Глава четвертая.
Солнце перестало бежать по небосклону по прямой линии, оно начало скатываться по наклонной плоскости к горизонту и заметно краснеть. Скакавший по пыльной дороге всадник на сером в яблоках рысаке выскочил на пригорок, огляделся вокруг и, потянув за уздечку, завернул коня в небольшую березовую рощу сбоку дороги. Холеный скакун всхрапнул, норовисто тряхнул выгнутой шеей, но воли хозяина ослушаться не посмел. Задевая ветви деревьев широкополой шляпой, кавалер проехал на крохотную полянку, спрыгнул с седла в высокую траву. Городок Обревиль, в который он спешил, отстоял от этого места не далее, чем в полтора лье и требовалось привести спутанный клубок мыслей в голове в разумный порядок. Накрутив конец уздечки на один из толстых суков, Буало - а это был он - снял притороченную сзади седла сумку с дорожными вещами, бросив ее под основание дерева, прилег на траву сам. Одет он был по прежнему в кожаную безрукавку с рубашкой под ней, с отложным воротником и широкими рукавами, в свободного покроя брюки, заправленные в ботфорты с отворотами. На шее золотым ручейком так-же переливалась массивная цепь, а на среднем пальце левой руки играл радугой бриллиантовый перстень. Но теперь к шпаге и дуэльному пистолету за широким кожаным поясом прибавился еще один армейский пистолет, а сбоку седла виднелось дуло притороченной к нему винтовки. Племянник месье де Ростиньяк, из дворца которого он отправился в опасный путь ранним утром вчерашнего дня, и представить не мог, что почти тридцать лет назад на этом месте под этим самым деревом отдыхали его дальняя родственница мадемуазель Софи со своим названным мужем, терским казаком Дарганом. Тогда маленькую головку девушки, точно так-же, как сейчас его голову, разламывали беспокойные мысли о том, как встретит ее господин де Месмезон, которого она собралась навестить втайне от суженного, чтобы передать принадлежащие Франции церковные реликвии. И точно так-же она видела лишь один выход - ехать только вперед, чтобы ни ждало ее там, впереди, за очередным сюрприром вечной спутницы странников - надежды.
Прошло немало времени, пока Буало пришел к разумному, как ему показалось, решению, он подумал о том, что не стоит разыгрывать из себя знающего все наперед идиота, а следует признаться в своих планах и попросить помощи дальнего родственника во всем. Если понадобится, то даже в невозможном, несмотря на то, что месье де Месмезон был связан с их фамилией такими призрачными узами, что о существовании друг друга они подозревали постольку-поскольку. Но теперь, после принятого решения, данное обстоятельство не играло никакой роли. Вскочив на ноги, путник забросил поклажу на спину жеребца, взяв его под уздцы, повел из рощи на близкую дорогу, затем взобрался в седло и дал шпоры под бока. Скакун взбрыкнул длинными ногами и пошел отмерять расстояние, уверенно набирая скорость.
Возле двухэтажного особняка, выстроенного в стиле барокко, кавалер остановился, внимательно вчитался в прибитую сбоку двери медную табличку, гласящую о том, что в этом доме проживает мэр Обревиля месье де Месмезон.Привязав лошадь к коновязи,он поднялся по ступенькам и дернул за шнурок от серебряного колокольчика. На пороге тут-же объявился старый консьерж в мундире с позументами:
- Что вам надо, месье? - пристально вглядываясь в посетителя, старческим голосом вопросил он. - Если вы пожаловали на прием, то должен вас разочаровать - сегодня не приемный день, да и время, простите, уже вовсе не послеобеденное.
- Скажи своему хозяину, что приехал его дальний родственник из династии де Ростиньяк, - не смутившись отказом, выставил ногу вперед Буало. - И что герцог Буало де Ростиньяк даже в этот неурочный час все равно просит аудиенции.
- Прошу прощения, месье Буало, я немедленно доложу господину де Месмезону о вашей просьбе.
Привратник резво попятился назад, не забыв закрыть за собой дубовую дверь. Но ждать пришлось недолго, через несколько моментов на пороге дома объявился сам хозяин хоромов. Это был немного огрузневший господин с отвисающими брыдлами на бритых щеках, в пышном, расшитом золотым орнаментом, бархатном восточном халате и в мягких тапочках на босу ногу. Видно было, что когда о визите его не предупреждали заранее, он не соблюдал никаких субординаций, тем самым показывая свой независимый характер. Окинув кавалера, продолжавшего стоять у порога, изучающим взглядом, месье де Месмезон с интересом спросил:
- Молодой человек, вы назвались моим дальним родственником из династии де Ростиньяк. Мой консьерж вас правильно понял?
