Пророчество
Глава 2
Унылый взгляд Ричарда через окно королевской резиденции скользит по пыльным улицам Салема. Во взгляде читается безнадежность, но никак не теплота, которую питает мать, сжимая в руках умирающее чадо. Зная неминуемую гибель она будет продолжать отрывать от себя последний кусок хлеба, не задумываясь, что жертва пройдет в пустую.
Король Ричард не строит иллюзий. Королевство медленно, шаг за шагом приближается к катастрофе. Зверь жив, продолжает дышать, но дыхание сбивается, он хрипит и задыхается. Да, улицы наполнены людьми, на рыночных площадях идет оживленная торговля, люди создают семьи, рождают детей, воспитывают внуков. Внешне ручей жизни течет прежним чередом. Но катастрофа приближается, и зверь хромает, вот-вот покинут силы и он упадет. Пускай Салем живет, но тут, в королевской резиденции и зияет терзающая, кровоточащая рана.
- Виной тому орки, - подвел итог король.
Резким движением он задергивает шторы и поворачивается лицом к собравшимся. В королевской библиотеке собрались высокопоставленные лица государства. У камина, вытянув ноги к огню, сидит пантифик и глава магов Сеиниф. Взгляд из под очков почтенного старца неотрывно следит за пляской огня, руки покоятся на коленях, и скрываются в пышной седой бороде. Одет не богато, до пола свисают длинные одежды из дешевой, натирающей кожу ткани, к креслу прислонен простой деревянный посох, глядя на который вспоминается не жезл мага, а длинная, мешающая ходьбе палка. Единственное украшение, резко выделяющиеся на фоне скромной одежды, сверкающий на груди символ божеств – пересекающий щит ятаган.
Напротив, у книжной полки Гектор, словно не замечая присутствующих, или стремящийся к этому, отрешенно рассматривает редкую коллекцию королевских книг. Данное лицо в ряде ночных происшествий в особом представлении не нуждается. Зато представляет интерес другие. Первый сидит рядом с известным сенатором, со скучающим видом постукивая по стоящему по середине столу. Фредерик, «бывший» известнейший генерал бывшей (без кавычек) армии Салема и правая рука покойного Ричарда II. Ныне низкорослый человек с сединой в волосах и шрамами на лице в отставке за неимением армии как таковой. В подтверждении оного факта на нем светская одежда рядового горожанина.
Словно противоположность, второй разодет в блестящие парадные одежды, а шрамы заменяют свисающие на груди безделушки. Имя Каина на устах у каждого милиционера. Еще бы – он их предводитель, за одно окормляющий и храмовую гвардию. Таким образом, щегольски одетый и стоящий на вытяжку в углу человек ни кто иной, как возглавляющий данные на сегодняшний день вооруженные силы Салема. Какими бы они небыли.
Двое друг друга стоят. По крайней мере стараются сидеть подальше и смотреть в разные стороны. Но когда взгляды пересекаются, на лице Фредерика появляется презрительная усмешка, а щеки Каина гневно подрагивают.
В комнате присутствуют двое королевских советников, рангом пониже – Лоренцо и Мартин. Подобно близнецам, словно сговорившись, на них короткие плащи до спины и береты. Министр финансов Бенедикт, маленький человек в больших круглых очках, вообще благоразумно забился в угол и старается меньше привлекать внимание.
Последний, кого следует представить, сидевший напротив Фредерика мужчина, скрывающий лицо под низко опущенным капюшоном, так что видны остаются широкий подбородок и борода-лопата. На выглядывающего из плаща кулака хватит, не смотря на низкий рост незнакомца, два Фредерикова. А ширина плеч такова, что фигура с низко опущенным капюшоном кажется почти квадратной.
- Прошу прощения, - на лице Фредерика появилась улыбка. – Не орки всему виной, а наша непродуманная политика.
Присутствующие, кто с гневом, кто просто с неодобрением, смотрит в сторону бывшего генерала. Ричард внутренне вспыхивает, по лицу пробегает тень. Не любит молодой король, когда перебивают, но контроль над чувствами держать умеет. Не начинать же с порога перевоспитывать дерзкого Фредерика, привыкшего к положению важного дядьки, а короля воспринимающего как доходящего ему до пупка принца. Уж он то понимает, что старик этот получил шрамы куда заслуженно, чем Каин золотые побрякушки.
