Хмурое небо. Мокрый мерзкий, плачущий снег.
Я плачу.
Сегодня похороны Роксаны. Я туда не пошла. Я сижу в Славкином кабинете и в одиночестве пью.
Нет, я не одна. Здесь, где-то рядом летает душа Роксаны. Я чувствую. Она плачет вместе со мной. Она так хотела жить. Радоваться солнцу, сдавать экзамены, работать, улыбаться, шутить, плакать. Только плакать по-настоящему, а не одной душой.
Я смотрела в потолок. В этот декоративный потолок. И не видела ничего. На столе стоял мартини. В пепельнице дымилась сигарета. Но ни то, ни другое меня не спасало. Если раньше я находила спасение в водке, наркотиках, сигаретах… Сейчас его не было.
Я очень изменилась. Я перестала быть бесчувственной, жестокой и злой… Я научилась преодолевать трудности и не искать спасения в наркотиках. Ведь они ничего не меняют. Ничего.
Это страшно.
Страшно понимать, что так много времени я потеряла на то, чтобы заливать обиду и боль водкой, виски, мартини… Чтобы занюхивать это наркотиками, закуривать…
Глупая. Какая же я глупая. Но у меня не было человека, который помог бы мне не встать на этот путь. Я до всего доходила сама… Поэтому моя жизнь и сложилась так.
Только через самопознание и анализ своих поступков человек начинает хоть что-то понимать. Осознавать. Но почему так? Почему человек учится на своих ошибках? Почему он так поздно начинает понимать очевидные вещи? Одни понимают раньше, другие позже. Я осознала это слишком поздно. Может, моя судьба была бы чуточку лучше, если бы я все поняла раньше.
Да раньше…
Увы.
Я достала лист А4 и начала рисовать. Это помогает, когда человек задумчив. Когда на душе скребут кошки и хочется выговорится… Плакать, рыдать, кричать.
Кричать? Я кричала, только это мало что изменило.
Выговориться? Мне не кому. Роксаны больше нет. А Славик решает за меня мои проблемы. В общем, больше я никому и не нужна.
Рыдать? Уже нет сил.
Плакать? Только это мне и остается. Тихо плакать, раз уже даже рыдать нет сил.
Ну вот. Весь листик кончился. Я открыла шкафчик Славкиного стола и стала искать еще один лист.
На глаза попалась старая белая папка, какие обычно заводили в канцелярии, лет 40-50 назад. На ней было написано: «Дело № 103», а ниже подписано: «Темнов».
Руки стали отбивать мелкую дробь.
Темнов Аркадий – это мой отец. И причем тут эта папка. Как Слава связан с отцом. Что это значит?
Я развязала белые замусоленные ленточки и открыла папку. На пол посыпались листики из тетрадок, листы формата А4 и фотографии отца. Я взяла один из листов А4. На нем был начерчен план какого-то здания. Немного изучив его, я поняла, что это мой дом. На следующем листе был план моей квартиры. Не нравится мне все это… Зачем Славе все это нужно? Это напоминает подготовку к убийству или ограблению. Еще один лист А4: это план бывшего папиного офиса. Еще один – напечатанное послание.
« Вячеслав, я понимаю, что тебе будет очень сложно сделать это, что это друг твоего отца и так далее… Но пойми и меня. Только правильно пойми! Он угроза для нас и для тебя в том числе!
Твои ребята должны будут следить за ним в течение недели и в любой удобный момент, ты должен убить Темнова. Если тебе нужна будет какая-то помощь, спроси все у Степана. Он давно знает Темнова и является его помощником. Он должен знать все выходы и входы, лазейки и тому подобное.
Деньги ты получишь позже».
Что? Нет. Это неправда!
Степка? Тот самый дружелюбный Степка? Который всегда улыбался и был правой рукой отца? Нет. Это ложь. Злая ложь.
На листах в клеточку, вырванных из обычной тетради, я увидела возможные и невозможные планы, тактики убийства. Некоторые из них были перечеркнуты крестом, и лишь на одном стояла жирная галочка.
Так вот значит как! Вячеслав убил моего отца. И никакой он не влюбленный молодой человек, а просто хочет убить и меня! Но как же так? Ведь его отец милиционер и они дружили с моим отцом.
