Глава 1. Это секс по телефону!
Пока в вестибюле толпа ломилась через прилавки гардероба и материла дежурных, Рикки и Аришка спокойно пережидали на подоконнике. У проходившего мимо рыжего Гордея Аришка стрельнула горстку семечек. И девчонкам стало совсем нескучно.
- Смотри, у Кирилловой какие сапоги! - сказала Аришка, и кивнула на проходящие мимо ноги. Рикки ловко вычленила их в мешанине других ног.
- Сапоги - чулки называются, - сказала она, - такие уже носили в семидесятых. Я у бабушки в древнем журнале мод видела.
- Хочу такие сапоги, - заявила Аришка.
- Я такие ноги не хочу, - презрительно сказала Рикки.
У самой Рикки ноги для тринадцати лет были вполне подходящие. Длинные, аж до подмышек. Правда, еще худоватые. У Аришки ножки были получше, пофигурнее. И любоваться их ножками было легко. Сидели на подоконнике, выше толпы. Аришка в коротенькой юбочке. Рикки в черных джинсах в обтяг. Рыжий Гордеев нарочно прошел мимо сто пятьдесят раз. В конце концов, уселся с девчонками рядом.
- Чего уселся? - крикнула Аришка. - Не видишь, тут женский разговор!
- Мешаю, что ли? - беззлобно спросил он.
- Да сиди, она прикалывается! - отмахнулась Рикки. - Кажется, сброд скоро смоется.
- Ага, - отозвалась Аришка.
- Вы ждете, когда все уйдут, что ли? - спросил Гордеев.
- Догадался, молодец! - похвалила Иришка вредным голосом.
- Смышленый парнишка, ничего не скажешь! - добавила и Рикки.
- Девки, чё завтра с математикой делать будем? - спросил Гордеев. - Мне пара гарантирована, бля буду. Я у этой Наденьки ни хера не понимаю. Истеричка чертова!
- А нам по фигу, - ответила Рикки, - мы пойдем зубы лечить.
- Вам Любаша потом таких ****юлей наваляет! - засмеялся Гордеев.
- Слушай, Рыжий, - сказала насмешливо Аришка, - ты, вроде, малый неплохой... но такая у тебя степень дебилизма... Буду я еще эту Любашу, вешалку старую, бояться?
Рикки в комментарии про классную Любашу и математичку - истеричку Наденьку особо не встревала. Она старательно запихивала семечные скорлупки в щели между рамой и подоконником. Щели были порядочные, ибо школу лет сорок не ремонтировали. И дуло оттуда как следует.
- И что вы тут расселися? - заорали у девчонок над головой. - А если стекло выдавите? Кобылы здоровые, уселись на окно, а то не знаете, что этого делать нельзя?
Это была гардеробщица Верка, потрепанная жизнью баба с железными зубами.
- А зачем так орать? - лениво огрызнулся Гордеев. - Так, бля, заикой остаться можно!
- Я на тебя еще не так заору, хулиган, будешь мне матом ругаться! Щас к директору закатаю!
Девчонки подхватили свои рюкзаки и сползли с подоконника, а Рыжий все перебрехивался с Веркой.
- Обнаглели в корень! Ты, Смагина, дома семечки грызешь?
- С утра до вечера, - теперь огрызнулась Рикки.
- А еще отец в газете работает! Тебя саму в этой газете пропечатать надо! Хамка!
- Пошла на ***! - проворчала Рикки незлобно. Верка не услышала.
Они уже кинули свои номерки дежурным, и взяли куртки. А Верка все орала. Теперь уже не на девчонок конкретно, а жаловалась другой подошедшей техничке, какие наглые эти подростки, особенно Смагина, даром, что отец в газете работает.
- Зуб даю, Любаше настучит, - сказала Аришка.
- Тебе не насрать? - спросила Рикки.
Они уже вышли из мрачного вестибюля на улицу, и белый снег ослепил и обрадовал. Времени было уже порядочно, но обоим идти домой не хотелось, поскольку делать там было абсолютно нечего.
- У тебя бабла сколько? - спросила Аришка.
Рикки сняла рюкзак, и Аришка тоже, и стали рыться по карманчикам. Наскреблась двадцатка.
- Нормально! На жизнь хватает! - радостно сказала Рикки.
Они зашли в ближайший магазин, и Рикки, которая была повыше ростом, нахально сказала:
- Две маленькие банки "Отвертки".
Продавщице было по фигу, сколько девчонкам лет, она сонно повернулась, сняла с полки две оранжевые банки и подала Рикки. Рикки засунула банки за пазуху, и они с Аришкой ссыпались с крыльца со смехом, потому что на крыльце стояли какие - то деревенские парни, и они что - то сказали смешное вслед девчонкам.
