Вазарини, размахивал руками и громко кричал:
 - Урока не будет! Все драконы спят до марта! Следующий урок – теория! А сейчас отдыхайте.
 Не сбавляя скорости, он развернулся на каблуках и, прищёлкнув пальцами, побежал в сторону стадиона, размахивая полами мантии грязно-серого цвета.
 Все ученики поплелись обратно в замок. Жени поднялась в свою комнату и села за стол. Конечно, полёты на драконах – совсем не безопасно, но Женевьеве почему-то было жалко, что пропало это занятие.
 Вечером, после ужина, когда в замке потихоньку все готовятся ко сну, Женевьева от усталости навалилась на синюю дверь и бросила рюкзак возле стола. В комнате было уже темно. Запустив под потолок несколько свечей, парижанка скинула свитер, бросила его на кровать и села за уроки. Выложив перед собой целую гору учебников, она начала медленно писать домашнее задание.
 Уже в половине десятого, когда сон вошёл в свои права, и голова отяжелела, Женевьева приняла душ, переоделась в ночную рубашку и легла в кровать. Но тут она подняла голову и впервые поняла, что Гедеон так и не появился в комнате. Его кровать была ровная, как поверхность стола.
 Какая-то тревога запала в душу девушки. Она встала, надела пеньюар и вышла в коридор. На втором этаже находилась комната Дионы де Лопез. И девушка направилась именно туда. С некоторой неохотой Женевьева постучала в дверь. Диона, с мокрой головой и волшебной палочкой в руке, открыла дверь и, увидев того, кто пришёл, язвительно спросила:
 - Геди потеряла?
 - Он у тебя? – спросила Жени, пытаясь заглянуть в её комнату, но Диона заслонила проход и надменно улыбнулась.
 - Нет. Он остался у профессора Грэбедора, хотя какое мне дело!
 Диона захлопнула дверь перед носом Женевьевы и повернула ключ в замке. Идти к какому-то профессору Грэбедору в полупрозрачном пеньюаре и тапочках было бы глупо, да и не культурно. Девушка, скрепя сердце, вернулась в комнату и снова легла. Но сна не было ни в одном глазу. Тогда Жени достала толстую книгу заклятий и решила выучить несколько полётных заклинаний вперёд.
 Время летело. Выучив около десятка новых заклятий, Женевьева взглянула на часы. Без пяти двенадцать. В замке всё спит, даже портреты. Затаив дыхание, Жени
прислушалась, но было так тихо, что слышалось даже биение её собственного сердца. «Но не может Гедеон задерживаться так долго. Любой учитель не станет заниматься со студентом до полуночи. Что-то здесь не так», – думала Женевьева, снова вставая с кровати.
 Наконец-то пришло время воспользоваться своим костюмом – девушка почувствовала это каждой клеточкой своего тела. Женевьева достала свой костюм, встряхнула его и облачилась, перевоплотившись в агента Белой магии. Даже её голос, казалось, изменился в другом обличии. Выскользнув из комнаты, как бесшумная тень, Женевьева быстро побежала по коридору. Чёрный плащ развивался за её спиной подобно крыльям летучей мыши.
 Но где искать Гедеона? А что, если он и в правду сидит у какого-то профессора Грэбедора и что-то с ним обсуждает, а она заявится в этом костюме и скажет:
 - Здрастье, профессор. А я тут ищу Гедеона по всему замку, а он у вас сидит и делает уроки.
 В нерешительности Жени остановилась и подумала, что лучше всего сейчас просто прислушаться. Она отыскала среди кабинетов учителей кабинета профессора Э. Грэбедора и, затаив дыхание, приложила ухо к скважине для ключа. В кабинете было тихо, никто не говорил, даже не было никакого движения – лишь тихонько тикали часы. Значит, Гедеона в кабинете уже нет, а профессор уже спит.
 Женевьева ударила себя по ноге и оглядела соседние двери. Прямо рядом с дверью
профессора Грэбедора был кабинет Герберта Моретти. Жени сняла маску, плащ, шляпу, всё это аккуратно сложила на пол возле двери и постучала. Минуты через три Герберт сам открыл дверь и, сонно оглядев ночного гостя, недовольно спросил:
 - В чём дело, ученица Фермье?
 - Сэр, меня интересует: не знаете ли вы, где студент Гедеон Уилсон? – спросила Женевьева, стараясь не смотреть на завуча, так как испытывала сильнейшее чувство вины.
 - Нет, боюсь, ничем не могу тебе помочь. Сегодня я целый день провёл в кабинете. А что случилось?
 - Понимаете, сэр, у Гедеона сегодня началась подготовка к ЭПС. В половине девятого он не вернулся в комнату, хотя обычно в это время он как раз и возвращается. Я спустилась и спросила у его сокурсницы Дионы де Лопез, где Гедеон. Она ответила, что у профессора Грэбедора. Теперь пошёл первый час ночи, Гедеон не пришёл, а у профессора тихо, как в пустом доме. Извините, я немного подслушивала у него под дверью.
 Герберт Моретти выслушал девушку со вниманием, потом вышел из своего кабинета и, запахиваясь в халат, постучал к профессору Грэбедору, а когда тот, заспанный и злой, открыл, то сразу спросил:
 - Послушай, Элкройд, где студент Уилсон, который недавно был у тебя?
 Потягиваясь и зевая, Элкройд Грэбедор ответил:
 - Он ушё-ё-л от меня-я-я час или два назад…
 Элкройд потёр глаза и наивно глянул на завуча. Герберт Моретти, пожелав ему доброй ночи, посмотрел на часы и, отвернувшись от Грэбедора, сказал, как бы просто так:
 - Пятнадцать минут первого минус два часа. Это значит, что студент Уилсон ушёл в десять или одиннадцать часов. Интересно, куда он мог отправиться?
 Герберт достал из кармана халата волшебную палочку и, сделав красивое движение рукой, произнёс: «Экстремус»!
 В воздухе, на уровне его глаз, появился маленький экранчик, в котором Женевьева разглядела свою комнату. Она была пуста и темна. Гедеона в ней не было. И вдруг Женевьева почувствовала, что перстень на её пальце стал нагреваться, а в середине камня появились три искорки красного цвета.
 Какая-то сила потянула Женевьеву вперёд. Она схватила плащ, шляпу, маску и быстро убежала, не обращая внимания на недовольные выкрики завуча. Эта сила сама вела
девушку за руку. На ходу Жени оделась и остановилась возле входных дверей. «И что я делаю?» – с этим риторическим вопросом она потянула на себя ручку и выпорхнула на улицу. Было темно, хоть выколи глаз, но по снегу, убегая вдаль, тянулась узкая-узкая полоска дрожащего света. Оставляя в снегу глубокие следы, Женевьева побежала по этой полоске, даже не зная, куда она ведёт. Через несколько минут эта тропинка света вывела её на крохотную полянку в лесу. Посреди поляны стоял человек. Ветер трепал длинный чёрный плащ, на голове шляпа. Всё это смутно навеяло девушке мысли о легендарном Зорро – благородном бандите-аристократе.
 - Гедеон!
 Человек повернулся и приложил палец к губам.
 - Тс-с-с! Чего ты так орёшь? А, ты в костюме, отлично! – шептал Гедеон, поднимая со снега две метлы.
 Женевьева взяла одну метлу и спросила:
 - И зачем всё это? Мы, что – на задании?
 - Объясню на месте, – отозвал Гедеон, отрываясь от земли и стремительно взлетая.
 Женевьева села на древко, сжала его посильней руками и тоже подняла вверх. Метла быстро набрала высоту. Оба агента с высокой скоростью полетели между облаков. Под
ними открывалась великолепная картина: замок в сгустке теней, окутанный пушистыми
сугробами, круглый стадион, снеговые шапки на верхушках деревьев, озерцо, которое никогда не замерзает. Чудесный пейзаж! Такого не увидишь в Париже или других городах Франции. Но, что это?.. Это же водопад и такой красивый, просто не оторвать взгляд.
 Впереди показалась деревня чистокровных магов, о которой как-то раз обмолвилась Диона, а там магазины, в которых Жени была недавно. Но что нужно Гедеону?
 За магазинами потянулся густой лес. Он был настолько густым, что казалось – это бескрайнее море из серых и коричневых веток. И вот Гедеон завис в воздухе и стал с самым внимательным видом вглядываться вниз, а потом резко рванул в самую гущу деревьев. Ничего не понимая, Женевьева наклонилась вперёд и послала метлу следом следом.
 Посреди вековых деревьев стоял огромный особняк, позади которого был построен маленький одноэтажный домишка с покосившейся крышей. Гедеон спрыгнул с метлы, дождался, пока Женевьева окажется рядом, и начал свой рассказ:
 - Этому особняку более ста лет. В нём много лет назад жила семья «чёрных» чистокровных магов. Это были угрюмые и закрытые в себе волшебники, но они были богаты. У них служили в прислуге только полукровная ведьма Грэтхен и её брат-садовник («Какой садовник? – подумала Жени, – тут и сада-то нет»). Двадцать восемь лет назад Грэтхен как обычно, утром, зашла в комнату хозяйки, чтобы помочь ей одеться и привести себя в порядок, но в комнате никого не было. Тогда она побежала в комнату хозяина, но и его не было. Их семнадцатилетняя дочь Бродзи тоже не лежала на своей кровати. В доме вообще никого не было. В ужасе Грэтхен бросилась к брату в тот домик (Гедеон показал пальцем на пристройку) и со слезами на глазах рассказала, что хозяев нет дома, но вся их одежда, драгоценности, деньги и, даже волшебные палочки – всё на месте. Ни через день, ни через неделю, ни, даже, через месяц семья не вернулась. Грэтхен и её брат переехали в соседнюю деревню, так как посчитали, что это место проклято и, что хозяева пропали не просто так. И с того момента в этом доме никто не жил. Вот и вся история.
 Женевьева слушала, приоткрыв рот, но когда агент Уилсон закончил, она уткнула руки в бока и недовольным тоном спросила:
 - А что мы здесь забыли?
 - Если это не очередная чушь, то, говорят, у этой семьи был жезл, с помощью которого
можно повелевать всей нечестью: русалками, привидениями, вампирами, оборотнями и так далее. И вот профессор Блумсберр попросил меня найти этот жезл, чтобы он мог спрятать его от жадных глаз всех магов Вселенной. Ну, а подумал – одному-то скучно.
 Гедеон приподнял окно, которое было ближе всего к нему, и, зацепившись руками за подоконник, быстро залез внутрь. Звук стука от каблуков его сапог гулко разнёся по всему нижнему этажу дома. Женевьева залезла следом и осмотрелась. На полу, стульях, столе лежал толстый слой пыли. Они оказались в гостиной. В красивом большом камине лежал пепел и одно полуобгоревшее полено. На столе стоял великолепнейший чайный сервиз из китайского фарфора; очевидно, им пользовались хозяева в последний раз, двадцать восемь лет назад, а служанка не убрала его. На полочке над камином стояла статуэтка греческого бога войны Ареса и маленькая шкатулочка. Гедеон открыл шкатулку и вытряхнул из неё всё содержимое. Но никакого жезла там не было – всего лишь старые монетки, красивая пуговица, бусы из чёрного жемчуга и неправильной формы янтарь. Да и вообще – это глупо, оставлять жезл для управления нечестью в обычной шкатулке, да ещё и у всех на виду.
 Агенты бесстрашно поднялись на второй этаж и прошли в комнату хозяйки. На столике трюмо лежали разные щёточки, щипчики, стройным рядом стояли флакончики из-под духов. На кровати лежало плотное покрывало из синего бархата с тяжёлыми позолоченными кистями по краям. Женевьева перерыла все вещи хозяйки дома, нашла её волшебную палочку, но жезла не было и здесь.
 В комнате хозяина было всё по-другому. Кровать была больше и покрыта красным бархатным покрывалом без кистей. Жени и Гедеон на пару перерыли и пересмотрели всё, вплоть до того, что залезли под кровать и ковёр, но безрезультатно – жезлом и не пахло!
 Уже появился первый луч солнца, который прорвался сквозь грязное окно и осветил жалкое состояние дома. Женевьева и Гедеон обшарили весь дом и снова спустились в гостиную. Но где же искать этот жезл?! «Наверное, за двадцать восемь лет его уже нашли
и забрали. Мало что ли на свете всяких любителей редких и дорогих артефактов. Тем более, повелевать вампирами хочет каждый второй маг», – промелькнуло в голове у агента Фермье. Гедеон ещё раз пробежался по дому и, вновь вернувшись в гостиную, пожал плечами. Женевьева, вспомнив, что однажды книжный детектив Пуаро нашёл похищенное в каминном полене, встала возле камина на колени и вгляделась в пепел. Хотя про себя подумала, что это, конечно же, глупость – ведь книга не реальность. Но тот, кто не рискует, не пьёт шампанского. Жени взяла полено в руку и хорошенько потрясла его. И вдруг: верхняя часть полена отвалилась, и в золу упал красивый резной ключ с шёлковой ленточкой. Женевьева схватила ключ и выпалила:
 - Гедеон, ищи замочную скважину! Это ключ от тайника! Я знаю, знаю!
 Агент Уилсон бухнулся на колени и стал миллиметр за миллиметром исследовать пол и стены камина. Стены внутри камина были настолько испещрены мелкими дырочками, прорезями, что каждое отверстие можно было принять за скважину.
 - Дай сюда ключ! – с раздражением в голосе рявкнул Гедеон и выхватил ключик из рук Женевьевы.
 Он яростно стал пихать ключ во все отверстия и прорези, но результата не было.
 Свет постепенно освещал пустую тусклую комнату, выводя из тени её заброшенное состояние. Серая мышь пробежала возле стены и скрылась в своей норе. Женевьева с каждой минутой всё больше придавалась отчаянию и уже почти на всё была уверена, что этого треклятого жезла уже много лет нет в доме. Она присела на корточки и заглянула внутрь камина. На задней стенке, чёрной от сажи, она разглядела рисунок: три золотые змейки, которые, схватив друг друга за концы хвостов, образовали круг. Чтобы лучше разглядеть змей, Женевьева набрала в лёгкие воздух и изо всех сил дунула, целясь внутрь круга. Сажа чёрным облачком взметнулась в воздух и тут же осыпалась. Змейки тускло