- Именно так, господин де Месмезон, я Буало, племянник месье де Ростиньяка, мэра города в ста пятидесяти английских милях от вашего дома.
- Я знаю этого человека, хотя встречался с ним всего несколько раз, - хозяин особняка еще пристальнее всмотрелся в лицо посетителя, добавил. - И герцог действительно является по линии матери моим родственником в весьма далеком колене. Веке в семнадцатом ветви нашего генеалогического древа решили пустить каждая свои корни, а разъединившись, наши предки постепенно охладели друг к другу.
- Я в курсе семейных расхождений. Простите, граф Анри де Месмезон, тогда не будем терять времени даром. У меня к вам серьезное дело,- не стал дальше Буало акцентировать внимание на родословной.
- Если дело того заслуживает, почему бы им не заинтересоваться, - глубокомысленно изрек господин. - Прошу в мой кабинет, герцог Буало де Ростиньяк.
В просторном промещении давно сгустился сумрак. Лакей зажег свечи в медных по стенам канделябрах, осторожно прикрыл за собой дверь, а сидящие по обе стороны массивного орехового стола собеседники продолжали обсуждать заинтриговавшую обоих тему. Несколько раз в кабинет пыталась заглянуть миловидная в возрасте женщина с высокой прической и в платье из бордового бархата с рубиновой брошью на груди - жена хозяина особняка, но тот давал понять, что вопрос решается весьма серьезный и освободится он не скоро. Наконец, когда в широкое окно заглянула круглая луна, господин де Месмезон скользнул широкими рукавами халата по столу и спрятал холеные руки в карманах. На изборожденном глубокими морщинами лице с крупными волевыми губами обозначилась одобрительная улыбка:
- Месье Буало, вы встали на благородный путь и на этом поприще я желаю вам только одного – удачи. Прошу прощения за нескромность, но добавлю – лелею мечту о счастливом исходе вашего мероприятия, в отличие от вашей чувствительной тетушки, не хотевшей выпускать вас за порог своего дома, - с пафосом сказал хозяин роскошного кабинета, откидываясь на спинку стула.
- Она поступала так из-за страха за мою жизнь и по своей душевной доброте, - решился пояснить Буало. – Она всегда волновалась за меня.
-Успокойтесь, я все понимаю, - поднял руку вальяжный собеседник. – И все-таки я повторяю, если вам нужна моя помощь, вы можете смело рассчитывать на меня.
- Значит, вы не советуете начинать поиски драгоценностей со Скандинавии по причине того, что вас обокрали не викинги, а русские драгуны? - в задумчивости проговорил его собеседник.
- Повторяю еще раз, разбойники, несмотря на шведскую речь, были одеты в форму русских кавалеристов, это может подтвердить и мой старый слуга, которого они ударили по голове перед тем, как покинуть этот особняк.
- Но грабители могли вырядиться хоть во французских уланов, мало того, заполучив сокровища, они имели возможность продать раритеты кому угодно.
- Вряд ли они так поступили, по их поведению было видно, что ими кто-то руководил и что они знали, за чем проникли в этот дом. Да и шведский язык, который я немного знаю, оставлял желать лучшего. Вообще, кем бы они ни были - разбойниками с большой дороги или впервые отважившимися на кражу обыкновенными солдатами-в любом случае сначала они были русскими по национальности. Значит, ими в первую очередь владели патриотические чувства, - не согласился господин. - Надо признать, что у этой нации патриотизм развит как ни у какой другой на земле. Отсюда следует, что сокровища разбойники могли повезти только в Россию и уже там распорядиться ими по своему усмотрению. Но я оговорюсь, это мое личное мнение, потому что имеется масса противоположных примеров и единственная в этом деле зацепка - целенаправленность действий разбойников.
- Интересно, каким образом вы это определили?
- Я подумал о том, что казак узнал о благородном поступке нашей Софи и решил исправить по его мнению допущенную ею ошибку. Ведь те драгоценности наверняка принадлежали только ему.
- Час от часу не легче, - нервно пощипал губы кавалер. – Мой дядюшка месье де Ростиньяк намекал примерно на то же. А еще он сказал, что кардинальские раритеты приобрел шведский дворянин с рыцарской родословной.
- И не преминул оговориться, что это всего лишь слухи, при чем не подтвержденные.
- Абсолютно правильно.
- Я постараюсь объяснить. У всех посвященных в эту историю возникла такая версия по причине нескольких слов, произнесенных бандитами по шведски. Я сам поначалу инициировал это направление, - пожал плечами хозяин кабинета. - Я уже говорил, что не собираюсь спорить с вашим ближайшим родственником, а только исхожу из собственных рассуждений, которые опираются на то, что если бы реликвии, подобные кардинальской цепи с медальоном, попали в руки шведов, они, как нация более цивилизованная, немедленно объявили бы об этом приобретении и предложили бы нам разумное решение проблемы. Неважно – или выкупить, или обменять на что-то достойное.
