ТАЙНА «ТРЕТЬЕЙ КОТЛЕТЫ»
(основан на реальных событиях)
по мотивам рассказов Кира Булычева
фантастический триллер в четырех частях
Все права защищены. Ни одна из частей настоящего издания и все издание в целом не могут быть воспроизведены, сохранены на печатных формах или любым другим способом обращены в иную форму хранения информации: электронным, механическим, фотокопировальным и другими - без предварительного согласования с издателями.
Величайший фантастический шедевр нашего времени - Тайна «Третьей котлеты» Том-Ям Гуна.
Глубина мысли, захватывающий сюжет, искрометный юмор - все вы найдете в этой книге.
Часть первая
(В которой Коля прогуливает математику и встречает Склиса Альфонского)
Он вытер кефир с пересохших губ. Посмотрел в окно. На улице сносили старый дом. ТОТ САМЫЙ старый дом… он вспомнил ее. «АЛИСА!» - для Коли это было больше, чем имя.
На спинке стула висели его старые синие школьные штаны. Коля застегнул рубашку. Одел штаны. Защелкнул пряжку пояса. Посмотрел на часы. Еще было 15 минут в запасе. Коля сел на скрипящий диван и взял носок со старого табурета. Поднеся его (носок) к лицу, Коля осторожно понюхал. Почуяв этот запах, Коля вспомнил спортивную школьную раздевалку. Надев носок, он подумал, что неплохо было бы надеть и второй, но на табурете его не оказалось. Коля заглянул по скрипящий диван. Пусто. Под шкафом носка тоже не оказалось. Поиски продолжались. Коля взглянул на часы. Без десяти восемь. Еще 10. он открыл ящик стола. Закрыл. Снова открыл. Вдали показался кусочек красной материи. Точно, он! «Как же я не вспомнил; я же его вчера сюда засунул вместе с моим бутербродом!» - Коля ударил себя по лбу и потянул за носок. Носок оказался вымазан во что-то бело-желтое, которое при более детальном рассмотрении оказалось маслом.
Зашнуровав кеды, Коля, схватив портфель, выбежал из дома. У него оставалось еще пять минут. Не хотелось опаздывать на математику. Это был его любимый предмет, после физики и химии, конечно. Коля был уже на школьном стадионе. В синей дымке утреннего тумана виднелось четырехэтажное здание средней школы №18. «Успею!» - подумал Коля. «Вряд ли», - подумал ОН.
Коля уже добегал до конца беговой дорожки, когда сзади его кто-то окликнул.
- Герасимов! - послышался знакомый голос. Коля секунду колебался. Послышался звонок на урок. «Ну, все, снова опоздал на математику!».
Коля медленно обернулся. Вдали в первых лучах восходящего солнца виднелся Колин дом… Коля опустил голову ниже. Ностальгия по дому и школе унеслась вместе с шумом трамвая. Это был самый младший брат Фимы Королева - Тарас, по кличке «Король». Хоть ему было всего 8 лет, но весил он уже 72 килограмма (это при росте в метр двадцать пять!). «У него такая лапа, что боится даже папа!» - это про Тараса.
- Дай 20 копеек, - сказал мягким, еще детским голосом Тарас.
Коля подумал, что за 20 копеек он сможет купить аж 4 бублика, или, если добавить одну копейку, сможет попить целых СЕМЬ раз газированной воды с сиропом. Коля попал в затруднительное положение. У него БЫЛО 25 копеек. Эти деньги дала ему мама на неделю. Если он отдаст 20, то на оставшиеся пять он сможет купить только ОДИН бублик, или 1 стакан газированной воды с сиропом и 2 стакана без сиропа. Но этого явно не хватит на неделю. А мама уже на пенсии…
Как поступили бы вы? А как поступит Коля?
- У меня…У меня нет 20-ти копеек! - пробубнил Герасимов.
То, что врать нехорошо, Коля знал давно, но сейчас он подумал, что Тараса можно обмануть. Другого выбора у Коли не было…
- А если я проверю? -Прищурился крепыш.
Коля молчал.
- Дай двадцать копеек, не в падлу…
Коля молчал. Капельки пота покрыли позвоночный столб, нагрев спинной мозг до предела… Король поманил пальцем. Коля сделал робкий шаг вперед. Тарас засунул руку в правый карман, затем в левый, потом в задний левый, потом в задний правый. Денег не оказалось.
