О самих этих откровениях и таинствах, заслуживают
ли они доверия или ложны, умолчу.
Э. По.
Минут уж десять, как она должна была придти. Джульетта. Боже, всё кипело у меня внутри! Метался я вдоль длинного забора, как в клетке лев. То вскакивал на лошадь, то вновь слезал. Я как мог всматривался в тусклое пространство меж деревьями, но тщетно всё – она пока не появлялась.
Чёрт, через час уж окончательно стемнеет. Спиной облокотился я о прутья мокрые, холодные. Забор массивен был и основателен. Он в высоту верхушки превышал деревьев, в длину же простирался вдоль границы всей. Поэтому, ни обойти, ни перелезть, и ни тем более сломать пусть даже молодому человеку не представлялось никакой возможности. Но благо, в заборе промежутки между прутьями имелись. Сквозь них общались мы с Джульеттою моей.
Уж стал я заподазривать неладное, как заприметил отблеск факела в глубинах рощи. Не показалось ли? Секунды долгие молчала роща, но, наконец, Джульетту я увидел.
Боже, что стало с нею?!! Как же за последнюю неделю она зачахла! А сегодня так вообще была, как выжатый лимон. Она к забору подошла и подняла свой взгляд усталый на меня.
- Прости, Ромео, меня в какое-то болото занесло…
Вначале я просунул ей сквозь прутья маленький букетик, затем обнял её худые плечи и промолвил:
- Господи, Джульетта, я больше не могу переносить твоих мучений. Сегодня же я прекращу вражду меж нашими отцами!
- Нет, Ромео, тебе я не позволю! Ты только лишь разворошишь осиный улей, и убьют тебя! А я жить не смогу одна! Нет, нет, уж лучше так.
- Любовь моя, но ты ведь с каждым днём всё больше увядаешь, как сорванный цветок… Ты вся продрогла. Тебе домой вернуться нужно срочно, иначе заболеешь ты!
- Боль разлуки тягостнее для меня.
- Но если заболеешь ты, мы вообще не сможем видеться. Нет, не перенесу я этого! Я… Я сегодня же…, сейчас же поднимусь к отцу и переговорю с ним! Меня он любит, и должен он меня понять!
- О нет, Ромео, я прошу, не надо…
- Любовь моя, всё решено! Когда-нибудь конец всему мне надо будет положить, и чем быстрей, тем лучше! Ты с завтрашнего дня сюда не приходи – меня не будет здесь. Теперь мы встретимся на праздничном балу в честь примирения Монтекки с Капулетти. Прощай, моя любовь. Не плачь и поскорее возвращайся в замок. Мы очень скоро встретимся. И не переживай: друг друга любим мы, не может быть в любви меж нами никаких преград! До скорой встречи!
Одну оставил у забора я рыдающую в три ручья Джульетту. Но я всего лишь отбежал на некоторое расстояние и проследил, когда она отправится домой. И вот тогда я сам направился в свой замок. Не бойся, пообещал я, скоро всё закончится!
Летел быстрей гепарда я. Внутри кипело всё ЕЩЁ сильней, чем в ожидании свидания с Джульеттой. Стихийные во мне метались чувства, столкнувшись с разумом, который был настроен против всяких чувств, и оттого мне становилось тяжелей и тяжелей с секундой каждой.
Я в тёмную каморку заглянул. Всё здесь казалось мне таким недвижимым и мрачным, словно мёртвым. И я не сразу разглядел троюродного дядюшку сред чучел, склянок и горелок, и прочего химического барахла. Сидел он возле стула в крайне неудобной позе и что-то там себе писал.
- Что приключилось, юный принц? – спросил он, не вставая и не отрываясь от бумаг.
- Откуда вы узнали, что именно беда меня к вам привела?
- Ох, – он добродушно рассмеялся. – Не трудно догадаться: к алхимии твой интерес угас ещё с десяток лет назад, а что же надобно ещё придворному у старого алхимика? Решение проблемы только. Так что давай, выкладывай, чего там у тебя?
- Я, дядюшка, влюблён…
- Ну что ж, не удивительно, давно пора.
- …В дочь нашего заклятого врага. В Джульетту.
- Хо-хо, – он как-то странно, удивлённо засмеялся, смеяться словно не хотел. – Однако!
