Сейчас вот, подоткну плед... Леди, лежать! Вы видели такую красавицу?! Это единственная женщина, которая меня еще слушается. Нет, вы не подумайте, женское послушание не самоцель. Наоборот: любое послушание со стороны женщины в моем филантропически настроенном сознании рождает порыв - самому быть вдвойне послушнее, что уже, согласитесь, нонсенс.
А вы располагайтесь, располагайтесь. Вот сюда. Правда, это не дровяной камин, но имитация прекрасная. Даже дымом попахивает слегка. Чувствуете? Леди, спокойно! Это свои...
Так, о чем я, стало быть, говорил... Ага: могу с уверенностью заявить, что первый кирпич в кривую стену виртуальных знакомств мной был заложен лет... не будем уточнять, - давно. Тогда о компьютерах, тем более, о мобильниках третьего поколения, мы не имели ни малейшего представления.
Зачем вообще знакомиться? Это, батенька, сложный вопрос, архисложный! Сразу исключаю всевозможные патологические состояния - от закомплексованных мальчишек-переростков - до кровожадной шантрапы, вроде графа де Сада с дедушкой Зухером-Мазохом. Откровенно скажу: основной мотивчик поиска - найти себе подобную. Чтобы говорила, слушала, думала и пахла так, как твоей душе угодно.
По формальной логике, чем больше знакомых, тем лучше: казалось бы, с увеличением числа претенденток растет и вероятность успеха, но это ведь вам не статистика, - это жизнь! Я тоже пребывал в подобном заблуждении, но вовремя понял, что суетиться излишне: главный смысл поиска пары, дорогие мои детки, состоит в том, чтобы воочию убедиться в отсутствии такового!
Знакомясь, вы влюбляетесь в образ, вами же созданный, - в этакий идеал, нарисованный вашей же горячей, надеюсь порядочной, фантазией. Но это иллюзорно-виртуальное счастье длится недолго, и циничная реальность подсовывает - взамен присусаленным, тихим и рафинированным дивам - совсем другие образы: пропущенных сквозь фотошопы, вздорных фурий, старше на десять и тяжелее на двадцать!.. А интеллектуальные фразы и вздохи позаимствованы из презираемых тобой, бульварных романов.
Впрочем, книг теперь никто не читает, не перелистывает, не мусолит, да и книг - бери-не хочу... Книга, как и женщина, перестала быть вожделенной. А ведь было время, достать «Жука в муравейнике» было невозможно. Нам теперь оставили только глагол «Брать», лишив интригующего - «Искать». А каково брать, когда ты и пальцем не шевельнул, чтобы взять "Это" восторженно?!
И даром не надо!..Нет, Леди, я не ругаюсь...
В моей библиотеке много любимых книг с кровавыми пятнами от свекольных салатов. Там вы найдете страницы, облитые борщом и вымазанные клубничным джемом. Разве можно кушать, не читая? А вы любите борщ? Это - одно из замечательнейших изобретений человека: колесо, паровоз и борщ!
Да... Извиняюсь... Мы не имели о компьютерах ни малейшего представления, но служба «07» работала. Это была такая контора, где сидели барышни, соединяющие вас с другими телефонами в других городах, и это у них не очень хорошо получалось. Может потому, что в нашей необъятной державе городов было в десять раз больше, чем сейчас?! Да-да, это не смешно! Вы заказывали разговор и нервно ждали, когда соединят, а соединяя, то и дело ревниво спрашивали: «Вы еще говорите?»...
В молодости часто приходилось звонить домой, и «ноль-семовщина» с его "В течение часа" изводила меня, как переношенная беременная - родственников.
"Ах, - мечтал я, - если б в этой заоблачной службе, на "уровне - 07", иметь знакомую!.."
Со временем, обретя печальный опыт, я стал узнавать голоса телефонисток. Среди альтового изобилия попадались как сопрано, так и меццо-сопрано, но всех их объединяла напористость прусского фельдфебеля. Ах, как поют Кабалье с Меркюри! Вы любите Кабалье?..