- Дегенераты! - крикнула Аришка издали.
- Они таких умных слов не понимают, - поправила ее Рикки, - завернем за "Сантехнику", там тяпнем.
Они пошли переулками, где было все белым - бело, и людей, кажется, вобще не водилось. Дмитровск - городок маленький, деревянные избушки и почерневшие заборы вообще создавали образ большой деревни. Днем все население где - то трудилось. Аришка и Рикки зашли за магазин "Сантехника", где была уютная ниша между кривым забором и стенкой. Рикки достала из - за пазухи банки. Девки ловко откупорили их и стали медленно хлебать по глоточку. Во рту шипело, а в голове мгновенно возник радостный туман, сделавший белый сонный пейзаж сказочным и веселым.
- У тебя дома есть кто - нибудь? - спросила Аришка. - У меня, блин, отец после смены спит. А чё там делать, по телеку ни фига нет.
- У меня Сашка, но мы его выгоним.
Дальше идти было весело. Вообще, девчонки жили на приличном расстоянии от школы. Километра полтора. Общественного транспорта в Дмитровске от сотворения мира не видали. Поэтому шли по снежным тропинкам, под спящими зимой вишнями и яблонями, мимо занесенных снегом оврагов... Стали прикалываться, пихать друг друга в сугробы. Ржали до колик в животе. "Отвертка" хорошо способствовала. Но она же вызвала и зверский аппетит, поэтому, когда девки уже ввалились в Риккин коттедж, Аришка с порога заявила:
- У тебя есть хавчик какой - нибудь? Умираю, жрать хотца...
Рикки тем временем обнималась с Лордом, который радостно визжал и прыгал выше зеркала. Аришка увидела на зеркале записку.
"Я на хоккее. Выпусти Лорда, он уже два раза обосрался".
- Сашка смылся, это классно, - констатировала Рикки, - иди, Лордик, погуляй, иди, маленький... Нам тут срать не надо!
Лорд с восторгом убежал в сад, а девчонки разулись, повесили куртки на оленьи рога и побежали на кухню. Рикки погремела крышками:
- Все хоккей! Еды на сорок человек хватит.
У Рикки всегда водилась еда в изобилии, потому что ее мать работала главным архитектором города (это такого города, как Дмитровск!), ни хрена практически не делала, и у нее имелись силы, чтобы дома готовить разные блюда. А у Аришки мать была вязальщицей на трикотажной фабрике, приходила в пять часов с гулом машин в ушах, и была способна только кинуть пачку пельменей в кастрюлю.
Рикки поставила две полные тарелки тушеной картошки с мясом.
- Хорошо принять такого питания после коктейля, - сказала Аришка.
Смолотили картошку в три глотка. Потом перешли в комнату к Рикки и растянулись на диване в состоянии полного блаженства.
- Это ты что читаешь? - спросила Аришка лениво, взяв со спинки дивана маленькую книжечку.
Рикки всегда читала чего - то. Аришка не читала, но любила слушать пересказы.
- Прикольная книжка, автор еврей - эмигрант. Пишет от лица девчонки, которую мать увезла в Америку, это в советские времена еще. А девчонке, как нам, 13 лет...
- И что она там? - спросила Аришка, переворачиваясь на бок. Глаза у нее были еще пьяные и шальные.
- Не нравится ей там. У мамаши там ебарь завелся. А кому это надо? Там прикольный момент такой есть. Идет она по улице, а пацаны начали к ней приставать, типа, девушка, давайте познакомимся... А она так спокойно отвечает: "А я лесбиянка". И идет дальше. Каблук высокий, джинсы в облипку...
- Супер! - воскликнула Аришка. - Надо запомнить и так отвечать козлам всяким... Слушай, давай Ленчику позвоним?
- Давай, - немедленно согласилась Рикки.
Телефон имелся в коридоре, но у Рикки был еще свой, в комнате. Прямо над диваном.
Аришка взяла телефон и ловко нажала кнопки. Артистически поменяла голос:
- Алло - о! А Леонида можно?
Леонид у телефона был сам, Аришка, конечно, его узнала, но придуривалась.
- Леонид, это из редакции журнала "Кул - гёл" вас беспокоят. Вы заняли первое место в пятерке самых популярных тинейджеров России...
Ленчик не дослушал, бросил трубку, и больше ее не брал. Девки похохотали от души. Телефонный террор над Ленчиком из десятого класса носил постоянный характер на протяжении последних трех месяцев. Аришке, кажется, он нравился, но это проявлялось только в том, что она изобретала всяческие изощренные способы идевательства над ним.
- А теперь кому? - спросила Аришка.
