ЛУЧШАЯ ДОЛЯ
Как на остров спасения устремились переселенцы с окраин на Центральный огород.
Здесь поймут, здесь защитят, – мы же коренные. Уж здесь-то мы – титульные!
Но как-то не задалось ни с пониманием, ни с защитой. И довольно быстро стало ясно, что здесь их никто не ждал.
* * *
Семье Дядюшки Тыквы удалось перебраться в Центральную Теплицу.
– Мы ведь с юга, – рассуждали они, – хорошо бы поселиться в Теплице. Уж больно здесь зимы суровые.
Но денег, вырученных от продажи их роскошного дома на Южном огороде, в Теплице хватало разве что на прихожую. Пришлось снимать крохотную квартирку.
Вечерами они подолгу рассматривали фотографии родного дома, вспоминали теплую землю своей грядки, своих друзей.
– Ничего, – успокаивал всех Дядюшка Тыква, – это временно. Будем работать, и будет у нас дом, лучше прежнего.
И они начали искать работу. Во всех больницах и школах, где Дядюшка и Тетушка Тыквы проходили собеседования, их знания и опыт оценили очень высоко. Но на работу нигде не приняли.
– Конечно, вы имеете право произрастать на Центральном огороде, – говорили им везде, – но необходимо подтверждение о том, что вы овощи с НАШЕГО огорода.
Тыквы отправились в Комиссию по формированию перечня необходимых культур на огороде. Очередь заняли с вечера. Каждые три часа – переклички.
– Мне обязательно нужно остаться в Теплице, – объяснял очереди упитанный Патиссон, – мы растения теплолюбивые. У нас очень высокие требования к условиям выращивания.
– А мы-то, мы-то, вообще, практически цветы, – волновался кучерявый Салат, – Мы и относимся к семейству Астровых.
Тетушка Тыква с сочувствием смотрела на пожилого Дедушку Кабачка, ей казалось, что он не выдержит такого напряжения и упадет от усталости. С трудом ей удалось отыскать местечко на скамейке и усадить дедушку.
К концу дня подошла, наконец, очередь Тыкв. В просторном кабинете, за большим столом восседала тугобокая Репа. Полгода назад, с помощью родственников, Репа перебралась в Теплицу с дальнего окраинного огорода. И уже успела почувствовать себя местной жительницей. На новых переселенцев она смотрела с плохо скрываемым раздражением. Теплица-то не резиновая. А они все едут и едут!
– Получить разрешение на произрастание в Теплице непросто, – заговорила Репа, не здороваясь, – Нужно собрать по 123 документа на каждого члена семьи, вложить их в папочки и сдать. Они будут рассмотрены нашей Комиссией. О решении мы вам сообщим.
– А как быстро это делается?
– Вопрос требует тщательного изучения, – важно сказала Репа, – Вы же понимаете, что это дело не одного дня.
– Понимаем. А нам можно работать, пока мы будем собирать документы, а Вы будете принимать решение?
– Да Вы что! Работать! – возмутилась Репа, – Работать Вы сможете только при наличии разрешающего документа. У нас правовое общество. Мы и так идем вам навстречу – для оказания содействия переселенцам и количество документов уменьшили, и срок рассмотрения сократили. Так что, ждите.
И они стали ждать.
Делать нечего, пришлось соглашаться на любую работу, где не требовали документов.
Дядюшке Тыкве удалось устроиться санитаром в больницу. А Тетушку Тыкву приняли в магазин на фасовку прикорма. Работа была тяжелая и они очень уставали.
Хорошо хоть Тыковке разрешили учиться в школе. Тыковка как-то сразу повзрослел. Он часто приходил из школы с покрасневшими глазами. Видимо, нелегко ему приходилось в новом коллективе. Но теперь он не жаловался.
За неквалифицированную работу Тыквам платили совсем мало, и денег становилось все меньше. Выживали из последних сил. А решение Комиссии все не приходило.
Однажды вечером к ним пришел Чеснок, участковый милиционер. Работа в милиции нравилась молодому Чесноку. Он всегда подчеркивал, что является представителем власти, и это поднимало его в собственных глазах.
