ВСТРЕЧА С ЭДВАРДОМ ТЕЛЛЕРОМ
Из серии «Вехи биографии»
ВСТРЕЧА С ЭДВАРДОМ ТЕЛЛЕРОМ
Из серии «Вехи биографии»
Эдвард Теллер приезжал к нам в Снежинск в 1994 г. на конференцию по проблемам борьбы с астероидами с помощью ядерного оружия.
Я встретился с ним случайно, в день открытия конференции в местной гостинице.
Когда я вошёл в холл гостиницы, то обнаружил стоящего растерянного старика, с не менее растерянным, сопровождавшим его переводчиком, который озирался по сторонам.
Теллер опирался на трость, а под ремнём у него, поверх рубашки, выступала трубка, очевидно, для вентиляции мочеточника (как сказали мне потом, у него развивался рак почечной системы).
Не смотря на растерянность, взгляд учёного светился той мудростью, которая не приходит с годами, а сопровождает человека в течение всей его жизни.
Такой вывод я сделал, не заметив на благородном лице знаменитости никаких остаточных следов от порочности молодости.
Я сразу понял, что Теллер и переводчик удивлены, что никто не встречает их, чтобы проводить на совещание, и ждут сопровождения с российской стороны или, по крайней мере, объяснений.
Знакомая мне дежурная гостиничная дама за стойкой в холле только развела в недоумении руками, когда я испепелил её взглядом по поводу обычного российского разгильдяйства и неуважения к столь великому гостю.
Я обернулся к входу. Представителем «разгильдяйства» оказался хорошо знакомый мне, по его отцу, молодой Игорь Кроликов, который представлял в этот раз международный отдел нашего Института.
- Игорь, - спросил я, - почему ты стоишь на входе как статуй и не реагируешь на великого старца, которому нужно попасть на конференцию.
- А я дежурю здесь… на всякий случай, ФСБ не давало мне инструкций сопровождать его.
Сидевший в кресле глубоко в холле сотрудник компетентных органов подпрыгнул, с недовольной миной высунулся на миг из-за прикрытия газетой, но более никак не прореагировал.
- Ты же видишь, что он не знает, куда идти и стоишь истуканом, - возмутился я.
- Ладно, я сейчас провожу его до Дворца, – согласился парень сделать одолжение.
Дворец культуры, в котором уже должно было открыться совещание, был рядом с гостиницей, метрах в ста.
- Слушай, Игорь, мне неудобно за тебя и всё руководство Института в твоём лице за такое безразличие к высокому гостю. Дуй к начальству и пусть пришлют машину.
- Так тут рядом, - парировал Кроликов.
- Неужели ты не понимаешь, что великий учёный стар и еле ходит, а главное - проявленное неуважение к нему надо загладить.
Прокатите гостя по центральной улице, до озера и вернитесь к Дворцу.
Прямо, неприятно так.
Игорь, всегда жаловавший меня, в силу давнего знакомства, поморгал глазами и кинулся исполнять неофициальное указание.
Я в возмущении не обратил внимания, что американский переводчик слушает нас и улыбается, видимо, непознанным тайнам русской души, и, заметив это, смутился.
- Спасибо, мы подождём, - любезно поблагодарил меня переводчик.
В холле, как раз, стояло три свободных кресла, в одно из них сел я и предложил гостям сесть рядом.
Переводчик и Теллер сели тоже в кресла напротив, великий старик опёрся на посох двумя руками.
Я понял, что мне предстоит развлекать гостей до приезда автомобиля.
Дальше мы разговаривали с помощью переводчика, но иногда переходили на прямую беседу на смеси русского с английским, я пользовался скудными запасами английского, а старец не менее скудными - русского.
- Майн найм ист тоже Эдвард, - осклабился я со всей учтивостью, на которую был способен.
- О, отчень рад, мистер Эдвард, - ответил Теллер на русском.
- Меня поражает Ваша целеустремлённость - в таком возрасте пересечь самолётом несколько континентов, чтобы добраться до нас.
- Вы знаете, вчера я осуществил свою давнюю мечту. Мне в вашем музее показали самую мощную водородную бомбу, и я гладил её своей рукой.
- Мистер Теллер, кто отец водородной бомбы: Вы или Сахаров? – обратился я к учёному с беспечной русской прямолинейностью.
Теллер нахмурился.