«Ну, все, я пропал», - подумал Коля, - «Сейчас он залезет в ЭТО…»
- Ну ладно, вали отсюда, чтобы я тебя не видел.
Король не знал, да и не мог знать, ГДЕ Коля носит деньги. Поэтому он отпустил его. Поворачиваясь, Коля крепко сжал зубы, но на этот раз Король был милосерден к нему (наверно Тарасу удалось отстегнуть у малышей крупную сумму наличности, или снять пару старшеклассниц). Коле было безразлично. Одним синяком больше, одним - меньше, задница все равно останется на месте.
А в это время в лаборатории…
Профессор Селезнев выключил кипятильник и налил себе чай. Эксперимент закончился успешно, и профессор чувствовал себя великолепно. Он был в отличной форме, и ему захотелось домой, к своей жене… но тут он вспомнил, что он уже 7 лет в разводе. Полине, его жене, надоело, что мужа круглые сутки не бывает дома и, как только начался этот эксперимент… она подала на развод. Селезнев допил свой чай, без сахара, и посмотрел в пустой стакан. В изломах граней он увидел изможденное, болезненное, изрезанное морщинами лицо. Это было НЕ ЕГО лицо!
По его спине пробежали мурашки. Профессор вздрогнул. Его взгляд сфокусировался на внутренней поверхности линз очков. За профессором кто-то следил. Он чувствовал этот… этот холодный, как его секретарша, острый, как лезвие хирургического скальпеля, взгляд. Лоб Селезнева покрылся испариной. Капля пота не удержалась и под своей тяжестью поползла вниз, огибая глубокие морщины на лбу. Она обогнула левый весок и остановилась на подбородке. Еще одна капля образовалась на лбу профессора, слилась с предыдущей и, достигнув подбородка, устремилась вниз.
Селезнев обернулся. Никого. Напряжение исчезло, профессор обмяк. Но он повернулся налево, а справа… тупая, пронизывающая боль ворвалась в правый висок, и оборвалась у левого, как пуля, пущенная навылет.
Коля шел по узкому коридору. Кабинеты. Справа, слева, спереди, сзади. Такими же они были и 20 лет назад. Кеды мягко касались потертого паркета. Мягко касались… Коля снова вспомнил Алису. Та же школа, тот же самый коридор, но уже без нее… ностальгические воспоминания внезапно оборвались резким сигналом пейджера. Коля легким, изящным движением скинул со спины портфель и тот с грохотом опустился на пол. Между учебниками по химии и физике лежал БИПЕР; Тот самый, который Алиса подарила ему на двадцатилетие. Много воды утекло с тех пор. Алиса вышла замуж за археолога Громозеку и улетела с ним в созвездие Гончих Псов. Как-то, в один из апрельских вечеров, перед тем, как ехать на космодром, Алиса призналась Коле, что вышла за Громозеку лишь потому, что восемь у него не только рук…
Коля взглянул на табло старенького пейджера. Выражение его лица резко изменилось, как меняется у сапера, когда он обрезает не тот проводок.
Три слова. И все. Коля еще раз перечитал, хотя он все понял с первого раза: «Срочно в лабораторию! Селезнев».
Коля поблагодарил «его величество случай». Тот самый случай, когда он с профессором сидел в небольшом ресторанчике, в котором подавали Марсианскую кухню (она была дешевой, но чертовски вкусной). Профессор намотал на вилку марсианских червячков «по-флотски» и посмотрел Коле в глаза:
- Колля, - профессор уже немного выпил марсианской водки, - Колля, д-давай договоримся. - Селезнев прожевал и сделал еще глоток, - Ты понимаешь, Колля… всякое может случиться… Нет, ты пойми меня правильно, я не об этом, но все же… На всякий случай… давай договоримся. Если со мной все в порядке, то в пейджинговых сообщениях я буду писать «профессор», правильно?.. А если что-то случилось, упаси бог конечно, но все же..., то я буду подписываться «Селезнев», соображаешь?
«Селезнев». Соображаешь?!
С Е Л Е З Н Е В
«Срочно в лабораторию! Селезнев».
