Состояние агонии родителей в период призыва мальчиков в ряды наших несравненных (или ни с чем не сравнимых?) Вооруженных Сил, хорошо знакомо тем, у кого есть сыновья.
А общение матерей с врачами приобретает форму трагикомедии, а, порой, и фарса…
- Следующий!
- Можно войти? Здравствуйте!
- Я Вас не вызывала, подождите за дверью.- Ухожу и пытаюсь устроиться на неудобном стуле, пестрящим крамольными фразами: « Не дамся Родине!», « Все менты – козлы!». Прикрываю собой эти порочащие нашу доблестную милицию слова, и закрываю глаза. Ровно через пятнадцать секунд из-за двери:
- Я что, кричать должна? У меня глотка не луженая! Мамочка Антона, зайдите в кабинет!
- Можно? Здравствуйте.
- Стойте там! Я к Вам обращусь.- Прислоняюсь к стене и закрываю глаза, «раз-два-три…»
- Не маячьте здесь. Подождите за дверью! Я сама разберусь с вашим сыном. – Выхожу. Сажусь вновь на оскверненный стул. Через сорок секунд:
- Я Вас долго звать буду? Вы для чего пришли, чтобы вывести меня из себя?
- Это Вы мне? – Приоткрываю дверь.
- А кому же еще? На что жалуйтесь?
- На здоровье сына. Можно мне присесть?
- Здесь и так жарко. Давайте карту и ждите за дверью. – Выхожу. Нет, милая, моего терпения хватит на весь состав военкомата, вместе с обслуживающим персоналом. Общаться с психами – это не только твое амплуа. «Раз-два-три…» Через пару минут:
- Я не буду звать Вас по сто раз! У меня таких, как Вы… – Выдерживаю паузу, чуть больше положенной по Станиславскому, и захожу, решительно и широко открыв дверь. Я улыбаюсь. В глазах доктора недоумение и уже, плохо скрываемый, интерес. Не дожидаясь приглашения, прохожу в кабинет и сажусь в удобное кожаное кресло. Внимательные старческие глаза рассматривают меня сквозь стекла дешевых очков. Ожидание: « я не привыкла, чтобы…», «вам бы только…всех», «я знаю законы!», «по какому праву?», «я буду жаловаться!», «у меня один сын» слегка затягивается. Похоже, ей тоже становится интересно, и она принимает негласные правила игры.
- …
- Я отниму у Вас всего пару минут…, если Вы дадите мне высказаться. – Разлетелась стереотипная схема общения с обезумевшими от страха перед военной службой мамочками. Сколько их, озлобленных и доведенных до отчаяния, готовых в любой момент броситься на защиту своего единственного дитятки и разорвать обидчика, проносится за годы по этим коридорам?
Немного вежливости и чуть больше терпения, чем имеется в арсенале, даже, если этого страшно не хочется, и мы расстаемся почти друзьями, потому что сын у меня, действительно, один…