Молодой мужчина забросил за плечо завиток длинных волос, снова надолго задумался. Взгляд его рассеянно скользил по увешанным старинными картинами стенам, по железной статуе крестоносца с опущенным забралом и с мечом в руках в углу кабинета, по крепкой мебели из ценных пород дерева. Наконец он задержался на домашнем сейфе с торчащим из замка ключом. В голубых зрачках появился смысл, в них вспыхнули яркие огоньки, словно собранные в пучок мысли обладали свойством передавать этим огонькам энергию. Буало вскинул голову и обратился к сидящему через стол от него собеседнику:
- Значит, вы считаете, что начинать поиски следует с России, с мадемуазель Софи д,Люссон и ее мужа - казака?
- Именно так. Повторяю, терские казаки в России живут оседло и компактно, найти среди них женщину французского происхождения по имени Софи будет не так сложно,нежели, к примеру, в Швеции неизвестного дворянина с рыцарской родословной. В Скандинавии рыцарей всегда было достаточно, а если к этому прибавить, что викинги - народ не слишком разговорчивый, то поиски могут не принести никаких результатов вообще. Это при условии, что кто-то из них все-же решил прикарманить сокровища, хотя поверить в это весьма трудно.
Вальяжный господин снова положил руки на стол, чуть наклонился вперед, на безымянном пальце правой руки коротко блеснул оправленный в платину крупный черный бриллиант.
- Забавно, что у вас с моим дядюшкой одинаковое мышление, примерно в таком же ключе рассуждал и он, - снова подметил посетитель общую для обеих родственников черту, улыбнулся обоюдному их видению давних событий. – Даже о том, что это дело рук казака, вы думаете примерно так-же.
- Тем более, - одобрительно кивнул головой собеседник. - Только в далекой и холодной России моя племянница Софи может вспомнить родную Францию, своих ближних и дальних тетушек и дядюшек, и рассказать, как они дальше распорядились остальными, добытыми ею и ее мужем, сокровищами, и кто те драгуны, которые ограбили меня через некоторое время после их отъезда. Не хочу думать, что кто-то из них проболтался о драгоценностях своим сослуживцам или случайным спутникам, хотя не исключен и такой вариант.
- Только не Софи, - сделал отрицательный жест пальцем Буало. - В нашем роду предателей, грабителей и насильников никогда не было.
- Вы правы, месье Буало, но иногда жизнь диктует свои правила игры, тем более, в покрытой мраком стране с не понятым до сих пор никем и до конца народом, куда она отправилась создавать себе семью, - со вздохом сказал господин. - Недаром в Библии написано, прежде чем судить кого-то, сначала оборотись на себя. Сумеешь ли ты сам устоять перед соблазном или искушением.
- И все-таки я настаиваю, что мадемуазель Софи здесь не при чем.
- В этом я не сомневаюсь, спаси ее Иисус Христос и дева Мария. Я давно не получал никаких вестей от своей самой любимой и рассудительной племянницы, я надеюсь, что у нее все хорошо.
- Я тоже помню эту красивую и умную женщину, думаю, что у нее все в том порядке, который она сама установила вокруг себя.
- Определенно так, сударь, - подвел черту под разговором хозяин кабинета. - А теперь, месье Буало, если вы твердо решили найти раритеты и передать их законным их владельцам, я даю гарантии в том, что профинансирую вашу экспедицию от начала до ее окончания.
- Месье де Месмезон, считаю своим долгом уведомить вас, что мой дядюшка, пэр Франции герцог де Ростиньяк уже наделил меня кругленькой суммой в франках и в твердой валюте, - с достоинством поставил в известность своего дальнего родственника молодой человек. - Думаю, что ее с лихвой хватит на путешествие в один из диких углов безмерной Российской империи, населенный неведомыми терскими казаками. И вернуться обратно.
- Прекрасно, но не забывайте, что денег никогда не бывает много.
В проеме негромко скрипнувшей двери вновь показалась высокая прическа миловидной женщины в широком бархатном халате, с минуту она молча присматривалась к выражению на лицах собеседников, как бы оценивая ситуацию, затем вежливо осведомилась:
- Господа, не пора ли вам пополуночничать, если уж вы не удосужились прервать беседу и поужинать вовремя?
- А вот это мы сделаем с удовольствием, - вставая из-за стола, живо откликнулся муж заботливой жены. - Прошу вас, месье Буало де Ростиньяк, разделить с нами позднюю трапезу.
- Весьма признателен за приглашение, не откажусь от чести посидеть за одним столом с вами, - вежливо поклонился поднявшийся с дивана красавец-кавалер. - Но завтра попрошу разбудить меня с первыми петухами.
