Голубь сидел на крыше высотного здания. Ветер игриво ласкал перья птицы, приглашая полетать вместе. Когти голубя застучали по железному карнизу. У самого края крыши поток воздуха подхватил пернатого, готовясь слиться с его крыльями. Но голубь полетел камнем вниз - его крылья не раскрылись. Их не было...
Пернатый смутно осознавал, что полет, который он собирался совершить – последний. Небо голубя не отвергало, но и принять не могло тоже. Смысла жизни, который давали крылья, больше не было - значит, не было и будущего. Но противостоять желанию летать он не мог.
Инстинкт самосохранения, присущий птицам, теперь не имел значения, а потому молчал. Какое-то чувство подсказало голубю единственно возможный выход. К его удаче рядом стоящее высотное здание идеально для этого подходило.
Два дня он поднимался по лестнице новостройки, прячась во всевозможных закоулках от малейшего шороха. К тому времени как птица ступила на крышу, культи крыльев перестали кровоточить…
Прежде голубь никогда не сталкивался с агрессией окружающего мира. Конечно, он и раньше видел своих сородичей, пострадавших от кошки или железных монстров, изобретенных человеком, но собственного печального опыта у него не было. Пернатый очень рано научился определять степень опасности и до этого момента счастливо ее избегал.
Голубь был, в общем-то, молод – ему довелось только раз образовать пару, а на земле пробивалось всего лишь несколько сотен ростков деревьев, выросших из семян, которые птица за время перелетов успела перенести. Его предназначение природе еще не было исчерпано, но кто-то посчитал иначе.
Камень, ударивший прямо в голову, оглушил голубя. Идеальное (по крайней мере, в сто раз лучше, чем человеческое) зрение и хороший слух на какой-то миг подвели птицу - этого оказалось достаточно.
Когда он пришел в себя от резкой боли, то в состоянии шока попытался взмахнуть крыльями. Привычного толчка голубь не ощутил - крылья отсутствовали в районе предплечий. Новые маховые перья, выросшие за период линьки взамен изношенных, больше не могли сослужить ему доброй службы…
Последний полет оказался самым коротким – даже первый, самый неуклюжий, был намного продолжительней. Голубь не мог по своему усмотрению выбирать траекторию полета, но, не смотря на это ограничение, ему вновь довелось испытать это ни с чем не сравнимое ощущение свободы.
Не до, не во время падения, голубь так и не смог понять: его лишили крыльев просто за то, что у кого-то их не было…
Голубь умер прежде, чем его тело коснулось земли. Долгий путь на крышу истощил организм - подняться наверх он смог только благодаря неведомой силе, влекущей к небу. Сердце птицы остановилось примерно за три этажа до удара о твердь.
При свете заходящего солнца было видно, как над землей летает пара перьев из несуществующих крыльев…