- Отцу на работу, - уверенно сказала Рикки. И набрала номер редакции. Там трубку взяла очкастая Сорина. Рикки спросила низким голосом (типа пацан, очень похоже):
- Это редакция газеты "Весть"?
- Да, - ответила Сорина.
- А зачем вы работаете в такой дурацкой газете?
Сорина помедлила с ответом. Аришка, зажав рот ладонью, каталась по дивану в приступе смеха.
- Так! Кто это говорит? - строго спросила Сорина.
- Это говорю я, - важно ответила Рикки. И бросила трубку, потому что сама уже не могла удержаться. Упала лицом на колени к Аришке и хохотала минут пять.
- Ой, бля, ну и прикол! - воскликнула Аришка. - Хорошо, что у нас в городе определителя номера нет.
Дальше позвонили бабке Агафоновой из дома напротив. Рикки сказала снова пацанским голосом со страдальческими интонациями:
- Я хочу секса...
- Ты перестанешь мне звонить, сволочь паршивая?! - заорала истерически бабка. - Я знаю, кто ты! Я сейчас же приду, уши тебе надеру!!!
- Приходи, я жду, - ответила Рикки. И снова кинула трубку и упала рядом с хохочущей Аришкой. Ржали минут пять, аж до слез. Остановили их странные звуки от двери. Кто - то стучал и кричал. У девчонок все внутри оторвалось. Аришка побледнела. Рикки вскочила.
- Откуда она узнала? - в ужасе спросила Аришка. - А мы скажем - не мы! Пусть докажет!
- Тихо! - крикнула Рикки. И помчалась к двери:
- Ну, мы и дуры! Это же Лорд!
Лорд бил лапами в дверь со всей лабрадорской силой, сердито и визгливо лаял.
- Заходи, Лордик, ты замерз, бедненький! Ну, не ругайся, ладно!
Девчонки пообнимали Лорда, а потом пошли назад и с облегчением рухнули на диван.
- Блин, у меня аж матка опустилась, - сказала Аришка. - Во мы дуры! Повелись на Агафониху!
- Нас никто в жизни не рассекретит, - заявила Рикки. Она уже листала телефонный справочник. Со справочником было прикольнее. Звонки и хохот чередовались.
В ветеринарную станцию:
- Здравствуйте, это ветлечебница? Скажите, что делать, у меня таракан заболел...
В деревню в пяти километрах от Дмитровска:
- Алло, это квартира Толстопальцевых? У вас в самом деле пальцы толстые?
Классной руководительнице (пацанским голосом):
- Здравствуйте, можно, я приду вас выебу?
Математичке Наденьке ( у которой муж преподавал в школе историю):
- Здравствуйте, а Антона Николаевича можно? Это любовница его...
Когда действие "Отвертки" уже испарилось, а смеяться еще не надоело, Рикки пришла в голову еще не испробованная идея.
- Давай позвоним какому - нибудь пацану, типа "секс по телефону"!
- Давай! А кому?
Перелистали справочник, выбрали ряд жертв. Но Орла не оказалось дома, у Фунтика вообще трубку никто не брал. И тут Аришке попалась на глаза фамилия "Макеева".
- Макеева, это же бабка, которая в киоске газетами торгует.
- А, это у которой московский внук живет?
Московский внук учился в десятом "А", начиная с этого сентября. Носил черный кожаный плащ, напульсник со странными принтами, волосы у него были покрашены в дьявольски - черный цвет. Как - то раз летом Аришка и Рикки попали с ним в одну тусовку, и он при всех заявил, что не носит трусов. А потом нарисовал Таньке Мальцевой черной гелевой ручкой офигенную татушку на левой кисти. В татушке соединились змея, роза, череп и что - то еще потустороннее. С тех пор Москвич вызывал у Рикки и Аришки повышенный интерес.
Рикки набрала номер и подмигнула Аришке: мол, сам взял трубку.
- Здравствуйте. Это "Секс по телефону". Мы проводим рекламную акцию. Вы имеете право на один бесплатный сеанс. Желаете воспользоваться?
- Желаю, - неожиданно мирно ответил Москвич.
Такого поворота Рикки не ожидала, но сбить ее с толку было непросто:
- Кого желаете - блондинку или брюнетку?
- Блондинку.
Рикки и Аришка переглянулись. Аришка была темноволосая, с синими глазами. А Рикки русая, с недавно сделанным мелированием. Поэтому могла сойти за блондинку.
- Вам повезло, я блондинка.
- А что на тебе надето? - продолжил подыгрывать Москвич.
Он, конечно, отлично понимал, что это прикол. Но, видимо, тоже дурью мучился от скуки.
- На мне кружевное красное белье и красные туфельки, - ответила томно Рикки.