«Пропади она пропадом, эта математика?», - подумал Коля - «Такими вещами, как жизнь или смерть не шутят».
Коля, прыгая через 3 ступеньки, выбежал на улицу. На поляне перед стадионом опустился флаер. Герасимов, размахивая руками, побежал к аппарату.
Взлетая, Коля подумал: «А все же, если бы была химия, я бы остался».
Поставив максимальную скорость, а это было, между прочим, не 200 км/ч, а первой космической, Коля проверил бластер. Плазменной взрывчатки хватило бы, чтобы перестрелять всех учителей физ. воспитания, а их, только у Коли в школе было четверо.
Вот и знакомая крыша лаборатории. Коля снизил скорость. Неужели снова не получится аккуратно припарковаться?
…Герасимов выкарабкался из-под обломков разбитого флаера, коих на крыше (разбитых флаеров) было несколько десятков, и побежал в 11238 кабинет. Это было на… на 228 этаже. Или на 227. Или на 226-м. А может быть на 229?
Дверь в 11238 кабинет распахнулась. Все-таки на двести тридцатом, понял Коля.
Профессор, привязанный к стулу шнуром от кипятильника, повернул голову в сторону двери. Изящная вена вздулась на шее Селезнева. Он был рад приходу Коли, но… но лучше бы Герасимов не приходил. Селезневу было 85, Коле - 32.
Коля устремил взгляд на стол. На столе стоял стакан, в котором, бурля и шипя, кипела вода. Коля понял, что профессора долго и нудно пытали. Он крепче сжал в кармане бластер… Злодей повернул свою одинокую голову в сторону Коли.
- Склифосовский! - Вырвалось у Коли.
- Он самый, - замурлыкал, похрипывая, незнакомец, - Склис Альфонский, - с расстановкой поправил Колю космический пират.
«Он не изменился, - подумал Коля, - то же лицо, та же голова, та же рука, та же нога…».
Пиратом он был, надо сказать, законченным. Все началось давно. Склис и его брат родились сиамскими близнецами. Две головы, остальное - как положено. Совет мудрейших решил разделить их пополам. Когда же дело дошло до детородных органов, то встал вопрос кому их оставить? Жребий выпал на брата Склиса - Владлена. Вследствие выработавшегося комплекса Склис пошел по пути насилия и разврата. Он стал уничтожать говорунов, недовольный тем, что они размножались без помощи этих самых детородных органов. Уничтожив почти весь генофонд говорунов и отсидев 15 лет в самом дальнем уголке космоса, его выпустили на свободу. «Но какая может быть свобода, когда ты лишен этих самых, мать их, органов» - думал Склис. И он встал на проторенную дорожку - путь насилия и разврата.
- Руки вверх! - фальцетом прокричал Альфонский. Коля поднял правую бровь. Он всегда ее поднимал, когда у него в животе скапливались лишние газы. Склис это отлично знал, и он зажал нос рукой. Бластер полетел вниз и с металлическим скрежетом бесшумно упал у ног Селезнева.
Но в этот раз Коля сделал исключение. Бровь он поднял просто так. Единственная же рука Склиса Альфонского была около его же носа. Коля выхватил бластер.
- Ты труп, злостный космический извращенец!
Часть вторая
(В которой Склис во всем признается)
Штурман Колбасов лежал, похрапывая, на раскладушке… Он заснул, забыв выключить электробритву и теперь, в его аккуратной бороде появилась плешь, величиной с пол-лица.
Из ванной слышался шум включенного душа. Но штурман его не слышал.
- Бари, - послышался голос жены штурмана, Светы Колбасовой (ее девичья фамилия была Колбасина). Бари спал очень чутко, как часовой на посту. Он вскочил. Бритва скатилась по его волосатой груди, оставляя за собой прерывистую борозду. Штурман встал и посмотрел на часы. 859. еще секунда и на таймере выбило 900.
Звуковой сигнал проиграл его любимую «Эх раз, еще раз…». Кстати, он заснул и даже не помнит, было ли у них что-нибудь с женой или нет?
- Бари! - в седьмой раз повторила Колбасина. Штурман только сейчас заметил, что после вчерашнего полета забыл снять гермошлем. Отстегнув гермозащелки, он обратил внимание на поредевшую растительность лица. Бари Колбасов уделял большое внимание своей внешности и вид своей «полубородатости» привел его в состояние сильнейшей депрессии. Он сел на раскладушку, обхватив голову руками. И ногами. Он сжимал голову все сильнее. Двадцать второго крика жены штурман не услышал. В себя его привел лишь знакомый звук пейджера.