Что вообще происходит? Что твориться вокруг меня? Я не могу поверить в то, что он просто хочет убить меня. Да и зачем? Он мог сделать это очень давно или просто не мог найти подход, чтоб убить? Но я же живу у него, значит, он мог пристрелить меня в любой момент. Нет. Не все так просто.
Меня бросало то в жар, то в холод. Я залпом выпила бокал мартини и взяла сигарету. Мысли путались, цепляясь одна за другую, но не могли выстроить логической цепочки.
Его отец – мент, он – бандит. Значит, отец не знает о его делах. Если Славка хочет убить меня, то почему не сделал этого раньше?
Я запуталась. Надо что-то делать, а я не знаю что.
Степка. Если я найду его, то он сможет рассказать мне, хоть что-то.
«Ага, сейчас! Он просто убьет тебя и все»! Что ж придется рисковать. Славе я ничего не скажу, да и вообще опасно мне тут находиться.
Я вышла из кабинета с папкой в руках. Ноги подкашивались, в глазах временами темнело. Все заканчивается. Я-то думала началась хорошая полоса в жизни, а оказалось все только начинается! Что ж за судьба у меня такая? Ни дня спокойного. Все время что-то со мной происходит. То все умирают, то предают, то гонятся.
Глупая, бедная Лика! Везет же тебе по жизни....
К горлу подступил предательский комок. Слезы покатились по щекам. Я вспомнила маму, висящую на люстре, лицо жизнерадостной Роксаны, улыбающегося Степку, который так помогал после смерти папы. А почему собственно он не убил меня тогда? Значит, им не нужна моя смерть? Где логика?
Я набрала номер Степки, который по счастливому случаю оказался в моем телефоне. В трубке потянулись глухие короткие гудки. Я очень надеюсь, что он не сменил номер.
- Алло. – На том конце раздался приглушенный голос.
- Степан? Здравствуй. – Произнесла я дрожащим голосом.
- Здравствуйте. А кто это? – Он громко откашлялся.
- Это Лика. Темнова. Ты помнишь такую?
- Лика? А что случилось? – По голосу сразу стало понятно: он не ожидал моего звонка и очень удивлен. И даже взволнован.
- Знаешь, случилось многое. Но суть не в том. Просто мне нужно встретиться с тобой. Я нашла у отца кое-какие бумаги по работе, и так как ты занимаешься теперь его бизнесом, хочу передать тебе их.
- А там что-то важное?
- Я не знаю, ведь я не экономист. Так, где мы могли бы встретиться? – Спросила я, стараясь сделать голос хоть немного спокойнее. Было очень трудно сдерживать ненависть и злобу, слезы и боль.
- У «Кофе-Хаус» на «Новослабодской» в 14.00. – Сказал он и отключился.
Что ж чудесно, как говорил мой врач. Слава. Как же он мог?
Я взяла папку и разбросала все листы по гостиной. Пусть придет домой и увидит все это. Пусть поймет, что я все знаю. В конце концов, это все на его совести.
Декоративные часы показывали 12.55. У меня остался час. Вызову такси.
* * *
Ровно в 14.00 я стояла у «Кофе - Хаус». Через пять минут подъехал роскошный «Mercedes» Степана. Из машины вышел совершенно незнакомый мне человек. Как же он изменился.
На ногах дорогие кожаные ботинки, конечно, зачем ему зимние, если есть такая машина. Дубленка из натурального меха расстегнута нараспашку. Черные брюки в белую полоску и такая же рубашка. Интересно, это «Armany» или «Versace», а может «Dolce & Gabbana»? Волосы уложены феном - это точно! Он еще и укладку делает. Отхватил себе чужой бизнес и теперь тратит деньги.
- Привет. – Сказал он и улыбнулся в тридцать два белоснежных зуба. Ого! Даже у меня в мои семнадцать не такие, еще бы, ведь мне никто их не менял на искусственные.
- Здравствуй. Пригласишь в кафе или прямо на улице поговорим? – Спросила я и лукаво сощурила левый глаз.
- А! Ты все такая же шутница, как и два года назад.
- Да нет, Степ, я не такая. Далеко не такая. Слишком много воды утекло с того момента.
- Ладно, пойдем в кафе. – Он махнул рукой на вход.
