Обжигающий коктейль

 

Острый, пряный коктейль из любви, ненависти, ласки, боли… Яркий, обжигающий коктейль…
Кто дал ему такое имя – жизнь? Скромное, обыкновенное вполне, не соответствующее пёстрому смыслу, полному движения.
Наверное, такое понадобилось, чтоб не сглазили. Так раньше давали имена младенцам – назовут каким-нибудь Нелюбом, Болваном либо Хворощем, а там здоровенький красавец – и родители довольны – защитили чадо от недоброго глаза.

Жизнь…
На этом празднике каждый сам себе бармен, сам себе гость, сам себе официант. Водичка – основа коктейля – из одного краника льётся. А уж превращаем эту водичку в ту или иную субстанцию мы сами.

Одни предпочитают напиток, утоляющий жажду славы, – и каких только компонентов нет в их коктейле! В одном бокале – гордо подносит его к губам хозяин жизни – размолотый в порошок бриллиант чести и достоинства (последний писк моды – размолоть нах, чтоб не было!), сладкий привкус эрзац-поклонения и лести. Этот гость пока доволен своим барменом – тот послушно смешал всё, что заказано. Ну, приторно, конечно, не без того, зато редкость! В русских кабаках, во всяком случае.

Некоторые любят погорячее – их напиток дерёт глотку, но в этом экстриме и заключается их драйв. Кто-то достигает его примитивным мордобоем, воображая себя суперменом. Кто-то строит из себя рокового любовника. Кто-то добавляет в показавшееся пресным питьё солёной человеческой крови.
Есть и такие, которые вкуса не различают – своего рода питьевые дальтоники – пьют любую муть, которую наливают с соседнего барского стола. Не гурманы!

…Сегодня на улицах появились первые лужицы. И вот около одной из них, не обращая внимания ни на прохожих, ни на машины, сидят ворона и воронёнок – по нашим, человеческим меркам вполне подросток. Сидят – и благоговейно пьют из лужицы не сказать чтобы чистую, но первую весеннюю воду. А лужа такая мутная на вид… Но что-то же в ней нашли эти представители параллельной цивилизации!

У нас разве не так? Говорят же: что русскому здорово, то немцу карачун. Иными словами, каждый пьёт из своего стакана.
Но однажды землянину приходит в голову блажь выпить чистой ключевой водицы. Надоедает и дешёвое «малина-а-ава-е вино» страстишек, воспетое андрогином, и «ру-усская вод-ка, что ж ты натворила», провоцирующая на выяснение, кто кого и как уважает, и «если б было море пива», символ мнимой крутости, и… Всё надоедает!

И тогда очнувшийся индивид, един в трёх лицах, по-русски рубаху рванув на груди, хватанув глоток весеннего, а то и зимнего метельного – смотря когда припекло – воздуха, действует вопреки всем привычкам: гость делает официанту необычный заказ, официант просит бармена налить ледяной воды в хрустальный бокал, да чтоб запотел бокал-то, да чтоб солнышко в нём заиграло – а сосуд-то того… не второй и даже не третьей свежести.
Увы тебе, брат землянин! Увы! Нельзя налить нового вина в старые мехи. То есть налить-то можно, но первозданного вкуса не будет…
А ведь водица ключевая для тебя и была создана, брат…

ПРИМЕЧАНИЕ

Перечитав написанное, решила выяснить, что сообщает о слове «жизнь» фоносемантика. Иначе говоря, как именно набор звуков, из которых оно состоит,
воспринимается подсознанием человека, какую вызывает реакцию.

Потрясающе! Оказывается, слово это, такое привычное для нас, подсознательно фрмирует у человека исключительно негативное к себе отношение, обладая следующими четырьмя качествами из двадцати пяти (в порядке убывания по степени выраженности):

Шероховатый, Храбрый, Страшный, Злой.

Ничего себе эмоциональный фон! Тут только «храбрый» воспринимается как более-менее положительная характеристика.
Ладно, решаю идти дальше. Смотрю фоносемантическое значение слова «живи». Почти то же самое! Только добавляется ещё одно понятие.

Шероховатый, Храбрый, Страшный, Злой, Сложный.

Сложный – это да. Это уже общее место, никто и спорить не станет.
Мною овладевает азарт исследователя! А как со словом «живу» дело обстоит?!
Неужели и оно…
О! Здесь ряд значительно длиннее, но ничуть не легче и не приятнее. Вот:

Страшный, Храбрый, Злой, Шероховатый, Грубый, Тёмный, Большой, Отталкивающий, Медленный, Могучий, Тяжёлый.

Так и живём, стало быть, ребята! «Страшный» на первое место вылезает. А остальное… Зато «могучий» - уже лучше. «Большой» - как-то обнадёживает. В целом же ничего нового, правда?
 Не оттуда ли: «Узнаю тебя, Жизнь! Принимаю! И приветствую звоном щита!» А что ещё остаётся?
И - приветствую!