заблестели, а в кругу стало видно отверстие, как раз такое, какой ключ.
 - Гедеон, ты только посмотри – они сделали тайник у всех на виду, – несколько насмешливо сказала Женевьева, показывая пальцем на отверстие, и ещё раз дунула.
 Агент Уилсон осторожно вставил ключ и повернул его по часовой стрелке два раза. Задняя стенка камина чуть подалась вперёд. Гедеон отодвинул тяжёлую плиту и заглянул во внутрь тайника, но там было темно, как под землёй.
 - Саншлай! – крикнула Женевьева.
 Её перстень засветился неверным желтовато-зелёным светом. Женевьева сняла перстень и протянула его Гедеону. Тот взял перстень, вздохнул и решительно шагнул вперёд. И тут же свет от перстня оборвался во мраке, а только послышался крик Гедеона, стремительно улетающий вниз. Жени, сама едва не завопившая от страха, собрала волю в кулак и пошарила рукой в кромешной темноте. Пола не было. Значит – это ни что иное, как спуск вниз, под землю или они не продумала ещё какой-нибудь детали. Но сейчас думать времени уже не было. Женевьева захватила побольше воздуха, зажала нос и, закрыв глаза, решительно шагнула вперёд.
 На мгновение ей показалось, что желудок оторвался и исчез куда-то, а сердце
переместилось в горло. Девушка не могла даже вскрикнуть. И вот… Бах! Жени приземлилась ногами на твёрдую поверхность и повалилась на пол, больно ударившись рукой. Кое-как придя в себя, девушка встала на колени и сосредоточила зрение, но кроме темноты больше ничего не видела.
 - Гедеон! Гедеон Уилсон! Где ты?
 Она поползла вперёд, шаря перед собой рукой. Девушка проползла всего чуть-чуть и её руки нащупали перед собой что-то теплое и мягкое. Сначала Женевьева в ужасе отдёрнула руки, но увидела возле своих коленей что-то слабо светящееся. Жени вгляделась. Да это же её перстень, который всё ещё освещал, но гораздо слабее. Женевьева подобрала его и осветила то, что лежало перед ней. В ужасе она выронила перстень, который упал и стал гореть ещё слабее, почти совсем не заметно – лишь слабая искорка светилась внутри камешка.
 - Гедеон!
 Агент Уилсон лежал на животе, протянув руки вперёд. Голова его повёрнута и было видно, что юноша разбил лоб. Над левой бровью зияла небольшая рана, из которой тонкой струйкой текла алая кровь. Агент дышал, но был без сознания. Жени бросилась к нему и приподняла его голову. Но Гедеон был лишь оглушён от удара и резко открыл глаза.
 - Что случилось? – недоумённо спросил он, поднося руку ко лбу.
 Женевьева подняла перстень с пола, приложила его ко лбу Гедеона и произнесла:
 - Ингредио!
 Гедеон облокотился рукой о её колено и поднялся. Кровь из его раны больше не текла, но рана не затянулась полностью – остался красный воспалённый шрам.
 - Ладно, поползли дальше, – сказал Гедеон, вставая на колени.
 Они продвинулись дальше. Женевьева ползла на четвереньках и думала о том, что именно в этот момент как раз бы не помешало обличие волка – второй раз её приходилось передвигаться на четвереньках. Кажется, её коленки подумали о том же, потому что они начали протестующее ныть. Она уже и не думала о том, что вид у неё как у болотной ведьмы с перепоя. Да и Гедеон тоже выглядел не лучше: лицо в саже, смешанной с кровью, лоб разбит, но единственное, что всегда оставалось неизменным в любом его обличие – это холодные голубые глаза.
 Женевьева чихнула от сажи, забившейся ей в нос, и одарила это место самым негодующе-огненным взглядом.
 Но вот впереди забрезжило призрачно-голубое сияние, словно в одном месте собралось великое множество привидений. Пол стал неровным. К нытью коленок присоединились и ладони. И вот, наконец, друзья-агенты выбрались в крохотный зал-грот, наполненный
голубым свечением. Посреди зала стоял каменный постамент, на котором покоилась
картина.
 С полотна, написанного маслом, смотрел высокий чёрноволосый мужчина. Его взгляд сурово пронизал из-под густых бровей. За его спиной стояла невысокая женщина с умным выражением красивого лица, миндалевидными глазами и длинными тонкими пальцами, которые покоились на плече мужа. А перед мужчиной стояла девушка. И хоть она была взрослой, но всё равно строила рожицы художнику – он изобразил ей придурковатую улыбку и большие глаза. Возле картины лежали свиток папируса, перевязанный красной тесьмой и… золотой жезл с красным камнем. Гедеон развернул свиток и прочёл вслух:
 «Мы – семья Фиаров – покидаем сей дом, чтобы стать самыми знаменитыми в другом мире, ибо мир магов – это ничто по сравнению с людьми. Мы отрекаемся от титула чёрных магов и магов вообще. В подтверждении своей клятвы мы оставляем волшебные палочки и жезл для нечисти в тайнике нашего дома».
 Гедеон взял жезл и победоносно поднял его над головой. Камень вспыхнул ярким
красным цветом, осветив своды грота. Женевьева взяла из его рук свиток и положила его на место. Она дотронулась до картины и случайно сдвинула в её сторону. В мгновение постамент отъехал в сторону и в полу открылся новый проход – уходящая вниз лестница.
 - Ой, любители, ой, любители! – закатив глаза, сказала Жени и поставила ногу на первую ступень.
 Гедеон сунул жезл в рукав и последовал за Женевьевой. Сначала лестница вела вниз, а потом резко стала вести вверх. Ступеньки были разные: одни выше, другие ниже, одни шире, другие уже. Жени постоянно спотыкалась и, хватаясь руками за скользкие стены, изредка ругалась. Вот её голова упёрлась во что-то твёрдое. Женевьева подняла руки и поднатужилась. Дверца деревянного люка поддалась, и в тёмный тоннель прорвался луч света.
 Вобрав в себя свежий морозный воздух, девушка вылезла на улицу и радостно закричала, подбрасывая в воздух комья снега. Следом вылез Гедеон и, прикрыв люк, недовольно сказал:
 - Не следует здесь так громко кричать.
 Женевьева замолчала и быстро побежала к тому месту, где они оставили мётлы. Но их не было. Женевьева облазила всю площадку перед домом, но метёл как будто и не бывало никогда – эти красавицы, вопреки магическим законам, взяли и смылись, не дождавшись своих хозяев. Гедеон посмотрел на часы и воскликнул, схватившись за голову:
 - Осталось полтора часа до занятий!
 - Тогда бежим! – крикнула Женевьева и быстро побежала в глубь леса, хотя мало представляла, в какую именно сторону им следует бежать.
 Странная это картина: семь часов утра, зимний заснеженный лес, причём магический, никого нет на расстоянии пяти километров, и только два человека в чёрных костюмах с развивающимися плащами несутся сломя голову, проваливаясь в снег по колено. Гедеон вскоре устал и отстегнул плащ, бросив его на снег. Он уже начал задыхаться, хотя был великолепным спортсменом. А про Женевьеву и говорить нечего. Она падала через каждые метр-полтора, вся промокла и выдохлась.
 - Всё! – крикнула она, упав в очередной раз возле дерева. – Беги, а я не могу больше.
 - Вставай, ты замёрзнешь, подхватишь воспаление лёгких и… – Гедеон подхватил Женевьеву на руки и пошёл вперёд.
 От быстрого бега агент Уилсон вспотел. По его лбу струились тоненькие струйки пота, а волосы от пота и мороза стали похожи на колючки ежа. Он тяжело дышал и целеустремлённо смотрел вперёд. Жени вообще ослабла так, что у неё перед глазами всё поплыло, а тело продрогло и одеревенело.
 Но и Гедеон продержался не долго. С каждым шагом ему становилось идти всё труднее и труднее. Он выдохся окончательно и опустил девушку на ноги, медленно осел на корточки.
 - Но ведь и ты заболеешь! – стала поднимать его девушка, дёргая то за рукав, то за плечи.
 - А, плевать! Если я сегодня не приду на урок, то ни за что не стану учителем! А, следовательно, и торопиться незачем, – отозвался Гедеон.
 В полном отчаянии Женевьева сжала в руке свой перстень. «Эх, сейчас бы хоть какое средство передвижения!», – подумала Жени и прижала кольцо к губам.
 - И-о-хо! – раздалось откуда-то со стороны.
 На поляну выехала телега, запряженная двумя упитанными и сильными пегасами. На козлах сидела молодая девушка с огненно-рыжими волосами, неряшливо спадающими на плечи.
 - Каролина! – воскликнул Гедеон с живостью.
 - Хай, ковбой! – присвистнула Каролина, чуть привстав. – Кибитка подана!
 Гедеон быстро вскочил сзади Каролины и поманил Женевьеву. Как только Жени села на сиденье, Каролина взмахнула поводьями и ударила ими по крупам пегасов. Те побежала, выбрасывая вперёд длинные тонкие ноги. Каролина весело присвистывала и размахивала кнутом, грозясь вот-вот задеть Гедеона, хотя Женевьеве было не до этой эксцентричной особы.
 Каролина Квик – девушка восемнадцати лет с несносным характером. У неё, как у самой настоящей ведьмы были ярко-рыжие, вечно растрёпанные, торчащие в разные стороны волосы и выразительные карие глаза, обрамлённые необычайно пушистыми, словно накладными, ресницами. Однажды она пообещала своей маме, что вырастет настоящим ковбоем, будет иметь своё ранчо и больше сотни пегасов и единорогов, а так же обычных лошадей. И часть этого обещания мисс Квик уже исполнила – она одевалась чисто в ковбойском стиле, не имела комплексов, была остра на язык и не отходила от школьных пегасов ни на шаг. Ещё Каро была большой любительницей похвастаться, но всегда помогала при первой просьбе, а особенно восхищалась Гедеоном, но никогда не говорила, что он ей нравится как представитель противоположного пола. Наверно, это был единственный такой случай, когда девушка видела в парне действительно только друга. И вот теперь, в ковбойской шляпе, брюках с бахромой по шву и длинном утеплённом плаще, Каролина по-ковбойски насвистывала и часто подскакивала на месте.
 Тележка летела по заснеженному лесу, как по ветру. Они быстро доехали до замка, и Каро воскликнула, явно обращаясь к Гедеону:
 - Эй, бледнолицый, топай в больницу! У тебя вид, как у больного индейца!
 Агенты покинули тележку и направились в замок. Гедеон влетел в свою комнату, быстро-быстро переоделся, схватил портфель с учебниками и побежал на занятия. Женевьева последовала его примеру и, переодевшись, побежала на урок гадания.
 Но пробежки по морозу очень скоро напомнили о себе. На уроке по зельеварению Жени почувствовала лёгкий озноб, голова отяжелела. Профессор Сэлтонис нехотя отправил её в магбольницу. Монарда встретила её с ехидной радостью и провела в палату, лёгким движением подталкивая рукой в спину. На кровати уже лежал Гедеон с бледным лицом. Он закашлялся и помахал рукой.
 - Ну, что, агенты, доагентились? – с сарказмом в голосе проговорила Монарда, доставая из шкафчика градусник и какие-то лекарства.
 Женевьева переоделась в больничную одежду и легла на кровать, засунув под мышку градусник. Жизнь в больнице не самая весёлая. Но единственное, что облегчает серость больничных будней – это то, что в магической больнице можно вылечиться всего за пару дней. Когда как в обычной человеческой больницей ты с этим заболеванием пролежишь как минимум две недели.
 Приняв отвратное на вкус зелье от простуды, Жени повернулась к Гедеону лицом и улыбнулась.
 - Чего ты так веселишься?
 - Просто так – что ж, мне и улыбнуться нельзя? Кстати, ты отдал жезл Элиасу Блумсберру?
 Агент Уилсон кивнул, поднеся ладонь ко лбу. Внезапно, дверь в палату открылась с такой скоростью, что ручка ударилась об стену и отбила кусок краски. Огонь ворвался в палату. Это оказалась Каролина Квик. Она с разбегу плюхнулась на кровать Гедеона и задорно улыбнулась.
 - Гедик, Женевьева! Так вот, значит, агенты, допрыгались. Могли ведь и отказаться, ан нет – как же, нужно выпендриваться! – смеясь, говорила Каро.
 - Каролина, чтобы к тебе лучше относились, не следует думать о заданиях просто как о игре в Джеймса Бонда, – рассудительным тоном ответила Женевьева, пытаясь показать всем своим видом, что работа на первом месте.
 Каро рассмеялась и протянула руку к Женевьеве.
 - Ах, девочка, всё в порядке. И работа, и жизнь – всё на первом месте! – с милой улыбкой проворковала Каро, хотя, как показалась Женевьеве, именно за этой улыбкой она скрыла незнание того, кто же это – Джеймс Бонд.
 Каролина, как ненормальная, обняла Женевьеву, Гедеона и умчалась прочь так же неожиданно, как и появилась.
 - Порой мне кажется, что она немного полоумная, но я в жизни не встречал девчонки прикольнее. Полностью забила себе голову тем, что станет ковбоем. Почти всё время пропускает занятия и целыми днями возится с пегасами. Если честно, то я тебя немного обманул. Мне было очень сложно уговорить Каро отдать жеребёнка тебе, потому что, даже ещё до его рождения Каролина мечтала взять его себе. Мне пришлось купить ей кожаный френч, в котором почти никогда не бывает холодно и сводить в кафешку.
 - У такой, наверное, трудно отвоевать что-либо? – спросила Женевьева.
 - Да уж, если Каро втемяшит себе в голову что-нибудь, то всё, не переубедить! Однако мне всё же удалось сделать это, – ответил Гедеон с лёгким зазнайством в тоне, поправляя одеяло и подбивая подушку.
 В палату заглянула Монарда и угрожающе погрозила пальцем. Пришлось перестать болтать, чтобы подействовала выпитое лекарство.