- Давайте посмотрим правде в глаза – королевство гибнет, - реплика бывшего генерала тает, как мороженное в жаркий день. Здесь и сейчас, прямо в этой комнате я хочу положить конец бардаку. Мы не можем сидеть, сложа руки и наблюдать за гибелью вверенного нам богами народа. Я провел немало бессонных ночей, друзья, размышлял, прежде чем принять это решение. Сегодня я готов объявить его.
Присутствующие молчат, хотя каждый заранее знает, что же сейчас скажет этот поистине величайший потомок Дивада.
- Я решил свергнуть владычество орков раз и навсегда!
Реакция до смеху разнообразна. Гектор, пряча невольную улыбку, опускает голову, пантифик, Каин и двое советников, словно по команде, вскакивают и начинают хлопать от восторга в ладоши, Фредерик откровенно смеется и бубнит что-то вроде «Где-то я это уже слышал», Бенедикт молча чешет затылок, а незнакомец в плаще и капюшоне лишь загадочно улыбается и крутит ус.
- Каким же образом мой король собирается сделать это? – первым осмелился спросить Гектор.
- Сейчас приспело время сбора дани и…, - король Ричард выжидающе посмотрел на Бенедикта.
- Мы собрали необходимую сумму, сир, - запинаясь, доложил министр финансов.
- Но выплачивать ее Болгу, разумеется, не будем. Целый год я копил средства и теперь готов пустить их в дело. Собранные деньги пойдут на срочное вооружение населения, повышения обороноспособности городских стен и заготовки продуктов на продолжительную осаду. По нашим подсчетам сэкономленных средств хватит на все необходимое.
Поднимается, не спеша, Фредерик.
- Кажется, вы делаете ставку на обороне столицы, ваше высочество, я правильно понял?
- Совершенно верно, - Ричард величественно кивнул.
- Все это конечно хорошо, - продолжил генерал, - но есть одна загвоздка. В том и вся проблема, что несколько лет назад я присутствовал на таком же совете и слышал от вашего отца точно такие слова. Тогда я сказал «да» и видел крах Салема и гибель короля. Сейчас я говорю «нет» и тем спасу страну.
В зале тот час поднимается гомон неодобрения. Вскакивает, как ошпаренный, Каин.
- Господин Фредерик! – лицо главы отрядов милиции становится багрово красным. – Не забывайте, что вы отстранены от должности главнокомандующего и не имеете права как-то влиять на ход совета.
Каин поворачивается к Ричарду и почтительно кланяется.
- Мой сир, я полностью согласен с вашим решением и предлагаю немедля приступить к составлению плана. Мы не должны забывать о коменданте города Шаграте. Общая мобилизация королевства мимо орчьих глаз не пройдет. А в нашем распоряжении лишь немногочисленные вооруженные отряды…
- И маги, - прокашлявшись, напомнил о себе пантифик.
- И маги, - быстро согласился Каин. – Все это годно для поддержания порядка. У Шаграта сильный контингент войск. Если они закроются в крепости…
Гектор терпит долго, у него едва пар из ушей не идет. В конце концов, из крепко стиснутых зубов пробивается сдавленное шипение.
- Я прошу моего короля не делать поспешных решений и заявляю, что не поддерживаю идею о восстании. Генерал Фредерик ясно показал нам, к чему привела вашего отца. Сейчас экономика в еще худшем состоянии, у нас нет армии, город контролируется орками… Болг просто раздавит нас и лишит даже подобия на самоуправление.
- Что же ты предлагаешь? – недовольно буркнул Сеиниф. – Ждать пока орки выметут со столов последние крошки?
- Нет, я предлагаю другой путь. Мы должны показать Болгу, что усвоили ошибки и не повторим дерзости предшественников. Попытаемся дипломатическим путем добиться смягчения.
А вот тут приверженцы восстания как по команде вскакивают, изрыгая поток бессвязных ругательств и выкриков. Ричард в этот момент переводит взгляд с одних на других, пытаясь сообразить кто носит корону.
- Это измена! – рычит Каин, брызжа слюной.
- С нами сила Лаава и Холома, - пантифик фанатично воздел руки горе. – Сила братьев изгонит орков из города!
- Предатель! – наперебой кричат Лоренсо и Мартин. – Продался оркам!
Гектор стоит в молчании, скрестив руки на широкой груди. Чем ожесточенней кричат противники, тем шире расплывается улыбка на лице сенатора, а глаза блестят непритворным насмехательством.
Громогласный удар королевского кулака по столу словно раскалывает комнату на куски. Разгоревшиеся спорщики замолкают на полуслове, пооткрывав рты и вытаращившись на разгневанного монарха.
