Ночные оборотни, вурдалаки и прочая тьма.
И так, мы живем не в начале двадцать первого века, нет; то, что творится, происходит в Чечне, да и надвигается по всей России, возможно только в мрачные средние века! Первый признак - атрибут мpaка, палача, инквизиции и всего прочего, темного и страшного - это черная маска. Власть, которая боится показать свое лицо, не власть. Как только человек надевает черную маску, этот человек становится угрозой, как для общества, так и для государства. Государство в котором люди, работающие в органах безопасности данного государства, вынуждены скрывать свои лица, уже не государство, а одна из форм организованной преступности.
Итак, 3 ноября, мы из г. Грозного едем домой в свои благословенные Шалажи, едем с суда, который меня судит за то, что я и мой брат два года назад не смирились, не стали на колени перед шайкой пьяных хулиганов, воров, за то, что не позволили себя бесконечно избивать и, в конце концов, убить, меня мучают два года. До этого мучали Дудаевцы, за то, что говорил правду, за то, что боролся за справедливость, не признавал власть террористов, бандитов, но не умею я лицемерить, пресмыкаться в угоду очередному бандиту, узурпировавшему власть.
И самое страшное, нет людей, нет гражданского общества, которое заявляло бы свою позицию. Полное равнодушие, апатия, все забились в свои коморки, трясутся от страха и говорят: «Пусть будет все, что угодно лишь бы меня не трогали». И всем на все наплевать и именно в этом причина нашей трагедии. Так вот, в такие минуты усталости появляются мысли сомнения, может и не надо поддерживать тех, кто прав, может правильно делают те, кто думает только о своих шкурных интересах, те, кому наплевать и на честь и на совесть, лишь бы нахапать, ведь от людей не дождешься ни благодарности, ни даже объективной оценки. Вот с такими грустными мыслями я ехал с г. Грозного в Шалажи и когда после Гехов перед самым поворотом на Гехи-чу, наш автомобиль был остановлен выстрелами из автоматов, и мы оказались в плотном окружении вооруженных до зубов людей, в Американских камуфляжных формах, я остался равнодушным и спокойным. Они весьма грубо вытащили нас из машины, на дороге темно, сыро и эти в черных масках, кричат, пугают, тычут автоматами и много их как тараканов, а мне все равно,1- была, правда, мысль - это конец, но так, без эмоций. Они начинают нас обыскивать, забирают документы, я протягиваю удостоверение зам. глав, редактора «Маршо» и тут с разных концов крики: «Где удостоверение, где тот, у кого удостоверение, давай его сюда». Но смотрят мое удостоверение и видно -.им нужно другое. Потом нам предлагают повернуть на Гехи-чу и стать на обочине, ждать
решения своей судьбы, рядом с нами ставят четырех охранников и им отдают приказ при малейшем неподчинении стрелять на поражение. И так, темно, я, мой брат и спутник Абу сидим и ждем. Дело в том, что на моего брата уже было подобное ночное нападение, которое закончилось трагически и на меня также нападали 9 августа 2001 года, тоже под Гехами. Но в тот раз попытка моего похищения закончилась моим чудесным спасением. В тот раз нападавших было четыре человека, а тут не менее сорока, в тот раз я отделался тем, что лечил раны и синяки 'от ударов рукоятками пистолетов по голове, а. вот теперь даже нет желания спасаться, бороться; зачем, если у общества уже, нет ни чести, ни совести, нет стремления к справедливости, что защищать, за что бороться. Да, это бандиты, но те, другие, против власти которых я с 1991 года беспощадно и бескомпромиссно боролся, чем лучше? Нет, говорю я брату и нашему спутнику, ни каких действий, ни каких споров. Но, что они с нами собираются сделать? Они говорят - ждите, мы ждем, ни каких объяснений. (Я с трудом сдерживаю себя от жгучего желания спросить, а вы,_чьи будете? Какой банде принадлежите, впрочем, одно утешает, если бы нас захватили в джунглях Южной Америки, данные бравые боевики могли оказаться каннибалами. И это единственная светлая мысль появившаяся в моей голове в ту ночь. Итак, ждёмс. Видно наши охранники нервничают, и я слышу фразу «Чего мы ждем, нам и эти подойдут?» Вот тебе на... На что же они нас собираются употребить и тут же появляется горечь, что у нас нет оружия. Я же знаю, что ждет заложников. Чего же они ждут? Ребята все здоровые, в чистых с иголочки униформах. Я решаюсь с ними заговорить - чеченцы же они, в конце концов. До настоящего времени все народы уважали чеченцев за то, что мы никого не предавали. Что же с нами произошло? Я опускаю стекло и начинаю говорить - нужен хотя бы диалог. Самое трудное - что не знаешь, с кем имеешь дело. Но то, что они чеченцы, точно. Я заговариваю, и они спокойно отвечают, что мы чеченцы все губим,сами себя и губим. По разговору вроде нормальные люди, но чувствуется, что подневольные, что не могут они говорить все, что думают. У меня в машине газеты «Маршо» и я им протягиваю берут радостно, я им советую прочитать мою статью «Вариант Сатаны», а в той газете фотография Ахмад-Хаджи Кадырова и вдруг, они резко меняют тон и говорят: «вот наш президент Кадыров» и я чувствую, что говорят с издевкой, и сразу задают вопрос -какая власть лучше, - Ичкерийская или новая нынешняя. Вот те на... Скажешь ^нынешняя, - а они Басаевцы, а если скажешь Ичкерийская, а они Кадыровцы... Ситуацию спасает Султан, который заявляет, что лучшей властью считает Советскую. В этот момент со стороны Гехи подъезжает машина и слышится шум, возня, потом мы видим, - ведут троих ребят и при этом бьют, мы видим только силуэты, - темно. После этого к нам подгоняют белую семерку, из которой вытаскивают