ГЛАВА 17. ВОДОПАД МЕЧТЫ.

 С того самого дня Каролина Квик почти не отходила от Женевьевы и Гедеона. Жени сразу прониклась к Каро за её открытость, незакомплексованность и любовь к правде. Каро всегда разгуливала по замку в ковбойской одежде – джинсы, мужская рубашка в клетку и сапоги – и старалась иногда подбивала к этому своих друзей. Гедеон общался с ней так же, как и с Женевьевой.
 Однажды, сидя в субботу в библиотеке, Жени читала книги о содержании пегасов и выписывала кое-какие замечания. Её жеребёнок рос очень быстро и буквально за полмесяца вымахал в половину маминого роста. Вдруг в библиотеку влетела Каролина и бросилась к Женевьеве. Её лицо выражало злобу, перемешанный со страхом. Рука метнулась к запястью Жени. Каро прорычала, наклоняясь к самому уху Женевьевы:
 - Гедеон ушёл с Дугласом и Брайаном. Они самые худшие студенты во всей школе и до смерти ненавидят Гедеона.
 Жени захлопнула книгу, спрятала выписки в карман брюк, и спросила:
 - И ты очень волнуешься?
 Каролина схватила Жени за руку и потянула на себя. По одному её взгляду Женевьева поняла, что Каролина не просто волнуется, а боится. Боится и сгорает от ненависти к этим двум парням. Обе девушки побежали вон из библиотеки. Обе они со всех ног бежали по
замку. Каролина остановилась возле дверей, ведущих в подвал и, оглядевшись, прошла сквозь них. Жени просочилась следом. Крутая лестница вела вниз. Это не был тот коридор, по которому ходила Женевьева когда-то.
 - Саншлай! – хором сказали девушки и побежали вниз.
 В темноте коридора было тихо. Но из одного из залов доносились громкие голоса. Каро приложила ухо к замочной скважине и прикрыла глаза.
 - … Гедеон ты достал… – послышался чей-то недовольный голос.
 - Дуглас, я тебе говорил сто раз: я не виноват, что тебя не взяли в агенты. Сколько раз тебе говорить – кто посещает одно занятие из десяти и получает самые низшие отметки, тот никогда не станет агентом. Приказ директора, не мой, – рассудительным тоном говорил Гедеон – хотя даже дураку стало бы понятно – он нервничает.
 - Хе-хе-хе! Это ты виноват. Мы сносно учились, пока ты не перестал нам помогать. Мне надоело, что ты не товарищ и не помогаешь нам.
 - Угрожаешь, да? Да мне плевать на все твои угрозы. Я не буду помогать тебе, потому что сам готовлюсь к ЭПС. И вообще, думаешь директор не знает, откуда у тебя пятёрки по превращениям!
 Послышался звук удара. Каро подтянула к себе Женевьеву и тихо прошептала ей на ухо:
 - Ты стой здесь и жди, пока я не подам тебе сигнал. Только не высовывайся раньше времени, не то всё дело запорешь!
 Каролина, размяв спину, резко толкнула дверь ногой. Дуглас и Брайан одновременно посмотрели на неё и ехидно ухмыльнулись. Гедеон приложил руку к подбородку и поморщил нос.
 - Каро, иди ты знаешь куда! Нашлась, понимаешь, защитница! – гаркнул тот, кто звался Дугласом – высокий, ужасно неприятный тип с громаднейшим носом.
 - Дуг, ты полный придурок! Болван! Тупой, как пробка! Сколько раз тебе говорить: из тебя агент, как из обезьяны Английская королева, – бесстрашно сообщила Каролина и хмыкнула.
 - А ты бы помолчала, кошка драная! – зло бросил тот, кто именуется Брайан – невероятно толстый увалень с маленькими свинячьими глазками. – И что ты за ним бегаешь? А-а! Влюблённая парочка.
 Наморщив нос, Каро издала звук «фу» и добавила:
 - Какой же ты кретин! И неграмотный ко всему прочему: не влюблённая парочка, а парочка влюблённых! Чуешь разницу или твой куриный мозг этого вместить не в силах?!
 Гедеон отрицательно покачал головой и сказал:
 - Ладно, парни, оставьте ей в покое. Нашли с кем связываться.
 Дуглас и Брайан цыкнули на него и снова повернулись к Каролине. Та стояла с невозмутимым видом и для большей невозмутимости зевнула во весь рот. Это взбесило двух горилл. Дуглас сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
 - Ну, всё, Каро! Ты влипла! Ты одна, а нас двое!
 Каролина поджала губы, пытаясь подавить улыбку. Так глупо выглядел этот юноша с тупым выражением лица в минуты крайней злости. Брайан расставил свои толстые ноги и сузил поросячьи глаза, отчего ещё сильнее стал походить на хряка. Каро, не в силах сдерживаться, расхохоталась, не в силах сдерживать смех, и добавила:
 - Да я вовсе не одна! – с этими словами девушка щёлкнула пальцами и на полшага отошла от дверного проёма.
 Женевьева выступила в свет и из-под бровей оглядела всех присутствующих, стараясь вложить в этот суровый взгляд всю ненависть к тем людям, которые применяют свою силу, чтобы разделаться со слабыми. Гедеон даже рот открыл. Он отошёл на несколько шагов назад и стыдливо опустил глаза в пол. Женевьева и Каролина против Дугласа и Брайана. Но что поделать, если перед тобой стоят две девушки и, между прочим, очень
даже симпатичные. Дуглас махнул рукой и, взяв Брайана за локоть, сказал:
 - Гедеон, мы ещё встретимся.
 С этими словами парни вышли из зала и, громко осуждая Гедеона, направились к выходу.
 - Это было слишком легко, даже обидно! – сказала Каро, когда шаги и голоса в
коридоре стихли.
 Гедеон, внезапно, осел на пол и закрыл лицо руками. Он нещадно проклинал себя за то, что позволил двум девушкам, которые моложе его и гораздо слабее, спасать ему жизнь. И как ему теперь стыдно. Пока Жени и Каро, возбуждённо обсуждали только что разыгравшуюся сцену, он вскочил на ноги и стремительно убежал.
 Каро и Жени удивлённо переглянулись и, ни слова не говоря, побежали следом. Синие двери были заперты.
 - Гедеон, открой, пожалуйста! – взмолилась Женевьева.
 - Нет! – послышался агрессивный ответ.
 Жени покачала головой и повернулась к Каролине. Та пожала плечами, огляделась и сказала:
 - Жени, я, пожалуй, пойду, а ты произнеси «Ютрекс» и сможешь пройти сквозь стену. Я думаю, ты сама с этим прекрасно разберёшься.
 Каролина помахала рукой и убежала, звеня железными шпорами. Женевьева ещё раз постучала. Но Гедеон ничего не ответил. Наступил решающий момент.
 - Ютрекс! – произнесла Жени и шагнула вперёд, в стену.
 Гедеон сидел на кровати мрачнее грозовой тучи и тупо смотрел в пол. Женевьева села рядом, осторожно пальцами по его руке и тихо-тихо шепнула: «Ведь всё в порядке».
 - Мне стыдно! – сказал Гедеон. – Тебе шестнадцать, Каро восемнадцать, а мне девятнадцать. Ты девушка, она девушка, а кто я? Трус! Они могли покалечить вас, а я стоял и смотрел…
 - Но всё обошлось. И запомни: каким бы ты ни был, я… – Жени запнулась и едва не покраснела, – я всё равно буду уважать тебя. Ты очень смелый, и этот случай ничего не изменит.
 Гедеон прижал Женевьеву к себе и шепнул:
 - Спасибо. Ты говоришь, что будешь уважать меня, чтобы не случилось? Я благодарю тебя.
 Жени обвила его талию руками и закрыла глаза. Она смогла убедить Гедеона в том, что нет ничего страшного и ужасного в том, что его спасли две девушки.
 - Ну, стоит только отвернуться или отлучиться на пару секунд!.. – послышался чей-то смеющийся голос.
 Женевьева и Гедеон одновременно глянули на дверь. В проёме стояла Каролина в длинной юбке из плотного материала густо-синего цвета и, посмеиваясь, смотрела на друзей. Гедеон отпустил Женевьеву и выпрямился. Он размял пальцы и сказал:
 - Ну, что, девочки, полетаем на чём-нибудь? – игриво предложил Уилсон.
 - О’кей, ковбой! – подпрыгнув, крикнула Каро и как торнадо унеслась из комнаты Гедеона и Женевьевы.
 Через полчаса Гедеон и Жени вышли из замка. Гедеон нёс в руках свою прославленную метлу «Марс – 4000». Женевьева шла рядом налегке. Возле стадиона их ждала Каролина, которая держала под уздцы бело-серого пегаса. Тот нервно переступал с ноги на ногу и фыркал. Завидев невдалеке своих друзей, Каро вскочила в седло, натянула поводья и слегка пришпорила коня. Крылья пегаса вытянулись, задрожали, и он медленно пошёл вперёд, постепенно отрывая от земли свои тонкие ноги. Гедеон взмыл ввысь на своей метле. А Жени?
 Женевьева быстро проникла в хранилище волшебных сапог и присоединилась к друзьям, выписывая в воздухе разные несложные па.
 - Но, но, но! – громко кричала Каро, посылая своего пегаса всё быстрее и быстрее.
 В общем-то, летели они без цели. Но вдруг Жени вспомнила о том сказочно-красивом водопаде, который она видела с высоты, когда они с Гедеоном летели на задание. Фермье
перевернулась в воздухе на пальцах левой ноги через правое плечо и спросила:
 - Каролина, Гедеон, вы не хотели бы рассказать мне о водопаде.
 - О водопаде Мечты? Да слетаем к нему, и все дела! – живенько отозвалась Каро, останавливая пегаса. – Садись-ка сзади меня, и полетели, так быстрее будет. Не-то быстро устанешь…
 Жени подлетела, села на круп коня, сзади Каро и обхватила её за тонкую талию. Крылья пегаса сделали пару больших взмахов, и вся троица полетела вон от стадиона. Гедеон то вырывался вперёд, то маячил сзади, то описывал круги вокруг пегаса, чем очень раздражал коня, а то петлял с такой скоростью, что рябило в глазах.
 Каролина резко натянула поводья и приложила палец к губам. Впереди послышался рокот падающей с огромной скоростью воды. Гедеон облетел вокруг девушек и рванул вперёд. Женевьева спрыгнула с крупа и побежала по воздуху. Впереди открылась потрясающая картина: вода падала с невысокой возвышенности, на которой не было ни реки, ни ручья, то есть вода просто бралась из воздуха. А над маленьким озером, образованным от падающей воды, стояла восхитительная радуга, состоящая из ярких, сочных цветов.
 Соединив ноги вместе и прижав руки к бокам, Жени камнем стала падать вниз. Она засмеялась и в метре от земли слегка расставила ноги, плавно приземлившись. Девушка сразу же подбежала к водопаду и принюхалась – ей показалось, что от воды исходит какой-то приятный тонкий аромат. Так и оказалось: пахло свежими цветами. Женевьева подставила руку под радугу (как раз в красный цвет) и с удивлением увидела, что ладонь покрылась мягкой серебристо-красной краской. Она подставила другую руку под синий цвет и опять удивилась: ладонь стала тёмно-синей с мелкими белыми искрящимися снежинками.
 - Какая прелесть! – восхитилась Жени с горящими глазами, вытирая ладони об куртку, которая сразу перекрасилась и заблестела.
 - Хочешь, загадай желание и, обмакнув руку в любой цвет, проведи по волосам. Тогда желание сбудется. Э-кхе-е! Правда есть один нюанс: с цветными волосами ты проходишь как минимум неделю! Хотя это зависит от частоты мытья, – сказала Каро, подсовывая правую руку под сочный оранжевый цвет. – Мне легче: мой рыжий уже никаким другим не перебить.
 Она скривила губы, с минуту подумала и провела по своим волосам ладонью. Итак рыжие до безумия, они вспыхнули ещё больше. Жени даже зажмурилась: на голове подруги словно разбушевалось пламя.
 Женевьева оглядела цвета радуги и выбрала для себя сиреневый. Поднеся ладонь под этот цвет, Жени подумала: «Больше всего я хочу, чтобы это всё не было лишь приятным сном. Ещё я хочу, чтобы мама с папой не волновались за меня, и чтобы все жили в мире и
гармонии друг с другом!» С этими мыслями она провела рукой с краской по затылку и
сразу поняла, что несколько прядей её волос теперь приобрели неестественный сиреневый цвет. Гедеон ухмыльнулся и похлопал её по плечу.
 - Вы, девчонки, всегда загадываете одно и тоже! – игриво улыбаясь, бросил он. – Я, пожалуй, тоже чего-нибудь загадаю.
 И менее чем через минуту его волосы засветились жёлтым блеском. Каро захихикала и согнулась пополам.
 - Ты выглядишь, как клоун в цирке! – смеялась она, растирая льющиеся из глаз слёзы.
 - Уймись, пламя, а то вода-то близко! – наигранно предостерёг Гедеон и показал пальцем на водопад. – А, и ещё масенькое дополнение: вода в этом водопаде очень
вкусная и целебная.
 Женевьева улыбнулась, поднесла сложенные лодочкой ладони под ледяную воду,
наполнила ею импровизированную чашу, а потом поднесла к губам. От воды веяло ароматом клубники. Девушка немного отхлебнула и почувствовала, как ледяная-ледяная вода прокатилась по горлу и упала в желудок, но всё же во рту остался приятный, чуть сладковатый, привкус.
 - Ой, Гедеон забыл сказать: здесь поятся пегасы, когда их выпускают на несколько часов побегать! – как бы с сожалением сказала Каро, глядя на Женевьеву печальными глазами, которая вся внезапно заискрилась, словно электрическая лампочка.
 Жени почувствовала необычайную лёгкость во всём теле, будто совсем потеряла вес и стала легче пуха. Руки безжизненно повисли вдоль тела, ноги подогнулись. Тело медленно опустилось на землю.
 - Что же ты раньше не предупредила! – Жени не узнала свой голос: он стал словно звон колокольчика.
 Но это уже не было болезненное превращение в волка, а нечто совсем другое. Странное и непонятное. Вроде ничего и не происходило вовсе. Но внезапно лёгкость сменилась обычным состоянием. Женевьева поскорее осмотрела свои руки и чуть не грохнулась без сознания. Это были не руки и даже не когтистые волчьи лапы, а… лошадиные ноги. С копытами! Девушка тяжело поднялась с земли (всё же лошади не так легко сделать это) и со злобой покосилась на Каро. Та вытаращила глаза и прикусила нижнюю губу так, что та побелела. Гедеон достал свою волшебную палочку и нацелил её конец на Женевьеву.
 - Макрро! – крикнул он громко.
 Синяя искра, вырвавшаяся из недр палочки, больно ударила Женевьеве в шею чуть повыше груди. Жени отпрыгнула в сторону и лягнула задними ногами воздух. Гедеон отпрянул назад, а Каро, вложив руки в карманы, с вызовом сказала:
 - Я заарканю её!
 Откуда-то из куртки Каро достала лассо и стала раскручивать его как заправский ковбой. Жени внезапно почувствовала, что воспринимает эти манипуляции как угрозу. Она пригнула голову, оскалила свои зубы и стала рыть снег копытом. Тут она вспомнила про крылья. И в тот момент, когда петля от лассо взметнулась вверх и устремилась к шее пегаса, Жени расправила свои крылья и поднялась в воздух. Петля упала на снег.
 - Женевьева, вернись! Я позову директора! Каро, лови её! – кричал Гедеон, быстро вскакивая на метлу, и полетел в сторону замка.
 Жени-пегас взмахнула хвостом и приземлилась на землю метрах в двух от подруги. Каролина ещё раз раскрутила лассо и бросила петлю в сторону Фермье. И на этот раз Женевьева увернулась. Она пронзительно заржала и угрожающе двинулась в сторону ковбойки, прижав уши к голове.
 - Э-э-э-э-э-э! Я ещё и не таких усмиряла! – Каролина явно запаниковала, отскакивая от разъяренного пегаса то в одну, то в другую сторону, как кролик.
 Женевьева остановилась и прислушалась к словам подруги. И даже не к самим словам, а к испуганному и удивлённому тону. В душе стало как-то приятно. Каро испугалась лошадь, и не простую, а свою лучшую подругу. Женевьева приподняла голову и переднюю ногу в знак мира. Каролина с некоторой тревогой протянула руку к морде пегаса. В глазах лошади не было зла. Фыркнув, Жени потрепала мягкими губами рукав куртки Каролины и моргнула глазами.
 А со стороны леса уже бежали профессор Блумсберр, Герберт Моретти и Гедеон. Герберт подбежал и схватил пегаса за гриву. Женевьева взвилась на дыбы и стала резко лягаться задними ногами. Профессор Моретти причинял ей боль. Женевьева потеряла терпение и, взмахнув крыльями, оттолкнулась от земли. Герберт повис, вцепившись в гриву.
 Дико заржав, Жени попыталась в воздухе повалиться на бок, но тем самым только
помогла профессору взобраться себе на спину. Тот плотно сжал её бока ногами и, крепко
схватив за чёлку, резко натянул её голову назад. В глазах помутнело. И в этот миг петля затянулась на тонкой шее. Жени поняла, что сопротивления бесполезны, и опустилась на снег.
 Профессор Блумсберр погладил Женевьеву по морде и, глядя в глаза, ласково сказал:
 - Всё хорошо, девочка. Закрой глаза и подумай о чём-нибудь приятном. Обещаю, ничего плохого с тобой не случится.
 Женевьева закрыла глаза и почувствовала лишь лёгкое прикосновение палочки профессора к своему лбу. Во всём теле опять появилась та приятная пьянящая слабость. Девушка открыла глаза и увидела, что сидит на чём-то тёплом и мягком. Она посмотрела вверх и чуть не потеряла сознание: на девушку смотрели огромные глаза профессора Блумсберра.
 - Что вы с ней сделали! – прогремел голос профессора Моретти.
 Жени поднялась на ноги и поняла, что стоит на ладони Герберта Моретти. Она не больше его указательного пальца! Просто Дюймовочка! Кошмар!
 - Да, Господи, что же мне так не везёт! – схватившись за голову, воскликнула Женевьева.
 Она снова плюхнулась на ладонь профессора и закрыла лицо ладонями. Но почему ей не везёт? Что она сделала не так? Герберт Моретти опустил её в карман своей мантии и снова прогремел (точнее, сказал):
 - Я отнесу её в свой кабинет. Там завалялось несколько книг по Чёрной магии. У меня есть одна идейка…
 Профессор пошёл слишком быстро, или, просто Женевьеве так показалось. Она прыгала и болталась в его кармане из стороны в сторону, пару раз припечаталась лицом к грубому материалу мантии и отчаянно ругалась. Наконец профессор Моретти зашагал по лестнице. От этого Женевьева запрыгала в кармане, словно резиновый мяч. Её стало мутить, и Женевьева уже подумала, что ещё немного и ей придётся стирать мантию Герберта. Но всё обошлось.
 Профессор вошёл в свой кабинет и, достав Женевьеву, поставил её на стол. От всех этих многочисленных прыжков и мотаний Женевьеву не слушались ноги, и она упала на поверхность стола и вырубилась.
 Девушка очнулась от лёгкого потрясывания. Герберт Моретти кончиком пальца пытался её растолкать.
 - Как ты? – спросил он.
 - Плохо!!! – закричала Жени во всю силу своих голосовых связок, чтобы профессор её услышал.
 - Потерпи немного. Всё будет хорошо! – тихо сказал завуч и посадил девушку себе на ладонь.
 Он встал посреди комнаты, вытянул руку с девушкой вперёд и нацелил на неё волшебную палочку.
 - Начнём! На этот миг, не более, я отрекаюсь от Белой магии! Чёрная магия сильнее. О, великий Ремир Великий – создатель заклятий Чёрной магии – позволь воспользоваться мне одним из твоих заклятий! – Герберт закрыл глаза и продолжал: - «Сиввере Блек де Мортерр»! Верни всё на свои места! Чёрное станет чёрным, белое – белым, а эта ведьма примет свой изначальный облик, дарованный ей родившей её.
 Герберт Моретти поставил Женевьеву на пол и отошёл на полшага, продолжая держать глаза закрытыми. Внезапно Жени Фермье поняла, что начинает расти. Было такое впечатление, что твои кожу и кости растягивают. Слёзы брызнули из глаз от боли. В горле
пересохло. Девушка поплотнее сжала руки в кулаки и стиснула зубы. Раздался звук, похожий на гром, тело словно пронзил разряд молнии. Женевьева пронзительно вскрикнула и упала. Волосы её в хаосе разметались по полу.
 Неизвестно, сколько прошло времени. Женевьева потрясла головой и открыла глаза.
Сначала перед глазами всё плыло, мелькали красные круги и мерцали точки. Всё тело было словно налито свинцом. А голова походила на неисправный приёмник, который из последних силёнок пытается поймать волну. Кое-как приподнявшись на локтях, Женевьева оглядела комнату. Невдалеке от неё в бессознательном состоянии лежал профессор Моретти, возле него валялась его волшебная палочка. Очевидно, действие заклятия, которое вернуло девушке её рост, угодило и в профессора и лишило его сознания.
 - А-э! Профессор, вы живы или… - Жени подползла и приложила ухо к его груди. Сердце билось, но немного сбивчиво.
 Девушка запаниковала. И первой мыслью, которая пришла в голову Женевьеве было искусственное дыхание. С опаской оглянувшись, словно кабинет был полон любопытных людей, девушка набрала в лёгкие воздуха, зажала завучу нос и выдохнула воздух в его рот. В ту же секунду Герберт в ужасе открыл глаза и хрипло спросил:
 - Ученица Фермье, что вы делаете?
 - И-и-искус-с-твенное дыхание! – выдыхая остатки воздуха, ответила Женевьева. – Не подумайте ничего плохого: я решила, что вам очень плохо.
 Моретти недовольно скривил губы и быстро вскочил с пола. Он отряхнул свою мантию и гневно показал рукой на дверь.
 - До свидания, профессор. И спасибо…
 Женевьева Фермье выскочила в коридор и поскорее побежала в свою комнату. На душе было скверно: за целый день три превращения. Какая -то бессмысленная ерунда. И вообще, с тех самых пор, как она попала в Мэджик Флай, то успела побывать и волком, и Джейн – подругой Тарзана, и пегасом, и даже поняла, каково быть Дюймовочкой. Ещё совсем не хватало стать змеёй или каким-нибудь червём. Но больше всего Женевьеве не хотелось стать птицей, а почему – она и сама не знала.
 Жени остановилась возле синих дверей и постучала. Гедеон открыл дверь и оглядел её долгим изучающим взглядом.
 - Как ты себя чувствуешь?
 - Неплохо. Меня возвратили к нормальному виду с помощью Чёрной магии. А теперь позволь мне войти – это ведь и моя комната тоже.
 Гедеон отошёл в сторону и впустил Жени в комнату. Та сразу плюхнулась на кровать. Это был рай. Кровать казалась необычайно мягкой, словно облака. Сон мгновенно охватил всё вокруг, и Женевьева провалилась в призрачный мир сновидений и иллюзий.


ГЛАВА 18. ПЛАН СПАСЕНИЯ КАРО.