Москвич отозвался:
- Прикольно!
Игра приобретала новый характер. Рикки смело продолжила:
- Ты входишь ко мне домой... я встречаю тебя в прихожей. Закидываю руки тебе на шею, а ноги - на талию и повисаю на тебе.
- Можно снять с тебя трусики? - спросил Москвич.
- Конечно, снимай. Потрогай! Чувствуешь? Я вся уже мокрая...
Аришка давилась от смеха, но это был другой смех. У Рикки легко получалось. Она читала запоем, а такие сценки есть даже у Пушкина. Надо только иметь хорошую память и богатое воображение.
- Чувствую. Ты горячая и мокрая, - отозвался Москвич.
- Хочешь прямо здесь, в прихожей? - спросила Рикки с артистическим придыханием.
- Хочу.
- Нет. Лучше пойдем в кухню. Я нагнусь к столу... теперь входи в меня сзади. Я чувствую, как сильно ты вонзаешься... твой член так напряжен, что того и гляди, расползется с головки, как переспелый банан...
- Слушай, я сейчас реально кончу, - сказал Москвич уже не игровым голосом. - У тебя классно получается. Давай познакомимся?
- Я не знакомлюсь.
- Ну, я же не для этого... я приколы понимаю. Давай пообщаемся в реале. Тебе сколько лет?
Рикки бросила трубку.
- Ты зачем? - с сожалением спросила Аришка.
- Ну, а чего мне, знакомиться с ним, что ли?
- А может, вы бы загуляли! - сказала Аришка.
Ни Аришка, ни Рикки ни с кем еще не "гуляли". Аришка это спала и видела.
- Как будто он для этого! Просто хочет узнать, кто я. А потом растрепет по всей школе. И фиг подурачишься потом.
Школа в Дмитровске была всего одна. Вся молодежь знала друг друга. Телефонные игры были одним из немногочисленных развлечений. Да, лишаться их не хотелось.
И тут затрезвонил телефон.
Рикки взяла трубку с испугом на лице.
- Алло!
- Римма, я двадцатый раз звоню, а у тебя все занято и занято! - закричала мать. - Сколько можно с подружками трепаться! Вынеси из прихожей картошку на чердак. А то Лорд погрызет. Я забыла с утра убрать. Поняла?
- Поняла.
- Я скоро буду.
Лорд пару картошин, оказывается, уже погрыз. Аришка помогла Рикки унести ящик на чердак. А потом пошла домой, грустная, само собой. Что там делать, дома - то?
Рикки еще успела до прихода матери помыть посуду. И села за уроки.
Завтрашний день Рикки и Аришка с удовольствием и с чистой совестью прогуляли. Родителям не было ничего сказано. А девчонки отправились в поликлинику и просидели там пол - утра в очереди к зубному. В очереди они так хихикали, что всякие бабки и тетки на них шипели, как змеи. Под конец и вовсе девки стали ржать в голос. В метре от них остановился деревенский парень в зеленых штанах, заправленных в валенки, и в свитере, перетянутом солдатским ремнем.
- Смотри, смотри, у него к валенкам солома и говно прилипли! - сказала Аришка.
Гомерический смех. Вся очередь злобно повернула головы.
- А слабо тебе подойти и взять у него номер телефона! - спросила Рикки.
- Не слабо!
Аришка даже встала, но тут же, согнувшись пополам, упала на лавочку в новом приступе смеха.
Очередь заорала на разные голоса:
- Сейчас завполиклиникой позовем! Это что за поведение!
- В больнице находитесь!
- Ведут себя, как две шалавы!
И тут медсестра позвала:
- Следующий!
А следующая была Рикки, и она ушла, а одна Аришка немедленно притихла. Потом Рикки вышла со свежей пломбой, а Аришка пошла на экзекуцию.
- Есть два часа нельзя? - спросила Рикки. - А пить можно?
- Думаю, да, - ответила понимающая Аришка. Девчонки полезли в рюкзачки, извлекли мятые десятки. Сегодня они получили "на булочки", поэтому были богаты. Были приобретены "Отвертка" и чипсы. Все это спокойно принесли домой. Потому что было всего двенадцать, а родители Рикки на обед домой не ходили. Значит, до пяти - полная свобода!
Правда, "Отвертку" сразу пить не стали. Сейчас никого из школьников дома нет, значит, по телефону не подурачишься. А пить зазря тоже неинтересно. Поэтому девки занялись нейл - арт. Красили друг другу ногти и украшали их узорами.
В полвторого пришел Сашка, брат Рикки. С ним были еще два балбеса.
- Фу, вонищу развели своим лаком! - заорал Сашка. Бросил рюкзак на пол и пошел переодеваться в хоккейную форму. Балбесы были уже в форме и даже на коньках.