- Я очень уважаю мистера Сахарова. Он пережил трудный период в своей жизни. Я нисколько не горжусь тем, что меня называют отцом этой самой разрушительной бомбы и думаю, что Сахаров думал также.
- Но Вы, ведь, сделали её?
- Прогресс не остановишь, - как-то, с грустью улыбнулся учёный, - всё равно это сделали бы другие, а Соединённые штаты Америки самая демократическая страна и никогда не применит бомбу первой.
- А как же с Японией?
Теллер помедлил.
- Никто не знал, что будет такой смертоносный эффект от взрывов в Хиросиме и Нагасаки. В испытаниях в Лос-Аламосе он был в несколько раз меньше.
- Вы можете раскрыть секрет такого эффекта?
- В бомбах в Японии, впервые, применены инфракрасные взрыватели немецкого разработчика Шлике, обеспечивающие моментальное сжатие атомного заряда. Сила взрыва возросла в пять раз. Никто такого и не предполагал.
- Так, значит, гитлеровские специалисты помогли создать вашу ядерную бомбу?
- Если хотите знать – бомба, сброшенная на Хиросиму, была немецкой, захваченной во время войны.
- Вот как!
- Русские получили секрет атомной бомбы тоже от немцев, а не от кражи у нас, как часто пишут, - усмехнулся старик.
- Как Вы пришли к идее супермощной водородной бомбы?
- Мы боялись, что русские могут первыми создать её, идея –образовать взрывом атомной бомбы реакцию синтеза окружающего дейтерия, не составляла секрета.
- Но Вы опередили создание нашей первой, подобной Вашей бомбе, на три года.
- Мы применили отражающие экраны радиационного излучения, для давления на дейтерий, до Ваших учёных это дошло позже.
- Что же хорошего, что мощность бомбы увеличена в сотни, тысячи раз?
- Ядерная война, если разразится, - великое зло, - отвечал учёный. - Но водородная бомба уменьшает риск войны, страшно даже представить, теперь можно уничтожить весь мир.
- Ладно, мистер Теллер, - перевёл я разговор, - ядерное оружие есть данность, что Вы ожидаете от конференции в нашем городе?
Учёный зажёгся какой-то вспыхнувшей в нём энергией.
- Если уж люди сотворили такое оружие, то будет оправданием – применить его от угрозы падения астероидов. Эта угроза не так маловероятна, как многие думают, и я хочу убедить ваших учёных сотрудничать вместе, чтобы устранить её.
- Взорвать близкие астероиды водородной бомбой?
- Да, это вполне реальный проект – вывести заряды на дежурную орбиту, чтобы не опоздать при спонтанном приближении астероида. Мы не можем заранее предугадать все их приближения.
Я вздохнул.
- Мистер Теллер, у русских есть поговорка: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится».
Учёный посмотрел на переводчика, тот разъяснил ему суть поговорки, и отец водородной бомбы печально покачал головой.
- Я думаю, что мне удастся убедить ваших учёных, - сказал он после паузы.
Я не стал его разубеждать, но последующие дебаты на конференции как раз пошли по пути несерьёзного отношения наших представителей к реальной угрозе, их больше заботило стремление – сколько и как быстро американе дадут денег на этот проект. Но и эту задачу затмевало самолюбование выступавших учёных – выпятиться с речью, оппонентом которой будет сам Теллер.
В конце концов, более мудрое руководство Института успокоило амбиции своих сотрудников и смежников, были моменты, когда Эдвард Теллер в гордом одиночестве категорически возражал против сомнительных формулировок резюме совещания, и совместное коммюнике было принято. Не вина великого учёного, что он быстро скончался после конференции, а работа по борьбе с угрозой астероидов пошла не шатко, не валко.
Но всё это случилось потом. Тут к подъезду гостиницы подкатила чёрная Волга и великого учёного с переводчиком торжественно водрузили в неё.
По дороге из гостиницы переводчик шепнул мне интересную фразу:
- Мистер Теллер надеется, что если начнутся работы по выводу ядерного оружия на орбиту, то его всё можно удалить с Земли.
Я задумался о драме учёного, мучающегося от воплощения своих грозных открытий.
Волга покружила вокруг памятника Ленину на площади перед Дворцом культуры, потом взяла курс на великолепный вид озера, так что, думаю, что Великий старец оказался доволен проявленным к нему вниманием, потому что красивее наших мест нигде на Урале больше нет.