- Благие дела не терпят отлагательств, - со значением улыбнулся сановный родственник, тем самым выражая абсолютную солидарность с пришедшимся ко двору нежданным гостем.
И снова под копыта серого в яблоках английского жеребца легла бесконечная, припорошенная пылью, лента дороги, только теперь сбоку размашисто вскидывали длинные ноги две свежие лошади, подаренные предусмотрительным де Месмезоном с супругой. Хозяева проводили новоявленного родственника как своего сына, наказав беречь себя как зеницу ока. Если же выяснится, что раритеты пропали бесследно, то не изводиться бесполезными поисками, а поскорее возвращаться обратно. А если их девочка, женственная и хрупкая Софи жива и здорова, то захватить ее с собой, пусть даже в семье у нее прибудут не только родные дети, теперь уже ставшие взрослыми, но и с десяток смугловатых внуков. Места найдут всем, благо, дома тоже намечаются не менее грандиозные события, адекватные ее неуемному характеру. Французские граждане все больше разочаровываются в навязанном им республиканском строе и все чаще принимаются выступать с требованием вернуть прежнюю империю, теперь во главе с Наполеоном Третьим. Буало и сам вдруг осознал, что как только он покинул родовое гнездо и с помощью дяди освежил в памяти события более чем двадцатилетней давности, его жизнь круто повернула в другую сторону. Мысли о тягучей светской жизни с балами, попойками и карточной игрой отошли на второй план, на смену им явились раздумья на государственном уровне, приукрашенные грядущими впереди непридуманными приключениями. И хотя от женщин отказываться было еще рано, в груди зародился азарт, он захватил молодого повесу-кавалера, заставив взглянуть на мир по новому. И он, этот мир, засверкал неведомыми красками, до предела натягивая жилы с нервами, обновляя притупленное зрение. Он стал более осязаем и резок.
До границы с Германией остался один переход, солнце перевалило на вторую свою половину. Завернув свою породистую английскую лошадь, способную делать по шесть лье в час,к придорожной таверне на краю довольно большого городка Мец, Буало легко спрыгнул на землю, закрутил поводья вокруг служащего привязью, отшлифованного до блеска бревна на двух столбах. Заметил мельком, как от распаренного ягодицами седла на спине жеребца поднимается пар, подумал, что коней надо менять почаще. Не дожидаясь служки с конюхом, сам распустил подпруги, выдернул из-под седла потник для просушки, заодно облегчая доступ воздуха к лошадиному хребту. Он и сам чувствовал усталость после ночи, проведенной с женщиной легкого поведения в одной из ночлежек на пути, но старался держать себя в руках. И только после этого направился ко входу в приземистое строение. И в этот момент краем глаза успел заметить, что к гостинице подкатывает легкий двухколесный шарабан, который не отставал от него второй день кряду, не отдаляясь, но и не приближаясь. Всю дорогу он был словно привязанный, и кавалеру казалось, что в этом шарабане на мягких сидениях покачивается какая-то изящная тайна. Он было вознамерился пойти навстречу коляске, чтобы прояснить ситуацию, но из здания уже выбегал гладкий хозяин харчевни в жилетке, с часами с цепочкой в карманчике сбоку. С пояса у него свисал обернутый вокруг раздавшейся талии широкий клеенчатый фартук.
- Бонжур, месье, - еще издали заговорил он. - Как доехали, не нуждаетесь ли в услугах?
- Обязательно, - не останавливаясь, коротко бросил Буало. - Обслужите моих рысаков, а потом покормите меня.
- Проходите в зал, там вас встретят мои женщины, а я пока сам займусь вашими лошадьми, - засуетился корчмарь, понизил голос. – Только прошу вас, месье, будьте, пожалуйста, бдительны и острожны, в зале собрались горожане, непримиримые и давние враги.
- Кто такие? - насторожился кавалер, машинально притрагиваясь к рукоятке шпаги.
- Республиканцы с бонапартистами. По всей Франции не смолкают разговоры о грядущих великих переменах.
- Об этом мы уже наслышаны, - отмахнулся было молодой человек.
- У вас на руке я вижу дорогой перстень, а на шее толстую золотую цепь, - не унимался корчмарь.
- А когда это политики успели превратиться в разбойников? - с недоумением воззрился на него Буало
- Так было всегда. Если дело доходило до драки между политическими партиями, между ними обязательно объявлялись бандиты всех мастей.
- Кажется, в этом вы правы.