- Я выслушал вас, - сдержанно проговорил он. – Рад, что нашел поддержку (Каин и пантифик самодовольно улыбаются) и также рад принять критику. Гектора и Фредерика я понимаю, они имеют право на сомнение, так как не знали всего. Позвольте, я представлю нашего гостя.
Сидевший до того тихо незнакомец поднимается, медленно откидывая капюшон. Перед взором собравшихся появляется не кто иной, как самый настоящий гном из южного царства. Редкая птица для нынешних неспокойных дней.
- Знакомьтесь – Двалин, посол царя гномов Грогана Великого. Теперь я готов объявить о нашем союзе с ними против орков. Вместе мы положим конец вечной гегемонии Болга. Что скажите теперь? Есть ли сомневающиеся еще?
Сказано торжественно. Вот только разыгранный спектакль не производит ожидаемого. Непринужденная улыбка Фредерика превращается в злобный оскал.
- С почтенным Двалином я имел честь быть знакомым, - процедил он сквозь зубы, буравя взглядом посла. – Хочу напомнить, что отец ваш тоже снюхался с этими подземными крысами, которые не сильно то и бросились помогать. Лживыми обещаниями они и толкнули Ричарда II на тот безумный шаг, что стал причиной его гибели.
- Во первых, - выпалил Двалин, - я уполномоченый посол его светлости Грогона Великого и в моем лице ты оскорбляешь королевство. Тут я представляю все подгорное племя. А во вторых, если кто и виноват в смерти короля, то только он сам. Мы то, как раз условий договора не нарушили.
- Что!? – взревел Гектор.
Гном только плечами жмет.
- А то, - поддакнул пантифик, - это ведь ты открыл перед Болгом ворота Салема. Ты сдался без боя.
- Ричард II сдался чересчур быстро, - улыбаясь, сказал Двалин, - и наш царь просто не поспел с помощью. Если бы вы приняли бой, многое могло пойти по другому.
- Ага, - снова встрял Гектор, - к примеру, уничтожение Салема и смерть жителей. Это подходит под твое «пойти по другому»?
- Так как осада и не началась, наш спор пустое сотрясание воздуха. Посмотрим, как вы запоете, едва на башнях Салема установят наши пушки.
Гектор опускает взгляд и умолкает. Молчит и Фредерик, гневно смотря то на Каина, то на Двалина.
Кто же мог подумать, что гномы на время забудут о присущей им скупости. Порох Салему известен и активно используется в войсках. Но что такое громоздкие и неуклюжие бомбарды, неудобные в употреблении пехотные ручницы, по сравнение с шедевром военного искусства гномов. Ходят слухи, что в подгорной армии пороховые игрушки вытесняют старые добрые мечи и арбалеты. Но слухи по сей день проверить не удается.
- На сегодня довольно, - сказал король, чувствуя напряженность обстановки, - продолжим позже. Все свободны, мне нужно подумать наедине.
Присутствующие, кланяясь, покидают кабинет. Когда все удалились, Гектор украдкой подзывает Фредерика и министра финансов Бенедикта.
- Вы хоть понимаете, чем все закончится?
- Если говорить с моей должности, - затараторил Бенедикт, - то едва начнется война, наша экономика перестанет существовать и страна рухнет без орков.
- У прошлого короля хотя бы хватило мужества признать крах и любви к народу, что бы пожертвовать собой, - на лице бывшего генерала проступило презрение. – А нынешний устроит бойню и погубит всех. Болг на этот раз не явит милости. Но что ты предлогаешь – противится политике короля. Это бесполезно. Я более никто, Бенедикта, при всем моем уважении к нему, слушать не станут, так что ты один. А против нас этот бородатый крыс с юга, Каин, пантифик, королевские советники…
- Зачем так утрировать. – улыбнулся Гектор, - для начала советую встретится с одним человеком. Если поторопимся, еще встретим его на улицах.
***
Темный зал катакомб едва освещается несколькими факелами. Повсюду интерьер, не привычный глазу наземных жителей. Полумрак, подземная сырость и холод, мрачность запыленных и покрытых паутиной каменных плит, массивные колоны, что в темноте мнятся чудовищами и великанами древности.
Ассасины прорыли под городом длинный коридор, со множествами комнатами и помещениями. Суровость и жесточайший аскетизм царит в этих таинственных местах. Вместо кроватей, тумбочек, шкафов в стенах выдолблены глубокие ниши. Голые стены, словно специально выглаженные, в некоторых местах алые подтеки крови. И главное тишина. Под землей Салема царит такое безмолвие, что случайно забредший тотчас посчитает место заброшенным.