Ага... Но один голос был совершенно особенный. Он был нежен, как лепесток фиалки, еле уловим, как вздох соловья. Он вливался в вас мелодичной, тонкой, вибрирующей волной, как звон богемского хрусталя. Сказанное этим журчащим совершенством - «Ждите в течение часа» продлевало жизнь ровно на столько же. Вы не ругали ее за плохую слышимость, не дергали рычаг и не клацали пальцем по «рогам», а слушали, вдыхали, растворяли в себе этот голосовой пьянящий букет, забывая спросить тетю Таню - послала ли она мой любимый клубничный джем и гранаты. Вы любите гранаты? Сейчас в маркетах полно всяких иностранцев, начиная от киви и кончая дурианом, но вся эта экзотика ничего не стоит по сравнению с гранатами. Гранат! мой фаворит! И дерево! И цветок! И плод!.. Он похож то на битком набитый пассажирами, звездный корабль, только-что опустившийся на землю и остужающий свои обожженные, охряно-красные бока, то на потрепанного - с гульбы – феодала: туповатого, но беззлобного краснощекого оптимиста, с бордовой, тысячезубой улыбкой - вакха, умоляющего тут же его разодрать.
Извините, я снова отвлекся. Где я остановился? Ага: Да! вы не поверите, но в паузах между - «Будьте добры, мне Бенрдичев..." и пьянящего, мое воображение, журчания - "Горький, Бердичев вызывали?", я смог засунуть тооооненький пальчик оооочень важных слов. Я говорил «Будьте добры, мне Бердичев - тороплюсь на операцию». Каждый раз, говоря так, я вызывал необходимость встречного вопроса «А вы врач?». Справедливости ради замечу, вопрос мог быть и другим, вроде: «Что это у вас - ущемленная грыжа?», но все свершилось так, как и было задумано: через неделю ангельский голосок, зафиксировав, что абонент с телефона **-**-** всякий раз торопится на операцию, спросил - «А вы врач?».
Дальнейшее было делом техники.
Мы познакомились! Ее сначала звали «шестнадцатая», спокойно, Леди! Я звонил на «07» или по городскому, и галантно просил соединить с "Шестнадцатой". На том конце смеялись, но соединяли. Потом она стала Эллой, или Эллой XVI-ой из рода Хухряковых. Успокойся, Леди!
Вот видите?! Иногда поиск пары носит сугубо меркантильный характер, что дает такому поиску большую осмысленность, чем затуманенному, половым возбуждением, взору самца-примата. Это благороднее, чем искать несчастную особу, чтобы охмурив, послать на кухню - через роддом. Я как-нибудь займусь вколачиванием в землю института семьи, но это в другой раз, на голодный желудок, чтобы язвить по-лучше, а теперь продолжим...
Быстро сообразив, что разговоры о Бодлере наводят на нее тоску, я ограничился плебейской болтовней об анатомии человека(различия между мужчиной и женщиной), о здоровье(почему у нее болезненные менструации), турпоходах(выманивал с палаткой на природу) и прочее. С Бердичевым меня соединяли теперь в одну наносекунду, а иногда даже бесплатно!
Этот виртуально-телефонный щебет длился около трех месяцев и естественно, меня, молодого парня, чрезвычайно интриговал. Я представлял воздушную фею, обязательно в бледно-голубой, прозрачной, балетной пачке, - с длинными ресницами, оттеняющими синеву выразительного и скромного взора, чуть припухшими, детскими губками - бантиком и изящно обозначенным, легкомысленным носиком. Я явственно видел, как непослушный, кудрявый локон то и дело падал на маааленькое, слаааденькое ушко, а я возвращал его на место языком, как верный, слюнявый сенбернар.
Ах!... Мне было мало ее голоса. Мне хотелось стать обладателем его хозяйки и прилагал все усилия, чтобы это свершилось!..
Наконец, согласие на очное свиданье было дано!
Что делает молодой повеса перед первым свиданием? Бреется и моется до одури, потом одевает все самое лучшее, загибая потертое и затирая запятнанное, отрабатывает перед зеркалом мимику, в том числе: молодецкую ухмылку, ироничную ухмылку, ухмылку горькую и ухмылку сладкую, выливает на себя в качестве феромона остатки подаренного, на день рождения, одеколона, завязывает небрежно - «А ля Кеннеди» - галстук, и с букетом цветов и коробкой конфет от "Рот Фронт" из НЗ, отправляется по злачному адресу.