Оказавшись в кафе, мы заняли столик у окна. Степа заказал себе мороженное, а я – чашку кофе. Я хотела только одного: посмотреть ему в глаза после того, как он узнает, что я в курсе того, что он предал отца. Вот смотрю на него и не могу понять кто это. Хороший человек или последняя грязь. Какой же он бесчувственный стал. Наглый и самолюбивый! Острый греческий нос слишком вздернут. Тонкие губы очень сжаты, квадратный подбородок тоже вздернут. Широкие карие глаза не выражают ничего.
- Степ, а трудно вести бизнес-то теперь, когда отца убили? – Наконец подала голос я.
- Да нет. Справляюсь. Знаешь, очень тяжело было терять такого человека как твой отец! Такого друга. – Он громко вздохнул. Да как только совести ему хватает так говорить? Он же сам и помог этому убийству совершиться. «Держись Лика! Только не рыдать! Спокойно. Представь, что ты под кайфом и успокойся. Говори спокойно и четко. Улыбайся!» - успокаивала я себя. – Ну а ты как сама? Учишься?
- Да. Вот уже три экзамена сдала. Зимняя сессия началась. Сегодня вот похороны моей подруги. – Сказала я и сделала маленький глоток ароматного кофе.
- Сочувствую. – Степан опустил глаза. Как странно, он еще и сочувствовать умеет, а я думала он все в долларах теперь измеряет, а оказывается еще чувства-то остались.
- Да оно мало что меняет: сочувствие-то. И бабушку мою убили. И вообще знаешь, последнее время мне такие тайны открываются, что хоть вешайся! – Сказала я и засмеялась.
- Какие тайны? – Степка заметно напрягся.
- Да просто взрослею, глаза на все открываются. А ты куда пропал-то? Ни звонка, ни письма. – Этого вопроса от меня он точно не ожидал.
- Да ты знаешь, я что-то так закрутился в последнее время, что забываю обо всем! У тебя, надеюсь, проблем нет особых?
- Да, так закрутился, бедный ты мой друг, что времени нет, да? – Ухмыльнулась я. Степа кивнул. – Ну да. Времени хватает только на парикмахера, костюмера, и на то, чтоб такую машину содержать. Ну и содержать себя любимого, на чужие деньги! А проблемы? У меня? Да нет, солнце, проблем нет. Я только, знаешь, тут вот от наркотиков еле отвязалась. А еще меня тут все группировки делят между собой – такой вот я работник нужный. Хорошо Мраков Вячеслав приютил. – При произнесении имени моего спасителя, Степан резко поднял глаза, которые тут же забегали. – А так, знаешь, проблем нет. Вот.
- Это как же тебя угораздило в криминал залезть? – Спросил Степа, стараясь держать тон, и не обратив внимания на мое ехидство по отношению к нему.
- Яблоко от яблоньки не далеко падает. – Ответила я и постаралась поймать его взгляд: так, чтобы мы смотрели в глаза друг другу.
- Ты про отца своего? Так он всегда старался честно достать денег, хотя и криминальным путем. – Произнес Степа. Мне наконец-то удалось поймать его взгляд.
- Да. А ты Степ, честно получил этот бизнес? – Спросила я полушипящим тоном, злобно сузив глаза. Он тут же опустил взгляд, закашлялся и принялся рыться в «барсетке». Я победно отклонилась на спинку стула. Что же он скажет дальше. Найдя в сумке телефон, он изобразил беспокойство.
- Ликусь, я на встречу опаздываю, давай бумаги и я побежал.
- Степа, посмотри мне в глаза, пожалуйста. – Попросила я. Он поднял глаза и, задержав на несколько секунд, опять опустил их. – Степ. В глаза, пожалуйста, не укушу же я тебя. – Сказала я и, оторвавшись от спинки стула, оперлась локтями на стол, скрестив руки. Он поднял глаза. У него был жалкий вид. Он чем-то напоминал мальчика с картины «Опять двойка». Глаза бессмысленно бегают, губы поджаты, спиной вдавился в спинку стула. Повисло напряженное молчание. Я прервала его.
- Скажи, а сколько ты получил от них по мимо папиного бизнеса? За предательство? А? Сколько стоит твое предательство? – Улыбаясь, спросила я. Он попытался уйти, но я схватила его за руку. – Если ты соберешься куда-то идти, я закричу на все кафе, что ты ко мне домогался. А мне еще нет восемнадцати, помнишь? Я, конечно, знаю, что для тебя это не страшно, но проблем тебе прибавится, а ты, кажется на встречу опаздывал.