- Ты чего, не жрамши собрался идти? - крикнула Рикки. - Тебе мать потом так вставит!
- У нас решающий матч! - крикнул Сашка. А Мишка, его приятель, сказал девчонкам:
- Вы сегодня на репетицию собираетесь? Эди спрашивала.
Эди была его сестра, которая подрабатывала в Доме Культуры, вела там дискотеку по субботам. Девчонки ходили к ней на кружок танцев.
- Придем. Мы ей позвоним.
Сашка выбежал с бутербродом в зубах, и ребята смотались.
- Все! Мы свободны, как две сопли в полете! - радостно отметила Аришка.
"Отвертка" была принесена в зал, чипсы тоже. Сидя на ковре, девчонки пили и хрустели чипсами, а из центра неслась безумная мелодия Продиджи. Апельсиновый спирт ударил по мозгам быстро и легко. Не сговариваясь, Рикки и Аришка вскочили с пола и стали танцевать под Продиджи. Танцевали так, как не осмеливались танцевать на дискотеке. С элементами стриптиза. В процессе вся одежка, кроме нижнего белья полетела на пол. На Аришке было синее кружевное, на Рикки - леопардовое, со звериной мордой на заднице. Девки все увеличивали и увеличивали громкость, пока не сделали ее на всю катушку. При этом они еще и сами подпевали. Закончилось безумие полным изнеможением, падением на ковер, голова к голове.
- Все, пипец, выключаю, - задыхаясь, сказала Рикки.
Девки оделись, и еще долго посмеивались, сидя рядом на диване.
- Супер оторвались! - воскликнула Аришка.
- Пошли по телефону дурачиться! - сказала Рикки.
Перебежали в комнату Рикки, по пути схватили справочник. Первым делом набрали номер классной.
- Алло, можно я приду вас выебу?
- Я сейчас в милицию позвоню, нахалы! - крикнула Любаша.
Девчонки переждали минуту, потом перезвонили.
- Милиция мне звонила и велела вас выебать, - сказала Рикки пацанским голосом.
Любаша молча швырнула трубку.
Следующим Рикки набрала номер Москвича.
- Здравствуйте. Это служба "Секс по телефону". Вы выиграли второй бесплатный сеанс.
- А, ну давай, - охотно отозвался Москвич.
Рикки подмигнула Аришке и сказала томно:
- Я уже почти совсем разделась. На мне остались только трусики...
- Я сам их сниму, - живо продолжил Москвич.
- Да, сними их... сними их зубами! Поцелуй меня туда... во влажную глубину...
Аришка, зажав рот руками, съехала на ковер от смеха.
- О, как там горячо! - поддержал линию Москвич. - Я засуну туда пальчик...можно?
- Тебе можно все! Теперь полижи меня.. еще..еще!
Аришка убежала в кухню, топая ногами и шумно стала пить воду. Лорд залаял на нее за беготню.
- А какой породы у тебя собака? - спросил Москвич.
- Лабрадор, - ответила Рикки. И тотчас бросила трубку. Аришка вошла, вытирая рот рукой и спросила:
- Ты почему бросила?!
- Я прокололась, - с отчаянием в голосе ответила Рикки. - Он услышал Лорда, и спросил, какой породы собака... я и ответила - лабрадор.
- Блин! У нас ведь один лабрадор на весь город! - крикнула Аришка.
Они сели рядом, совершенно расстроенные.
- А может, я наврала! - сказала Рикки. - Пошел он в жопу! Пусть докажет!
Но звонить уже расхотелось, тем более, что и "Отвертка" выветрилась.
- Давай, что ли, Эди позвоним... она, наверное, уже дома.
Эди до обеда работала в городском архиве, а вечерами - в Доме Культуры. Трубку взяла сама.
- Да, девчонки. Да, в шесть. Приходите. Думаю, сегодня мы отрепетируем до конца.
Сейчас было полчетвертого. Рикки и Аришка убрались, выкинули банки из - под коктейля за забор, в сугроб, а потом Аришка пошла домой. Рикки еще успела до прихода матери поесть и помыть тарелки.
- Ты чем занята, дочь? - дружелюбно спросила мать.
- Уроками.
- Молодец, прервись, пошли, чаю попьем. Я конфет вкусных купила.
В полшестого Рикки и Аришка встретились на углу, около магазина "Восточные сладости", взялись под руку и пошли. Обе были с макияжем: тушь на ресницах, блеск на губах. В школу так им еще матери не разрешали ходить. А на кружок - можно. Уже стемнело, и горели фонари. От них город сделался синим и загадочным. Девчонки шли и посмеивались. Аришка сказала, что ей звонила Наташка Белякова, и сказала, что контрольная была провальная, никто даже половины номеров не сделал. Наденька орала, как резаная, почему нет Смагиной и Никифоровой, и обещала нажаловаться классной.
