Тяжело в ученье, легко в бою
Рашпиль Израилевич любил неволить маленького Шпинделя. С утра до ночи он заставлял кроху чистить зубы, штиблеты и грязь под ногтями. Мучения длились каждый день, включая выходные дни и двунадесятые праздники.
Если малой уставал и не подчинялся, старый зануда прибегал к повышенным тонам и болезненным наказаниям. После демонстрации силы, он снова принуждал бедное дитя браться за щётки и опять чистить зубы, а затем штиблеты. И так без конца и без краю.
Когда Шпиндель подрос, он подстерег своего педагога в глухой подворотне. На ночь глядя, забияка пхнул усталого от жизни тирана плечом и у того выпала вставная челюсть. Распоясавшийся молодчик стал растирать её грязным ботинком по асфальту и приговаривать по матери:
– Вот тебе чистые зубы, старый жид! Тра-та-та! А вот тебе чистые штиблеты. Тра-та-та-та-та!
Бывший деспот картаво завопил по старой памяти:
– Кагаул, ггабят! Милиция! Помогите!
Парубок убежал и спрятался в фонде Карнеги.
Полицейские слышали крик, но даже бровью не повели. Формально они были правы, а про вознаграждение старик даже не заикнулся. Опустившись на колени, он долго собирал на ощупь исковерканный пластик и сетовал:
– Что за вгемена настали? Всем всё гавно! Раньше непгеменно подоспел бы Макагенко с оглоблей или Сухомлинский с Солнцевскими. А сейчас, полное гавнодушие…
На водах
Однажды один дядя выпил много вина на берегу дивного Днепра. Сбросив одежды, он почесал правой рукой левое яйцо под семейками и подошёл к берегу. Мужчина сплюнул в чистые воды, пнул ногой волну и стал бахвалиться:
– Да я тя враз переплыву! Мамой клянусь! Мухой туда и шнурком обратно.
Погоды стояли прекрасные и, фланирующая вдоль пляжа, публика заинтересовалась. Она обступила хвастуна и то верила, то не верила. Барышни поедали глазами его тюремные наколки, а их ухажеры криво насмехались. Пошушукавшись, они скинулись по рублю и предложили пари.
Дядя не имел свободных средств и поставил на спор золотой зуб. Оскалив-шись, он приподнял пальцем губу над сияющим клыком и сказал,
– Зуб даю! Фикса наивысшей пробы.
Кавалеры приняли ставку, а их дамы захлопали в ладоши. Смельчак лихо им подмигнул и, плюхнувшись в реку, засучил сажёнками навстречу турбулентности.
На середине Днепра его настигла редкая птица Гамаюн и от всей души нагадила пловцу на голову. Он попытался смыть нечистоты, но они лишь размазались и, просочившись в глаза, затуманили зрение. Бедняга потерял ориентацию и, развернувшись в неверную сторону, лёг на ложный курс.
Приплыв обратно, он встал на мелководье и, прозрев, понял, что проиграл. Не желая отдавать свой зуб чужим людям, обманщик бросился назад и утонул, не дотянув даже до середины реки. Вот, как бывает чуден Днепр к отмеченным свыше.
Злополучный ужин
Шульрихтер, Рахильгауз и примкнувший к ним Дерберендикер отбывали в края обетованные. По дороге они решили устроить прощальный вечер с матёрой отчизной, скрасив его дюжиной-другой жигулевского и приватной беседой.
Бедные в ту пору евреи пришли в дешёвую пивную и заглянули в залу. За дальним столиком, сидела в хмельном угаре и несвежем исподнем дородная дама по кличке: «Дашка с Тишинки». Окутанная клубами табачного дыма, она царила над миром, как гора Казбек. Собутыльники с ней заигрывали, то шлёпая, то щипая её огромную попу и соревнуясь поэтическим даром:
– Даш, а Даш, когда дашь? Дай хоть двоим – троим, давно хотим!
Три приятеля тут же ретировалась, но девица узнала сионистов со спины. Известная своим злым языком, она закричать им вслед обидные и грубые слова.
Поток крепких выражений долго порочил мужское достоинство троицы, ставя под сомнение платёжеспособность их нации и всего сильного пола. Посетители при-няли это на свой счёт, куксились и молча пили горькое пиво. Переживая, они до за-крытия заведения кляли иудеев, испортивших, как всегда, всё вокруг.
После этого злополучного вечера никто не видел эту еврейскую троицу вместе. Но за чертой оседлости до сих пор ходят слухи, что в полнолуние они появляются на опушке Шереметьевского леса. Шульрихтер, Рахильгауз и Дерберендикер воют, корчрт страшные рожи и обещает вернуть Дашке деньги, когда получат наследство.
© Copyright: Лев Верабук, левый берег Москвареки, май 2007 года.