Все так и было! Придя на час раньше условленного, я стал ходить по ближайшим улочкам кругами, как боинг - сжигая горючее, то есть убивая время. Наконец я поднялся по щербатой лестнице привычно загаженного подъезда и нажал на коричневую кнопочку, за треньканьем которой меня ожидало счастье. На площадке стоял устойчивый луковый запах. Я даже засомневался - не к Чиполите ли я в гости пришел...
Наконец, мне открыли...
...Переступив порог (с молодецкой ухмылкой), я очутился в полумраке. Передо мной стояла Она, проявляясь по мере привыкания к темноте.
Элла встретила меня с подругой, которую предусмотрительно - на случай, если я окажусь насильником, прихватила с собой. Та близоруко щурилась, спешно заталкивая за спиной предательски оставленные чулочки. Вручив букет и коробку конфет (сладкая улыбка), я оглянулся. Из-под одеяла, рядом с чулочками, выглядывало холодное орудие в виде скалки для теста. На стене с невзрачными обоями, висели ансамбль «Песняры», календарь с видом на Волгу и черно-белые фотки, плавно переходящие в цветные, обозначающие биографические этапы подрастания принцессы Эллочки... Все так, но Она! На нее невозможно было смотреть без содрогания!
Худющая, как жердь, затянутая в джинсы, инфантильная особа с тонкими губами на бледном, невыразительном личике, с недавно прошедшим прыщиком на лбу, с прической под названием "Взрыв на макаронной фабрике" вызывала удивление, жалость и досаду. Мне показалось, что вся квартира чахлая и анемичная. Даже черный кофе, которым она меня поила, был бледен. В воздухе витал особый, затхлый аромат дешевых духов, вскипяченного белья, подгорелой манки и одиночества... Разумеется, я вел себя галантно, но это была не галантность кавалера, а врача, щадящего тяжелого больного.
С этой минуты я в основном использовал ухмылку ироничную и ухмылку горькую.
Но голосок был тот, ангельский, да и какой голос мог вырваться из той чахлой немочи...
...Я уже допивал шестую чашку кофе, чтобы рот был всегда занят и не ляпнул чего. Эллочка журчала рядом, ее подружка не успевала ставить кофеварку. Мое внутреннее «Я» уже согласовывало с уязвленным cамолюбием планы достойного отступления, но что-то меня смутно беспокоило. Какая-то деталька, подсознательно замеченная, не давала покоя. Я перешел на седьмую чашку, молча и угрюмо обозревая обстановку и... Вот оно! Я заметил, что на фотографии, обозначающей какой-то пионерский слет, Эллочка, в коротких шортиках, стоит и дует в трубу, а рядом - толстенькая, в косичках, пионерка, радостно отбивающая барабанную дробь... Но я-то знал, что на слетах двух девочек выставлять не будут. Обычно это - мальчик и девочка. Значит, если стоящий рядом с Эллочкой скаут - девочка, то стало быть...
Я взглянул на Эллочку по-новому. На меня смотрело молодое лицо со смешинками в голубых глазах и прыщиком под левой скулой. Прическа была модная, понтовая. Волевой, тонкий рот и правильные черты делали его похожим на молодого Д,артаньяна...
- Ты же парень? - спросил в лоб Эллу, - парень, екорный бабай!
Она (он) рассмеялась звонко и обняла свою подружку. Они долго смеялись, а я, опустив голову, видел в чашке с кофе отражение дурака, положившего столько времени, сил, слов и возлияний ради вот этого розыгрыша. Но молодцы-то какие! Я стал смеяться вместе с ними, хотя такой род смеха (сквозь слезы) в моем арсенале не был предусмотрен.
- Толей меня зовут,- прозвенел он смущенным колокольчиком, - только вы не обижайтесь, пожалуйста! Просто, с вами было так интересно... А это Катя, моя жена. Вместе работаем...
Больше виртуальную подругу я не видел и она (он) не беспокоила, но вам признаюсь: я скучал по этому голосу, и во множестве других, услышанных мной за свою долгую и бурную жизнь - голосов, всегда искал отзвуки хрустального чуда Эллочки шестнадцатой...
Вы заметили? Заметили? Как только я произношу «Шестнадцать», успокойся, дорогая, как только я произношу «Шестнадцать», она начинает нервничать. Ну, лапа-лапа... А вы угощайтесь, угощайтесь! Вы так молоды...