Пыльные сандалии бесшумно касаются земли, шаги легкие, словно невесомые. Край хитона волочится по песку, оставаясь ослепительно белоснежным. Головы благоговейно склоняются, к Нему тянут руки, иные отворачиваются, скалят зубы.
Перед Ним низкий домик с покосившейся крышей. Кажется, стоит подуть ветру, и он рассыпается мелкой трухой. На прогнивших, покрытых плесенью дверях тяжелый замок, в ржавой решетке человеческое лицо, исхудавшее, со впалыми щеками.
- Уходи! – кричат идущему. – Это наша добыча!
Ни на кого не обращает внимания, взгляд прикован к томящемуся в темнице. Замок опадает пеплом, хилая дверь слетает с петель. Внутри пахнет сыростью, нечистотами, но вот впервые за тысячелетия дует свежий ветер, становится легче дышать.
- Выходи, человек!
Сидит и молчит. Не замечает ничего вокруг. Взгляд направлен в пустоту.
- Выходи, тут холодно и сыро. Выходи и взгляни на мир. Посмотри, какое ясное небо, яркое солнце, послушай, как поют птицы, зреют плоды на деревьях. Выходи человек, твое заточение окончено.
Но человек продолжает сидеть, закрывшись от Освободителя решетками и засовами. Там, где камерная вонь и покрывшийся плесенью хлеб милее чистого воздуха и свежей родниковой воды, сам Бог отступает перед свободой.