молодого парня, сажают в нашу машину и нам говорят, чтобы мы уезжали срочно в сторону Шалажи и, если мы попытаемся проехать в сторону Гехи, нас расстреляют и мы едем. В голове полный сумбур и ужас от того, что не видно конца этому кошмару, который длится с 1991 года. Аслан, которого пересадили в нашу машину, находится в состоянии шока, он очень переживает за своих товарищей, которые остались в плену. Говорит, их было с ним в машине трое, просит, чтобы мы отвезли его в Гехи. Но это невозможно. Парень очень переживает, и мне его очень жаль, но нет желания никому помогать. С 1991 года я только тем и занимался, что помогал: Гантемиров просил - я все бросал и шел на помощь Гантемирову; Хасбулатов просил - я к нему. Простые люди нуждались - я бросал свои дела и шел к ним. И вот мне понадобилась помощь - мне надо то, чтобы люди рассказали правду о том, что они видели, выглядывая из своих окон. Но нет, все говорят - нас это не касается, мы каждый за себя, нам нет дела до правды и справедливости. Вот кошмар!
Но все равно меня радует. готовность этого Аслана любой ценой, невзирая ни на что, оказать помощь своим товарищам. Я ему завидую: -он верит в долг, в честь, а я уже устал от цинизма. Я ему говорю: «Переночуй, завтра я отвезу тебя, куда скажешь». Я уже закрываю ворота и понимаю, что не смогу зайти и лечь спать, что этот Аслан сильнее, больше и важнее тысяч не благородных и продажных людей со всей их мещанской плебейской философией, я понимаю, что этот Аслан настоящий чеченец, а эти продающиеся за деньги и барахло просто мусор. И говорю ему, что мы сообщим их родным о случившемся, и мы едем к главе администрации с. Шалажи Мусаеву Рамзану и Аслан по рации связывается с отцом одного из захваченных Зильбухаевым Айнди, который является Главным судебным приставом ЧР. Трое захваченных в ту ночь спутников Аслана имели при себе оружие, имели право открывать огонь, и, по всей видимости, они этого не сделали, потому что приняли данных боевиков за законные силовые структуры. Что очень печально. На второй день ко мне приехал Ибрагимов из Гехи-чу, его сына в ту же ночь захватили те же бандиты и^Волгу, на которой он был, работник Октябрьского РОВД Ибрагимов Чаборз, нашли вместе
с сожженной белой «семеркой» в лесу около с. Рошни-чу сообщает мне, что его второй сын погиб два года назад и при этом пытается скрыть от меня слезу, невольно появившуюся у него на глазах, но невозможно скрыть это страшное горе, море горечи, страдания, которое захлестнуло землю Чеченскую. Оказывается в эту же ночь, а именно в три часа ночи, похищены еще четыре человека из с. Алхан-Юрт, а именно, как говорят несчастные женщины, на второй день организовавшие пикет на трассе Баку-Ростов^Яхъяев Аюб, Исраилов Беслан, а также два студента юридического института Исаев Юсуп 1985г. рожд. И
Магомадов Анзор. После разговора с этими несчастными гражданками РФ, которые со слезами на глазах просят сообщить, где их дети, у меня появляется сомнение в отсутствии каннибалов на земле Чеченской, только, как сообщили эти женщины, те, кто похитил их детей, так же прихватили с собой бытовую радиотехнику и даже перчатки с боксерской грушей. И так, как мы видим, циничный разгул преступников, притом в самой дикой, изуверской форме похищение людей, продолжается. Мы уже выбрали президента, у нас есть МВД, ФСБ, и все прочие органы, но нет позитивного результата. В связи, с выше сказанным, я хочу заявить нашим властям: Если вы, как вас обязывает закон, хотите, переломить данную негативную тенденцию, я предлагаю вам воспользоваться огромным и вами не задействованным потенциалом общественной поддержки, воспользоваться поддержкой простых законопослушных граждан, я напоминаю вам, что я, именно опираясь на поддержку простых и честных людей, свергнул бандитскую власть в Урус-Мартановском районе в 1994 году, и я вам заявляю, если вы мне окажете поддержку, я готов поднять общественность и навести порядок, сотрудничая с президентом и всеми законными органами власти, при этом я вам заявляю: для достижения данной цели, мне понадобятся ресурсы в тысячу раз меньше, чем те, что вы тратите на достижение законности и правопорядка в ЧР. Данную статью прошу считать моим официальным предложением ко всем органам власти, какие только есть в РФ.
Закриев Руслан 7 ноября 2003 год.