 В начале февраля погод более-менее изменилась в лучшую сторону. Солнце светило целыми днями, и хотя оно всё ещё не грело, но уже радовало душу и сердце. Казалось, даже и уроки проходили быстрее. Вот, правда, Гедеону так не казалось. Ему задавали больше, и приходилось усиленно готовиться к ЭПС. Женевьева старалась не мешать ему, а всё своё свободное время проводила с Каролиной Квик. Каро взахлёб рассказывала о своих приключениях, хотя, если честно, многие из них были не больше, чем просто выдумка. Но Женевьева не жаловалась и лишь мило хлопала ресницами, когда понимала,
что Каролина разошлась и начала нести чепуху.
 Многие ученики уже начинали стонать, вспоминая дом, родителей и предвкушая свободу. Однако Жени не очень-то хотела возвращаться домой. В мире антимагов всё было примитивным и, подчас, нудным. И ещё: в мире антимагов не разрешалось применять магию, даже за самые простые заклятия строго наказывали. Но многие, особенно смелые, часто нарушали эти правила. Обычно этими смельчаками были те, у кого родители тоже волшебники и кто не уезжал в мир антимагов.
 Приближался один праздник, которого почти все ждали с большим удовольствием. Это был день св. Валентина – день всех влюблённых. На этот праздник влюблённые пишут друг другу записки – «валентинки» с пылкими и страстными признаниями. Женевьева ни к кому не испытывала чувства влюблённости, но всё равно написала «валентинки» Гедеону, Каролине и профессору Моретти с разными пожеланиями. За несколько дней до праздника – четырнадцатого февраля – по замку стали летать маленькие феи и забирать у учеников послания.
 Поймав одну такую фею, Женевьева вручила ей послания и объяснила:
 - Отдай двум студентам – Гедеону Уилсону и Каролине Квик, а так же завучу Герберту Моретти.
 - Да знаю я, как звать нашего завуча! – обиженно пискнула фея и, забрав письма, быстро полетела в сторону лестницы. Женевьева могла поклясться, что фея недовольно пробурчала: – Как будто тут не написано, кому эта глупость предназначена.
 Проснувшись рано утром четырнадцатого февраля, Жени пошарила рукой под подушкой в поисках часов и, зевнув, спустила ноги на пол. На столе лежали многочисленные белые конвертики различных размеров. Забрав все на своё имя, девушка вновь села на кровать и распечатала их. Первое гласило:
 «Алоха, подруга! Всего, всего и так далее и тому подобное. Не умею я делать пожелания. Ну, всё, покеда! Чмок-чмок!
 К. К.»
 Женевьева громко рассмеялась и распечатала вторую «валентинку»:
 «С праздником, Женевьева. Банально желаю тебе счастья и большой любви. Мне приятно работать с тобой в паре, потому что ты умная и смелая. И не заносчивая, как некоторые (не буду называть имён, дабы не испортить тебе настроение в столь замечательный праздник). Ещё раз удачи.
 Гедеон Уилсон».
 Женевьева с удивлением оглядела ещё один конверт. На нём красными чернилами красивым завитушчатым почерком было написано: «ученице Женевьеве Фермье». Надорвав боковую часть, Жени вынула небольшой листочек с надписью: «Желаю удачи». Подписи не было. Но такой завитушчатый почерк мог быть только у учителей. А кто мог написать? Только Элиас Блумсберр. Но ведь директор никогда не разделял учеников на «любимчиков» и «не любимчиков».
 Спрятав «валентинки» во внутренний карман портфеля, Женевьева пересчитала все письма для Гедеона. Их было больше десяти штук. И все от девушек. Можно было бы позавидовать такой популярности – столько поклонниц, да и она сама в их числе. Женевьева искоса взглянула на кровать Гедеона. Лежит и спит как сурок, совсем не думая о письмах и, вообще, о дне Валентина.
 Захватив полотенце, небрежно накинутое на спинку стула ещё вчера вечером, Жени юркнула в душ. Через несколько минут она вышла и принялась расчёсывать волосы. Гедеон всё ещё сопел в подушку. Женевьеве казалось это странным – ведь Уилсон практически всегда вставал раньше неё. Девушка на цыпочках подошла к его кровати, с силой сдёрнула с парня одеяло и недовольно бросила:
 - Соня!
 Приоткрыв глаза, он недовольно фыркнул и сунул голову под подушку. Жени схватила подушку за уголок и сдёрнула её, а потом слегка потрясла парня за плечо. Полусонным взглядом Гедеон оглядел её и спросил, шумно зевнув:
 - Что?
 - Может, тебя это совсем не интересует, но сейчас уже восемь часов, да ещё и четырнадцатое февраля! – ответила Женевьева, возвращая ему подушку и одеяло.
 Гедеон потянулся, спрыгнул с кровати и сразу схватил свои письма. Он разложил их по
порядку, взял первое (в котором Женевьева узнала своё и постаралась отойти подальше, так как покраснела) и распечатал. Пробежав глазами по аккуратным ровным буковкам, агент Уилсон бросил быстрый скользящий взгляд на Женевьеву и криво ухмыльнулся.
 Заскочив за ширму, Женевьева переоделась в джинсы, кроссовки, свитер и пошла в Зал Двух Сил. Ей почему-то стало невыносимо смотреть, как Гедеон читает «валентинки» от поклонниц. Возле Зала к ней подскочила Каролина и крепко обняла за шею. По глазам Каро можно было прочесть, что та достигла высшей точки радости.
 - Спасибо за письмо! Спасибо, спасибо!
 - Ты так рада, словно тебе подарили слона, – сказала Женевьева, легонько отталкивая её в сторону.
 Каро запрыгала возле Жени, как кролик возле огромной горы морковки, и заверещала с несвойственным ей девчоночьи визгом:
 - Круто, здорово, превосходно, потрясающе! Кейси подарил мне это!!!
 Каролина резко вытянула из кармана цепочку с кулоном в форме букетика и приложила к своей шее. Кто такой этот Кейси? Почему Квик никогда раньше не говорила о нём? Каро защёлкнула замочек и заправила кулон под рубашку в мелкую клетку.
 - А кто такой этот Кейси? – робко поинтересовалась Жени, боясь испортить настроение своей подруге.
 - Кейси Спэнн – самый клёвый парень с «чёрного» отделения. Правда, ему всего семнадцать, но он покруче некоторых.
 Последнее слово Каро произнесла с ударением и с какой-то издёвкой в тоне. По её устремлённому взгляду Жени поняла, что Каролина смотрит ей за спину поверх плеч. Женевьева слегка повернула голову и поняла, что сзади стоит Гедеон и объясняет что-то невысокому парню с зонтом в руках. Жени отошла от Каролины на полшага и ещё раз посмотрела на Гедеона, чтобы убедиться, что он ничего не слышал. Каро как-то капризно топнула ногой и спросила:
 - Гедеон тебе что-нибудь дарил?
 Женевьева отрицательно покачала головой, проверяя за спиной своё кольцо, на случай, если придётся дать отпор, потому что при странном поведении подруги это может оказаться совсем не лишним. Каро задумчиво почесала затылок и сказала:
 - Ну, давай, бай-бай! Пойду-ка я, поищу Кейси…
 Теперь в её голосе было что-то напряжённое, немного злое. Женевьева подождала, пока Каролина скроется в Зале Двух Сил, и сразу метнулась к Гедеону.
 - Геди, тьфу, Гедеон, Гедеон! Оторвись от своих разъяснений. Есть одно чрезвычайно важное дело! – кричала Жени, дёргая его за рукав.
 Гедеон увидел её встревоженный взгляд и взял девушку за локоть. Он подошёл к дверям Зала Двух Сил, прислонил Женевьеву к стене и спросил:
 - В чём дело? Но говори, пожалуйста, шепотом и смотри на меня, а не по сторонам.
 - Сейчас ко мне подошла Каро и похвасталась, что какой-то Кейси подарил ей цепочку. Она потом сказала, что Кейси – парень со второго курса, да ещё и с чёрного отделения. А потом Каролина сказала, что Кейси... что он… лучше тебя. Мне это показалось очень странным. Ну, она всегда говорила, что ты хороший, что с тобой интересно, а теперь – Кейси клёвый, Кейси лучший.
 Женевьева закончила своё повествование и посмотрела в глаза Гедеона. Тот в раздумье прищурился и почесал кончик носа большим пальцем. Тут он резко схватил Женевьеву за плечи и повернул на сто восемьдесят градусов.
 - Вот, смотри! – шепнул он, показывая пальцем на высокого, худощавого мальчика
с бледной кожей и странным взглядом. – Это и есть Кейси. Странно, как это его пустили на белое отделение?..
 Женевьева оценивающе оглядела этого Кейси Спэнна и сразу сделала вывод, что
дружить с тёмными магами – шуточка очень даже опасная. У Кейси был острый, холодный и тяжёлый взгляд. Правда, у Гедеона взгляд тоже холодный, но у Кейси он был настолько неприятный, что кровь стыла в жилах, а душа уходила в пятки.
 - Ой, не нравится мне этот Кейси! Плохое влияние он окажет на Каро, если будет продолжать с ней дружить, – шепотом сказала Женевьева, поворачиваясь к Гедеону.
 Тот поджал губы и слегка покачал головой в знак согласия. Гедеон поднёс свои губы к самому уху Женевьевы и как-то нервно шепнул:
 - Все чёрные маги какие-то странные. Все, кто с ними водятся, становятся очень уж безвольными, а потом и вовсе тупеют.
 Жени в ужасе приложила ладонь ко рту и отрицательно замотала головой. Гедеон взял девушку под руку и повёл в Зал Двух Сил. Жени шла, словно под гипнозом: в голове зарождался план, от которого зависела судьба Каролины, а, может быть, и её жизнь. Нельзя было допустить того, чтобы Каро стала безвольным, глупым существом, подвластным какому-то Кейси.
 Завтрак показался просто отвратительным. Кусок в горло не лез. Женевьева выпила лишь сок и съела тост с арахисовым маслом. Сразу после завтрака она побежала в библиотеку, даже не поговорив обо всех действиях с Гедеоном. Библиотекарь посмотрела в картотеку и отыскала нужный столбец: «Всё для отведения порчи, сглаза, а так же, чтобы разлучить чёрного мага с белым». Неохотно встав со своего кресла, библиотекарша исчезла за стеллажами. Женевьева присела на кончик стола и пригладила волосы. Вдруг из-под стола вышел огромный чёрный кот с ярко-изумрудными глазами. Махнув кончиком хвоста, кот сел напротив Жени и наклонил голову набок, изучая глазами свою соседку. Он зевнул, обнажив свои острые белые зубки-иголочки и, облизав усы, неожиданно спросил:
 - Что делаешь в хранилище книг и заветов?
 Женевьева вытаращила глаза и открыла рот. Говорящий кот! Чудо природы или, может быть, чей-то эксперимент?!
 - Да, книжку пришла взять, чтобы помочь подруге, – всё ещё удивляясь, ответила девушка.
 Кот выгнул спину дугой и медленно побрёл обратно под стол. Тут из-за стеллажа выплыла библиотекарь и сунула в руки Женевьевы два увесистых тома с железными
заклёпками. Поблагодарив, Женевьева сунула книги под мышки и потопала наверх. Все
смотрели на неё, как на полоумную – хрупкая симпатичная девушка тащит из библиотеки два увесистых тома, не иначе ботаник. Но Женевьева не обращала внимания и, наконец, дошла до своих синих дверей. Толкнув дверь ногой, она поскорее положила книги на стол и затрясла руками – так сильно они устали от тяжести. После минутной передышки, Женевьева села за стол и раскрыла первый том. Пробежалась глазами по оглавлению. Но ничего дельного в нём не было. Только какая-то тысяча разнообразных заклинаний от сглаза, порчи и ещё много чего. И для какого чёрта лысого она тащила сюда лишнюю тяжесть?!
 Во втором томе тоже почти ничего не было, только на девятьсот пятнадцатой странице
отыскались несколько строк:
 «Для того чтобы разлучить пару, состоящую из чёрного и белого магов, почти не существует никаких заклинаний. Но всё же, есть два способа.
 Способ первый: необходимо, чтобы белый маг подружился или влюбился в другого белого мага. С чёрным магом можно проделать то же самое. Ненадёжно, но иногда срабатывает. Подходит любое любовное зелье. Основное требование – разлучаемые не должны знать, что их пытаются развести.
 Второй способ (намного надёжнее): нужно в течение месяца варить состав: когти летучих мышей (растолочь в порошок), чешую озёрной кусачки, шкуру жабы (высушенная без помощи магии), земляных червей (собранных после ливня с грозой),
огромных слизней (можно заменить виноградными улитками, от этого состав становится серого цвета), яда скорпиона и гремучей змеи (при смешивании яда с другими ингредиентами их смертоносность пропадает, остаются только целительные свойства).

Пропорция:
Когти летучих мышей 13 штук
Чешуя кусачки 51 чешуйка
Шкура жабы часть
Земляные черви 15 червей Слизни 2 слизня
Яд скорпиона 2 капли
Яд гремучей змеи 3 капли
 Вода 3 – 5 литров
+ старый, немытый котёл».

 - Сделаем так, – пробормотала Жени, отложив книгу, – Гедеон будет очаровывать Каро, я всё расскажу Кейси, а в подвале сварю зелье, так, на всякий случай. А если не понадобится, положу в банку. Может, пригодиться в будущем, да и продать можно будет.
 Девушка выписала рецепт и все рекомендации к нему на чистый листок в конце тетради по зельеварению. Потом Женевьева положила книги под кровать и стала думать, как лучше преподнести первый способ до Гедеона. Ведь нельзя же просто подойти к нему и сказать: «Гедеон, иди и встречайся с Каролиной!» На урок по гаданию всё равно идти было бесполезно – через десять минут он закончится. Ой, и влетит ей от профессора Оливера Голд-Мэпа. Но дело стоило пары двоек в журнале.
 К вечеру в комнату ввалился Гедеон. Он выложил на стол множество мелких книг и стал усиленно искать в них что-то. Казалось, он и не заметил присутствия Женевьевы. Она для интереса даже специально ручку уронила, но агент Уилсон сидел не шелохнувшись, словно глухонемой.
 - Не, ну это же надо! Ни «привет», ничего «как дела?»! – наигранно возмутилась девушка, всплеснув руками.
 Гедеон бросил на неё свой любимый быстрый взгляд и, снова опустив его в книгу, буркнул:
 - Садись и помогай! Ищи чего-нибудь о заклятиях, парализующих волю.
 Жени искренне рассмеялась и достала свою тетрадь по зельеварению. Гедеон посмотрел на неё вопросительным взглядом и, показывая пальцем на рецепт, рассудительным тоном сказал:
 - Это не слишком сложное зелье. Но месяц – это очень длительный период. Через месяц Каро выкинет чего-нибудь или, что будет совсем неплохо, самостоятельно
расстанется с Кейси. И тогда ценные ингредиенты пропадут без толку, а заплатим мы за них кругленькую сумму.
 Женевьева вспомнила про первый способ и машинально ответила на отрицания Гедеона:
 - В книге есть и другой способ: тебе нужно всего лишь поухаживать за Каролиной на глазах у Кейси, убедить её, ты любишь её. А мне следует убедить Кейси, что он не
интересует ни Каролину, ни кого-либо другого с «белого» отделения…
 - Есть одна необходимая подробность, которую следует учесть и о которой ты даже не подозревала: сейчас Каролина учится на втором курсе «белого» отделения, но на первом курсе она была на «чёрном». Она смесь между Чёрной и Белой магией, но всё-таки «белого» в ней больше.
 - Это, что, порода магов, что ли? – с насмешкой в голосе спросила Жени, чувствуя, что
все её предложения отвергнуты.
 Гедеон захлопнул книгу, бросил на девушку довольно злой взгляд и проигнорировал её вопрос. Женевьева села напротив и подпёрла голову рукой. Больше ничего не лезло в её и без того переполненную голову. Какое-то чувство озлобленности прокралось ей в мозг. Жени вскочила из-за стола и недовольно бросила:
 - Каков же твой план спасения Каро, мистер умник?!
 Гедеон повёл бровью и, прикрыв губы ладонью, неразборчиво произнёс:
 - У меня нет плана...
 Женевьева сжала руками свои предплечья и пару раз повернулась вокруг своей оси через правое плечо – ей захотелось удушить Уилсона. Гедеон изумлённо посмотрел на неё и спросил:
 - Женевьева, в чём дело? Ты себя плохо чувствуешь?
 - Нет, просто я пытаюсь побороть гнев и не избить тебя! – ответила она и резко развела руки в стороны.
 Агент Уилсон ещё пару раз бросил беглый взгляд на рецепт в тетради и, потерев руку об руку, улыбнулся. Он скинул все книги на кровать и достал из-под подушки небольшой полотняный мешочек. Из мешочка он высыпал деньги, пересчитал и ссыпал обратно. Потом Гедеон на чистый листик переписал рецепт и, сложив его пополам, убрал в карман рубашки.
 Всё это время Женевьева изумлённо наблюдала за ним, то и дело наклоняя голову из стороны в сторону. Когда Гедеон, наконец, угомонился, девушка спросила, точнее сказать, предположила:
 - У тебя, кажется, родилась идея? Или я ничего не поняла.
 - Завтра с утра мы с тобой поедем в магическую деревню «Сонная долина». Там есть просто громадный магазин, где можно приобрести ВСЁ для самых разных зелий, противоядий, лекарств и других составов. Мы сварим твоё зелье, во что бы то ни стало или я, чёрт возьми, не Гедеон Уилсон!
 Сразу после сказанных слов они хором расхохотались. А насмеявшись вдоволь, улеглись в кровати.

ГЛАВА 19. ДЕРЕВНЯ «СОННАЯ ДОЛИНА».