- А меня не волнует! - заявила Рикки. - Я зуб лечила, у меня справка!
- И нужна мне ее математика, как собаке пятая нога! - добавила Аришка. - Я в косметологи пойду, там математика вообще не требуется.
Дом Культуры был постороен до рождения не только девчонок, но и их матерей. С тех пор здание, судя по всему, ни разу не ремонтировали. Оно было в остатках убогой лепнины и в свежих граффити. Внутри вечно было холодно, но у Эди в методическом кабинете горел в углу здоровенный электрический козел. Козел накалял воздух до африканской жары, и это позволяло Эди ходить в одном летнем топике и джинсах. Сейчас, правда, она не ходила, а валялась на старинном кожаном диване. Перед ней на столе среди груд кассет и дисков дымилась пепельница. Курили все присутствующие: Эди, Дэн, который был оформлен в ДК дворником, а на самом деле помогал Эди вести дискотеки, брат Эди, Костя и ... Москвич. К удивлению девчонок, Москвич сидел вместе с Костяном на полу, тоже в летнем прикиде и малевал кисточкой рисунок на деревянном ящике - два смеющихся сердечка.
- Привет! - сказала тоненьким взволнованным голоском Аришка.
- Привет, девчонки, - отозвалась с дивана Эди. - Садитесь куда - нибудь. Сейчас, Мария Сергеевна зал освободит, и мы пойдем.
Девчонки плюхнулись на табуретки.
Эди встала и раздавила бычок в пепельнице.
У Эди была потрясающая внешность. Для Рикки и Аришки она была эталоном имиджа и поведения. У Эди был отец - турок, который давно с ее матерью состоял в разводе, и жил у себя в Турции. От смешения кровей у Эди получилась экзотическая красота: белокурые волосы и черные, приподнятые к вискам глаза. Рот был пухлый, как силиконом налитый. Грудь - третьего размера. Рост средний, зато ноги длинные. Короче, для Дмитровска это было райское чудо.
- Смотрите, что мне привезли!
Девчонки посмотрели на кассету и запищали от восторга: музыка для танца живота!
- Это Никита тебе привез, Эди? - благоговейно спросила Аришка.
Никита был Эдин бойфренд. Он работал ди - жеем в Туле, и они с Эди познакомились на каком - то межрениональном съезде ди - джеев. Девчонки его видели. Он был, с их точки зрения, отпадной внешности. По их расчетам, это был у Эди уже пятый или шестой бойфренд. У нее всегда были красавцы. Только почему - то никто на ней не женился.
- Ну, да, он во вторник приезжал.
- А в субботу приедет?
- Какая же суббота, девки, в субботу День Валентина, он работает, как и я.
- Ой, правда! А мы и забыли, что День Валентина!
- Вон, парни ящик делают, - махнула рукой Эди, - почту устроим. Будете письма носить?
- Конечно! - закричала восторженно Рикки. - Только надо, чтобы ящик кто - нибудь охранял. У нас в школе сделали в прошлом году, так там все рылись в чужих письмах...
- А ты посади своего лабрадора охранять, - насмешливо сказала с полу Костян. Рикки обомлела. А потом еще Москвич улыбнулся ей и подмигнул. Рикки покраснела, как помидор. И Аришка тоже. Урод Костян, конечно, проболтался Москвичу, у кого в городе имеется лабрадор.
Отвечать не пришлось. Ворвалась вся потная Мышь (Мария Сергеевна) - малюсенькая молодая блондиночка, которая работала в ДК методистом и вела у младшей группы балет.
- Сигарету! Срочно! Подыхаю! - крикнула она.
Эди выдала ей сигарету и повела Рикки и Аришку в зал. Репетировать танцы, которые девчонки должны быи исполнить на дискотеке в субботу, в День Святого Валентина.
- Блин, теперь они всей школе разболтают, весь кайф пропадет играть! - говорила Аришка по пути домой. - Ну, Костян урод!
- А может, это вовсе не я! - возмущалась Рикки. - Может, кто - то наврал про лабрадора! Мало ли!
Около "Восточных сладостей" девчонки расстались, а дома Рикки ждал малоприятный сюрприз.
- Римка! - крикнул отец, едва она вошла. - Это что за новости? Ты почему в школе не была?
Рикки сразу поняла, что Любаша звонила и настучала. Стала стягивать шапку и разматывать шарф. Нарочно спокойно, чтобы не дрожали руки.
