Он нежно поцеловал её щёчки, собрав губами солёные капельки. Он смотрел на неё, забывшуюся тяжёлым сном, со слезами, пробивающимися из-под закрытых век, а в голове всё чётче проявлялись разнообразные чувства к этой маленькой хрупкой девочке.
«Такая красивая… Свернулась клубочком, как кошечка; плачет так тихо, незаметно… А всё равно безумно красивая. И красота такая нежная, добрая что ли; не бросается в глаза, не бьёт бейсбольной битой по лицу стандартностью куклы Барби, нет. Она скорее изнутри идёт, душевная такая… С другой стороны и лишнего ничего нет, всё в порядке, а всё равно… По-настоящему красивая» - он сидел у окна и курил любимые коричневые сигариллы, рассматривал неожиданную гостью и улыбался.
«Так согреть её хочется… Чтобы не плакала никогда. Чтобы улыбалась и озаряла всё вокруг улыбкой. Ото всех врагов спрятать… Так быть с ней рядом хочется… Всегда. За руку держать, чтобы упасть не могла, споткнуться. В глаза зелёные смотреть и грусти там не видеть… Красивая…»…
Элли проснулась около десяти часов утра. Веки опухли от пролитых накануне слёз. Она прошла в ванную, дабы умыться холодной водой и немного прийти в себя. По пути девушка заглянула на кухню и в зал, но никого там не обнаружила.
«Странно, - подумала она уже умываясь, - оставил меня, совершенно незнакомую девушку, в квартире одну… И как не боится?! Хотя, помня, в каком состоянии я сюда попала, этого следовало ожидать. Чего страшного можно ждать от девицы, проплакавшей весь вечер на его плече и абсолютно не способной быстро передвигаться из-за резкой боли во всём теле?..»
Приняв душ, решение о котором пришло, как только первые прохладные капельки воды коснулись её лица, Эвелина завернулась в большое махровое полотенце и вышла из ванной, справедливо полагая, что, раз никаких посторонних звуков не наблюдается, в квартире никого нет. Она зашла на кухню с твёрдым намерением выпить кофе и увидела Марка, колдующего у плиты. Из наушников в его ушах было слышно какую-то весёлую песню, в такт которой он тихонько пританцовывал. Поскольку на нём были только шорты, Эве открывался отличный вид на его спину, словно созданную каким-нибудь скульптором с богатой фантазией: красиво очерченные мышцы под чуть смуглой кожей играли вместе со всеми его движениями, и не было в них ничего лишнего, грубого. Марик не был перекачен какими-нибудь излишними тренировками или стероидами, он просто держал себя в хорошей форме, что уже само по себе создавало благоприятное впечатление о нём.
Элли вдруг, совершенно неожиданно для себя, захотела прикоснуться к этой спине, нежно так, самыми кончиками пальцев. Поцеловать между лопатками, подняться выше… Ей захотелось почувствовать его красивые сильные руки своим телом, впитать кожей его запах…
«Странное чувство… Будто я не в первый раз смотрю на него. Будто я уже прикасалась к нему когда-то. Даже кончики пальцев немного покалывает от ощущения его тепла…»
И она сделала то, до чего не додумалась бы, наверное, никогда в жизни. В прошлой своей жизни. Она подошла к нему и прикоснулась к пояснице. Нежно-нежно. Самыми кончиками пальцев, которые уже давно были готовы прикоснуться. Марк тихонько вздрогнул, но тут же расслабился. Руки начали свой замысловатый танец по его горячей спине, начинающей медленно покрываться мурашками. Эве даже показалось, что она не хозяйка своим пальчикам, что она сами всё задумали, а теперь реализуют. Показалось, будто они всю жизнь ждали этого момента.
Элли ласково поцеловала позвонки между лопатками, поднялась выше, до самой шеи, после чего перебралась на правое плечо. Марк повернулся и снял наушники, посмотрел в её глаза и… И чуть не утонул. Прыгнул в зрачки с разбегу, нырнул глубоко-глубоко, и, когда уже стал задыхаться, начал исследовать радужную оболочку, вдыхая воздух над поверхностью их изумрудного цвета. Все ночные мысли о ней нахлынули с новой силой, ему теперь уже по-настоящему захотелось прижать её к себе и никогда не отпускать. Выгнать грусть из её глаз. Согреть кожу её рук и губ своим теплом. Никогда никому больше не позволять делать ей больно.