 Гедеон с трудом оторвал голову от мягкой подушки и сонно посмотрел на часы. Всего лишь пять часов, но вернуться с вылазки нужно до восьми. Парень тяжело встал и, перейдя через комнату, растолкал Женевьеву и велел ей идти в душ. Не совсем проснувшаяся девушка выругалась по-французски и, нацепив халат, поплелась в ванную
комнату.
 Через двадцать пять они вполне бодро шагали к стадиону. Гедеон выгнал из ангара микроавтобус и сел за руль. Женевьева устроилась в салоне. На этот раз авто не поехало к озеру, а сразу взмыло ввысь. Гедеон летел с наибольшей скоростью, чтобы провернуть всю операцию за кратчайшие сроки. Он просто рвался в эту «Сонную долину». И к великому удивлению девушки, они добрались до этой деревни довольно быстро.
 Гедеон закрыл машину, и оба агента побежали в сторону огромного магазина с ужасной вывеской «Ваше лучшее зелье». У стеклянных дверей стояла деревянная ведьма с подносом, на котором были разнообразные колбочки, чашечки, миски. Гедеон открыл дверь.
 Внутри магазина царил лёгкий полумрак, окна закрывали неплотные зелёные занавески. На огромных стеллажах, стоящих вдоль всех стен, располагались горшки с мыслимыми и немыслимыми растениями. В клетках сидели и крошечные существа, и просто огромные звери. Особенно привлекала внимание красногрудая летучая мышь размером кошку. Тут можно было увидеть и летучих мышей размером с ладонь. А в
аквариумах находились водяные существа. Некоторые из них были настолько мерзопакостного вида, что у Женевьевы даже тошнота подкатила к горлу.
 За прилавками стояло продавцы. Каждый был одет в длинную чёрную мантию
с высоким стоячим воротником и высокую остроконечную шляпу с кисточкой на конце – ни дать, не взять ведьмы и колдуны, какими их изображают в сказках для маленьких. Одна из продавщиц – высокая, остроносая женщина с орлиным взглядом и тонкими губами, холодно спросила:
 - Молодые люди, вам что-нибудь угодно или просто зашли полюбоваться товаром?
 Гедеон вынул из кармана листок с рецептом и протянул его продавцу. Та быстро пробежала по листу глазами, потом сложила его и спросила, слегка приподняв брови:
 - А вы знаете, молодой человек, что это зелье следует варить не месяц, а на семь часов больше, а так же нужен очень старый котёл? И ещё – это не дешёвый состав.
 Гедеон молча кивал на каждый новый вопрос продавщицы. Ведьма, удостоверившись, что столь юные покупатели настроены серьёзно, скрылась в проёме в стене и вынесла оттуда баночку с какой-то розовой жидкостью. Она хорошенько намазала ею руки, взяла две маленькие бутылочки и пять пакетиков. Сначала ведьма подошла к аквариуму и вынула из него небольшого чёрного скорпиона. Она надавила на его острое жало, и в первую бутылочку скатились ровно две капли. Во втором большом круглом аквариуме извивались длинные ядовитые змеи. Продавец взяла специальную палку с крюком на конце и осторожно извлекла змею из аквариума. Ведьма взяла яд в другую баночку и плотно заткнула её пробкой. Наконец, когда ингредиенты были упакованы в свои маленькие пакетики, продавец вернулась на место за прилавком и сложила все покупки в один большой бумажный пакет с ярко-красной надписью «Спасибо за покупку в «Вашем лучшем зелье». Потом она достала из маленького ящика обычную пипетку, которую используют, чтобы пустить лекарство в нос или глаза, и тоже положила её в пакет.
 - Сто сильтро! – сказала ведьма, протягивая одну руку с пакетом, а другую – за
деньгами.
 Гедеон вытащил из вчерашнего мешочка несколько монет, а все остальные высыпал на прилавок. Ведьма быстро и ловко пересчитала монеты и, мило улыбаясь, вернула пять сильтро.
 - Так как вы заказали ингредиенты для столь трудного состава, сделаем скидку и продадим ингредиенты за девяносто пять сильтро. Спасибо за приобретение. Удачного вам зельеварения. Рады будем видеть вас в нашем магазине ещё раз.
 Когда Гедеон и Женевьева вышли из магазина, время до уроков оставалось ещё довольно много. Агент Уилсон огляделся по сторонам и предложил:
- Слушай, а давай сходим в кафе «Лазурный рассвет». Оно как раз сейчас открывается.
 Женевьева застенчиво улыбнулась. «Ого, Гедеон приглашает меня в кафе. Почти как свидание», – почему-то промелькнуло у неё в голове.
 Минут через десять они сидели в светлом маленьком домике возле окна, за круглым столом на кованных чугунных ножках. К ним подсуетился низенький пухленький официант с огромными как у лошади зубами и спросил:
 - Что будете заказывать?
 - Здесь очень вкусное мороженое и пирожки, – шепнул Гедеон, поднеся ладонь к губам.
 - Мне апельсиновое мороженое! – деловито бросила Женевьева.
 - Мне ванильное с вишней, – брякнул Гедеон и почесал голову.
 Официант принёс им великолепное мороженое в высоких красивых стаканах. Сколько же времени Жени не ела мороженое – целых пять месяцев, а может и больше. Огромными кусками она ела это холодное лакомство, перепачкав себе все губы и нос. Совсем как маленькая. Гедеон ел медленно и удивлённо смотрел на девушку – она показалась ему дикаркой, которая впервые попробовала нечто ужасно вкусное. Наконец агент Уилсон
посмотрел на часы и сказал:
 - Пора, а то опоздаем на занятия. А ты и так вечно пропускаешь первые уроки.
 Оставив деньги на столике, они вышли из кафе и подошли к своей машине. Тут к ним подскочил высокий молодой человек в чёрном пальто длиной чуть ниже колен и с кожаной сумкой через плечо. Он положил руку на крышу машины и громко спросил:
 - Извините за нескромность, но вы куда летите?
 - А, с чего вы взяли, что мы летим? – в свою очередь спросила Женевьева.
 - Потому что знаю! Я видел, как вы прилетели. Ну, так куда? – нахальненько допытывался молодой человек.
 - В школу «Мэджик Флай», – ответил Гедеон, глядя на парня через плечо и открывая дверь автобуса.
 - Как же мне повезло! Я лечу с вами. Меня зовут Грэй де Берин. Я корреспондент из газеты «Будни Фьюгресса». У меня есть задание взять интервью у директора и нескольких учителей.
 Он достал свою визитную карточку и сунул её в руки Женевьевы. Не дождавшись разрешения, Грэй влез в салон и, усевшись на сиденье, достал из своей сумки блокнот и наполовину списанный карандаш. Он покрутил его в пальцах и записал что-то, то и дело посматривая на Гедеона и Женевьеву. Те переглянулись, и Жени залезла в салон. Гедеон завёл мотор, и они взмыли ввысь. Грэй убрал блокнот с карандашом, достал тетрадь с пером и произнёс:
 - Вритенсис!
 Перо немного дёрнулось, словно стряхнуло с себя воду, и стало само выводить на листе тетради большие печатные буквы.
 - Я направляюсь в школу чародейства «Мэджик Флай». Своё путешествие я начинаю в автомобиле одного из учеников. Передо мной сидит его очаровательная спутница по имени…
 - Женевьева Фермье! – быстро вставила Жени.
 - А я Гедеон Уилсон! – самым деловым тоном отозвался Гедеон, не дожидаясь, пока у него спросят имя.
 - Да-да! Это очаровательные ученики – Гедеон и Женевьева. И буквально через несколько минут я поговорю с их не менее очаровательными учителями и просто замечательным директором Элиасом Блумсберром. Экспри!
 Перо вновь дёрнулось и замерло, и Грэй де Берин убрал свои записи в сумку.
Корреспондент огляделся вокруг, почесал кончик носа своим тощим пальцем и поудобнее сел на сиденье. Женевьева сидела напротив и, не скрывая этого, разглядывала столь назойливого попутчика. Он сразу напомнил ей тётю Уиллу, которая может ехать по делам, но, оказавшись в квартале, где живёт Жени с родителями, сразу заедет и без спроса ворвётся в квартиру. Однажды она так же приехала, когда Жени была дома одна и принимала душ. Тётя тогда очень рассердилась, что ей пятнадцать минут пришлось попусту жать на дверной звонок. Женевьева слегка улыбнулась, вспомнив красное от негодования лицо тётки, и закинула ногу на ногу.
 - Как ваши дела? – спросил Грэй, пытаясь завязать разговор – лететь в тишине от уже не мог.
 - Всё хорошо! – отозвался Гедеон, поворачивая руль вправо, отчего автобус немного накренился.
 - Bien (бьян – хорошо, фр.)! – автоматически вторила ему Женевьева, даже не заметив, что сделала это по-французски.
 Корреспондент вытаращил на неё глаза и прохрипел:
 - Вы говорите по-французски?
 Женевьева с невозмутимым видом отбросила назад волосы и ответила:
 - Конечно, это же мой родной язык.
 Грэй схватил её руку и затряс с такой силой, что пальцы онемели. Женевьева выдернула руку, глубоко жалея о том, что ответила по-французски. Но поезд уехал, и теперь этот репортёр восхищается ею, словно драгоценным камнем. Гедеон повёл автомобиль на снижение.
 Впереди показался замок. Корреспондент прильнул лицом к стеклу и учащённо задышал. Глаза его заблестели самым ярким огнём. Когда автомобиль остановился, корреспондент пулей вылетел из него и с кроличьей быстротой помчался к входным дверям.
 - Чудной какой-то этот Грэй де Берин, – заметила Жени, глядя вслед корреспонденту.
 - Просто он работает в газете первый год и старается всем понравиться и всё успеть. Ведь он школу-то в прошлом голу окончил. А знаешь, какое прозвище было у него в школе – Индюк, – хмыкнул Гедеон и захлопнул дверцу.
 Женевьева рассмеялась, и они с Гедеоном поспешили в замок. Не успели они войти в Парадный зал, как увидели такую картину: Грэй де Берин бежал со своими пером и тетрадкой за профессором Шеридан и жалобно умолял:
 - Но профессор! Агата, Агата! Ответьте мне на пару вопросов! Стою перед вами… тобой на коленях.
 - Не буду я отвечать! Я не читаю вашу дурацкую газетёнку… И, прошу вас, мистер Грэй, не переходите на «ты»!
 Но Грэй подустил ошибку и не отстал от профессора. Вместо этого он схватил её за плечо. Профессор Шеридан резко повернулась к нему с взбешённым выражением лица и взмахнула правой рукой с зажатой в ней палочкой. Грэй отскочил назад и плюхнулся на пол. Женевьева побежала к нему и, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, шепнула на ухо:
 - От Агаты Шеридан вам ничего не добиться, мистер де Берин. А вот профессор Оливер Голд-Мэп очень любит всякую газетную чу… чудесность.
 Корреспондент резво вскочил на ноги и, размахивая полами своего пальто, побежал к лестнице, ведущей наверх. Когда он исчез, и профессор Шеридан тоже ушла, Гедеон посмотрел на часы и в ужасе побежал следом за репортёром.
 Ну, конечно, времени до занятий осталось совсем чуть-чуть. Женевьева расстегнула куртку и побежала следом. И вот уже половина лестницы преодолена. Жени зачем-то посмотрела вправо, не снижая скорости. И вот в эту секунду она оступилась и,
безнадёжно хватаясь руками за воздух, полетела вниз, вниз по ступеням. Гедеон услышал грохот и остановился. Он обернулся и с полными ужаса глазами помчался вниз.
 Впервые за несколько месяцев их знакомства в холодных глазах этого девятнадцатилетнего студента появилось хоть какое-то чувство. И это чувство – страх, ужас. Почему он так перепугался – Гедеон не понял сам или просто не хотел понять. Много раз он видел подобное, когда Диона летела с метлы, когда Каролину сбросил пегас, а вот теперь, теперь, когда Женевьева – простая девчонка шестнадцати лет – катилась вниз по лестнице, он перепугался на неё, как никогда бы не испугался за себя самого.
 - Жени, что с тобой?!! - впервые Гедеон обратился к ней на краткое имя, но даже не заметил этого.
 Женевьева приоткрыла дрожащие веки и впустила в лёгкие воздух. Голова раскалывалась от удара об пол, а в остальном, вроде бы, всё было в порядке. Хотя, нет. Очень сильно ныла левая нога возле щиколотки.
 - Кажется, я сломала ногу. У щиколотки какое-то дурацкое ощущение.
 - Всё будет хорошо! – успокаивающе и нежно прошептал Гедеон.
 Он подсунул под неё руки и поднял. Женевьева инстинктивно обвила его шею руками и судорожно вздохнула. Гедеон понёс её в магбольницу. Если у Женевьевы сломана нога, то ей придётся отвратительное костесращивающее зелье со вкусом острого перца Чили и запахом тухлого мяса.
 Монарда всегда встречала своего пациента с особой радостью. Не раз ей приходилось
сращивать кости, лечить ожоги, ликвидировать длинные уши, усы и тому подобное, что получали ученики впоследствии не правильного произнесения заклинаний. И на этот раз Монарда потёрла рука об руку и показала на чистую больничную кровать.
 - Так, это самый распространённый перелом; дней пять – самое большее, - сказала Монарда после тщательного осмотра.
 Она осторожно освободила ногу Женевьевы от брючины и ботинка, а потом загипсовала. После этого медсестра достала несколько бутылочек с разными жидкостями, смешала их в одном стакане и подала его Женевьеве. Девушка поднесла край стакана к губам, закрыла глаза и одним большим глотком осушила смесь. Сразу возникло ощущение, что если ещё одна такая порция, то Женевьеву вывернет прямо на кровать. Прямо при всех. Когда отвращение прошло, Жени открыла глаза. Во рту горело, из глаз скатилась слезинка, но пальцы всё ещё сжимали стакан. Гедеон наклонился к самому лицу девушки, с иронией осмотрел её затуманенный взгляд.
 - Тебе так понравилось это отвратительное снадобье, что и стакан отпускать не хочешь? – измывался он.
 - Отстань от девочки, нахал несчастный. Ей и так не сладко, – сказала Монарда, вынимая из рук Женевьевы стакан
 - Какая дрянь… - только и сказала девушка, вытирая тыльной стороной ладони слезинки.
 - А ты что думала – это ягодный сок? – с еле заметной ноткой сарказма бросила Монарда, убирая пустые бутылочки в нижний ящик своего стола.
 Гедеон, взглянув на часы, помахал рукой на прощание и убежал на свои занятия. Жени осталась в палате одна. Очень скучно, просто с ума сойти можно.
 Время до вечера тянулось мучительно долго, особенно если сидишь в одной и той же позе. Женевьева, поняв, что у неё уже спина затекла от нехватки движения, попросила дать ей что-нибудь почитать, но у Монарды был лишь прошлогодний журнал «Убей время».
 Вечером врач принесли Женевьеве еду, но не такую, какой наслаждались сейчас ученики в Зале Двух Сил, а всякую диетическую дрянь, которая просто не лезла в горло. Но, чтобы не слышать серенады своего голодного желудка, девушка немного поковыряла вилкой в этой гадости и съела пару кусочков. Где-то часов в семь, начале восьмого, в палату зашёл Гедеон и принёс Женевьеве огромную толстую книгу и два листа пергамента.
 - Вот, за завтрашний день напиши конспект о хищнике тиге.
 - Может быть, о тигре? – переспросила Жени чуть усмехнувшись.
 - Нет, именно тиге. Это самый крупный хищник из всех существ магического мира. Кстати, на заметку, это не моя блажь, об этом попросила профессор Кларелиш Бургунди.
 Вздохнув, Женевьева взяла книгу и положила её на стул возле кровати. Ей ничего другого не оставалось делать, как писать конспект о каком-то тиге или тигре, или ещё какой ерунде.

ГЛАВА 20. ЗЕЛЬЕ ГОТОВО!!!

 Время летит неумолимо. Не хочет остановиться даже на секунду. Вот и февраль пролетел бесследно. Март – первый месяц весны – вступил в свои права. Снег, грязный и осевший, заплатками лежал в теневых местах и под огромными деревьями. На хорошо пропитанной влагой земле вот-вот готовы были проклюнуться молодые листочки новых трав и цветов. Птиц стало больше, они радостно щебетали на деревьях, мелькая ярким оперением среди ещё голых, но уже оживающих, веток.
 Но время не стоит на месте. И вот уже половина марта канула в Лету – реку забвения. Но не будем об этом, и вспомним то зелье, которое, ещё будто бы недавно, начали варить
в Гедеон Уилсон и Женевьева Фермье. Оба они очень хотели, чтобы их общая подруга Каролина Квик, которая воспылала страстью к парню с тёмного отделения, рассталась с ним, но ещё совсем чуть-чуть она боялись, что девушка может самостоятельно, без их помощи, бросить его. Ведь тогда ценные ингредиенты, купленные за кругленькую сумму, пойдут псу под хвост. Они оба немного боялись, что их труды пропадут зря.
 Но привередливая Фортуна сжалилась над друзьями. И вот зелье, стоящее столько трудов, свободного времени, умения и денег – готово. Готово! Но новые проблемы приходят сразу вслед за долгожданной победой. Встала очень жёсткая проблема – как заставить Каролину выпить отвратительное пахнущее зелье, да так, чтобы они ничего не заподозрила. Только если дождаться, когда она заболеет, и не будет чувствовать вкус и запах. Но кто болеет весной?! Осталось только добавить в пищу или воду. Но как сделаешь это, когда все приёмы пищи происходят в окружении огромного числа людей?!
 Гедеон был загружен уроками по самую голову. Ещё бы, ведь через два с половиной месяца ему предстояло сдавать самый сложный и важный экзамен по магии – Экзамен Повышенной Сложности. Всю самую трудную работу взяла на себя Женевьева. Она постоянно мешала зелье, делала огонь под ним то больше, то меньше и, иногда, подливала немного воды, если состав становился чересчур густым. Сидя возле котла, Жени всё время думала о том, каким же всё-таки образом подсунуть это зелье Каро, чтобы та ничего не заметила. И вот, в часы долгих сидений в зловонных парах зелья, в умной голове Женевьевы родился план. Он состоял в том, чтобы организовать небольшую вечеринку для близких друзей. Пригласить Кейси, Каролину, Диону и ещё нескольких человек для отвода глаз. Сделать какой-нибудь супер ароматный коктейль, а чтобы никто ничего не заподозрил налить немного зелья и Кейси.
 С этой гениальной мыслью, Жени немного затушила огонь, помешала зелье и поскорее побежала поделиться ею с Гедеоном. Тот оторвал свои голубые глаза от конспекта и с некоторым недовольством выслушал план Женевьевы. Потом он устало положил голову на стол и измождено пробурчал:
 - Если устраивать вечеринку, то только в субботу.
 Жени взглянула на часы: время давно перевалило за восемь. Стрелки потихоньку, но всё же неумолимо пододвигались к половине.
 - Ложись-ка ты спать, Гедеон! До ЭПС ещё много времени. А один вечер хорошо выспаться не повредит, а наоборот, – почти в приказном тоне говорила Женевьева, отбирая у Уилсона книги, тетради и свитки. – Всё, кончай, время уже половина девятого. Я понимаю, что спать в такой час – грех, но ты себя в зеркало видел?!
 Гедеон повиновался как раб. Он медленно умылся, переоделся в пижаму и лёг. Минута, и он вырубился. Спал, как сурок. Или как младенец. Женевьева, не долго думая, последовала его примеру.