- Чего ты хочешь? – Дрожащим голосом спросил он.
- Я хочу услышать ответ. И посмотреть тебе в глаза. Только и всего! – Степа попытался вырвать руку, но я очень крепко держала ее. – Тебе сложно ответить? Зачем ты вообще это сделал? Хотел быть королем? Самому не смешно? Да какой из тебя король! Король- это врожденное, мерзкая шавка никогда не сможет стать королем, как ее не одень и не накрась!
- Выражения выбирай, соплячка! – Степа повысил голос, но меня это не испугало. Да и чего мне бояться. Я, по-моему, уже ничего не боюсь, все, что я могла я уже потеряла, осталась только жизнь. – Твой отец сошел сума, понимаешь? Он убивал всех на своем пути. Он мстил за твою мать. Это была паранойя. Его должен был кто-то остановить. Слава Богу, нашлись люди по круче него.
- Да как тебе не стыдно только, Степ. Папа для тебя делал все! Он же тебя буквально с улицы взял. А ты? Продажный, мелочный и лживый. Хотя одного у тебя не отнимешь – актерского искусства!
- Я не пойму, зачем ты меня сюда привела, чтоб все это высказать? Все сказала? Тогда я могу идти? Не собираюсь больше слушать твои оскорбления. Жаль охрану с собой не взял, не думал, что такая соплячка будет мне морали читать и учить, как жить! Сидела бы в своей квартирке со своими миллионами и радовалась тому, что тебе еще хоть какие-то деньги достались, а то могли бы тебя в детдом оформить и дело с концом. Кому ты нужна? – Он задел меня своими словами. Действительно, кому я нужна? Но он не узнает об этой моей слабости. Сейчас я ему скажу, кому я нужна.
- Может, я и соплячка как ты назвал меня, да только совести своей пока не потеряла и не продала! А нужна кому? Мракову, что б ты знал!
- Кому? – Ухмыльнулся Степа. – Ты? Не смеши меня, девочка!
- Знаешь, что! Девочки дома сидят! А скажи мне, кто стоит над Мраковым? Кто заказал это убийство?
- Я не знаю. Мне это неинтересно! Вот что! Все. У меня дел полно. Я так понимаю, что никаких бумаг не было.
- Не было. – Сказала я и отпустила его руку. Грязный лживый урод! Ненавижу! Я еле сдерживала себя, чтобы не вскочить со стула и не расцарапать ему его педантское лицо. – Прощай Степан. – Я отвернулась к окну. Степа почему-то сидел неподвижно и не собирался уходить.
- Лик, что было, то было. – Произнес он мягким голосом.
- Что? – Я начала задыхаться. Он еще и мириться собрался? – Чего ты хочешь теперь? Ты спешил уйти! Так иди!
- Лик, ну ты перестань дурака валять. Сейчас еще глупостей наделаешь. – Ответил он и тоже выглянул в окно. Нет. Что-то здесь не так. Он только что грубил мне и не хотел мне ничего объяснять, а сейчас вдруг на примирение пошел. Я посмотрела на руки Степана. Они вертели мобильный телефон. Ну конечно! Он набрал какой-нибудь номер, и сейчас сюда приедут его дружки и повяжут меня. Потом отвезут на загородную дачу, потешатся надо мной и пристрелят. Ну, уж нет!
- Прощай! – Сказала я и сорвалась с места. Он схватил меня за руку.
- Куда ты? Постой. – Начал говорить он. Конечно, время тянет.
- Отпусти мне больно. – Я вырвала руку и выбежала из кафе. Я была права. У кафе парковались два черных джипа. Надеюсь, мальчики не знают меня в лицо. Я быстро пошла по направлению к метро. Сзади я услышала голос Степы:
- Вон она. За ней!
Внутри все похолодело. О Боже! Сорвавшись с места, я побежала. Я бежала очень быстро, и не зная, куда мне бежать. Мне негде спрятаться, мне негде просить помощи. Я одна во всем мире. Мне страшно, в конце концов. По щекам побежали соленые струйки. Нет! Я сильная. Я не буду плакать. Я на ходу вытерла слезы. Я чувствовала, как сзади бежали грузные тела качков. Сколько их? Два? Три? Пять? Если они меня догонят мне точно не жить.