– Нарушаем? – строго спросил Чеснок прямо с порога, – Живем без прописки, работаем без разрешения. Что же это вы, граждане?
– Понимаете… – робко начала объяснять Тетушка Тыква.
– Мы-то понимаем, а вот вы, видимо, не до конца осознали, что у нас правовое общество. Наши законы нужно соблюдать.
– Но, у нас безвыходное положение, – сказал Дядюшка Тыква.
– Ну-у, если в положение есть вход, то должен быть и выход, – радостно сообщил им участковый. И захохотал.
Участковый Чеснок считал себя острословом и любил иногда разрядить обстановку незатейливой шуткой.
Потом вздохнул и сочувственно сказал:
– Есть у меня один знакомый в Комиссии. Может помочь.
Тыквы отдали все имеющиеся деньги и стали ждать. И дождались. Через несколько дней пришло решение Комиссии. Им не разрешалось произрастать в Центральной Теплице. Предлагалось переехать на периферию.
При упоминании о деньгах участковый Чеснок, который по долгу службы пришел проследить за исполнением решения Комиссии и отъездом переселенцев, побагровел и заорал:
– Вы что себе позволяете! Вы как разговариваете с представителем власти! Да я вас… Понаехали тут.
* * *
– Понаехали, – кипятилась прелестная маленькая Редиска. Ну, зачем нам бахчевые? – самим расти негде. Грядки необустроены, места мало. Да… да… да и солнца на всех не хватит!
Шло заседание Комитета по переселению на дальней периферийной грядке, куда приехали Тыквы.
– Ну, уж это ты хватила, – возмутился Картофель, Председатель Комитета.
Картофель был сортовой, осанистый, и относился к себе с неизменным уважением. Он тщательно изучал прессу, и, в отличие от других, всегда старался мыслить масштабно.
– Я думаю, что в данном, конкретном случае, надо принять положительное решение. У нас нет врача в медпункте, и учителей в школе не хватает. Думаю, можно им позволить поселиться на дальней грядке, в одном из пустующих домов.
– Уж, конешно, как не позволить! – горячо вступила в обсуждение Тетушка Брюква.
Давно, в старопрежние времена, еще до всеместного распространения картофеля, брюква из семейства Капустных была одним из самых любимых овощей. И с тех самых времен, из поколения в поколение, в роду Брюкв передавалась нелюбовь к успешному конкуренту.
– Самим-то бы выжить, а оне чужаков приваживают. Да за бесплатно все норовят отдать. Давай, разбазаривай накопленное! – голосила Брюква.
Но Картофель привык к ее нападкам и не обращал на них никакого внимания. Он переждал, пока Брюква поутихнет, и веско заговорил:
– Конечно, переселенцы будут составлять значительную конкуренцию местному населению и это может создать напряжение на рынке труда. Нельзя забывать и о том, что переселенцы начинают с нуля, они, как правило, работают больше и лучше, что также может вызвать психологическое отторжение местных жителей. Мы должны учитывать эти моменты.
– И мы непременно будем все это учитывать. Непременно! – повысил голос Картофель – Но, все-таки, в данном случае я бы решил вопрос положительно. Без врача в поселке трудно. Давайте мыслить масштабно.
Члены Комитета не нашлись, что ответить на такую научно-обоснованную постановку вопроса.
И вопрос был решен. Положительно.
Домик на дальней грядке, который выделили семье Тыкв в результате горячих споров, был совсем ветхий. Часть крыши была разобрана. Запасливые соседи унесли почти все оконные рамы. Входной двери тоже не было.
Впрочем, дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят.
И Тыквы были счастливы. После всех мытарств и унижений у них был свой дом.
Потихоньку, по дощечке, по кирпичику обустраивали они его. Дядюшка Тыква все делал сам – перекрыл крышу, выстругал новые окна и дверь. Даже печку переложил. А Тетушка Тыква разбила под окнами красивый палисадник. Маленький Тыковка научился строгать и пилить, мастерски забивал гвозди.
Через некоторое время домик Дядюшки Тыквы стал одним из самых нарядных и ухоженных на грядке.
Но вот отношения с соседями не складывались. Отсутствие взаимопонимания с населением грядки очень огорчало.
