- Пакость задумал? – спросил я два светящихся в темноте глаза – У-у, вражина!
Пошарил под диваном, нащупал тапок и резко швырнул туда, откуда мгновение назад за мной наблюдал Враг. Но за три года войны он научился предугадывать мои действия. Еще до того, как тапок взмыл над полом, Кот метнулся в коридор и оттуда осыпал агрессора отборными ругательствами.
Война шла долго.
Очень долго.
Всю жизнь.
Кошачью жизнь.
Я давно отдал бы холеного зверя в хорошие руки, если бы ни одно обстоятельство – Враг появился в этом доме на неделю раньше меня самого. Поэтому считался частью Светкиной жизни. Ее прошлой жизни, к которой она относилась очень бережно.
Кот знал, с кем у него коалиция. Он никогда не позволял себе нассать на вещи жены. Никогда не терся об ее одежду, покрывая слоем шерсти. Никогда не вонзал когти в Светкины ноги. Все это он проделывал со мной. И я отвечал ему взаимностью.
Я распахнул дверцу холодильника, размышляя по ходу, чем бы поживиться. И тут заметил рыжий хвост, торчащий из-под стула. Ага, волосатая подушка, попалась! Схватил ящик с картошкой и опустил на хвост. Раздался вопль. Враг извивался, царапая пол, и ругался на чем свет стоит. В коридоре послышались шаги разбуженной шумом жены.
- Что там у вас случилось?
- Да, ерунда, Свет. Этот дурень опять себе на хвост табуретку уронил.
Я быстро убрал ящик. Освобожденный кот удрал в спальню, откуда тут же донеслось утешительное воркование жены.
- У-у, Вражина! – ревниво протянул я.
Наутро я обнаружил, что один из моих новых ботинок осквернен Врагом. Матерясь, попытался оттереть его под струей воды. Ботинок стал мокрым, но запах не исчез.
- Свет, ну давай его подарим кому-нибудь… - от отчаяния захныкал я.
Светка была непреклонна.
- Муж, представь, я сожгу утюгом твою рубашку. Ты со мной разведешься?
- Если ты начнешь жечь по рубашке каждое утро… И иногда путать мои ботинки с уборной…
- Дурак! Кота не отдам.
Весь день ощущал стойкий запах кошачьей мочи. Я злился и думал. Думал и злился. Решение пришло в обед. Когда симпатичная девица, стоявшая передо мной в очереди в столовой, брезгливо наморщила носик. Учуяла. И я понял, что нужно делать. Я должен убить Врага. Убить так, чтобы ни одна живая душа меня не заподозрила.
Орудием убийства был выбран яд. Позвонил однокласснику – владельцу трех аптек. Объяснил проблему - Серегыч свой мужик, не выдаст. После работы заскочил к нему в офис и стал счастливым обладателем одноразового шприца и крошечного пузырька с прозрачной жидкостью.
- Даже если твоя потащит труп к ветеринарам, они скажут ей, что котяра скончался от разрыва сердца. У животных тоже есть нервы…
Светка еще не вернулась. В квартире царила тревожная тишина. Предчувствие трагедии - я криво усмехнулся. Врага нигде не видно.
В холодильнике лежали всего два пакетика с кормом. Я взял один наугад: «лосось с креветками». Деликатес, блин. Достал пузырек. Неумело распечатал шприц, набрал в него жидкость. Прощай, вечнолиняющий ссыкун. Глубоко вздохнул, поднял глаза… и встретился взглядом с Котом. Он сидел на холодильнике и в упор смотрел на своего будущего убийцу. «Знает!» - понял я.
- Ну что, Морда, будем прощаться?
- Ты все решил? – спросил Кот, - А о Светке подумал?
- Переживет. Ты всего лишь Кот. Заведем другого. Более покладистого. А лучше – собаку.
- Ты жестокий, - сказал Кот, спрыгнул с холодильника и исчез в сумраке коридора.
Я задумался. Представил, как начинает корчиться в судорогах рыжий клубок шерсти. Как Светка мечется по квартире, звонит в клинику, тащит издыхающее животное к врачу. Как потом рыдает над неподвижным тельцем. Я тяжело опустился на стул. Потряс головой, отгоняя видение. Нет. Я просто не могу ТАК убить Врага. Яд – оружие женщин и трусов. Это не для меня. Но я не могу НЕ УБИТЬ его. Война зашла слишком далеко.