Неожиданно на моем пути встала собака…
Собака…
Роксана…
Смерть…
Глаза собаки грустно смотрели на меня. Расстояние между мной и ней быстро сокращалось. Где-то я уже видела этот взгляд. Где? Черные, мрачные глаза… Где же я видела их? На одной прямой с собакой был вход в метро. Я резко повернула и понеслась вниз по ступенькам. В след я услышала громкое «Гав». Так же как и Роксана. «Да как ты не старайся, от смерти тебе не уйти» - так говорила Роксана. Она читала это в глазах собаки. Я видела тоже, но я свернула, значит, у меня была другая траектория движения. Значит ли это то, что я избежала смерти или нет? Я пробежала сквозь турникет, перепрыгнув выпрыгнувшие железки – некогда было искать билетик. Бабушка, сидевшая в кабинке громко закричала.
- А ты куда милок! Стоять! Вон одежда какая – богатый значит плати давай или на машине езди! Развелось нахалов!
Я обернулась: одного из качков, и единственного, кто за мной успел, прочно схватила бабушка. Я запрыгнула в последнюю дверь последнего вагона. Ноги тряслись, сердце вот-вот выпрыгнет и убежит от меня. Левый бок сводит так, что нет сил прямо стоять. Хорошо в вагоне оказалось много свободных мест. Я села и постаралась отдышаться. Еще бы чуть-чуть и меня бы ...
Собака. Что она значит. И эти глаза. Где я могла их видеть? Такой знакомый взгляд...
Роксана. Ее преследовала эта примета. Вот и не верь потом в приметы! Что все это значит? Я запуталась во всем! С самого первого дня после комы, я надеялась, что смогу победить саму себя, что у меня будет хорошая красивая и добрая жизнь. А получается все наоборот. Так что же я делаю не так? Я же верю в хорошее, я иду к этой цели. Сейчас Слава заплатит Гере или убьет его, не знаю, как он там планирует и все будет хорошо. Да ... Еще бы я знала кто такой Слава. И представляет ли он опасность для меня.
Через час я вышла на станции «Охотный ряд». Морозный зимний воздух подействовал отрезвляюще. Мне надо собраться с мыслями и понять, что творится вокруг меня. Мне трудно. Я устала от всего.
Время подкралось к половине пятого. Потемнело. Кое-где встречались влюбленные пары, которые согревали друг друга любовью и улыбками. А я одна. Опять одна. Одна. Одна. Одна.
Эта мысль билась в моем сердце, мучила душу... Кому верить, если я не верю сама себе? Славик, я думала хоть ты мой лучик света, а ты... Телефон прочитал мои мысли и начал разрываться звонком. Звонил Слава. Я вздохнула и взяла трубку.
- Да.
- Лика, я не хотел тебе говорить это сейчас. Я бы обязательно тебе рассказал, поверь мне. Где ты? Давай я приеду. Мы поговорим.
- А зачем, Слав? Я разочаровалась во всем. Я ничего не хочу, понимаешь. Я думала ты положительный герой в повести моей жизни, а оказалось все бред. И нет никакой повести. Есть злая сказка, в которой я обречена на одиночество. Справляться одна. А если не справляться, то прозябать в каком-нибудь Герином клубе, лизать ему пятки и принимать наркотики. Где правда?
- Правда в том, что я люблю тебя. – Сказал он и отключился. И что? Что он хочет мне этим сказать? Дает мне время продумать эти слова и позвонит позже? Любит. А разве когда человек любит он врет? Нет. Он делает все, чтобы жизнь его любимого человека была сказкой.
Я бродила по аллеям Александровского Сада и думала. Меня мучили мысли. Я думала о маме, папе, бабушке, Роксане. Об этой чертовой собаке. О наркотиках. А может пойти домой и покурить конопли? А почему бы и нет? Или пойти в любой Герин клуб и найти там таблеточки? А что мне осталось еще?
Глупая! Прекрати так мыслить! Наркотики – самый легкий выход. А ты не такая теперь. Ты не ищешь легких путей.
Этот взгляд, где я его видела? Мрачные, черные глаза... Где?