– И там мы чужие, и здесь не свои, – грустно вздыхал Дядюшка Тыква.
Дядюшка Тыква принимал больных и днем, и ночью. Всем старался помочь. Тетушка Тыква преподавала в школе, а дома занималась с отстающими детьми. Помощь принимали охотно. Но продолжали называть семью Тыкв переселенцами.
Соседи долго ждали, что новоиспеченные жители их грядок устроят какой-нибудь скандал, подерутся, переругаются, как принято в местной среде, в общем, как-то заявят о себе. Но такого, к всеобщему удивлению, не происходило. К тому же, по всеобщему мнению, уж больно много «благородного лоска» было у приезжих.
– Все свободное время топором тюкает, хоромы свои обустраивает, – с неприязнью говорили в очереди у пивного ларька, – Нет бы, с простым обществом выпить, да по душам поговорить.
– Ага, сроду на опохмел спирту не выпросишь. Для больных, видите ли. А с похмелюги-то я не больной што ли?
Особенно расходилась Тетушка Брюква. Вот не нравились они ей, и все тут. А уж то, что сын Брюквы был непроходимым двоечником, конечно, было виной Тетушки Тыквы. И никакие дополнительные занятия вины не искупали.
– Благородную из себя корчит, а к дитям никакого подходу не имеет, – причитала Брюква, – Поразъелись на своих югах-то, пока мы здеся землю пахали, да пОтом поливали.
Постепенно материальное положение семьи стало поправляться, однако, соседи воспринимали этот факт весьма отрицательно. Успехи чужаков как-то не очень радовали пьющее население заброшенной глубинки.
А уж когда через год Тыквы заложили фундамент под строительство нового дома, это повлекло новый всплеск недовольства местного населения. Пересудам и жалобам в различные инстанции не было конца.
Тыквы были готовы выстоять эту схватку с центральноогородным дремучим менталитетом. Но победа так часто зависит от разных случайностей – от погодных явлений, например. И исход схватки так часто бывает непредсказуем.
В одну из непогожих осенних ночей домик Дядюшки Тыквы загорелся. И сгорел дотла. Хотя, все соседи выбежали на улицу и старательно бегали вокруг пожара, и перекрикивались громко. И молнии-то никакой никто не видел, а вот на ж тебе – загорелось. И сгорело.
На Тыкв было страшно смотреть. Они сидели на пепелище, прижавшись друг к другу. И молчали.
Ни милиция, ни председатель Картофель не смогли дознаться, отчего дом загорелся. Гроза, однако. Стихия.
В ту пору на их грядках находился командировочный журналист из центральной газеты – Хрен. Хрен был самым острым из всех жгучих специй, и его материалы были всегда остры и наполнены жгучим сарказмом. Он загорелся, было, провести независимое журналистское расследование, чтобы потом напечатать материал из глубинки по злободневному вопросу в центральной прессе. Чтобы лишний раз указать, как неправильно решается вопрос о переселенцах. Но и ему ничего не удалось расследовать.
* * *
И опять пришлось переехать.
Но на этот раз все сложилось неожиданно удачно. Крупный Центр на далеком Севере был местом богатым. И население здесь было состоятельным. Учителей и врачей, как и везде, не хватало. Поэтому на работу устроиться удалось довольно быстро.
Им даже выдали кредит в банке – на обустройство. Тыквы построили небольшой домик на окраине.
Казалось, все беды остались позади. Есть дом. Есть работа. А к холодному климату этих мест можно привыкнуть.
Но однажды на их окраинной грядке показалась странная процессия. Посередине шел укутанный в меха господин иностранного вида – Кабачок Цуккини. Вокруг него, кольцом, двигались молодцы-Огурцы, охрана. Цуккини останавливался, внимательно оглядывался по сторонам и шел дальше.
От тяжелого предчувствия у Тетушки Тыквы сжалось сердце.
А на следующий день жителей их окраинной грядки пригласили на собрание в Управу.