Бари бросился к ночному столику, но ноги остались за головой. Распутавшись, он прочитал уже знакомое вам послание. В голове Колбасова пронеслось все то, что сделал профессор Селезнев для него, бывшего уборщика туалетов для Стругов - отбросов космоса.
В 930 штурман Колбасов осознал всю серьезность происходящего и бросился одеваться.
Из ванной выбежала разъяренная Колбасина. Штурман скользнул глазами по линии ее тела и продолжил натягивать гермоносок.
- Бари, - укоризненно произнесла Света.
- Ну? - Взгляд его остановился на распахнутом халате жены, как поломанные механические часы.
- Бари, я беременна.
- Я тебя отлично понимаю дорогая, я тоже себя неважно чувствую, - штурман оделся и бросился к выходу. В коридоре он увидел зеркало. «Ну, все, культпоход отменяется» - штурман бросился в кресло, схватившись за голову. С испорченной прической на улицу он выйти не мог.
А в это время в лаборатории…
Пытки были позади. Мучительнейшие, больнейшие, страшнейшие. Последний раз он пытал так говоруна, теперь же пытали его самого.
Он им рассказал все что знал. Ни один Склис не мог вынести такого. Ни один, даже сам Его Величество Склис Тир. Но они это сделали.
Они накормили его маринованными Марсианскими червячками в томатном марсианском соусе с гарниром. С гарниром из тех же марсианских червячков, только квашенных, без соуса…
Склис Альфонский сидел на стуле, привязанный шнуром кипятильника, широко-о-о раскинув ногу и руку в разные стороны. Изо рта торчали, извиваясь, маринованные марсианские червячки,… и один квашенный. Эти червячки отличались от других тем, что даже квашенными и маринованными они продолжали извиваться. А этот чавкающий звук, который они издавали, попав между зубами! Брр! Склис не мог и думать об этом.
- Итак, - допытывался Коля Герасимов, - ты не знаешь, кто тебя послал за результатами сверхсекретного эксперимента профессора?
Селезнев стоял рядом, скрестив руки на груди. Он доверял своему коллеге, к тому же у Коли это лучше получалось.
Склис сплюнул прилипших червячков и облизал раздвоенным языком пересохшие губы, если эти два бесформенных блина можно было назвать губами?
«Губищи прямо какие-то» - подумал Коля и его передернуло от отвращения.
- Нет, - ослабшим фальцетом пропищал Склис Альфонский, - он был высокого роста, в черном плаще и капюшоне, натянутым оч-чень низко… Лица не было видно…
Коле на секунду стало жалко пирата. Но только на секунду.
- И ты конечно, сразу согласился?!
- Нет конечно… Я хотел завязать с преступным прошлым. Но он… Он пообещал мне… Я не мог отказаться! Он пообещал мне говорунов. Последних пять говорунов, последних во всей Галактике! Ради этого я был готов на все!
- Но, но, не кипятись, - Коля хлебнул остывшего чая и задумался.
Селезнев витал в облаках. Он подумал, что если он продаст эту формулу, над которой работал долгих 7 лет, то он получит деньги, много, много денег, он будет миллионером, миллиардером… И быть может тогда к нему вернется жена…
- Где вы договорились встретиться? - внезапно так спросил Коля.
- В ресторане. В том, который в центре города.
- В каком именно? - зрачки Коли сузились, уши настроились на метровый диапазон (до Склиса был ровно 1 метр).
- Ну в этом, как его… - да, «Три котлеты», так он по-моему называется. Да, точно, «Три котлеты»!
- Во сколько? - Коля судорожно сжал кулаки. Пальцы до крови впились в ладони. Пульс участился до 225 ударов в минуту.
- В 1029.