- Полгода вот уже встречаемся мы каждый вечер у забора, делящего владения Монтекки с Капулетти. И с каждым вечером нам всё трудней и тяжелее. И больше мы терпеть не можем. Я должен положить конец вражде меж семьями! Я только что у батюшки был своего, но он не пожелал меня и слушать. Тогда я пригрозил, что руки на себя я наложу, но он лишь рассмеялся и прогнал меня. О, дядюшка! – я пал пред дядей на колени. – Всегда любили вы меня, как сына! Вас умоляю, помогите! И даже от короны я готов отречься, чтоб только с нею быть!!!
- Встань, юноша. Ты что, действительно её так сильно любишь?
- Больше жизни!!!
- Ну что ж, посмотрим, что можно сделать… Но учти, опасно может это быть!
- Я готов на всё!!!
- Ну хорошо! Тогда внимательно всё слушай и запоминай.
И вот, её я, наконец, увидел! Уж думал я, что дальше некуда, но полыхнул пожар в груди моей с невероятной новой силой. Ведь, наконец, страданий вытерпев не мало, вот, после двух недель разлуки, страха и мучений, мы вместе. А через полчаса мы станем мужем и женой законными, и уж тогда ничто, никто и никогда нас разлучить не сможет!
- Ромео, ну что с тобой такое?
- …Нет, скрывать нет больше смысла это… Джульетта! Признаться должен я тебе!..
- О Господи, Ромео, ты меня пугаешь!.. Но не молчи же, говори!
- Любовь моя, не любишь боле ты меня…
- Ох, Мать Тереза… Ромео, как меня ты напугал…, – но слов моих дошёл до неё смысл, наконец, и, ещё больше испугавшись, она промолвила: – Что ты такое говоришь?!!..
- Джульетта, не увиливай! Ты знаешь – это правда!
- Ромео…, – Джульетта броситься ко мне в объятья попыталась, но я отпрянул.
- Нет, Джульетта!!! Я тоже больше не люблю тебя.
Последние слова дались мне очень тяжко. Но их я должен был произнести. Джульетта ж больше никаких движений не предпринимала. Она лишь жалобно и горестно глядела мне в глаза и тихо плакала. Не выдержал и отвернулся я. И в этот же момент неконтролируемо ручьями слёзы хлынули из глаз моих. Держаться боле я не мог и разрыдался в голос окончательно. Джульетта сзади подошла ко мне и обняла.
- О мой король, – промолвила она дрожащим голосом. – Не знаю я, в чём провинилась… Возможно – что люблю я вас. Наверное, изгладить не удастся мне вину свою. Но умоляю вас, позвольте мне быть с вами рядом!
Я повернулся к ней и нежно кончиками пальцев по щеке её провёл.
- О, милая моя! Моя любимая! Моя… Джульетта… Кабы не дьявольские силы, любили б мы друг друга вечно. Но после первой брачной ночи умерла любовь меж нами. Я это сразу же почувствовал, но не понимал тогда ещё, что это… Испытывала ль ты все те же чувства?
- Да, – слёзы по её щекам катиться продолжали.
- О, горе нам!!! – за голову схватился я. – Любили мы друг друга бескорыстно, чисто, пока в разлуке были, и преграды возводили между нами внеземные. Но теперь, когда женаты стали, когда преграды пали, любовь меж нами умерла, в дым обратясь и испарившись.
- Но Ромео, я всё ещё хочу с тобою быть!
- И я хочу! Но не могу. Мешает что-то мне внутри. Я знаю – это всё забор! Его разрушили в день нашей свадьбы. И переплавили на бубенцы. Но не исчез он. В тот же миг возник он в самом центре пламенной любви. Теперь преграда вечно будет между нами. Мы будем вместе жить, трапезничать, делить постель… Любить друг друга будем мы всегда, но никогда не будем вместе.
- Всё это ТЫ и твои ЗЕЛЬЯ, – я в комнату, где пахло смертью, в бешенстве ворвался и принялся орать на дядю своего.
- Постой, Ромео, не кричи, – Джульетта шла за мною следом.
- Утихомирься, юноша, – спокойно молвил дядюшка. – И расскажи всё по порядку, что стряслось.
- Стряслось что??? Ещё он спрашивает, что стряслось!!! Да я тебя, старик плюгавый, своими же руками придушу!!!
- Уймись!!! – взревел мой дядюшка, да так, что склянки затряслись и зазвенели. – Гляжу, сопляк, ты не в себе! Иначе б знал ты, на кого резон есть руку подымать! Присядь и успокойся. Выпей, вот, воды и приступай рассказывать подробно, только всё как на духу.
- Не буду зелий пить я больше! Ты мне всю жизнь настойками своими испоганил!