Оглянувшись еще раз на замерший посередине двора шарабан с опущенными на окнах занавесками, Буало переступил порог харчевни. В глубине просторного зала стоял сплошной гвалт, сидящие за крепко сбитыми столиками на таких-же основательных табуретках посетители, перебивая друг друга, обливали каждый своего оппонента грязными помоями. Разношерстно одетые граждане не стеснялись в выражениях, видно было, что все они давно причастились из стоявших перед ними объемистых глиняных кружек с дешевым виноградным вином. Лица их раскраснелись, верхние пуговицы на рубахах выскочили из прорезей. Один мужчина с небритым лакейским лицом, но в черном сюртуке и в являвшейся роскошью коленкоровой рубашке, взобрался на стул и заверещал высоким фальцетом:
- Господа, я предлагаю выгнать всех бонапартистов на улицу и намять им бока.
- Долой бонапартистов с роялистами, - согласно гаркнуло с десяток луженых глоток. – Да здравствует Республика с законодательным собранием и палатой из шестидесяти видных граждан нашего округа.
- Республика себя никак не показала, мы не Римская империя, демократия в которой держалась на незыблемых законах, подстрахованных распятиями на крестах, - старался перекричать оратора и его сподвижников второй глашатай, всем своим видом претендующий на представителя от ученой богемы. Он перекинул конец легкого шелкового шарфа через плечо, поправил указательным пальцем едва державшийся на переносице лорнет с цепочкой. – Мы за новую империю со светскими законами во главе с императором Наполеоном Третьим.
- Которого тоже предадите, как во времена коалиции Наполеона Бонапарта предали заговорщики под руководством Талейрана и Фуше. А когда полководец одержал победу при Маренго, вы снова стали его сторонниками.
- Если император изберет ложный путь правления государством, то почему бы его не предать!
По залу раскатился громкий хохот, усиленный стуками по столешницам глиняными кружками. Воспользовавшись мимолетным примирением враждующих сторон, Буало осмотрелся вокруг, увидел у окна свободный столик и направился туда. Но когда вознамерился присесть на табурет, заметил, что к столику направляется молодая опрятная женщина в маленькой шляпке на копне пышных волос, в пошитом в талию платье в розовую и серую полоску из тонкой шерстяной материи, с розовой каймой понизу и с расходившимися полами. Из-под подола выглядывала нижняя юбка с кружевными оборками, а на плечах женщины возлежала расшитая розоватыми цветами вишневая кашемировая шаль с концами почти до пола. Буало отступил немного назад, предоставляя посетительнице самой выбрать место. Та грациозно завела кругленький зад за угол стола и царственно опустилась на грубый табурет. Слуха кавалера коснулся еще один громкий возглас, больше похожий на упрек противной стороне:
- Наполеон Бонапарт в совете Пятисот в последнее время болтал только вздор, поэтому потерпел фиаско. Не отставали от него и его генералы, портившие беспробудным сном лилейный цвет лица. И это в то время, когда следовало заниматься государственными делами.
- Сударь, ваши мелочные замечания больше похожи на оправдания, нежели на утверждение ваших монархических позиций.
- Это у вас слова расходятся с делами. Да здравствует империя во главе с императором!
- Да здравствует Республика с нерушимым союзом свободных граждан.
За спиной назревал новый конфликт, грозящий перейти в побоище, но сейчас внимание Буало всецело заняла присевшая за стол напротив него женщина благородного вида. Оглянувшись назад и не заметив никого из сопровождающих мадемуазель слуг, кавалер с легкой гримасой недоумения занял свое место, бросил локти на столешницу. Из глубины помещения подскочила молоденькая девушка в кружевном чепчике и в белом, расшитом вышивкой, фартучке. Не спрашивая ничего, разложила перед клиентами столовые приборы и упорхнула за стойку, за которой виднелась раскрытая дверь на кухню. Буало поднял голову, посмотрел на сидящую напротив соседку и смущенно сморгнул веками. Молодая женщина, скорее девушка, тоже взирала на него большими и спокойными темно-карими глазами, на удлиненном лице ее с припухшими губами играл нежный румянец, из-под кружевной матерчатой шляпки выбивались крупные завитки не уложенных в сложную прическу золотистых волос. А может они специально были оставлены без присмотра, ведь известно, что любой беспорядок во внешности разумной женщины обостряет сексуальные чувства. Если бы не темные круги под нижними веками, говорящие об усталости соседки, да не парочка едва заметных морщинок в области переносицы, ее с полным основанием можно было бы принять за девушку лет девятнадцати, еще не успевшую вкусить супружеской жизни. Чуть загорелый высокий лоб гордился двумя тонкими нитями бровей вразлет, на благородном носике с едва заметной горбинкой подрагивали розоватые крылья ноздрей, чувственные губы неустанно пошевеливались, вызывая сладостное волнение в груди. Буало вдруг ощутил, что девушка здорово понравилась ему, тело принялось млеть от непрошенного оцепенения. Чтобы не показаться необразованным мужланом, растаявшим всего лишь от одного взгляда прекрасной незнакомки, он прочистил горло, протолкнул вовнутрь шершавый комок и с некоторым превосходством встряхнул плечами:
- Мадемуазель, прошу прощения, это не вы подъехали в кабриолете, который остановился посередине гостиного двора?
