Шарик

Ирина Ки
(Невыдуманная история) 

  Однажды к нам приблудился пёсик. Откуда он пришёл, и почему к нам, не знаю. Зашёл к нам во двор и остался жить. Мы его не прогоняли, наоборот, накормили, будку построили, коврик постелили. Был он небольшого роста, белый, лохматый с большими ушами. И, если так можно сказать о собаке, всё время улыбался. Он никогда не лаял. Я ни разу так и не услышала его лая. Дети его обожали, и наши, и соседские. Он всё время проводил с детьми, как полноправный член их детской компании, и ему доставалось много их любви –  он облизывал их, а они тискали и целовали его. И все вместе бегали и играли. Любили его не только дети, но и взрослые. Ну, а как не любить улыбающуюся собаку!
   Однажды, когда мы вместе с детьми были в отъезде в отпуске, мой брат, работавший гляциологом, без спросу увёз его с собой на ледник, чтобы им там на зимовке скучно не было. И там наш пёсик тоже был всеобщим любимцем. Он сопровождал всех, выходящих на наблюдения и днём, и ночью. Наблюдатели шли на лыжах, а он бежал рядом. Если ехали на «Буране», сажали его рядом с собой. Звали его просто – Шарик, так дети назвали.
   Весной, когда основные холода закончились, брат с напарником вышли снимать показания с приборов. В горах в целях безопасности положено ходить вдвоём, одному там ходить нелья, особенно на леднике. Ребята, как обычно, шли на лыжах, а Шарик бежал сзади. Вдруг, они заметили, что он осторожно ползёт на животе. Он не остановился, не залаял, чтобы обратить на себя внимание – он, ведь, никогда не лаял. Он привык всегда следовать за своими двуногими друзьями и последовал даже тогда, когда почувствовал опасность. Почему Шарик ползёт, ребята поняли в тот момент, когда под ним проломилась тонкая кромка льда, и он ухнул на дно трещины. И вот тогда он впервые подал голос - отчаянно завизжал!.. Трещина  была неширокая, и лыжи ребят спасли, а Шарик провалился. Ребята не смогли просто так уйти и оставить его в трещине. Напарник брата, обвязавшись по всем правилам верёвками, пытался спуститься в трещину, чтобы вытащить его. Он спустился, сколько смог, но трещина была узкая и глубокая, и тот сам чуть не застрял, брат его еле вытащил обратно. Ребята сидели на краю трещины до тех пор, пока Шарик не перестал скулить – замёрз. Потом ушли...
   Когда брат, вернувшись после зимовки, рассказал мне эту историю, я долго плакала.  Детям я ничего не сказала.

С того времени много воды утекло, дети давно выросли.
Однажды, возвращаясь с работы, я остановила машину на «зебре», чтобы пропустить пешеходов, и, вдруг, увидела Шарика – он вместе со всеми перебегал дорогу, как обычно улыбаясь!.. Он ничуть не изменился – был точно такой же лохматый, ушастый и даже не вырос. Никому не мешая под ногами, органично вписавшись в людской поток, он пересёк пешеходный переход и побежал куда-то по своим делам. В груди что-то сжалось, а в глазах защипало...
Ночью во сне он пришёл ко мне. В золотистом свете белый пёсик прыгал и весело лаял, а я смотрела на него, и у меня совершенно бесконтрольно, сами по себе, текли слёзы...
На следующий день дочка посередине разговора неожиданно спросила:
- Мам, а помнишь, у нас Шарик был... Лохматый такой, его все любили?...
Помню...