Господин Помидор, председатель Управы Центра, выступил с небольшим, но ёмким, сообщением:
– На нашем Центральном огороде, в целом, и в нашем Центре, в частности, постоянно ведутся работы по расширению перечня произрастающих растений. Семейства Пасленовых, Тыквенных, Сельдерейных и другие пополняются разнообразными близкими родственниками. Совсем недавно в нашем Центре семейство благодатной и полновесной тыквы пополнилось родственным растением с Итальянских огородов. Господин Кабачок Цуккини теперь будет произрастать вместе с нами. Прошу любить и жаловать.
Жители грядки недоумевали: Почему именно их пригласили на это собрание? И что означает вчерашняя прогулка Цуккини по их грядке?
Недоумевали, но не ждали ничего хорошего.
– Мне поручено сообщить Вам о некоторых особенностях произрастания господина Цуккини в Центре, в наших непростых климатических условиях.
Помидор говорил убедительно, даже страстно. И страсть и убедительность были щедро оплачены.
– Дело в том, что цуккини могут произрастать только на легких, плодородных почвах, в местах, защищенных от ветров. По результатам проведенного обследования установлено, что почвы на вашей грядке, как нельзя лучше отвечают этим требованиям. В рамках проведения работ по расширению перечня произрастающих растений членами Управы принято решение о размещении семьи господина Цуккини на этой грядке. Всем жителям придется переехать на другие грядки. Им будет предоставлена компенсация в установленном размере.
– Я что-то не понял, – поднялся со своего места Дядюшка Кабачок, – Нам-то куда деваться?
– Но нашей грядке еще много свободного места, – заговорил Дядюшка Тыква, – вполне можно всем разместиться. Почему мы должны куда-то переезжать?
– Нет, нет, – горячо заговорил Помидор, – Дело в том, что Цуккини – пчелоопыляемое растение. Поэтому, нельзя близко сажать обычные кабачки и тыквы. Может произойти переопыление. При этом вырастают гибриды, а они, как правило, худшего качества. Вы должны понимать это.
Господин Помидор говорил долго. Он сыпал научными терминами, призывал к общественной сознательности. Тщательность его подготовки вполне соответствовала размеру полученного вознаграждения.
Зал взорвался: «Это произвол!» «Сколько вам заплатили?» «Мы подадим на вас в суд!»
Страсти разгорелись нешуточные. Жители грядки были полны решимости отстоять свою недвижимость. Было подано ходатайство в суд.
Но, честно говоря, мало кто верил, что это поможет. Все знали, что хорошо оплаченные специалисты всегда найдут парочку умопомрачительных законов и инструкций, защищающих то, что нужно защитить в данный момент. Что для этого вполне хватает дырок и лабиринтов во взяткоемком законодательстве.
Кое-кто начал паковать вещи. Только вот ехать-то куда? Выделенная компенсация, как и ожидалось, была чисто символической.
* * *
За окном угасал морозный закат.
На следующий день было назначено судебное разбирательство.
Семья собралась за вечерним чаем. Тыквы тихо разговаривали, оглядывали стены своего очередного домика. Неужели опять все с начала.
– Мой отец часто повторял «Тот, кто потерял свой дом – потерял свои корни», – горько проговорил Дядюшка Тыква, – Вот и мы бесприютно мечемся по бескрайним просторам, потому что нет у нас корней. Теперь мы не Тыквы, а Перекати-поле.
– Папа, папа, смотри – по телевизору господина Помидора показывают, – воскликнул Тыковка.
На телевизионном экране появилось знакомое лицо. Лицо было напряженным, но голос звучал привычно-вдохновенно:
– Овощи являются частью удивительного Мира растений. Мы должны всемерно способствовать изучению этого мира. Как растения расселялись по планете, в каких формах существуют в наши дни? Открывать новые полезные качества, изучать загадочные свойства растений и далеко не полностью использованные возможности. В этом наша задача.
– А как важна защита растений! Это одна из основных задач, стоящих перед нами! В любое время, я подчеркиваю, в любое время, – голос господина Помидора наполнился отеческой теплотой, – обращайтесь в Управу. Мы защитим Вас на любом уровне: на экологическом, на правовом, даже, на химическом, – Помидор позволил себе слегка улыбнуться.
– Следует помнить, что Мир растений не беспределен, и только любовное, бережное отношение позволяет сохранить великолепные творения природы!