- А что такое? – с насмешливым вызовом вскинула головку посетительница.
- Я хотел бы выяснить, не по пути ли нам и дальше. Эта повозка преследует меня уже второй день, несмотря на то, что я несколько раз пытался от нее оторваться.
- Вот как, а мне показалось, что вы, сударь, наоборот переходили с галопа на тряскую рысь, стараясь поравняться с нами.
- Я и правда усмирял прыть моих лошадей, но только для того, чтобы выяснить, кто пристроился мне в хвост, - смутившись от прямого попадания, покашлял в кулак красавец-кавалер.
- Вы кого-то боитесь?
Собеседница растянула в улыбке полные губы, показав ряд прекрасных зубов, в глубине ее темных глаз заплясали веселые искорки, от которых по коже Буало забегали ядреные мурашки. Никогда еще не приходилось ему с женщинами чувствовать себя так стесненно, наверное сидящая напротив девушка обладала еще и сильным характером, дающим ей возможность взирать на людей как бы свысока. И если бы не проступающая через идеальные черты взбалмошность, говорящая о том, что этот избалованный ласками ребенок был в семье единственным, он бы отдался чувству любви без оглядки назад. Только это отрицательное качество удержало его от проявления бурных эмоций. Буало хмыкнул, равнодушно пошевелил широкими плечами:
- Пока я не успел завести себе настоящих врагов, хотя такая возможность имеет все основания вскоре появиться.
- Ну да, стоит только пересечь границу Франции, Германии и России, - неопределенно проговорила мадемуазель, не убирая с лица насмешливой ухмылки.
В этот момент к столу приблизилась девушка в чепчике и в фартуке, в руках у нее был тонкий железный поднос, уставленный тарелками с едой. Как и в первый раз, она молча выставила на стол глинянную посуду с дымящимся супом, с большими кусками присыпанного зеленью мяса и не мешкая растворилась за буфетной стойкой. Проводив официантку глазами вечно ненасытного кота, Буало обратил внимание на то, что посетители в зале постепенно от слов начали переходить к делу. То там, то здесь вверх вздымались крепкие кулаки, пока не спешившие опускаться на головы противников, а кое-кто даже начал примериваться к увесистым табуреткам. Придвинув к себе тарелку, Буало помешал в ней ложкой и вскинул глаза на собеседницу.
- Интересно, откуда вы знаете, что мне придется пересекать столько границ? – спросил он. – А если мой путь кончается на этом постоялом дворе? Вот пообедаю и поверну лошадей обратно.
- Я знаю про вас все, - коротко ответила прекрасная незнакомка.
Кавалер отложил ложку, тряхнул кудрями каштановых волос, услышать такой ответ он не ожидал. Прищурившись, он обдал собеседницу пристальным взглядом, переносицу прорезала жесткая черточка. Буало понял, что женщина из того самого двухосного на высоком ходу шарабана, который не отставал от него в течении двух дней. Но что ей нужно от него и почему рядом с этой явно не из простолюдинок красоткой нет мужчин. Вряд ли какая-нибудь из француженок отважится путешествовать по дорогам Франции без надлежащего сопровождения, тем более, перед очередной политической бурей. Впрочем, стихии в кельтско-галльском котле бушевали с того самого времени, как неразумные предки надоумились водрузить этот котел в самый центр европейского костра.
- Кто вы, мадемуазель? – в упор спросил он.
Собеседница отложила в сторону кусок хлеба, чуть откинувшись назад, усмешливо дрогнула длинными ресницами и снова обнажила идеальный ряд чудных белых зубов. На фоне смугловатой кожи лица и немного загорелой высокой шеи, обвитой золотой цепочкой кортье с уместившимся между небольших грудей золотым кулоном, покрытым разноцветной эмалью, улыбка получилась ослепительно красивой, такой, от которой у кавалера заломило в паху.
- Я Сильвия д,Эстель, - с прекрасным столичным акцентом чуть нараспев произнесла она. – Та самая девушка, с которой у вас, месье Буало, должно было на днях состояться подтверждение помолвки, объявленной много лет назад.