***

 Суббота настала слишком быстро. Убрав в своей комнате с середины огромный стол, Гедеон и Женевьева наколдовали маленький. Они по очереди натаскали немного еды (в основном пирожки, пирожные и бутерброды), сбили фруктово-ягодный коктейль с добавлением ванили и корицы и, конечно же, не забыли о своём драгоценном зелье.
 Ровно в половине шестого к ним завалился Сид, пряча под цветастой рубашкой пакет с пирожными. Он выложил их на стол и сказал:
 - Фу, вот мелочь, а еле-еле унёс!
 Через минуту дверь отворилась и в комнату вошла угрюмая, как туча, Диона де Лопез. Она сухо поздоровалась со всеми и молча положила на стол сладкий рулет со вкусом жасмина. Женевьева по-хозяйски разложила всю принесённую еду по тарелкам и
взглянула на часы. Вот-вот должны были подойти Каролина и Кейси.
 В коридоре послышались шаги и голоса. Кейси открыл дверь и боязливо осмотрелся сзади себя. Каро втолкнула его в комнату и захлопнула дверь. Жени и Гедеон переглянулись и улыбнулись натянутыми улыбками. И, конечно же, ни Кейси, ни Каро ничего не принесли.
 - Вы пока немного потанцуйте, а я быстренько перемешаю коктейль и мы кое за что выпьем, – лукаво сказал Гедеон, включая с помощью магии тихую танцевальную музыку.
 Он, ещё немного взболтав шейкер, налил душистый коктейль в шесть стаканов. Жидкость получилась рыже-розового цвета и имела сильный запах ягод и корицы. В стаканы для Кейси и Каролины он, предварительно осмотревшись по сторонам, налил коктейля немного меньше, чем у других и сунул руку за пазуху. Гедеон достал две маленькие бутылочки в которых было зелье. Быстро вылив зелье в оба стакана, он долил коктейль и поспешно спрятал бутылочки обратно. Но он не знал, что будет дальше.
 Гедеон взял шейкер, в котором взбивал коктейль, и пошёл в душ, чтобы вымыть его. Ему показалось, что пока ещё немного рано подавать коктейль. Женевьева подскочила к стаканам и внимательно оглядела их. Два стакана стояли чуть в стороне. Девушка, воровато оглядевшись по сторонам, достала ещё две бутылочки с зельем. Только в них было не по несколько капель, как сделал Уилсон, а по целой чайной ложке, да ещё и с верхом. Девушка открыла первую бутылочку и вылила её содержимое в один их стаканов. К счастью, во второй стакан Жени не удалось вылить содержимое другой бутылочки – Гедеон вышел из душа, стрясая с шейкера воду. Женевьева в спешке перемешала зелье с коктейлем и спрятала бутылочки в карман.
 - Эти два для Каро и Кейси, а остальные для нас, – шепнул Гедеон, подходя совсем близко.
 Жени взяла эти два спецстакана и подошла к Кейси с Каролиной. Гедеон раздал
остальные стаканы. Он поднял свой и, откашлявшись, сказал:
 - Друзья, давайте выпьем за дружбу и за этот год, что принёс столько хорошего!
 Он залпом осушил свой стакан и приложил ладонь к губам, то ли вытирая их, то ли пытаясь побороть желание выплюнуть эту бурду обратно. Каролина выпила половину, и глаза её помутнели. У Кейси было такое же выражение лица. Женевьева перепугалась до смерти. Она подумала, что Каро сейчас скажет: «Фу, что это за коктейль – мерзость! Пить невозможно!» Каро и в правду сказала, но не это:
 - Бэ-э-э! Какой сладкий! Ребята, сладкий я пью только чай.
 Женевьева облегчённо вздохнула и выпила свою порцию коктейля. Музыка монотонно доносилась из углов, и казалось, что если сейчас ляжешь, то непременно уснёшь. Каро медленно танцевала с Кейси, обнимая его за шею, Сид с Дионой, а Гедеон и Женевьева, не переставая, смотрели на часы и наблюдали за первой парой.
 Прошло пять, десять, пятнадцать, двадцать пять минут. А результата всё нет и нет. Гедеон вздохнул и посмотрел на расстроенную Женевьеву. Всё провалилось, как старая крыша. Жени Фермье опустила голову и негодующим шёпотом пробормотала:
 - Diable, diable, diable (дьябль – чёрт, дьявол, фр.)!
 И вдруг:
 - Ты, «чёрная» мерзость! Убери от меня свои грязные клешни! – истошно завопила Каролина, отскакивая от Кейси как от прокажённого.
 Кейси на минуту замер, изумленно глядя на подругу, а потом молниеносным движением выхватил волшебную палочку и скомандовал:
 - Оскар Наре Дель Блю!
 Каролину завертело в воздухе и отшвырнуло к стене.
 - Да мы, чёрные маги, сильнее вас – никчёмных белых волшебничков! – сказал Кейси заносчиво.
 Каро вскочила как ужаленная, и, ни слова не говоря, со всей силы врезала ему по морде. Кейси потёр ладонью скулу, пошарил во рту языком и сквозь зубы процедил:
 - А что, если бы ты мне зуб выбила!
 - Да я тебе нос сломаю! И рожу твою изуродую!
 Каролина занесла руку для ещё одного удара, но тут Диона схватила её за талию и оттащила в сторону. Она прижала Каро к стене и завизжала у неё над ухом:
 - Если драться, то только не при мне! Я не люблю кровь!
 Каро зарычала и погрозила Кейси кулаком из-за плеча де Лопез. Тот развернулся и быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Диона огляделась, свела брови к переносице и через минуту тоже ушла. Сид удивлённо посмотрел на Гедеона и спросил:
 - Так я не понял: в чём дело? Вечеринка отменяется?
 - Да, отменяется. Каро, иди, отдохни, мы тебе потом всё расскажем. Сид, извини, минут через пять я к тебе заскочу. Мне надо кое-что уладить, – засуетился Гедеон, выталкивая из комнаты и Каролину, и ошарашенного Сида.
 Когда шум шагов гостей удалился, Гедеон повернулся к Женевьеве и осуждающе-вопросительно посмотрел ей в глаза. Девушка улыбнулась скоромной улыбочкой и ответила:
 - Ну, я тоже положила зелье. Всего чуть-чуть.
 - Ну, да! Эти «чуть-чуть» довели до драки! – шарахнув себя по лбу воскликнул Гедеон и плюхнулся на свою кровать.
 Женевьева быстренько убралась в комнате и с помощью магии вернула стол на место. Теперь и нельзя было сказать, что некоторое время назад здесь была вечеринка и даже драка. Гедеон растянулся на кровати поверх покрывала и меланхолично уставился в потолок. Пролежал так несколько минут. Потом он встал и, выходя из комнаты, сказал:
 - Я иду к Сиду, потом наведаюсь к Каролине и вернусь минут через сорок, хотя чего я перед тобой отчитываюсь...
 Женевьева, пожав плечами, достала учебник по полётам и, сев по-турецки на свою кровать, принялась читать о болезнях пегасьих крыльев и способах их лечения.

ГЛАВА 21. В «ПУРПЛ-СКАЙ КЭСТЛ»

 Мы совсем забыли про матч по флайболу, который должен был проходить в немецкой школе волшебства «Пурпл-скай Кэстл». Он проходит в апреле. Да, скоро, совсем скоро. Не успеешь оглянуться! Осталось совсем не много времени.
 Однажды, когда уже минуло пятое число апреля, профессор Блумсберр позвал к себе двух победителей рождественского бала – Гедеона Уилсона и Женевьеву Фермье.
 - Знаете, что, – начал директор, задумчиво почесав переносицу и кончик носа указательным пальцем. – Матч будет проходить пятнадцатого апреля. Я думаю, что вам следует вылететь числа восьмого-девятого. Школа «Пурпл-скай Кэстл» очень маленькая, и все гости вряд ли поместятся в стенах замка. Скорее всего, они будут жить в палаточном городке на землях замком. У них очень густой лес, и я вам советую занимать палатки подальше от него. А теперь – собирайтесь. И ещё: полетите вы туда на двухместном ковре-самолёте, а не на чём-либо другом.
 Когда агенты уже шли в свою комнату по коридору, то Гедеон с сожалением и лёгкой ноткой раздражения произнёс:
 - Эх, жаль. Я слышал, что тот, кто прилетит на метле, получит сувенир - бесплатное фото одного из участников матча.
 - Послушай, – внезапно начала Женевьева самым серьёзным тоном, на какой была способна шестнадцатилетняя девушка. – Я всё время трачу твои деньги... И, честно говоря, не знаю, как отплатить тебе. Ты бы с радостью мог себе чего-нибудь позволить, а вынужден тратить всё на меня! Правда, мне ужасно стыдно... Я не привыкла, чтобы за меня платили...
 - Да ладно тебе! Не говори ерунды! Всё равно – мне не жаль для тебя ничего.
Женевьева, ведь ты – моя лучшая подруга! А я друзей ценю.
 Жени опустила смущённый взгляд в пол и нежно улыбнулась. Жаль только, что улыбку девушки увидел только пол... Гедеон не заметил её.

***

 Время до девятого апреля тянулось мучительно долго. Словно кто-то нарочно переводил часы назад, играя нервами двух агентов. Женевьева заранее приготовила все необходимые вещи, положила билеты и стала ждать долгожданного отлёта, который бы показал ей жизнь других городов магического мира. И познакомил бы с иными магами.
 Девятого апреля, едва только окончился завтрак, Гедеон принёс большой ковёр и, заперев дверь, сказал:
 - Мы улетим через окно.
 Агент Уилсон распахнул окно и расстелил ковёр снаружи на воздухе. Женевьева оперативно затолкала приготовленные вещи в рюкзак, убрала билеты в карман джинсов и накинула на плечи куртку. Гедеон проворно запрыгнул на подоконник (отчего на секунду напомнил большого кота) и перебрался на ковёр. Жени наскоро причесалась и присоединилась к нему.
 - Дабл Флай! – скомандовал Уилсон и ковёр со средней скоростью полетел вперёд и чуть вверх.
 Замок утопал в зелени. Почти не осталось ни одного дерева, не облачённого в зелёную
одежду весны. То, вечнонезамерзающее озеро было обрамлено разными цветами. Жени очень пожалела, что ни мама, ни Мариол никогда не увидят всей этой красоты. Как Гедеону повезло, он чистокровный маг, может каждый день любоваться всей красотой природы магического мира. И только ей, Женевьеве, придётся созерцать унылый городской пейзаж Парижа. И знаменитая Эйфелева башня больше не принесёт ей радости...
 Постепенно они удалились от замка и его окрестностей. Ковёр-самолёт уже пролетел над деревней Сонная долина, и особняк семьи Фиар, и водопад Мечты. Всё. Теперь перед глазами француженки открылись иные, неизведанные доныне места. Время плавно летело, как и ковёр, на котором сидели два агента Белой магии.
 - Сколько лететь до этой «Пурпл-скай Кэстл»? – спросила девушка, застёгивая куртку до самого горла – как-никак они летели на приличной высоте, и если внизу было тепло, то тут – хе-хе-хе.
 Агент Уилсон посмотрел вокруг себя и, зябко поёжившись, ответил:
 - Точно не знаю: можем прилететь вечером, можем ночью, а можем на следующее утро. Всё зависит от погодных условий.
 Погодные условия были как нельзя лучше. Солнце ослепительно светило, туч не намечалось, а редкие облачка, подобно игривым птичкам, проносились над головой и совсем рядом. И вот через какое-то время внизу простёрся бескрайний иссиня-чёрный океан с его бурными водами и белыми барашками-волнами. Океан отделял Америку от Евразии. Женевьеве и Гедеону предстояло лететь в Германию. Там находится маленькая школа волшебства «Пурпл-скай Кэстл», где состоится матч по флайболу.
 Неизвестно, сколько прошло времени, пока ковёр неторопливо летел над водной гладью. Женевьева сначала с любопытством смотрела вниз, но потом ей это наскучило, и она принялась мечтать: вспомнила маму, папу, лучшую подругу... Наконец под ковром простёрлась земля. Это оказалась Испания – солнечная страна с темпераментными людьми и красивой музыкой. Жени опять подумала: вот будет странно, если жители Испании увидят летящий ковёр.
 Ну, вот: как назло день кончился. Солнце закатилось за горизонт. Гедеон сверился с
картой и повернул ковёр влево. По его словам, до школы осталось час или полтора полёта. Женевьеве этот полёт порядком надоел. В желудке ни крошки, одежда и волосы стали влажными, а последние так и вовсе, небось, напоминают воронье гнездо.
 Но вот он – долгожданный миг: ковёр полетел вниз, а ночную мглу прорезали яркие огни фонарей. Как же Женевьева обрадовалась чужому замку. Ковёр завис над землёй. Жени поскорее спрыгнула на землю и стала радостно прыгать, как маленькая. Земля, земля! Гедеон свернул ковёр в трубочку и, взвалив его на плечо, сказал:
 - Пойдём в замок и попросим палатку. Я устал как собака.
 Возле главного крыльца замка, совсем крошечного по сравнению с Мэджик Флайем, им повстречался высокий пожилой маг с кипой бумаги в руках, и на ломаном английском произнёс:
 - Доброй ночи! Добро пожаловать. Вы прилетели на матч в школу чародейства «Пурпл-скай Кэстл». Представьтесь, пожалуйста, а так же назовите место, откуда прилетели и сектор, занимаемый на стадионе.
 - Мы прилетели из американской школы «Мэджик Флай». Зовут нас Гедеон Уилсон и Женевьева Фермье, а сектор – «змея», – чётко проговорила Жени, словно колдун мог не понять её английского, тоже, кстати, не совсем чистого, а с лёгким французским акцентом.
 Старичок быстро покопался в своих бумагах и, отметив что-то карандашом, взявшимся словно из воздуха, сказал:
 - Ваши палатки под номерами семь и восемь на третьем участке. Слева от меня.
 Жени и Гедеон довольно быстро нашли свои палатки. О, какое блаженство – лечь в кровать, мягкую такую. Жени, не находя сил в своём измотанном теле, скинув лишь куртку и свитер, сразу упала на раскладушку и моментально отключилась. Гедеон уснул сразу, как его голова коснулась подушки. Он поленился снять даже ботинки.
 Рано утром Женевьева потянулась и открыла глаза. Солнце пробивалось сквозь неплотно задёрнутый полог палатки – она вчера не потрудилась застегнуть вход на молнию. Её портфель валялся у входа в таком виде, в каком она накануне вечером его бросила. Девушка оглядела всё «содержимое» палатки: раскладушка, на которой она лежит, маленький деревянный некрашеный столик, маленький пластмассовый стул, такой, какой можно увидеть в обычном летнем кафе, когда заходишь купить себе ароматное мороженое. На столике стояло круглое зеркальце, лежала небольшая пачка бумаги, две ручки, перо, чернильница и маленькая деревянная расческа – немцы не пожалели для гостей ничего.
 Жени выудила из рюкзака водолазку, надела её и выбралась из палатки. Многие уже давно вышли из своих палаток и, прогуливаясь по узеньким улочкам палаточного городка, весело говорили обо всём на свете. Здесь было достаточно много магических семей, которые сами готовили себе завтрак на костре – прям как в походе. Женевьева втянула носом вкусные запахи и проглотила слюни.
 Как же хочется есть! Голод тут же переборол все остальные чувства. Женевьева подошла к палатке Гедеона и осторожно отдёрнула один полог – парень тоже не закрыл вход. Уилсон ещё спал, лёжа на животе и свесив руки с раскладушки. Но его столике лежали часы, которые показывали половину девятого. Жени опустила полог и решила познакомиться с некоторыми магами, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о еде, которые всё навязчивее лезли в голову. Мимо как раз пробежал молодой парень с метлой в руках. Он мельком посмотрел на Женевьеву и, уже было пробежал дальше, как, вдруг, остановился и, странно приглядевшись, спросил:
 - Девушка, а вы кто и из какой школы?
 - Я из школы «Мэджик Флай», а, в принципе, вам какое дело? – недовольно фыркнула
девушка, хотя сама минуту назад намеревалась завязать беседу.
 - Нет-нет-нет! Просто поинтересовался, вот и всё. Прошу прощения за свою нескромность, – протараторил молодой человек и сорвался с места, будто торопился на пожар.
 Тем временем встал Гедеон. Он вышел из палатки с заспанным видом и, потягивая спину, спросил:
 - Завтрак ещё не принесли?
 - А разве его должны принести? – спросила Жени, поворачиваясь в сторону Гедеона.
 Тот покачал головой и посмотрел на замок. Это был самый обыкновенный замок, правда, не очень большой, с красивыми витражными окнами и остроконечными пиками башен. Красива школа белой магии «Пурпл-скай Кэстл» в своей миниатюрности и аккуратности, но всё-таки родной «Мэджик Флай» лучше и прекраснее. Вот на красивом крыльце, сделанном верандой, появился человек. Он достал волшебную палочку и в воздухе появились ярко-красные готические буквы, которые сложились в слова: «Всех гостей просим пройти в замок на завтрак!»
 Все те, кто не готовил еду на костре, сразу побежали к маленькому крыльцу. Гедеон взял Женевьеву за руку, и они вместе направились на долгожданный завтрак. В замке было очень светло, даже чересчур, свечи парили в воздухе вместе с фонарями, а по стенам тянулась целая вереница факелов. Откуда-то издалека доносился дурманящий аромат свежеиспечённого хлеба. Этот аромат манил и увлекал. Больше ничего не могло помешать
осуществлению цели.
 И вот все вошли в огромный просторный зал, весь заставленный круглыми столиками.
Посреди зала стояла не совсем молодая женщина с рыжими волосами, напоминающими солому, в очках и низкой грязно-чёрной шляпе. Женщина повернула к вошедшим своё лицо и сказала:
 - Добро пожаловать в наш скромный Зал Солнечного Блика. Меня зовут Легрия Ван Штайнхард.
 Она попросила всех сесть и повторила сказанное ранее на испанском, итальянском и французском языках (Женевьева испытала странную радость, услышав родную речь). Сразу после этого появились официанты с большими подносами в руках. Как голодная львица нападает на свою жертву, так Женевьева набросилась на румяные тосты с жареным беконом. Одновременно с этим она черпала ложкой овсяную кашу, щедро политую мятно-апельсиновым джемом. Жени даже не волновало, что она сразу поглощает столь несовместимые продукты – сладкое и солёное. На этот раз и
Гедеон ел, как первобытный человек – он жадно заглатывал кашу и умудрился расплескать кофе из чашки.
 Время завтрака уже закончилось. Женевьева вытерла губы мягкой салфеткой вишнёвого цвета и допила кофе. Гедеон слегка приподнял бровь, только сейчас поняв, как много они умудрились съесть, даже не заметив этого.
 После завтрака Женевьева решила немного погулять по окрестностям. Больше всего её интересовал Чёрный лес. Пока Гедеон на минуту зашёл в палатку, Жени проскользнула мимо и оглянулась: всё спокойно на горизонте: ведь Уилсон ни за что бы не отпустил её одну, да ещё и в лес. Девушка шустро зашагала по импровизированной улочке палаточного городка. Его населяли, в основном, ребята от пятнадцати до двадцати лет. Семьи тоже попадались, но их было мало, и это были обычно молодые семьи. Миновав уже довольно большое расстояние, Женевьева ускорила шаг и только на окраине городка остановилась и огляделась: всё в порядке. Никто не следил и никто ничего не видел. Да и, в общем-то, кому нужна неизвестная француженка шестнадцати лет, непонятно зачем пробежавшая через весь лагерь.
 Женевьева вошла в прохладную тень деревьев. Какой контраст: на улице всё залито светом, а в лесу – сыро и сумрачно. Девушка осмотрелась вокруг себя. Обычный лес и вовсе не страшный. Жени продвигалась вперёд, вглядываясь в деревья, пытаясь учуять в
них хоть чего-нибудь волшебного. Но тщетно – это были самые обычные ели, дубы… Что может быть страшного в этом лесу? Только кролики да волки. Но волков она не боится, ведь она сама же... Жени очень разочаровалась и подумала, что это обычный антимаговский лес и в нём можно встретить обычных людей.
 Но вот сзади внезапно послышался хруст, словно кто-то наступил на толстую ветку. Женевьева резко обернулась, но ничего не увидела. Но присутствие кого-то или чего-то явно было заметно. Девушка посмотрела по сторонам и быстро пошла обратно. Всё-таки это не обычный лес, а самый что ни на есть магический. И как она могла думать иначе? А всё из-за недостатка магического образования.
 Вот впереди забрезжил просвет и замелькали белые заплаты палаток, но внезапно дорогу Жени преградил огромный белоснежный кентавр – полуконь-получеловек. Человеческая часть была просто великолепна: блондин с длинными, правда слегка спутанными, волосами, ярко-синими глазами и квадратным подбородком. Руки его были мускулистыми, пресс накаченный, а на плечи накинут кожаный жилет. Прям мужчина-модель с глянцевой обложки журнала! Мечта всех девушек! Лошадиный вид тоже был потрясающий: белоснежная чистая шерсть, сильные, но тонкие ноги и большие красивые копыта. Кентавр посмотрел на Женевьеву восхищённым взглядом и схватил опешившую девушку за руку. Жени опомнилась и попыталась вырваться, но кентавр ещё крепче сжал свою железную хватку.
 - Не бойся меня, Женевьева. Я ничего тебе не сделаю! – вежливо стал говорить кентавр, пытаясь заглянуть ей в самые глаза.
 - А-а-а? А откуда вы знаете, что меня зовут Женевьева? – Жени чуть не потеряла дар речи.
 Кентавр отпустил запястье девушки и, сложив руки на груди, ответил:
 - Когда человек боится за свою жизнь, он всегда думает об одном и том же, типа: «Ну, Билл, ты влип!» или «Всё, Джилл, тебе крышка!». А мы – кентавры – хорошо видим это. Так сказать, считываем эмоции. Но, чтобы мы были квиты, я открою тебе своё имя – Эду.
 Кентавр отпустил девушку. Женевьева отошла на полшага назад и посмотрела на лагерь, глядя вдоль бока Эду. А что, если Гедеон уже ищет её, и устроил переполох во всём палаточном городке? По лагерю уже, наверно, бегают люди в её поисках и кричать: «Женевьева Фермье! Где вы?»
 - Послушайте, мсье Эду. Я должна идти в лагерь. Если я не вернусь вовремя, то мне жутко влетит от моего... парня! – Женевьева пыталась говорить с большим убеждением, хотя, кажется, в этот момент она пыталась убедить себя саму в том, что Гедеон – её молодой человек.
 Эду обернулся в сторону лагеря и рассмеялся. Потом он отошёл в сторону и молча указал на палатки рукой. Жени сорвалась с места, как бегун со старта. Она бежала изо всех своих сил в сторону палаток и не думала об Эду, но вдруг осознала, что этот кентавр и не думает гнаться за ней. Женевьева резко остановилась и оглянулась: Эду уже и след простыл. С облегчением вздохнув, девушка вошла на территорию лагеря и бросилась бегом к своей палатке. Но перед самой палаткой дорогу ей перерезал Гедеон. Жени слишком поздно заметила его, не успела затормозить, налетела на него и, отпружинив, навзничь упала на землю, издав звук: «Фу!».
 - Ты где шаталась? – довольно-таки гневно спросил Гедеон, подавая Жени руку. – Я думал, что сейчас умом тронусь.
 - Ох, со мной такое сейчас было! Давай зайдём в палатку, я расскажу, – стала чуть ли не выкрикивать Женевьева, отряхивая бёдра.
 Они вошли в её палатку. Фермье села на раскладушку и уставилась на Гедеона. Тот сел на стул и, подперев рукой подбородок, спросил:
 - Ну, так что с тобой такого?
 - Я пошла в лес и подумала, что это обычный лес, антимаговский. Не успела сделать и десяти шагов, как мне дорогу преградил кентавр по имени Эду, который ко всему прочему назвал меня по имени. Я жутко перепугалась, бежала без остановки. А в конце-концов врезалась в тебя. Ой-ой, кстати, тебе не больно? – Жени тараторила с таким жаром (порой переходя на французский, но Гедеон каким-то чудом понимал суть её речи), что даже чуть не упала с кровати.
 Уилсон слегка облизал губы и нравоучительно сказал:
 - Тебе бы следовало знать, что кентавры обладают умом человека и скоростью лошади. Они очень агрессивны и стараются не связываться с людьми, так как мы называем их полукровками. Поэтому с ними лучше не связываться. А уж если связалась, то не нужно затевать споров и нарываться на конфликт. Получишь копытом в лоб – мало не покажется! А ещё, отчасти, ты права – этот лес почти антимаговский. Он разделён на две части невидимым, но очень сильным барьером. Так что, если какой-нибудь подглуповатый человек решит пройти на запретную зону, то он просто забудет, зачем ему туда нужно и вернётся домой.
 Гедеон встал и засунул руки в карманы. Он стоял в полный рост, но его затылок еле-
еле касался потолка палатки. Это было странно – в обычной палатке ни один взрослый человек не может встать в полный рост. Но Женевьева подумала об этом всего секунду. Она невольно засмотрелась на самого Уилсона. Гедеон выше её сантиметров на десять-пятнадцать. И у него такая красивая фигура!
 Агент Уилсон вздохнул и сел на раскладушку рядом с Жени. Девушка не возражала.