Он нежно поцеловал её губы, и она ответила на поцелуй. Они и впрямь были немного прохладными, как он предполагал. Он прикоснулся к её телу, и по нему пробежала лёгкая дрожь. Элли встала на цыпочки, чтобы быть ближе к его лицу, а между тем полотенце сползало всё ниже, ниже, пока не упало на пол, что логично в такой ситуации. Марик взял девушку на руки и отнёс в спальню, не отрываясь всё это время от океанов самых прекрасных во всем мире глаз. Положив её на кровать, сам присел рядом и начал целовать её ножки, поднимаясь всё выше и всё время натыкаясь на синяки самых разнообразных размеров и цветов.
«Девочка моя… Кто же тебя так, а?! Маленькая…» – произносил он про себя, продолжая исследовать губами каждый миллиметр её тела.
- Я боюсь, - вдруг сказала она, когда он добрался уже до её нежной шейки.
- Чего ты боишься? – тихо спросил он.
- Боюсь боли. Любой. Физической, моральной… Боюсь, понимаешь?.. – в уголках её глаз появились капельки. Он поцеловал её щёчки и глаза, вновь ощутив на губах вкус её слёз.
- Девочка моя… Не бойся меня, не бойся никакой боли, пока я рядом с тобой. А так будет теперь всегда. Поверь мне, пожалуйста… Я… Я не знаю, как доказать тебе, что не сделаю тебе больно. Просто попробуй поверить мне…
Она закрыла на несколько секунд глаза и решила. Для себя, для всех вокруг решила.
- Хорошо… - тихо сказала Элли и поцеловала его в уголки губ.
Она лежала, обняв его и положив голову ему на грудь. Гладила его пальчиками нежно-нежно и улыбалась. Марк сказал – я люблю тебя – как только она впервые приняла его в свои объятия, ласково обняла ножками за талию. И это было сказано не в порыве страсти или для доставления ей большего удовольствия. Он действительно влюбился в эту маленькую хрупкую девочку и никому не собирался отдавать.
Несколько минут назад Эвелина ответила ему взаимностью, после чего он зацеловал её лицо и шею, грудь и живот. В глазах его запрыгали искорки… И Марк, наклонившись к её лицу, спросил:
- Ты станешь моей женой, Элли?
- Стану. А ты будешь рядом со мной всегда-всегда?
- Буду. И никому тебя не отдам.
А перед глазами её пронеслись последние полгода в дикой боли и агонии. Бывший возлюбленный шесть месяцев назад ушёл к другой, но дико ревновал Эви. Стоило ей только с кем-нибудь познакомиться, да даже просто поговорить на работе, перекинуться парой фраз в общественном транспорте, как вечером того же дня, либо ночью, на пороге появлялся Кирилл и, зловеще улыбаясь, начинал бить её словами и заодно всем, что попадётся под руку. Он никогда не бил её по лицу. Только по прекрасному телу, так часто позволявшему любить себя.
Эвелина начинала потихоньку ненавидеть всех мужчин, себя, весь мир…
Вот и вчера он вновь явился к ней, долго кричал что-то, угрожал, бил её… Но Элли выбежала из дома в чём была, босиком, и побежала прочь от родного дома. Ей было плевать на то, что Кир остался в квартире. Ей на всё было плевать. Она даже боли во всём теле от очередных побоев не чувствовала.
Неизвестно, сколько бы ещё она бежала, если бы не Марк, выходивший из своего подъезда. Она сбила его с ног, и сама упала рядом, на пыльный асфальт… Он поднял Эви на руки и спросил, что случилось. Но ответить членораздельно она не смогла, слёзы перебивали все слова, рвущиеся наружу.
Марк отнёс её к себе домой и налил немного коньяка, чтобы Элли немного успокоилась и уснула. За всё время она сказала только, что зовут её Эвелина… Он ещё долго что-то рассказывал ей весёлое из своей жизни, заглядывал в глаза, пытаясь понять, слышит ли она его…
Душа её, выжженная пожаром прошлой любви, снова начала распускаться красивыми цветами… Сердце впустило в себя вновь горячую волну чувств, похожую на цунами. Элли верила ему. Элли хотела всегда быть с ним рядом, несмотря ни на что.
Марк хотел всегда оберегать её. Он готов сделать всё, только бы его девочка больше не уронила ни одной слезинки, ну, разве что от радости.