Челюсть у молодого мужчины отвисла, некоторое время он не мог произнести ни слова, будто его окатили ведром холодной воды. Он прекрасно помнил тот старинный обряд десятилетней давности, когда его ближайшие родственники вместе с ним приехали в принадлежавший семье де Эстель замок на берегу реки Сены. Не забыл и образ голенастой, с воловьим взглядом, девчушки рядом с собой, нареченной тогда местным священником его будущей женой. С тех пор утекло много воды, но больше они не встречались ни разу, хотя частенько обменивались письмами. Читать галиматью глупенькой девочки-подроста не было ни сил, ни желания. И вот теперь будущая невеста, без кружавчиков и бантиков из детства, сидела напротив него. Но несмотря на красоту успевшую с округлыми формами войти в силу, в выражении лица девушки проглядывала все та же недалекость, которая отталкивала его от нее и тогда. Буало заставил себя вернуться в действительность и буквально впиться зрачками в собеседницу.
- Сударыня, о какой помолвке вы говорите? И кто вам такое сказал?
- Простите, сударь, но между вашими и моими родственниками об этом речь ведется давно, - девушка посерьезнела, в голосе появились обиженные ноты. – Разве много лет назад мы не стояли с вами перед священником, и разве все это время вам никто ничего не говорил?
- Но как вы здесь оказались?
Буало не мог придти в себя. Его поразило не только появление девушки в этой глуши на краю Республики,но и то обстоятельство, что будущая невеста, с которой его стремились благословить на совместную жизнь уважаемые им родственники, бросилась в полное опасностей путешествие совершенно одна, без охраны и прислуги. Ведь она не какая-нибудь Орлеанская дева Жанна д,Арк с крестьянскими корнями, умевшая владеть мечом не хуже мужчин. В жилах сидящей сейчас перед ним женщины текла голубая кровь, в том числе и королей Франции. Несмотря на этот веский аргумент, поступок ее кроме как очередным приступом взбалмошности назвать было нельзя. Тем временем насмешливая улыбка на лице собеседницы окончательно истаяла дымком от затухающего костра, теперь на кавалера смотрели серьезные, почти жесткие темные глаза, в которых все сильнее разгоралось едва сдерживаемое раздражение.
- Месье, вы не рады моему присутствию в этом городке? – сухо спросила она.
- А вы решили, что я вместе с вами засияю золотым луидором? – вскинулся Буало. – Во первых, здесь не место женщине из высшего света, а во вторых, вы даже не представляете себе, куда и зачем я собрался в путь.
- И вы желаете, чтобы я ушла, не удосужившись узнать причину моего появления здесь? – почти не слушая собеседника, с вызовом воскликнула девушка.
- Если вы избавите меня от почетного эскорта вас до самого Парижа, то я буду вам весьма признателен, - непримиримо насупился кавалер.
- Ну что-же, я даже не притронусь к паршивому супу в этой харчевне, провонявшей нечистотами. Желаю удачи, новоявленный мушкетер... с большой дороги.
- Кто дал вам право меня оскорблять? – подскочил с табурета Буало.
- Это право мне дало ваше рыцарское обхождение с дамами и ваши приключения с женщинами легкого поведения в оставленной вами прошлой ночью такой же придорожной корчме.
– Я не приглашал вас в ту корчму, о которой вы так лестно отозвались. Тем более, не просил следовать за мной по пятам.
- Вот как, но мне самой захотелось убедиться в правдивости тех сплетен, которые словно рыбацкой сетью опутывали всю вашу славную жизнь. Мне просто необходимо было знать, за кого меня хотят выдать замуж, - с раздражением сдула с губ метелку пушистых волос девушка. - Теперь я вижу, что все рассказанное вашими друзьями и знакомыми абсолютная правда.
- О каких друзьях вы говорите? – опешил кавалер. – Кто они такие и откуда вы их взяли?
- Оттуда.., - собеседница вскинула руки. - Пресвятая дева Мария, меня еще никто так не унижал. И я потащилась за этим хлыщем и грубияном в неизвестность, да чтоб ему было пусто!..
Неожиданно за спиной Буало послышалась какая-то возня, он резко обернулся назад. Двое широкоплечих господина в одинаковых сюртуках с закатанными рукавами пытливо присматривались к его рослой фигуре, один из них как бы взвешивал в руках дубовую табуретку, второй поигрывал толстой палкой. Сомнений быть не могло, мужчины решили немного поразвлечься и с ним. За время напряженного диалога с девушкой Буало упустил тот момент, когда посетители корчмы от слов перешли к делу, вокруг кипела настоящая битва с уханьями, со стонами и с хрясканьем увесистыми кулаками по физиономиям друг друга. По щекам и губам завсегдатаев харчевни растекалась кровь, она забрызгивала расстегнутые на груди рубашки, пятнала кровавыми следами остальную одежду. Правая рука кавалера моментально вцепилась в ребристый эфес шпаги, а левая согнулась в локте и приподнялась кверху, защищая лицо от неожиданного нападения спереди. Один из мужчин скорчил обидную гримасу, смачно сплюнул на дощатый пол:
- Вряд ли он республиканец, Одилон, этот господин принадлежит ко двору его императорского величества, - он протянул тяжелую руку с набором грязных пальцев по направлению к груди кавалера. – Посмотри на эту массивную золотую цепь и на его холеное лицо, разве ты не видишь, что ему глубоко плевать на нас, на рабочих и крестьян?