ГЛАВА 22. ДОЛГОЖДАННОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ.

 Женевьева вскочила от оглушительного звука гонга, который разнёсся по всему лагерю. От полной неожиданности девушка совсем забыла, что сегодня пятнадцатое апреля. С минуту Жени смотрела по сторонам, пытаясь понять причину столь шумного пробуждения, но потом до неё дошла вся суть происходящего и девушка быстро стала одеваться.
 Через несколько минут все поспешно покинули свои палатки и стояли, восхищённо глядя на замок. Из его дверей появились учителя с огромными корзинами в руках. Они подходили к каждому гостю и давали в руки записку и бутылочку. Вскоре очередь дошла и до Женевьевы с Гедеоном. Жени развернула бумажку и прочла: «Зелье «Анджелиз». Необходимо выпить и закрыть глаза. Результата пугаться не стоит – через некоторое время действие зелья закончится». Жени бесстрашно открутила крышку и, бросив её себе под ноги, выпила нежно-голубое зелье, имевшее какой-то странный вкус, чем-то похожий на... мыло. Сразу после этого она закрыла глаза. И уже в следующий миг почувствовала сильную боль в спине, в районе лопаток, словно кто-то острым ножом резал ей кожу. С каждой секундой боль усиливалась, из глаз девушки брызнули слёзы. И... о, Боже! До Женевьевы с внезапной ясностью дошло, «Анджелиз» - это ангел!
 Ну, конечно! Женевьева открыла глаза и посмотрела через плечо. Увиденное её практически не шокировало: за спиной красовались красивые белые крылья. Возле крыльца, в воздухе, загорелись красные буквы, сложившиеся в надпись, гласившую: «Все летят к замку». Красивая это картина: летящие вдоль леса люди. Но только Ангелы выглядят столь грациозно на своих крыльях. Эти же маги напоминали увальней, которым какой-то дурак додумался прилепить к лопаткам белоснежные перья.
 Женевьева пыталась парить, смеясь в душе. Как этот год насыщен разными событиями. Она никогда не забудет его, ни-ког-да! Этот год изменил её мир, сделав его другим. Он изменил и саму Женевьеву. Она, подобно птице Фениксу, сгорела, чтобы потом из пепла возродиться вновь – в новой ипостаси. В теле колдуньи.
 Вот впереди показалось просто гигантское сооружение с ярко-салатовыми стенами. В
нескольких местах развивались флаги – чёрная голова льва на золотом фоне. Оглушительно гремела музыка, летали голуби, к лапкам которых были привязаны разноцветные ленты. Стадион «Изумрудный дракон» превосходил по размеру стадион
«Мэджик Флайа» раза в три. Вышло даже как-то забавно: огромный замок с маленьким стадионом и маленький замок с просто гигантским стадионом. Сразу раздался голос приятный комментатора:
 - Добро пожаловать, добро пожаловать!
 И тут крылья испарились, словно никогда и не бывали, а одежда оказалась совершенно цела. Гедеон оказался рядом с Жени, приземлившись на землю по-кошачьи, и они вместе пошли к входу на стадион. Показав билеты, агенты взошли на свою трибуну, нашли сектор «змея» (сиденья тёмно-изумрудного цвета) и уселись. Их места были на редкость хорошими. Отсюда было видно всё поле, ворота и места для судей и тренеров. Стадион с головокружительной скорость заполнялся поклонниками флайбола.
 - Ещё раз добро пожаловать на стадион «Изумрудный дракон». Я – ваш любимый
комментатор Инге Шерне. Хочу представить судью сегодняшней игры – сэра Рейнальдо Грэя. Он самый лучший и справедливый судья из всех, в прошлом – самый отчаянный и бесстрашный игрок. Посмотрим, что делается на поле. Кто эти грациозные красавцы в жёлто-синих костюмах. О! Это знаменитая команда «Колибри». Смотрите – это охотники взвились в небо: Клои Мартин и Айк Джексон. Самая главная приманка - Алекс Гранд, умён и расчетлив, у него дома живёт очаровательный серый котик. Игроки: Майк Сэлт, Микки Перин, Дана Лоренс, Ивн Грин. Великолепная семёрка! Кх-х-х-е. Ну-с, едем дальше – команда в золотых костюмах! Гром оваций! После двух лет передышки на поле снова выходит лидер девяносто седьмого и девяносто восьмого – «Смертоносный Скорпион»! Никогда не забуду их игру в девяносто седьмом. Это, кстати, был мой дебют в роли комментатора. Ох, как я тогда волновалась, просто не передать словами... Ну, ладно, отвлеклась. Охранники: Ли Чанг – мой кумир, и его очаровательная помощница Кити Браун. Приманка – старый знакомый Рокки Сильвестри. Остальные игроки: Тори Морен, Альберта О’Коннери, Тэкс Эйвин и любимец всех – Михаэль Пристнер. Кстати, Михаэль недавно участвовал в благотворительной акции: «Флайбол для всех!» Судья поднимает зелёный флажок – матч начат!
 Начало матча встретили громом аплодисментов. Над полем появилось табло с надписью: «Колибри» - 0, «Смертоносный Скорпион» - 0.
 Игра захватывала и потрясала с самого своего начала. Она оказалось более жестокой и безжалостной, чем та, которую видела Женевьева в своей родной школе. Ещё бы – тут ассы своего дела, а там – лишь новички, только вступившие в большой спорт. Игроки со всей сила налетали друг на друга в погоне за мячами, едва не ломая мётлы и не отправляя противников в свободное парение. Вот какой-нибудь мяч в руках одного игрока, через секунду он уже у другого игрока. Все летали с огромной скоростью – золотые и жёлто-синие мантии мелькали, сливаясь в одно сплошное пятно. Инге Шерне еле-еле успевала выкрикивать свои комментарии.
 - Вот чихательный мяч летит из рук Даны Лоренс в Рокки Сильвестри, но нет, приманка уворачивается, и мяч в руках у Тори Морена. Он круто направляет свою метлу влево от Алекса Гранда. Похоже, Тори не собирается попадать в приманку. Ой! Чихательный мяч летит в ворота «Колибри». Ха-ха! У «Смертоносного Скорпиона» уже два очка! Не много, но лидер явно себя выдаёт. Э, нет! Я поторопилась с выводами. Вот окаменяющий мяч в руках у Микки Перина. Но он явно не собирается зарабатывать очки для своей команды, просто бросаясь мячиками в ворота. Микки, удачи! Ведь Рокки не так-то легко догнать. Ну, что я говорила. Мяч – самый главный мяч – летит в зрителей западной трибуны. Итак, с результатом «2 – 0» в пользу «Смертоносного Скорпиона» мы продолжаем наблюдать за игрой.
 Женевьева вытянулась в струнку и, не отрывая взгляда, смотрела на поле. Игра
захватывала с каждой минутой. У неё от возбуждения даже вспотели ладони. Это гораздо
интереснее – смотреть игру опытной команды, а не начинающих юношей и девушек. Гедеон сидел спокойно и просто, без всякого энтузиазма, наблюдал за игрой. Тут вдруг все повскакивали со своих мест и зааплодировали так, что уши заложило от шума и гама.
 - Вау! В Алекса Брауна попал ускоряющий мяч. Ровно на две минуты игра приостановлена, пока Алекс будет наматывать круги по стадиону, – надрывала голос Инге Шерне, и Женевьева могла поклясться, что в этот момент комментаторша вскочила с места.
 Время шло. Игра длилась уже два с половиной часа. У «Колибри» - семь очков, у «Смертоносного Скорпиона» - восемь. Если честно, то Женевьеве этот матч уже порядком поднадоел. Она села поудобнее на сиденье и уставилась в пол. И вот что странно: под шум аплодисментов набрела дрёма. Жени задремала. Она уже почти перестала слышать шум болельщиков, реальность провалилась в вязкую чёрную пелену, растворившись в ней вместо со всеми своими звуками и ощущениями, но тут девушку разбудил огорчённый голос комментатора:
 - Это ужас! Всеобщий любимец Рокки Сильвестри летит с метлы на землю. «Смертоносный Скорпион» берёт перерыв в тридцать минут.
 Жени с каким-то облегчением вынырнула из страны снов, вздохнула и повернулась к Гедеону. Тот сидел, положив ногу на ногу и смотря в одну точку – сиденье, стоящее впереди.
 - Гедеон, скоро это кончится? – робко спросила Женевьева, боясь пробудить в Уилсоне здоровый фанатский гнев.
 - Не знаю! – пробормотал он, совершенно не сердясь. – Профессиональные матчи могут длиться и восемь часов, и больше.
 Жени закатила глаза и чуть откинула голову назад. Уф, поскорее бы закончился этот дурацкий матч! Всё приедается, и устаёшь даже от хорошего! Женевьева уже не слушала комментатора, не смотрела в пол. Она опустила голову на грудь и вновь заснула. Её разбудил – уж неизвестно через сколько часов или минут – сильный толчок в бок. Жени встрепенулась и посмотрела на Гедеона. Тот заворожено смотрел на поле.
 Она недовольно взглянула на поле и поняла причину всеобщей возбуждённости. Комментатор, давясь своим восхищением, как куском торта, объявила:
 - Вот, последний мяч должен попасть в Рокки Сильвестри. Сегодня явно не день для «Смертоносного Скорпиона»! Многократный победитель прошлых лет проигрывает более молодой команде. Давай Ивн Грин! Попади в Рокки и ты обеспечишь своей команде титул абсолютного чемпиона этого года. Поддержим «Колибри»!
 - Оле, «Колибри»! – взорвался стадион сотнями голосов.
 Ивн Грин летел с окаменяющим мячом на Рокки. Но тот легко уходил от погони. Ивн намотал уже столько кругов, что у него начала кружиться голова. Он завис и посмотрел за траекторией полёта приманки, пытаясь сфокусировать на ней взгляд. Ивн резко направил свою метлу вниз, потом вверх, пролетел над Рокки, потом под ним и в эту секунду подбросил мяч вверх на свой страх и риск. Рокки хотел было увернуться, предприняв какой-то совсем уж замысловатый финт, но мяч ударил в прутья его метлы, сломав несколько штук. Метла сразу отказалась слушаться, и Рокки – всеобщий любимец и приманка самой знаменитой команды – снова полетел вниз. По трибунам прокатились возгласы негодования и разочарования. Это болельщики «Смертоносного Скорпиона» выразили своё недовольство Рокки.
 Женевьева радовалась не тому, что «Колибри» выиграли. И не тому, что «Смертоносный Скорпион» проиграл. А тому, что матч наконец-то закончился. Но это был ещё не конец.
 Команда проигравших поднялась в воздух и с помощью волшебных палочек сделали в воздухе огромного скорпиона из золотых и чёрных блёсток. Ненастоящий скорпион
пошевелил своим жалом и перебрал лапками. И тут поле исчезло из виду, спрятанное в чёрном дыму, вырвавшемуся из жала скорпиона. А когда дымовая завеса рассеялась, то ни скорпиона-заклятия, ни команды не было.
 На поле стали вылетать участники команды «Колибри». Они успели надеть плащи с изображением цветной птицы. Комментатор ещё раз называл их имена. Трибуны гудели и свистели. Алекс Гранд описал круг над стадионом и камнем стал падать вниз, но в нескольких метрах от земли вышел из пике и снова присоединился к своей команде. Они вместе облетели стадион и опустились на поле.
 На поле вынесли золотой кубок и отдали капитану команды – Айку Джексону.
Послышался голос судьи Рейнальдо Грэя:
 - Эта игра отличалась особой жестокостью. Она была почти борьбой, борьбой без правил. Команда «Смертоносный Скорпион» вышла на поле не в самой лучшей форме, и поэтому абсолютный чемпион прошлых лет проиграл более молодой команде. На счету «Колибри» всего две победы и эта, третья, помогла им выйти в лигу лучших. Вместе с этим кубком я хочу вручить им диплом о том, что они теперь почётные члены лиги «Всемирный Золотой Чемпион». Поздравляю!
 На поле вынесли диплом. Трибуны взорвались громоподобными овациями. Команда взмыла ввысь и улетела за пределы стадиона. Все стали расходиться. Женевьева вцепилась в рукав Гедеона, чтобы в давке не потерять его, и они вместе миновали выход. Каждого ждала небольшая тележка, запряжённая единорогом. Стояла бесконечная вереница таких телег. Жени с Гедеоном сели вместе с двумя юношами лет двадцати, которые с небывалым жаром обсуждали только что закончившийся матч. Как поняла Женевьева, молодые люди были румынами и приехали сюда, чтобы поболеть за «Смертоносного Скорпиона», а теперь они всяческими нехорошими словами поносили любимую команду. Впрочем, и «Колибри» тоже досталось. Тележки покатили вдоль леса, назад, к палаточному лагерю. Тут только сейчас Женевьева почувствовала, что голодна.
 Тележка остановилась на окраине палаточного городка. Гедеон и Жени направились к своим палаткам. По дороге агент Уилсон спросил:
 - Женевьева, ты не против, если я буду обращаться к тебе на краткое имя?
 - Совсем не против, – ответила Жени, искоса глядя на него и тихо улыбаясь.
 - Тогда, Жени, ответь мне на вопрос: когда мы отчалим домой?
 - А есть варианты? – поинтересовалась Женевьева.
 - Сегодня вечером, чтобы прилететь утром, или же завтра утром, чтобы прилететь вечером, – Гедеон особенно выделил голосом первый вариант, давая понять, что он ему больше по душе.
 Жени поразмыслила и ответила, что согласна на первый вариант. Они подошли к палаткам, и каждый исчез в своей. Женевьева упаковала все разбросанные вещи в рюкзак и поставила его у выхода из палатки. Через несколько минут всех позвали на обед. И ученики «Пурпл-скай Кэстл» и гости обсуждали игру. Кто-то критиковал судей, настаивая на том, что плохо подготовленных «Скорпионов» и выпускать было не нужно. Кто говорил, что это полная чушь и что «Скорпионы» сами виноваты в своём проигрыше.
 Жени вообще ни о чём не думала. Она теперь убедилась, что такие матчи явно не для неё. Можно немного поразвлечься и с полчасика посмотреть, как маги летают с попытками поймать юркие мячики, но не больше. Потом игра приедается и хочется просто выть от тоски. Девушка молча ела фасолевый суп и искоса наблюдала за возбуждённой толпой. Не успела Женевьева доесть суп, как Гедеон взял её за руку и вывел из-за стола.
 - Пойдём, – сказал он. – Раньше улетим, раньше прилетим.
 Они подошли к своим палаткам. В лагере было ещё пусто, только семьи ели у костра, тихо обсуждая игру. Гедеон вытащил ковёр и взвалил его на плечо. Женевьева надела
рюкзак за плечи, и они вместе пошли в сторону леса – оттуда легче было взлетать. Агент Уилсон расстелил ковёр на воздухе, разгладил его немного и помог Женевьеве забраться. Он уже сам почти залез, как из чащи выскочил белоснежный кентавр, выскочивший из темнеющего сгустка подобно белоснежной стреле, и встал перед ковром.
 - Дорогие друзья. Я хочу от всего сердца отблагодарить вас за то, что вы посетили этот старый замок. Огромная честь для нас – принимать таких магов, как вы!
 Эду встал на дыбы и, взмахнув хвостом, унёсся обратно в лес. Гедеон поскорее запрыгнул на ковёр и приказал ковру:
 - Флай!
 Ковёр-самолёт полетел вверх, а над замком выпрямился и устремил свой полёт в обратный путь. Через час стало совсем темно. Женевьева прилегла и свернулась калачиком, чтобы не так мёрзнуть в ночном небе. И всё лучше, чем смотреть на однообразный пейзаж в сумерках, когда весь ландшафт становится похожим на тёмное покрывало. Да ещё когда спишь, время летит быстрее. Уснёшь над лесом, а проснёшься уже над океаном, а кажется, что прошло всего-то пять минут.

