Моему колли Бою
Руки у хозяйки тонкие, белые, добрые. Воду приносят, когда пить хочется. Еду тоже приносят вкусную. И гладят эти руки так приятно. По голове гладят, за ушами, вдоль спины.
Сквозь прикрытые глаза чудится, что в руке, между большим и указательным пальцами, светится небольшой ярко-белый шар, блестящий, как солнце на небе. Лучи от него словно просвечивают руку насквозь, отчего она кажется розовой, как будто горячей на ощупь. И всегда было так. Долго-долго так было. И лишь однажды посмотрел пес на руки хозяйки, - а вместо белого лучистого шара увидел черный, мертвый, неподвижный. Хотел глаза закрыть, - и не смог. Не слушались глаза. Попытался вскочить на ноги, но только голову сумел поднять. Задние лапы словно свернулись вовнутрь, не слушались. Передние бессильно скребли по гладкому полу. Слеза из глаза скатилась, потерялась в шерсти. Хозяйка села рядом, стала руками растирать лапы, спину, гладить за ушами. Глядит на него, а из глаз ее тоже слезы катятся. На щеках оставляют мокрый след. Тогда он напрягся, собрал все силы, подтянул передние лапы к себе поближе и сел. Сидит, дышит тяжело. Хозяйка улыбается, плакать перестала. Принесла ему воды в мисочке. А руки у нее горячие, розовые. И между пальцами – словно свечение. Исчез черный шар! Опять появился белый, блестящий, яркий шарик – с лучами. Как хорошо!
Вода холодная, вкусная. Он пьет медленно, потому что устал. Вода накапала на шерсть, на лапы, на пол возле миски.
Ах, как было забавно раньше, когда он был щенком, залезать лапами в белый эмалированный тазик с водой! Залезать, брызгать водой во все стороны, а потом оставлять за собой мокрые, вкусно пахнущие следы, которые можно слизывать, а можно ложиться на них голым брюшком.
Когда хозяйка пришла, чтобы унести миску, он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Передняя лапа была в миске с водой, задние лапы подра-гивали. Ему снилось, что он весело бегает по собственным влажным следам.
Хозяйка вытащила лапу из воды. Он не проснулся. Из глаза скатилась на пол слеза.
Раньше так тоже бывало. Вдруг заболят лапы – и не можешь подняться. Но через час-два боль проходила, он поднимался, а потом начинал медленно ходить, а потом бегать – и забывал про боль.
Но сейчас все было по-другому. Лапы совсем не держали. Он вспомнил, как заходила к ним домой соседская старушка, которая пыталась гладить его скрюченной левой рукой. Он съеживался, потому что ему больно было от ее словно сжатой в кулак руки, которую она поддерживала другой рукой. В сухих пальцах, как в птичьей лапе, висел теннисный шарик. Но он не светился, не переливался лучами. Он был грязновато-белого цвета. Старушка пыталась сжи-мать его, но пальцы не слушались.
Когда она захотела погладить его, пес негромко зарычал, обнажив красные верхние десны и клыки, и ушел к балконной двери, где лежал старый-престарый резиновый мяч, на котором нарисованы были синие и коричневые пятна. Он лег, обхватив его передними лапами.
Это был надувной глобус, доставшийся ему от маленького хозяина. Пес его даже нечаянно прокусил в двух местах, и эти места хозяйка заклеила потом белым пластырем, который со временем потемнел.
А маленький хозяин вырос. Это ведь маленький хозяин назвал его Боем. Такое радостное имя. Такое короткое, звонкое.
«Бой, Бой, ко мне!» – кричал на улице маленький хозяин. Пес несется во весь дух, хватает разгоряченной пастью снег, глотает на ходу. «Бой, ко мне!» – кричит с другой стороны хозяйка. Он опять бежит, опять снег глотает. И такое солнце яркое. Как будто вырвалось из рук хозяев на волю, чтобы осветить все вокруг горячими лучами. Всю Землю. Она такая огромная. Куда там надувному глобусу с пятнами морей и материков и с заплатой пластыря посреди океана!
И вот, когда зашла эта соседка с мячиком в птичьей руке, - ему вдруг показалось, что сейчас она заберет у него резиновый мячик, - и тогда исчезнут разом и блестящий шар в руке хозяйки, и сама Земля, облитая солнцем, по которой он бегал, глотая белый снег.
Они и на дачу брали этот мяч. Кидали его друг другу, а пес пытался поймать и сердился и рычал, если у него отнимали добычу.
Они и на озеро брали с собой мяч. И когда он взмывал вверх, разбрасывая вокруг себя брызги, - то казалось псу, что это тот самый блестящий шарик, который видел он в руке хозяйки.
…Бой заворочался, попытался подняться. Тут же подошла к нему хозяйка, налила ему в рот приятную жидкость. Он зубы оскалил, конечно, но жидкость выпил. А хозяин помог ему приподняться, поставил на ноги. Пес неуверенно пошел по квартире, словно раздумывая, в какую комнату зайти. Зашел к маленькому хозяину, сел там, тяжело дыша, потом лег и так лежал всю ночь, почти не закрывая глаз.
В эту комнату его и принес много лет назад маленький хозяин. Щенку было холодно без матери, одиноко, хотелось плакать и потому он скулил, дрожал и не спал. Хозяйка сварила ему ночью манную кашу. Он поел. Потом хозяйка положила его рядом с собой на одеяло, накрыла теплым вязаным платком. Вот тогда впервые блеснуло в ее руке что-то светлое. Он не разобрал, потому что в окно глядела луна, – и он уснул.
Ему понравилось жить у новых хозяев. Его водили гулять на коротком синем поводке. Да и не поводок это был, а ремень от ранца маленького хозяина! Ремень постоянно расстегивался, щенок убегал, хозяйка бежала за ним: «Бой! Бой!» И солнце из ее рук выскальзывало и становилось огромным. И мир вокруг был огромным.
«Бой!»
Он не поднимает голову и не открывает глаза, чтобы не кончилось видение, похожее на счастливый сон.
Хозяйка протягивает ему что-то на ладони. Он чувствует, что пахнет хорошо, но есть не хочет, отворачивает голову то в одну сторону, то в другую.
Ему хочется заснуть, чтобы видеть во сне яркое солнце. Трава зеленая пахнет так хорошо. И ее приятно кусать и жевать, не ощущая вкуса. И лежать на ней приятно и хорошо.
…Хозяин поднимает его на руки и спускается по лестнице. Внизу машина. Пес хочет евельнуть хвостом, но не может. Просто дышит свежим воздухом.
Они едут. Окно приоткрыто, но пес не встает на сиденье, как раньше, чтобы поглядеть в окно. Он лежит.
На даче хозяин сам выносит его из машины и кладет на траву. Хорошая трава, мягкая. И пахнет так хорошо. И где-то там в зарослях малина. Раньше он любил, когда хозяйка кормила его малиной. Он торопил ее, кусал за голые но-ги, пока она собирала ягоды в кружку. Он бегал по дорожкам дачи, лаял на велосипедистов, на машины, на людей с громкими голосами, на чужих собак.
Теперь он просто лежал в траве, закрыв глаза, ощущая аромат цветов, и чуть заметно перебирал лапами, словно шел по нагретому боку огромного надувного шара, называемого Землей, - потому что каждое живое существо на Земле должно отшагать отмеренное ему количество шагов.