- Мы в поликлинику ходили. У меня пломба выпала. Могу справку показать.
- А почему ты мне ничего не сказала? - воскликнула сердито мать. - Что за самовольство такое? Ты знала, что по математике контрольная? Нарочно ушла?
- Ну и нарочно, - ответила Рикки мрачно, прошла в зал и села перед предками, сердито болтая ногами. - А лучше было бы, чтобы я пару получила, да? У нас никто эту математику не знает.
- Почему? - спросил отец.
- Потому что у нас Наденька! - проворчала Рикки.
- Это что, объяснение?
- Пап, тебя бы самого к ней посадить на урок, и посмотреть, что бы ты там понял! Она вообще учить не умеет. Только орет все время, истеричка долбаная.
- Ты почему так разговариваешь? Какой - то жаргон безобразный. Я в первый раз слышу, что у вас плохо с математикой.
- Нет, я знала, - возразила отцу мать, - у нас и на работе все женщины говорят, что математичка ужасная. Давай тебя в "Б" переведем. Там Маргарита Алексеевна. Она очень хороший учитель.
- Из - за этой Наденьки крезанутой мне класс бросить, да? - возмущенно крикнула Рикки.
- Нет, так не надо, конечно, - согласился отец. - Можно репетитора найти. У вас же есть этот... как его... Сергей, я отчество забыл. Он занимается за плату и, говорят, хорошо.
- Он не математик, а информатик, - возразила Рикки.
- Дурочка ты, Римма, - сказал ей отец. - Все информатики заканчивают физико - математический. Я спрошу на работе, и договорюсь с ним.
- Зачем мне эта математика дурацкая? Я певицей буду. Там математика сто лет не нужна.
- Ты мне это... брось! - сердито сказал отец. - Это еще не твоего ума дело, в восьмом классе решать, что нужно, что нет! И вообще, приведи себя в порядок! Любовь Андреевна сказала, ты стала разболтанная и несерьезная. Ведешь себя вызывающе... вчера техничке нагрубила! Одеваешься в школу, как на танцы. Ты мне бросай это! А то я живо тебя построю! Никаких тебе Аришек не будет, и никаких танцулек! Предупреждаю серьезно.
- Любаша сволочь старая, - сказала Аришка Рикки прямо утром, едва встретились около "Сладостей", - твоим звонила тоже? Я таких ****юлей огребла! Еле уговорила, чтобы не закрыли дома на субботу.
- А мне пообещали репетитора нанять, - мрачно сообщила Рикки, - только этого не хватало. Время только тратить на этого репетитора. Какие, блин, взрослые тупые! Ничего не докажешь!
Первый урок была история. Рикки подняла руку отвечать, и Антон щедро влепил ей пятерку. Вообще, Антон был классный малый, и все его любили. На уроках у него никто не бесился, хотя Антон и не орал никогда. И сам он был красивый, как артист. Аришка даже подумывала раньше влюбиться в него, но Рикки ее отговорила:
- Он не в нашем стиле. Он такой, Мужчина Серебярного Века. А нам надо нашего века. И он старый уже. Лет тридцать.
- Да, - согласилась Аришка, - все - таки, жалко его. Жена у него такая сука. И зачем он на такой женился?
Сука была на третьем уроке, после физры. Пришла злая, как черт, и сразу от дверей начала орать. Контрольную сделали из рук вон плохо. Всем пары, кроме Мальцевой. И все будут переписывать контрольную после уроков.
Класс подавлено молчал. С Наденькой было лучше не связываться. А она, как классический энергетический вампир, продолжила концерт.
- А ты, Никифорова, где была вчера?
- Я зубы лечила, у меня справка, - ответила Аришка, уже слегка нервно.
- Мне плевать на ваши липовые справки! Зубной работает до четырех! Обязательно с математики надо было идти? Сами дуры, и меня за такую же считаете? Никифоровой тоже два в журнал, и тоже будет преписывать...
- За что два, я с острой болью ходила! - крикнула Аришка.
- У вас со Смагиной острая боль одновременно, да? Смагина, что молчишь? Или до сих пор острая боль?
- Нельзя ставить двойку за то, что человека не было, - сказала Рикки. - Мы контрольную напишем. А два - за что?
- Не указывай мне! Дрянь! Бездельница малолетняя! В голове два шарика крутится, а туда же, указывать...
- Обзываться в школе нельзя, - сказала Рикки себе под нос, но Наденька, конечно, услышала, подлетела к Риккиной парте и так заорала, что Петька, сидевший с Рикки, весь задрожал крупной дрожью.
- Дневник! Сюда! Дрянь!
- Обойдетесь, - сказала Рикки.
Ее саму всю трясло, и она уже готова была на что угодно.