Вспомнила! Такие глаза были у той девушки в темном коридоре. У Смерти. Да! Я вспомнила наш с ней разговор. Она дала мне шанс исправить свою жизнь. «... Ты думаешь, она хотела бы видеть свою дочь такой? А отец? Да никогда! Забыла ты о них, вот, что я хочу сказать тебе. Твой смысл жизни, это твоя тусовка, массовка…и остальное тоже, ты не глупая, но многого пока не понимаешь. Хотелось бы, чтобы этот монолог запомнился тебе надолго» - так она сказала. Я поняла теперь многое. Так что же? Почему она опять идет за мной? Почему? Что я делаю не так?
Кто-то приобнял меня за плечи, заставляя остановится. Я вздрогнула и обернулась. Сзади стоял Слава, опустив глаза.
- Лик, прости меня. Я, правда, хотел тебе рассказать, но боялся, что ты не поймешь меня, что бросишь и уйдешь. А я не могу тебя потерять. Прости.
Я не знала, что ему сказать. Я хотела верить ему, но не могла: слишком больно было в душе и слишком многие люди предавали меня. Мы стояли в молчании среди холодной зимы.
- Лик, ну скажи хоть что-нибудь. – Наконец произнес Слава.
- Что-нибудь. – Ответила я.
- Я не шучу. Что ты молчишь? Я не понимаю.
- А что ты хочешь услышать? Я разочаровываюсь в жизни, в людях, во всем. И с каждой минутой все больше и больше.
- Ты не должна так делать. Я не предавал тебя. Я люблю тебя. И не могу потерять. Ты это знаешь. Ты должна это знать. Я сделаю все для тебя. Все! А что касается убийства твоего отца, так я же не знал тогда, что полюблю тебя. И тогда мне было очень сложно это сделать. Я не спал тогда все ночи: вспоминал детство, твое веселое лицо. Я думал, почему жизнь так жестока. Но у меня не было выбора, Лик. Твой отец просто сошел сума. Он хотел перестрелять весь криминальный мир. Но кто-нибудь бы положил этому конец, понимаешь? Если бы его не убил я, убил бы кто-то другой. Прости меня.
Я залепила ему пощечину. Я начала бить его замерзшими кулаками. Я ненавидела его. Я ненавидела весь мир. Сволочи! Как они могли? Да лучше бы папа перестрелял их всех, как собак!
- Ты еще смеешь просить у меня прощения? Ты думаешь, я прощу? Я умею прощать, да Слав, умею. Но только не так! Ты даже представить не можешь, что я чувствую. Никто не может! Почему ты это не сказал мне раньше? Зачем ты ждал? Ждал, пока я влюблюсь по самые уши, да? Скажи мне? – Кричала я и одновременно била его по лицу, по телу. А он стоял. Он даже не пытался остановить меня. Я взяла его за подбородок и заглянула в глаза. – Да. Теперь я люблю тебя. И от этого мне еще больней. Мне больно, ты это понимаешь? Я просто не знаю, что мне делать! Я не могу довериться тебе, не могу любить тебя как прежде. Мне больно! – Я разрыдалась и, ударив Славу в последний раз обессилившей рукой, села на ледяную лавочку. Он стоял рядом и молчал. Я плакала. Соленые слезы тут же замерзали на щеках, отчего кожу начинало щипать. Слава подошел и сел на корточки, обхватив мои колени.
- Лика, поехали домой. Ты замерзла и устала. Я прошу тебя. – Сказал он и посмотрел мне в глаза.
- Я никуда с тобой не поеду. Уходи. Мне есть, где жить.
- У твоего дома дежурят люди Геры. Он только того и ждет, пока мы поругаемся, и ты поедешь домой. Я прошу тебя, Лика.
Я не знала, что делать. Я не знала, где правда. Кто предатель, а кто друг. Я не могу довериться Славе, но и без него я не смогу.
- Лика, пожалуйста, поехали.
- Нет. – Я не знала, почему я так говорила, просто потому, что я не знала, что говорить и что делать. Но нет безвыходных ситуаций! Даже если толкнуть дверь метро, где написано «Нет выхода», она откроется. Значит, выход есть.
- Скажи мне, Слав, а меня вы не хотели убивать? – Спросила я.
