Убедительные аргументы
Я очень долго сомневался, рассуждая о том, стоит ли составлять этот дневник. Его никто и никогда не прочтёт, ведь у меня нет ни одного другого носителя информации, кроме моей памяти. Да и она теперь столь несовершенна, что потребуется очень много времени и усилий, чтобы заполнить её хаотичные ячейки. Но разве у меня есть выбор? Разве могу я чем-то ещё отдалить деградацию своей личности? То-то и оно, что нет. Итак, я начинаю.
*************
Третье звено пятой эскадрильи прикрытия ушло в гиперпространственный тоннель за секунду до взрыва. Вспышка, яркости которой могли позавидовать сверхновые, осветила умирающие миры. В буйстве фотонов сгорала армия арктурианцев. Все их звездолёты, ремонтные доки, санитарные транспорты – всё, что они смогли собрать для решающей битвы, было уничтожено. Нам удалось заманить их в эту ловушку. И теперь десантникам предстояла лёгкая прогулка по планетам, лишённым защиты. Гладкие стены тоннеля очень скоро выведут наши корабли к добыче. Ждать осталось совсем недолго.
Я сидел в кресле пилота, оттачивая на тренажёре боевые рефлексы. Компьютер моделировал всё новые ситуации, никак не желая мириться со своим поражением. В конце концов, он выставил против меня три истребителя противника, оставив заряды лишь в плазменной пушке. Ну что же, покувыркаемся!
Бой был скоротечен. Если бы в тех истребителях сидели живые арктурианцы! Они бы умерли ещё до того, как я вспорол их фюзеляжи, от зависти и бессилия!
Компьютер сдался, выдав шкалу оценок: реакция-98%; точность стрельбы-98%; вероятность победы-99,9%. Три девятки! Это лучший результат в эскадрильи! Жаль, что враг уже уничтожен.
Сигнал тревоги слишком запоздало прервал мою радость, не оставив мне даже малейшего шанса на спасительный манёвр. Прямо по курсу, в гипертоннеле, вдруг выросла стена… Это было невозможно… Считалось, что невозможно. Но арктурианцам удалось перекрыть тоннель, попутно уничтожив наши корабли и отомстив за собственную гибель. Всё, что я успел, это нажать кнопку ментальной катапульты. В следующее мгновенье наступила темнота.
Я очнулся от яркого света, бьющего в глаза. Мне было очень плохо, сознание плыло от перегрузок трансформации. Голова раскалывалась на мелкие части от невыносимой боли. Но я был безумно рад этому: я выжил, получив шанс на второе рождение! На одной из планет, находившихся рядом с тупиком, нашлась подходящая ментальная матрица. И теперь моё сознание медленно заполняет этот драгоценный сосуд, стирая личность аборигена. Его мозг далёк от совершенства. Но это был максимум, на что я мог рассчитывать на этой планете. Остальные особи моего вида были здесь ещё примитивнее. Но ничего, главное – жив!
Вскоре, мне стало легче настолько, что я встал на ноги. Глаза уже научились фокусировать своё внимание на отдельных предметах. Пора осмотреться в новом мире.
Разочарование настигло меня слишком быстро: я находился в тюрьме! Меня окружали толстые прутья, сделанные из прочного сплава. Без инструментов или взрывчатки мне никогда не покинуть место своего заточения. Лучшему пилоту эскадрильи предстояло провести остаток жизни на безымянной планете, отбывая наказание за чужое, неизвестное ему преступление!
Но это не было концом моих мучений. Вскоре, когда я узнал, что мои тюремщики – аборигены другого вида, я понял, что ждать от них какого либо снисхождения бесполезно. Во всей галактике мы лишь однажды встречали планету, населённую подобными существами. И были потрясены их жестокостью и кровожадностью: они убивали даже себе подобных!
Дни потянулись бесконечно- однообразным круговоротом. Светлое время суток сменялось тёмным. Я вначале пытался считать эти периоды. Но сбился где-то на трёх тысячах, и больше не начинал. Зачем? Теперь уже всё бесполезно. Мне никогда отсюда не выйти…
В отчаянной попытке обрести свободу, я начинал воздействовать на разум своих мучителей. Но они ничего не чувствовали – я сильно ослаб, после трансформации. Я пытался заговорить с ними на всех известных мне языках галактики, но они лишь смеялись в ответ, показывая на меня своими толстыми, уродливыми пальцами.
Тогда я стал подслушивать их разговоры, стараясь понять смысл фраз и освоить фонетику языка дикарей. Это было очень трудно. Их речь была столь примитивной, что мне никак не удавалось составить нужный семантический ряд, чтобы убедить их выпустить меня из тюрьмы. Я должен был объяснить им, что мне можно доверять, что я не смогу причинить им вред, и что всем будет лучше, если они, наконец, откроют решётку.
*************
Прошло ещё около тысячи временных циклов, прежде чем я смог обратиться к ним. Моя речь была столь красноречива, что они слушали молча, открыв рты от удивления. Понимая, что имею дело с низкоразвитыми существами, я повторял снова и снова, ожидая, когда до них, наконец, дойдёт смысл моих слов: «Кеша хороший! Кеша – птичка невеличка! Дайте пива – буду пить! Свободу попугаям!»