Надька схватила Риккин рюкзак (при этом едва не спихнув Петьку на пол), и вытряхнула все содержимое на пол. И нагнулась к дневнику. Рикки схватила дневник секундой раньше Надьки. Тогда Надька со всей дури наступила ей каблуком на руку. Рикки непроизвольно взвыла от боли. Аришка не выдержала, вскочила и отпихнула Надьку. А потом подхватила свой рюкзак и Риккин, и потащила Рикки за руку из класса.
Рикки трясло, она рыдала в голос.
- Ты посмотри, что у меня с рукой! Посмотри!
Рука была опухшая. Назревал конкретный синяк.
- Вот сука! - пришипела Аришка. - Пошли! Пойдем, не плачь!
- Куда?
- К директору! Хватит ей над нами издеваться!
- Не пойду! Все равно нас обвинят!
Аришка все - таки поволокла Рикки к директору. Благо, тот был на месте. Вешал сам картину в вестибюле. Впрочем, и без Аришки Риккины рыдания слышала вся школа, и из всех кабинетов высунулись учительские, а кое - где и ученические морды.
Поднялась страшная кутерьма. Аришка рассказывала, и сама начала рыдать. Откуда - то возникла завуч. Послали дежурного за Любашей. Любаша скорчила недовольную рожу, но вынуждена была поить девчонок водой и валерьянкой. Потом увела их от директора в свой класс, а сама пошла надзирать за своим 8 "А", поскольку Наденьку позвали к директору.
Девчонки сидели в пустом Любашином кабинете и ревели, никак не в силах успокоиться. Уже перед звонком пришел Антон, бледный и растерянный.
- Риммочка, что у тебя с рукой? Покажи мне.
Рикки ему показала руку без всякой неприязни. Синяк уже проявился, а в центре его была запекшаяся ссадина от металлической набойки.
- Кошмар какой! - пробормотал Антон. И погладил Рикки по волосам.
- Не плачь! Прости ее, пожалуйста, малыш. У нее нервы не в порядке, она иногда не понимает, что делает.
- Как вы ее терпите, Антон Николаевич! - сказала Аришка.
Он вздохнул.
- Мне ее жалко. Она все время болеет. Она не от злости, девчонки. Просто собой уже не владеет... не обижайтесь, ладно? Я за нее прошу прощения. Она сейчас ревет не хуже вас.
Заперлась Любаша. Спросила ржавым голосом:
- Как у девочек дела, Антон Николаевич?
- Кажется, мы помирились, - ответил Антон. И посмотрел искательно на Рикки:
- Правда, Римма?
Рикки не могла Антона подвести. Сказала, всхлипнув:
- Да, Антон Николаевич.
- Ну, хорошо, - сказала Любаша, - они, конечно, сами хороши! Кого хочешь доведут!
- Не надо, Любовь Андреевна, - попросил Антон - Пойдемте учиться, девочки.
Понятно, что негласный уговор с Антоном подразумевал, что родителям ничего не будет сказано. Рикки и Аришка даже коктейль покупать не стали. Заварили себе дома крепкий кофе и сели пить его на ковре под какую - то депрессивную музыку.
- Все равно родаки узнают, - сказала Аришка, - в этом городе пёрнуть нельзя, чтобы не разболтали. И опять нас обвинят.
Рикки не успела ответить, как зазвонил телефон.
- Небось, мать, - со вздохом сказала она. Взяла трубку.
- Привет, это служба "секс по телефону", - сказал голос Москвича.
- Вы не туда попали, - сердито ответила Рикки.
И положила трубку.
- Кто? - спросила Аришка.
- Москвич. Все, он нас рассекретил.
Телефон затрезвонил снова.
- Что надо? - злобно спросила Рикки.
- Брось ругаться, - искательно сказал Москвич, - ну, классный был прикол, правда! Давай будем просто общаться. Тебя как зовут?
- Рикки, - растерянно сказала он.
- Это что за имя такое?! - удивился он.
- Ну, Римма.
- Римма - красивое имя.
- Ага, только старомодное очень.
- А я Женя.
Рикки помолчала.
- Пойдешь гулять сегодня вечером? - спросил Москвич.
- Не знаю. Во сколько?
- В шесть. Или в семь.
- Давай в шесть.
- Где?
- Около ДК. Только это.. я с подругой приду.
- Я тоже с другом приду.
- Только не с Костяном! Костян нас не возбуждает ни фига.
- Не, я с другим другом приду.
Рикки повесила трубку и бернулась к Аришке. У той горели глаза.
- Секс по телефону кончился, - торжественно объявила Рикки, - начинается Большой Роман!
- Ото всего бывает польза, - философски заметила Аришка.
(продолжение следует)