- Не кричи и расскажи мне толком, что тебя гнетёт.
- До свадьбы мы с Ромео более счастлИвы были, чем теперь. Любовь пропала наша после первой брачной ночи.
- Я знаю, это всё – забор, – сказал я сам себе, лицом упёршись в растопыренные пальцы.
- Забор? Какой, к чертям, ещё забор?!!
- А тот, что по совету твоему, и батюшкиному приказу снесён в день нашей свадьбы был!!! И вот теперь я чувствую его внутри любви моей к Джульетте. Меж нас заместо старой выросла преграда новая, да посильней. И между прочим, всё из-за тебя, из-за твоих советов, которые теперь не стоят выеденного яйца!
- Какую чушь вы оба здесь несёте!!!
- Не отпирайся, старый хрыч! Кто посоветовал подсыпать зелье моему отцу в вино, а равно также и отцу Джульетты, чтоб они добрее стали и тут же помирились?!!
- Ты сыпал зелье моему отцу в вино, Ромео?
- Да! Признаюсь, Джульетта, это я. И что ж, всё по его любезному совету!
- Неблагодарная скотина!!! Тебе я бескорыстно помогал в любых твоих стремленьях! И так ты мне теперь за помощь платишь?! Иль ты забыл, что сам ко мне пришёл и, стоя на коленях, молил помочь любыми средствами!
- Но не такой ценой!
- Тебя я загодя предупреждал, что это может быть опасно. Ты согласился в раз. Да и потом пообещал, что ты на всё готов, чтоб только быть с любимой.
- Но это подразумевало и любовь!
- Что слышу я? Любовь??? Любви в вас не было и уж не будет никогда! Вам всё хотелось приключений. Адреналин в вас буйствовал и требовал поступков опрометчивых и безрассудных. Ромео! Ты жаждал преодолевать запреты! Что, не так?! А ты, Джульетта, лишь романтикой и таинством увлечена была, любовные романы в жизнь воплотить мечтала. И никакой любви в помине не было меж вами. И вот теперь, когда сей факт наружу всплыл, вы принялись бодаться и брыкаться, чтоб спасти свой эгоизм.
- Я лишь хотел счастливой быть с Джульеттой.
- Тогда какого чёрта ты ко мне припёрся?! Любил бы ты её, да правил государством. Так нет же, ты сюда ещё приплёл забор какой-то выдуманный! Что б было чем прикрыть отсутствие любви!!!
- Ну это уже слишком. Довольно я тебя терпел. Но жалости моей теперь пришёл конец!
- А что ты сделаешь, сопляк?!
Я к полке ринулся и с верху самого схватил бутыль с сиреневым раствором.
- В алхимии я был учеником не важным, но это я запомнил навсегда. Ты сам меня учил, и знаешь лучше, что случиться, когда я разобью вот эту склянку. Мы все умрём, и вся Вселенная погибнет разом!
- Ромео, что ты делаешь?
- Отдай бутыль, мальчишка! Какой вселился бес в тебя?! А ну отдай бутыль сейчас же!
- Получай! – и я ударил дядю своего, да так, что он к соседней стенке отлетел.
- Постой, Ромео, дело принимает тут уже серьёзный оборот.
- Серьёзен я как никогда!
- Ромео, милый мой, любимый, я не готова умирать!
- Но всё равно когда-нибудь придётся умереть! А так хоть поскорей с тобой окажемся на небесах и будем вместе вечно.
- Постой, племянник, и послушай. Тебя я в детстве обманул. Я лишь хотел развлечь тебя, заинтересовать. Мир невозможно уничтожить зельем! Разбив бутыль ты превратишься в лягушонка, вот и всё.
- Ну что ж, проверим! Теперь мне нечего терять!
- А я?!! Ромео, стой, не надо! – Джульетта кинулась ко мне и обняла, тем самым заблокировав сне руки. – Ведь я люблю тебя, и любишь ты меня. Я это знаю, вижу по твоим глазам. Мы друг для друга созданы, и для любви друг к другу. Пусть мы не будем счастливы, но будем мы хотя бы вместе…
- О, как всё глупо, мелочно и прозаично получилось… Ну хорошо. Твоя взяла. Жить будем долго мы, но не счастливо.
Я протянул бутыль Джульетте, но в руках её бутыль не удержалась, и, выскользнув, упала и разбилась. И в это же мгновенье ничего не стало. Лишь посреди большого чёрного НИЧТО висел забор, ничто ни от чего не отделявший, не преграждавший, бессмысленный в кромешной пустоте.