Постоялец

Василий Тихоновец

Он вломился в мою жизнь, как начинающий грабитель в чужую квартиру. Выждал момент, легко открыл мои простенькие замки и щеколды, вошёл и растерялся. А может, я просто забыла закрыть дверь. Его растерянность таяла с каждой секундой. И вот он уже ел, не обращая на меня ни малейшего внимания и постанывая от удовольствия. Потом улёгся на диван и заснул. Хозяин. Как будто жил здесь всегда. Наверное, наша совместная жизнь со стороны выглядела странно. Три существа под одной крышей: я, мой сын и этот неожиданный постоялец. Сын сразу потянулся к нему. Иногда я замечала, что они играют вместе. Радовалась чуть не до слёз, на что-то надеялась. Но стоило войти в комнату, и каждый изображал, что занят своим делом. А мои чувства и порывы откровенности его не интересовали вообще. Он внимательно слушал, прищуривая время от времени свои дивные глаза. Но не считал возможным. Или не хотел. Или не мог. Отмалчивался. Ему не нравились мои подружки. Запаха кофе, духов и болгарских сигарет он не переносил. Демонстративно уходил на диван. Девчонки переглядывались, но не задавали лишних вопросов. Вполголоса признавали, что красавец. И всё. Представляю себя на их месте. Усы, фактура. Мужик, одним словом.

Иногда он исчезал. На день. На два. На неделю. Эти дни и ночи выпадали из жизни. Я волновалась и почти не спала, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. Квартира казалась пустой и чужой. И жизнь. Перебирала все свои радости. Все три. Первая любовь. Сын в кроватке. Муж не в счет. Ушёл. И постоялец. А как его ещё называть? Где его черти носят? Сплошная неопределенность. Но он всегда возвращался. Неожиданно и безо всяких объяснений. Молча ел и укладывался спать. Непременно на середину дивана, не оставляя мне места. Недовольно ворчал, когда я осторожно ложилась рядом, но нечаянно тревожила его сон. Если бы он видел в жаркой темноте летней ночи мою глупую улыбку. Утром к нам приходил мой сын. Трогал усы, пытался открыть ему глаза, а потом незаметно засыпал, доверчиво уткнувшись носом в его спину. Ревности я почему-то не испытывала. Хотя сын-то мой, а он нам кто? И вообще, кто он? Вор? Бандит? Судя по угрюмой и решительной наружности – непременно бандит. Но что-то мешало мне отказать ему в домашнем тепле и семейном уюте. Я привыкла. Он стал частью нашей жизни. Однажды я плакала, а за окном шёл дождь. Я вдруг представила, что он все равно умрёт раньше. И потому что старше, и жизнь его трепала нещадно. Нетрудно ведь догадаться о происхождении страшных шрамов. Бандит и бродяга. Но уже любимый. Не постоялец, а член семьи. И как я буду жить без него? Как это переживёт сын?

Всё случилось гораздо раньше, чем я могла представить.
Мы решили уехать на Север. Втроем. За свободой, деньгами и новой жизнью. Я с большим трудом устроилась в библиотеку. Сын пошёл в первый класс. А он, я это чувствовала, никак не мог приспособиться к негостеприимной северной земле. Всё для него казалось чужим и враждебным. Он слишком привык к городской жизни, где чувствовал себя хозяином. Здесь он выглядел растерянным и жалким одиночкой. Однажды его окружили беспощадные сибирские лайки, и он со всей отчаянностью вступил с ними в свой последний бой. Собаки, наверное, даже и не поняли, что перед ними не соболь. Он умер у меня на руках. Любимое существо. Свободный и независимый член нашей семьи, которого мы так и не осмелились хоть как-нибудь назвать. Просто кот.