Мануил, низко склоняя голову, опускается на одно колено перед присутствующими. Всего трое. Двоих ассасин знает – учителя и наставники. А вот четвертый, скрывающий длинное лицо под низко опущенным капюшоном, ему не знаком.
- Ты справился с заданием, воин? – нарушил молчание один из Учителей. Имена в тайне, только титулы. Едва переступивший порог ордена умирает, живет только воин, знает лишь братьев, склоняет голову перед Учителями и наставниками.
- Передоно слово в слово, - проговорил смиренно ассасин, так и не поднявшись с колен.
Учитель вопросительно смотрит на незнакомца. Тот сдержанно кивает.
- И что он ответил? – продолжил Учитель.
- Сказал, что вы знаете, что он ответит.
В туннеле зависает молчание. Мануил краем глаза видит, как незнакомец сжимает трясущиеся руки.
- Я так и знал, - заговорил он сквозь зубы, - иначе сегодняшнее происшествие не объяснить. Гектора нужно немедля ликвидировать.
- Прошу не торопится с событиями, - вступил второй учитель. – Быть может, воину есть, что рассказать нам. У тебя есть какие-то соображения на этот счет?
Все с ожидание смотрят на колено преклонного Мануила.
- Смерть Гектора ни к чему не приведет. Не он стоит у рычагов управления. Сенатор полностью под руководством неизвестного мне старца.
Ассасин подробно, слово в слово излагает разговор старика и Гектора с того момента, как проник в здание. Когда он окончил, незнакомец переминался с ноги на ногу, изрыгая под нос поток ругательств. Учителя, мастера ассасины, тихо друг с другом перешептываются.
- Последователи Безначального действуют чересчур открыто, - задыхаясь от возмущения, заговорил человек в плаще. – Пока не поздно их нужно убрать. Если по словам вашего убийцы у рычагов стоит не Гектор, а этот старик, то пусть он разыщет и убьет его!
«У них всегда все просто, - Мануил позволил себе улыбнутся. – Разыщи, убей и никаких забот и проблем. Всего то «чик» ножичком и дело в шляпе.»
- Не спешите, - в который раз повторил второй мастер, - убить их можно всегда. Позвольте нам самим обо всем побеспокоится.
- Сейчас лучше собрать информацию, - вторил ему первый, - этим наш воин и займется. Когда мы что-либо разузнаем, то немедля сообщим вам.
На этом аудиенция заканчивается. Незнакомца, заказчика ли, либо посредника, молодые послушники уводят, завязав старательно глаза. Мануил остается наедине с учителями, прислушиваясь к отдаляющимся шагам.
- Мне начать слежку? – предложил, не выдержав тишины ассасин.
Мастера разом переглядываются, хитро улыбаясь.
- В этом нет никакой необходимости, - сказал первый. – Сейчас ты отправишься к Шаграту, коменданту Салема и сообщишь о всем, что слышал и видел у Гектора. О этом человеке ни слова.
Червь удивления тотчас начинает грызть сознание Мануила. Он отдаленно понимает, что происходит в городе, только неясной остается роль ордена. Что если незнакомый ему человек из правительства? Что тогда, заигрывать с орками и двором одновременно?
- Я все понял, учитель, - еще ниже склонив голову, сказал Мануил.
Так и должно быть. Он ассасин и будет выполнять любые приказы, какие бы мысли не лезли в голову, без оглядки на совесть и честь. Все это слова и порыв ветра. Есть лишь братство и орден.
- Тогда иди. Мы ждем твоего доклада.
Получив поручение, ассасин быстро встает и, сливаясь с тенями, бесшумно покидает туннель. В тишине остаются лишь двое учителей.
- Как думаешь, брат Ташниф, - сказал один из них, - как далеко все это зайдет?
- Начинаешь сомневаться? – вопросом на вопрос ответил мастер. – Несомненно, Старейшина увлекся опасными играми. Это, конечно, не наше дело, почтенный ибн Амир, но знаешь… Заигрывать с такими силами…
Некоторое время мастера напряженно молчат. Ташниф опасливо озирается, словно сами стены следят за ним, голос падает до шепота.
- Что-то мне подсказывает, что Старейшина сам в растерянности. Сейчас мы уже не можем быть уверенны в завтрашнем дне.
Продолжение следует