Званый пир.
Сквозь туман мироздания, проходя необъятный и вездесущий хаос Вселенной, минуя колыбель творения, в далеком предалеком мире, затерявшимся, подобно тонкой игле в неметеной избе, шагает человек. Нетрудно представить подобную картину. Высокие небоскребы в полумраке кажутся громадными пиками скал, тускло напоминают о себе покосившиеся фонари с заплывшими стеклами, пронзительно верещат у мусорных баков плешивые коты, ветер игриво гонит по мокрым улицам клоки газет.
Человек идет уверенной походкой. Не смотря на холодящий душу ночной полумрак, он идет, небрежно перебросив пиджак через плечо, громко насвистывая веселую мелодию. Складывается впечатление, что так может идти лишь тот, кто знает, куда держать путь и уверенный, что обязательно достигнет желанной, пускай и далекой, цели. Тогда перед тобой расступается темнота, пугающие крики котов и завывание ветра вызывают улыбку, а недоброжелательные взгляды, когтями впивающиеся в спину, медленно отступают глубже в тень, тихо, что бы никто не услышал, бормоча проклятия.
Беззаботная мелодия раздается в гробовой тишине. Далеко позади мерцает огонек фонарей, здешние улицы скованы непроглядной темнотой. Шаги громко отскакивают от стен, эхом откликаются в дальних уголках.
Неожиданно человек резко останавливается, с сосредоточенным лицом вслушиваясь в поколебавшеюся тишину. Где-то совсем рядом, вроде во-он в той куче мусора, раздается непонятное мычание. Вроде, как и копошится нечто. Но темно, не разобрать. Пригляделся человек, точно, что-то живое барахтается прямо в грязной луже, словно неуклюжий каларадский жук, свалившийся с листа картошки на спину.
- Есть тут кто? – вежливо произнес человек.
В ответ неразборчивое мычание.
Подходит ближе к куче мусора, закрыв нос надушенным платком. Да, ну и вонь! Сразу возникает желание продолжить путь, брезгливость толкает прочь от этого места, но любопытство упорно тянет за ухо.
Человек. Очень похожий причем. А может и вовсе близнец. Вот только вони от него больше, чем от скопления всех уличных нечистот. Лежит в луже, довольный как жаба и хоть бы что. Ну, еще бы, пьян наверняка до безумия, вон, сколько бутылок пораскидано. Грязный, на молодом лице щедро умащенная какими-то нечистотами борода свисает омерзительными комьями. Едва ли он понимает, что происходит вокруг. Словно тело тут, лежит в грязи на улице, но ни грязи не видит, ни вони не чует.
- Вы кто, уважаемый? – полюбопытствовал прохожий.
- Это я? – нищий выговаривает слова с заметным усилием, язык жутко заплетается и приходится буквально угадывать сказанное. – Я Человечество.
Одинокий человек, идущий своей дорогой, с трудом сдерживает улыбку, слыша, как гордо произнес убогий слово «Человечество», будто грязному человечку есть, чем гордится.
- Вам плохо? – с сочувствием спросил он, рассматривая грязнулю. – Почему вы лежите тут, посреди мусора?
- Му..ик!..сора? - удивился пьяница. – Ты мужик хорош обзываться, я обидеться могу. Какого такого мусора? И почему мне плохо должно быть? Мне как раз очень хорошо.
Нет, ну до чего же смешной и наивный! Глянул бы со стороны, гордец. Сам бы со смеху упал.
- Вот смешной! Ты что, не видишь, сколько мусора вокруг тебя?
- Слушай, ты вроде как шел куда-то, приятель. Сделай и себе и мне одолжение – иди своей дорогой.
Путешественник рад бы пойти, но ему так жалко Человечество, что он теряется в догадках, как же объяснить глупому и несмышленому, что вокруг омерзительная свалка, с которой Человечество едва ли не сливаются в единое целое. Не найдя ничего лучше он достает фонарик, проведя ярким лучиком света по иссеченной грязными разводами мордашке. Но несчастный пронзительно кричит и погружает лицо прямо в кучу мусора, лишь бы не видеть жгучего глаза света.
- Слушай, друг, - чуть не плача сказал путник, - я иду на пир к нашему Царю. Он приглашает всех желающих, даже ты можешь пойти. Вставай с этой грязи, во дворце тебя отмоют, дадут чистую одежду, посадят за стол рядом со мной.
- Поди прочь! – заверещал глупец. – Не хочу ни к каким Царям. Тут мое царство! Тут пиры!
- Это на свалке царство твое, Человечество?
Но зарывшийся в нечистоты Человечество ничего не хочет слышать. Постояв немного и поплакав о горькой судьбе, званый гость двигается дальше в путь, покуда двери Царского дворца распахнуты.
Однако очень скоро ударит колокол, и Ангелы закроют на засов эти золотые врата…