Коля посмотрел на свои часы. 1015. время еще есть. Серое вещество интенсивно работало…
Часть третья
(В которой археолог Громозека прилетает в Москву)
Ровно неделю назад, где-то в Созвездии Гончих Псов…
Громозека всегда долго одевался. Еще бы. Попробовали бы вы почистить 254 зуба, поковыряться в 16 ушах, подкрутить двухметровые усы, сделать маникюр на 40 пальцах и зашнуровать шнурки на 4 парах ботинок. Да еще погода сегодня была неважная, прохладно, минус 1750, и Громозека никак не мог найти восьмую перчатку.
Алиса делала чебуреки на кухне. Вообще-то она не умела готовить, но так как у гуманоидов с Созвездия Гончих Псов (кем является Громозека), отсутствовали вкусовые рецепторы, то такая еда была вполне «по вкусу» археологу. Алиса вообще не ела. У нее было несварение желудка и гастрит, и она пила только минералку.
Громозека застегнул свой черный плащ и взял с тумбочки трубку межгалактического сотового телефона.
Алиса расслышала сквозь шкварчание чебуреков на сковородке отдельные обрывки фраз:
- Взбздюх…Взбздых…Взбздах…
Это был язык народности ВЗБЗДОХО, одной из 64 народностей населяющих Созвездие Гончих Псов. К этой народности принадлежал и Громозека. Язык взбздохо отличался краткостью и лаконичностью, так как состоял из одних матерных слов. Громозеке он не раз пригодился во время длительных межзвездных экспедиций. Археолог и профессор Селезнев, отец Алисы, прекрасно понимали друг друга и общались на лаконичном языке ВЗБЗДОХО.
Но Громозека отлично знал и русский язык и при общении с Алисой никогда не говорил на своем родном языке.
Из телефонного разговора Алиса поняла, что у Громозеки появилась другая…
«Как он мог променять меня на какую-то… взбздять!» - разгорячилась Алиса.
Но Громозека говорил не с любовницей. Он догадывался, что Алиса может его подслушать, и специально завуалировал смысл своей беседы.
А беседовал он, скажу я вам, с нашим старым знакомым. Впрочем нет, не скажу. Вы все поймете и без меня.
На другом конце провода мурлыкал, похрипывая и заикаясь, незнакомец. Они договорились встретиться на Земле, ровно через шесть дней и незнакомец должен будет получить детальные инструкции. Затем, на седьмой день они должны будут встретиться в ресторане «Три котлеты». Там незнакомец и передаст археологу секретные бумаги…
- Взбздюх! - поблагодарил незнакомца Громозека и спрятал трубку во внутренний карман плаща.
На космодроме Шереметьево - 32 как всегда было много чернорабочих в униформе - УШАНОВ. Попадались также ГЛАЗОНЫ, НОСОНЫ, ГУБОНЫ, ПУЗОНЫ, ЖОПАНЫ… Ну в общем, множество инопланетных беженцев работало в Шереметьево - 32.
С трапа звездолета «Москва - Взбздищево (это столица Созвездия Гончих Псов)» спустился Громозека. На его лицо был надвинут капюшон. Несколько УШАНОВ взяли у него из рук чемоданы и поставили на тележки. Когда же они попытались взять у Громозеки большую картонную коробку, то в ответ услышали что-то типа: - У, взбздыхи ушастыя! - и УШАНЫ робко попятились назад, закрываясь от стыда ушами. ЖОПАНАМ, которые стояли неподалеку и все слышали, закрыться было нечем. Да и чувство стыда у них отсутствовало. Они ведь не знали, что в коробке археолог вез последних 5 говорунов, последних во всей Галактике…
Часть четвертая
(и последняя)
Коля выжал штурвал флаера на всю катушку. Рядом с ним сидели профессор Селезнев и Склис Альфонский.
Впереди показалась Кремлевская звезда. Еще пару кварталов и они будут у ресторана…
Громозека посмотрел на часы. 1027. «Не успеет вовремя» - рассуждал археолог, - «Я ему не отдам говорунов, лучше отдам их Весельчаку, пусть делает из них себе жаркое».
Рядом с Громозекой сидел какой-то худой тип, весь замотанный в бинты.
- Ну как, он сдержит обещание? - спросил Громозека у соседа по столику.
- Сдержит. Куда он денется? Ради....(продолжение следует....наверно;))))
Харьков-Взбздищево 1996 - 2002 г.
Возможно,объявлю конкурс на лучшее продолжение,т.к.написанно это в далеком 1996 году,а переведенно в цифровой вид в 2002.