Он долго ждал – и будет ждать – у окна. Перед ним мелькали люди, машины, сменялись вывески и рекламные щиты. А он стоял у окна и смотрел вглубь веков, туда, где царствовал романтизм. Он многое помнил. События прошлого не отпускали его, тревожили своей повседневностью. Он ждал…
С тоской потускневшие глаза смотрели на ворота со львами, вычурные узоры ограды, отделявшей молчаливого наблюдателя от людей на шумной улице. Он не мог позвать на помощь. Время заставило его молчать и страдать от непонимания и отчужденности.
Перед ним проносились года и века, медленно, с агонизирующей болью, отзываясь в его измученном сердце. Память вновь и вновь воскрешала беспечную молодость, светские рауты, первую, чистую любовь, ошеломительный триумф и его раннюю – земную – смерть. Но он не умер.
Он остался в этом здании, стал узником несостоявшейся жизни и зловещего, всепоглощающего времени. И вынужден с болью и отчаянием наблюдать за потоком Истории.
Ему было тридцать, когда свинцовый шарик пробил его сердце и остановил его движение…
С тех пор минуло более ста лет… Войны сменялись революциями, люди теряли и обретали культуру, новый строй. Все это отражалось в его одиноких серых глазах. И не видно конца, нет ему покоя! За что? Что он не успел сделать для потомков? Или именно его бурная, интересная жизнь не пожелала исчезнуть, остаться в памяти этих, порой жестоких и неблагодарных, потомков?
Он не мог ответить на эти мучительные – вечные для него – вопросы. И все же надеялся, что когда-нибудь его душа получит заслуженный покой. Но как? Каким образом? Его никто не видит и ничем не может помочь. Ведь он – тень. Всего лишь тень…
*******
Надежда слегка притормозила перед красивым зданием позапрошлого века из красного кирпича на Тверской. Ей показалось, что в длинном окне правого флигеля мелькнул нечеткий силуэт. Она успела разглядеть цилиндр на голове тени, и это навело на странную мысль о призраке. Неужели, они все-таки есть?
- Ты чего встала-то? Надеюсь, сердце стучит? – подбежал к ней Родион.
Она очнулась. Мотнула головой и улыбнулась.
- Странно, но мне показалась фигура в окне музея!
- В десять часов вечера? Фигура? – недоверчиво переспросил ее друг и пожал плечами. – Скорее всего, это сторож. Ты же знаешь – сейчас все чокнулись на этих взрывах!
- Но он в цилиндре! – неохотно возразила Надежда.
- Ну и что?! Мало ли сейчас психов? Пойдем! – Родион схватил ее под руку. – А-то опоздаем на «Матрицу»!
Она поддалась на его уговоры, но все же оглянулась в последний раз. В окне уже не было ничего, что бы намекало хоть на какой-нибудь силуэт.
«Что ж, бывает!» - пожала плечами Надежда, удаляясь от красивого здания Английского Клуба, ставшего тюрьмой для человека, жившего полтора столетия назад.
А он смотрел ей вслед, и радость светилась в его глазах.
Наконец-то, его заметили! Но этого мало!
Что ж, он будет ждать. Ведь у него много времени, сама Вечность досталась ему. И Надежда окрылила его…