- Лика, прекрати говорить ерунду. Ты никому не мешала и не нужна была. Ты бы и сейчас не знала, кто убил твоего отца, если бы не была моей девушкой. Никто не предполагал, что ты узнаешь это. Поэтому твоя смерть никому не нужна была. Поехали домой, прошу тебя. – Слава встал и, взяв меня за руку, начал поднимать с лавочки.
- Нет. – Я выдернула руку и встала. – Прощай.
Я не знала куда идти.
Идти, и знать, что тебе никуда.
И знать, что ты не существуешь,
Но честно тоскуешь по тем,
Кто так тебя не любит.
Я хотела быть просто сильней,
А, может быть, мне так казалось.
Но я не осталась
Такой, какой была когда-то.
Нет, не верю, что так может быть,
Что каждый из нас будет плыть
В своем направлении
По настроенью...
Мне вспомнились эти строчки. Похоже на меня и на мою ситуацию... Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне: что происходит? Что мне делать? Кому верить?
Кто-то подхватил меня на руки и понес. Это был Слава. Я знала, что сопротивляться бесполезно. Да, мне сложно его простить. Мне больно. Но у меня нет людей, которые мне помогут, которые меня любят. Есть только Слава. Если он помогает мне, значит, я нужна ему. А для чего? Он любит меня. Я буду в это верить. Я буду это знать, ведь он сказал, что я должна это знать.
Слава напоил меня горячим чаем и усадил на диван, предварительно закутав в плед. Я молчала. Да и что тут скажешь? Мысли просто бегали в голове. Не хотелось ничего.
- Лик, давай поговорим. - Сказал Славик, садясь напротив меня.
- О чем?
- О нас, о твоем отце.
- Мне кажется, что уже все сказано и сделано. Знаешь, меня сегодня чуть не убили в который раз. Я встретилась со Степой. Помнишь его? Это тот человек, который помогал тебе с убийством отца. Сначала мы сидели в кафе и мило болтали, а когда я заговорила про отца, он вызвал своих ребят. Хорошо, что я вовремя это поняла и убежала. Еле ноги унесла.
- И зачем ты это сделала? Неужели ты думала, что я представляю для тебя опасность. Если бы это было так, я бы давно убил тебя. Безумие твой самый страшный недостаток, а еще то, что ты привыкла все делать сама. Ты теперь не одна и не можешь так поступать.
- Да? А я уже не знаю, кому верить. Понимаешь? Встань на мое место. И что ты увидишь? То, что вокруг все рушится и летит в неведомую пропасть. Все предают, уходят, умирают...
- Я не уйду. Я с тобой. И я не предавал тебя. Пойми это. – Сказал Слава и взял меня за руки.
- Я не могу так. Я не могу жить с мыслью, что человек, которого я люблю, убил моего отца.
- Я знаю.
- Знаешь? Да ни хрена ты не знаешь. Тебе не понять этого, потому что у тебя не было такой ситуации.
- Лика, ну что мне сделать, чтобы ты перестала ненавидеть меня? Что?
- А ничего ты не сделаешь. Ты же не вернешь отца. Скажи, а кто написал тебе то письмо, в котором был заказ убийства.
- Это неважно. Потому что этого человека давно нет в живых. Его убили сразу после того, как погиб твой отец.
- А кто его убил?
- Этого никто не знает. Скорее всего, это был человек твоего отца, хотя и это не достоверная информация.
- Как так? Ведь это криминальный мир. Здесь должны знать все.
- Не всегда, Лика. Иногда случаются вещи, которые никто не может объяснить. И получается, что одна группа начинает высказывать претензии другой, а третья первым. Но на самом деле ни те, ни другие не виноваты. И, может быть, этого человека убил Степа. Что бы его самого не прибили, как ненужного свидетеля.
- Жестокий мир.
- Еще какой. Поэтому я не могу оставить тебя. Потерять тебя. Потому что я не смогу без тебя.
- Зачем? Зачем я тебе нужна, Слав?
- Глупая, ты еще не поняла? Я ведь очень сильно люблю тебя. – Сказал он и обнял меня. Я положила голову ему на плечо. Хотелось забыть все. Но я не могла. Время лечит. Значит, когда-нибудь оно вылечит и меня.
- Я не смогу без тебя, Слава. Может, я еще и не простила тебя. Но я не смогу... – Прошептала я и уснула.