***

 Женевьева проснулась уже ночью. Было ужасно темно. Жени подползла к краю ковра и попыталась разглядеть, где они сейчас пролетают. Гедеон тоже сидел у края ковра с горящей волшебной палочкой. Женевьева осторожно перебралась к нему поближе и спросила:
 - Где мы сейчас?
 - Мне кажется, скоро мы прилетим, только я не пойму, почему так темно, – Гедеон сосредоточил зрение на темноте, но смог различить лишь непроглядную мглу.
 Тогда он посмотрел вниз и направил туда ковёр. Женевьеве показалось странным, потому что огней замка не было видно. Возможно, ещё придётся идти до замка пешком, а может только лететь над землёй.
 Да, Гедеон полетел в нескольких метрах над землёй. Ковёр облетал деревья, то поднимался выше, то пускался так, что можно было дотронуться рукой до травы. Вот впереди показался тусклый свет. Гедеон сбавил скорость, и ковёр вплотную подлетел к домику. Жени осторожно (так, чтобы её было незаметно) заглянула в окошко. За простеньким круглым столом сидела Лора-Мэй Анималес и пила чай.
 - Там сидит Анималес, значит, мы близко, – шепнула Женевьева, не поворачиваясь к Уилсону.
 Гедеон повёл ковёр наверх и через несколько минут замок предстал во всём свете своих огней. Жени спрыгнула на землю и с восхищением посмотрела на окна замка. Любимый «Мэджик Флай»! Самое родное место на земле. Женевьева в этот миг забыла о своём настоящем доме на тихой улочке Парижа. Ни мама, ни отец, ни кто сейчас не занимал её мысли. Замок, один замок! Такой ослепительно-яркий, такой неприступно-гордый... Душа и сердце полны им.
 Гедеон скатал ковёр и, как всегда взвалив его на плечо, пошёл в сторону крыльца. Жени последовала за ним. На крыльце их встретил профессор Блумсберр. Как Женевьева обрадовалась, увидев его.
 - Как провели время? – спросил Элиас приветливо, лукаво улыбаясь.
 - Не очень хорошо, профессор. Не очень хорошо! – ответил Гедеон, прислоняя ковёр к ноге.
 Женевьева положительно покачала головой и переступила с ноги на ногу.
 - Пойдемте, уважаемые агенты, в мой кабинет.
 В замке все спали – рассвет предвиделся только через час. Только однажды пробежал какой-то ученик – ранняя пташка, или же наоборот, сова, ещё не прилетевшая в своё
гнездо. Но никто не заострил на нём внимания. Профессор Блумсберр впустил путешественников-полуночников в свой кабинет. Жени села на стул и с удовольствием потянула спину. Гедеон сел на тигриную шкуру возле стола. Профессор уселся за стол и спросил, обращаясь к парню:
 - Агент Уилсон, что именно вас не устроило?
 - Понимаете, профессор, я признаюсь честно, что мне скучно на таких матчах. Сама по себе игра очень интересна, но после часа начинает приедаться. Женевьева, вот, тоже
разделяет мое мнение. Мы оба спали во время матча!
 Профессор улыбнулся ни сколько губами, сколько глазами и, встав из-за стола, ласково сказал:
 - Идите, поспите, отдохните. И когда будете в хорошей форме, мы поговорим.
 Женевьева бросилась в комнату, как птица в гнездо. Она наскоро приняла душ и тут же легла, даже не удосужившись накинуть халат, когда прошла от душа до кровати. Сон уже давно поджидал их, ненавязчиво так переминаясь с ножки на ножку, как застенчивый человечек. Гедеон уснул, лёжа на животе (хм... всё же это его любимая поза). Жени уснула на спине, чуть согнув ноги и повернув голову влево. Всю ночь они спали, как убитые.

ГЛАВА 23. КОНЕЦ ГОДА.

 Начался май. Самый тяжёлый месяц для Женевьевы Фермье. Для всех остальных учеников этот месяц означал, что скоро начнутся летние каникулы и можно будет хорошо отдохнуть – от учебников, от учителей и от стен школы. И вообще, от ощущения того, что ты – ученик. Но Жени ни за какие миллионы хотела возвращаться домой. Её дом здесь. Что антимаговский мир по сравнению с этим, полным волшебства и сюрпризов, миром?! Но день, когда придёт время расставаться со всем этим на три месяца, а может, и навсегда неумолимо приближался.
 Женевьева ходила очень грустная, печальная. Её ничего не радовало. А все мысли были только об одном – о расставании с этим чудесным местом. Гедеон понимал это и всяческими способами старался отвлечь свою подругу от грустных мыслей. Он водил её по разным тайным и интересным местам замка.
 Однажды Женевьева сидела в своей комнате и, как всегда, думала о минуте расставания, о том, как она сядет на метлу и полетит в сторону океана. А у океана она расстанется не только с замком и магическим миром... У океана она скажет «До встречи» Гедеону! И, быть может, Жени уже не вернуться в замок на будущий год, потому что мама может не разрешить. Женевьева закрыла лицо руками и печально вздохнула. Ей хотелось плакат. Плакать, как маленькой девочке.
 В этот момент в комнату вошёл Гедеон. Он тоже вздохнул, но чётким голосом произнёс:
 - Жени, хочешь, я тебе покажу одно заветное место в замке. Туда не часто можно зайти. Согласна?
 Женевьева кивнула. Больше всего ей сейчас хотелось погулять, побегать и даже потеряться в замке. Наслаждаться последними днями здесь. И с Гедеоном.
 Они вместе спустились в Парадный зал, а оттуда вышли на крыльцо. Весь замок составляли три башни – Центральная, Северная и Южная Старинная – самая старая и теперь не жилая. Гедеон пошёл именно к этой башне. По дороге он рассказал небольшую историю:
 - В Парадном зале Центральной башни стоит статуя Афины. Где-то в недрах Северной башни – обители темненьких – есть статуя Ареса. В одном из залов Старинной Южной находится великолепнейшая статуя богини Афродиты. Говорят, что если очень хочешь вернуться в Мэджик Флай, то стоит дотронуться до статуи и подумать, почему именно хочешь вернуться.
 В голову Женевьевы пришла старая избитая фраза, измусоленная временем:
 - Все дороги ведут в Париж. Увидеть Париж и умереть!
 Гедеон взошёл на старое крыльцо и открыл тяжёлую дверь. В зале было тускло, кое-где
заметна пыль, но совсем запустевшим этот зал назвать нельзя было. Ковры чистые, а под потолком парили потухшие огарки свечей. Гедеон пошёл уверенной походкой к большой
каменной лестнице, уносящейся куда-то в сумрак. Женевьева подскочила к нему и схватила за манжет рубашки – всё же не хотелось потеряться в таком заброшенном месте. Они поднялись на второй этаж, и Гедеон, поискав с минутку, открыл потайную дверь в стене.
 Наверх вела узкая винтовая деревянная лестница. При каждом шаге ступени скрипели, а перила покачивались. Женевьева старалась идти на цыпочках и как можно осторожнее, потому что звук скрипа раздражал её. Через несколько пролётов в стене показалась ещё одна дверь – выход из потайного коридора. Гедеон и Женевьева вышли в давно заброшенный коридор. Совсем недавно – лет десять-пятнадцать назад – здесь ещё ходили ученики с тяжёлыми рюкзаками, да влюблённые целовались тайком от учителей, а теперь этаж пустовал. А пустота навевала какую-то странную грусть, уничтожающую печаль.
 И агенты шли по этому коридору. Шаги гулко отдавались в пустоте. Впереди забрезжил свет. Жени и Гедеон вышли на застеклённым балкон, которым оканчивался коридор и на котором стоял один-единственный стул. Женевьева даже невольно улыбнулась – так всё нелепо выглядело. Но Гедеон знал, зачем здесь этот стул. Он резко схватил Женевьеву за талию и плюхнулся с ней на этот самый стул. Девушка оказалась на его коленях. И это её очень смутило. К щекам даже прилила краска.
 - Статуя Афродиты! – громко скомандовал Гедеон.
 Стул оторвался от пола на несколько сантиметров и полетел в стену замка. Жени зажмурила от ужаса глаза и невольно прильнула к Гедеону. Она почувствовала поток ветра и услышала громкий хлопок, как будто кто-то надул бумажный пакет, а потом стукнул по нему рукой. Стул летел, но вдруг остановился. Гедеон пошевелился, и Женевьева встала на твёрдую поверхность. Она открыла глаза и чуть не потеряла дар речи.
 Посреди высоченной комнаты стояла самая прекрасная статуя во всём мире. Восхитительной красоты женщина с кудрями, в тунике, стояла, грациозно подняв руку. Даже трудно было поверить, что всё это вырезано из камня. Тонкая ткань туники, не скрывающая красивых форм богини, волосы – всё казалось настоящим. В зале было необычайно светло, нежно пахло полевыми цветами.
 Женевьева подошла к статуе, положила руку на постамент и, закрыв глаза, тихо-тихо прошептала:
 - Милая Афродита. Я очень-очень хочу вернуться в замок, потому что это мной дом, моя жизнь! Я чувствую, что нет другого места на всём белом свете роднее Мэджик Флайа. Здесь есть люди, ради которых можно сойти с ума. Ради которых можно свернуть горы и собрать все звёзды с небосклона!
 Жени прикрыла рот и хотела ещё что-то сказать, но мысли больше не лезли в её умную голову. Девушка подняла голову и, глядя Афродите в глаза, отошла. Гедеон тоже вгляделся в глаза богини и сказал:
 - Я уверен, что она сделает так, как ты хочешь!
 Женевьева вздохнула и опустила взгляд в пол – хотелось бы верить.

 ***

 Тридцать первого мая возле школы стоял синий автобус с белыми буквами «М.Ф.». Некоторые ученики – те, кому ехать дальше – вышли на крыльцо. Все были рады. Рады
до безумия. Все. Кроме Женевьевы. Она, понурив голову, остановилась и бросила взгляд на Гедеона, который вышел проводить девушку. Тот без церемоний (какие тут церемонии, когда расстаёшься с другом на целых три месяца!) обнял её за плечи и чмокнул в щёку. Жени прильнула к нему в ответ и слегка прикоснулась губами к его щеке, стараясь даже в
этот лёгкий поцелуйчик вложить всю свою печаль по случаю расставания.
 - Пока, Женевьева! – Гедеон говорил довольно весело.
 - Я не хочу прощаться, потому что влюблена в эту школу. Я приеду через три месяца. Приеду, во что бы то ни стало! Ты только шли мне письма! Не забывай. Прилетай сам, и я покажу тебе самый красивый город в мире. А теперь пока! – Женевьева поймала себя на том, что еле сдерживает слёзы.
 Она быстро подбежала к автобусу, прошла в салон и, заняв место у окна, помахала рукой Гедеону. Тот стоял на крыльце и махал в ответ. Загудел мотор, дверцы закрылись и автобус тронулся. С каждым мигом мир магии оставался позади.

ЭПИЛОГ.

 Женевьева позвонила в дверь своей квартиры и тихо вздохнула, сглотнув странный комок, стоявший в горле. Дверь открыла мама. Как же она побледнела и похудела за эти девять месяцев. Просто даже состарилась на несколько лет.
 - Мама... – дрогнувшим голосом пробормотала Жени и упала на колени, разрыдавшись.
 Беатрис тоже села на колени рядом с дочерью и, крепко обняв её за плечи, заплакала. Так они просидели несколько минут – мать и дочь. Дочь и мать...Просто сидели на пороге квартиры, обнимались и рыдали. Но потом, когда потрясение прошло, Беатрис Фермье и Жени поднялись на ноги. Девушка ещё раз обернулась, будто пыталась увидеть Гедеона там. Но нет... На лестничной клетке никого не было.
 Женевьева Фермье вошла в свою комнаты и записала всего две строки: «31 мая 2003 года: этот год не забудется никогда...»


КОНЕЦ.
 28. 01. 2003 год
 


 СПИСОК ЗАКЛЯТИЙ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ В КНИГЕ:

 «Флай» - полётное заклинание. С его помощью ковёр (метла, сапоги) летят очень медленно.
 «Дабл Флай» - тоже полётное. Летательное средство передвижения летит быстрее. Есть ещё и более быстрое заклинание, но оно годиться лишь для того, чтобы оторваться от погони.
 «Алюм» - осветительное заклинание. Свет может и не яркий, но заклинание проще некуда.
 «Саншлай» - осветительное. Немного сложнее и ярче «Алюма». Годиться для освещения больших пространств.
 «Думб» - если вам надо, чтобы кто-то замолчал надолго, просто произнесите это заклинание.
 «Комо Ремемо» - применяется для того, чтобы снять заклинание «Думб».
 «Косто Морако» - если необходимо перебороть страхи, а без магии не получается.
 «Коммо» - применяют, если очень нужна какая-то вещь, а приобрести её негде или некогда.
 «Трабл Блэд» - «беломагическое», для того, чтобы запустить противника в стену. Грубо, но что ж сделаешь.
 «Оскар Наре Дель Блю» - «черномагическое» того же рода. У «чёрных» почти все заклинания длинные.
 «Керра Харази» - если нужно какую-то вещь отправить обратно (для посылки писем плохо пригодно).
 «Андерр Флип» - переместительное заклинание. Перемещает всё, что угодно на любые расстояния, только один минус: после произнесения заклинания нужно говорить место приземления, иначе так и будете летать в воздухе.
 «Мэджик Оупен» - чтобы новый перстень или волшебная палочка могли справляться со сложными заклинаниями.
 «Номб Стрэмус Лэй» - заклинание-сейф. Можно носить с собой золото, но его никто не увидит – оно будет невидимым.
 «Марр Шав Вэйн» - заклинание для снятия заклятия лени.
 «Экспренсо Мэнс» - блокировочное заклинание, чтобы летящие предметы не попали вам в голову.
 «Файзерус» - если у вас что-то замёрзло (ковёр, метла и т. п.), то это заклинание всё разморозит (с продуктами не пробовать).
 «Экстремус» - магическая камера наблюдения. Вам стоит только подумать об объекте или помещении и произнести заклятие.
 «Ингредио» - лечит не сложные раны за несколько секунд.
 «Ютрекс» - можете пройти даже сквозь самую толстую стену.
 «Макрро» - превращение из животного в человека. Не всегда срабатывает.
 «Сивере Блек де Мортерр» - сложное «черномагическое». Увеличение роста. Ученикам произносить запрещается и в школе проходится только по желанию директора (и обычно по просьбе учителей «чёрного» отделения).
 

ОЧКИ ВО ФЛАЙБОЛЕ:


Замедляющий мяч 1
Чихательный мяч 2
Ускоряющий мяч 3
Бросающий мяч 5
Окаменяющий мяч 10