Я вошел в комнату. Враг дремал в маленьком тазике на кресле. Отчего-то Кот обожал забираться во всякие емкости. Особенно в этот таз. Даже если он стоит на краю стола и грозит вот-вот рухнуть… И тут меня осенило. Я вытряхнул Кота из таза, и прошел на балкон. Привязал пластмассовое изделие к перилам. Не очень надежно. Малейший груз перевернет его, и Враг полетит вниз. Двенадцатый этаж – летальный исход гарантирован даже для Кота. Сразу, скорее всего не помрет, уползет куда-нибудь в кусты. Оттуда и отправится к своим кошачьим предкам. Все это произойдет не на моих и Светкиных глазах, а где-то там, далеко внизу.
У плана был еще один большой плюс. Кот вроде как сам выбирал свою судьбу. Я его к этому не подталкивал, лезть в таз не заставлял, с балкона не сбрасывал. Моя совесть останется чиста.
Все было готово в считанные минуты. Таз ждал жертву. И жертва не замедлила появиться. Враг уверенно взлетел на перила. Он всегда здесь гулял. Кот подошел к тазу. Потрогал лапой. Таз не шелохнулся. Кот уселся на перила. Задумался. Я перестал дышать. Кот встал, посмотрел на пролетевшего мимо стрижа и прыгнул в таз. Я услышал крик Врага. Полный ужаса. Треск ломающихся веток и тяжелый шмяк. Все. Дело сделано.
Я вышел на балкон. Трясущимися руками отвязал тазик, стараясь не смотреть вниз. Отчего-то мне вдруг расхотелось видеть поверженного Врага.
Закончив с уничтожением улик, я вернулся в комнату, включил телевизор. Пощелкал пультом. Выключил. Прислушался к себе. Попытался обнаружить опьянение долгожданной победой. Не обнаружил. Ни опьянения, ни радости, ни удовлетворения. Ничего. Пошел на кухню. Достал бутылку коньяка, застрявшую в шкафу с Нового года. Выпил. За победу. Подумал. Налил еще. Вздохнул и снова выпил. На этот раз за упокой. На душе было погано. На душе было пусто.
Постепенно, созерцая осиротевшую кошачью миску и растерзанную игрушечную мышь, я начал понимать, что произошло. Все три года жизни со Светкой в этом доме рядом был Кот. Вредный линяющий пакостник. Он был частью не только Светкиной, но и моей жизни. А теперь все. Война закончилась. Я победил.
… или проиграл?
Я прислушался к мертвой тишине квартиры, ловя себя на том, что пытаюсь по шорохам определить, в какой из комнат притаился Враг. Квартира ответила мертвой тишиной. На меня накатила тоска. Черт! Черт! Тоска и чувство вины.
Я сам не заметил, как задремал, прислонившись спиной к холодильнику. Мне снилось, как я падаю с двенадцатого этажа, как мое тело ударяется об асфальт, как к нему бегут люди, кричат, причитают… Потом я долго брел среди зарослей и искал Кота. Раздвигал ветки и очень боялся обнаружить под ними что-то страшное, окровавленное, но все еще живое...
Меня разбудил звонок в дверь. Светка. К горлу подкатил тошнотворный страх. Что ей сказать? Поймет? Догадается? Звонок повторился. Я поплелся открывать. Вместо Светки на пороге стоял пацан лет двенадцати.
- Я, это, кота принес. Ваш? - Только тут я заметил, что на его руках сидит взъерошенный Кот, - Он, наверно, с балкона свалился. И за ветку зацепился. У вас под окном тополь высоченный растет. Он до нижних веток спустился, а дальше не мог. Я за ним полез, а он мне щеку поцарапал. Злой какой-то.
Я взял Кота на руки, сунул пацану сто рублей и закрыл дверь.
Кот молчал. Ждал.
- Прости.
- Забыто.
Мы сидели рядом и смотрели телевизор. Мы ничего больше не говорили. Зачем? Война окончена.