- Ты прав, Мишель, у него и перстень с камнем не простой, а королевский. Для таких как он мы чернь, обыкновенное быдло. Кроме того, он наносит оскорбления сидящей рядом с ним прекрасной мадемуазель.
- Этот мерзавец способен опошлить даже красоту женщины, а это уже преступление. По моему, он достоин казни на гильотине, как его предшественники из дворян во времена славной Революции под руководством Робеспьера.
- Мы успели забросать землей колодец в центре двора Лувра, провели в комнаты королевской резиденции водопровод, мы построили новые величественные дворцы и проложили прекрасные дороги. А они снова хотят возвратить себе принадлежащие народу, набитые золотом и картинами, залы с покоями и разъезжать по нашим дорогам в дорогих каретах, - продолжал нагнетать обстановку первый из мужчин. - Прибрать к рукам все наши изобретения и наш труд на благо всей трудовой Республики.
- И снова ты огласил правду, Мишель, этого допустить никак нельзя, - товарищ оратора принялся закатывать рукава сюртука вместе с рукавами рубашки, не переставая размышлять. - Скорее всего этот месье из богатеньких заправил, которые в революцию поддерживали жирондистов, а после термидорианского переворота перекинулись к контрреволюционерам.
- Похоже что так, им не привыкать с жиру беситься.
Буало ногой отодвинул табуретку и сделал полшага назад, он прекрасно осознавал, что конфликта вряд ли удастся избежать,но и драться с безоружными мужланами ему претило тоже.
- Господа, я никогда не состоял ни в каких политических партиях, тем более, не собираюсь вступать в них сейчас, - как можно спокойнее сказал он. – Давайте разойдемся по хорошему и мы с мадемуазель навсегда оставим этот гостеприимный постоялый двор.
- А мне здесь понравилось, - неожиданно за спиной откликнулась недавняя собеседница. – В честь чего это вы надумали принимать решения и за меня?
- Потому что вам здесь не место, - обернувшись к ней, громко зашипел Буало. – Вы желаете, чтобы нас оставили тут навсегда?
- Но и покидать этот славный городок с такой веселой гостиницей мне не к спеху, - девушка воткнула руки в бока. – Так что придется вам убираться одному, а я постараюсь продолжить трапезу. Заодно посмотрю, кто из этих милых господ одержит победу.
- К тому вы и присоединитесь, - ехидно заметил Буало. – Мадемуазель Сильвия, не смею утверждать, но, боюсь, что такая позиция вам к лицу.
- А вам какая забота? – нагло ухмыльнулась девушка. – Вы лучше приготовьтесь защищаться, кажется, на вас обратили внимание еще двое граждан свободной Республики.
Кавалер моментально принял прежнюю боевую стойку, ощупал глазами своих противников. К ним действительно готовилась присоединиться парочка таких же увальней с мозолистыми руками. Оба шумно дышали, рубашки на груди были забрызганы кровью. Видимо до этого они принимали активное участие в драке. Только теперь у одного из них в армейских брюках и в кителе болталась сбоку на перевязи офицерская шпага в отделанных медью черных ножнах, а в руках, затянутых в белые перчатки, он покручивал револьвер.
- Господа, что за шум без боевых действий – развязно спросил он у продолжавших переводить взгляды с одной жертвы на другую первых мужчин. Увидев кавалера, кинул правую руку к эфесу шпаги. – О, я вижу, что вы не зря обратили внимание на этого хлыща, у него одно оружие чего стоит, не говоря об одежде и шляпе со страусиными перьями.
- Точно подмечено, - воспряли духом друзья, не знавшие, за что прицепиться еще. – Головной убор этого мерзавца указывает на его принадлежность к дворянскому роду.
- Значит, в революцию дворян перебили не всех, осталась работа и для нас, - радостно гагакнул гражданин в армейских штанах.
- И этот подлец еще смеет свысока разговаривать с нашим товарищем, одетым в простенькое платье гражданки республики, - тот, которого назвали Одилоном, ткнул пальцем в покрывшуюся краской возмущения спутницу Буало. – Товарищи, пора призвать его к ответу и поставить на то место, которого он заслуживает.
- Повторяю, господа, ни к каким партиям я не принадлежу, мне одинаково претят что имперские амбиции, что грубые замашки республиканцев, - попытался было снова оправдаться Буало, чем еще больше подлил масла в огонь. Видимо на краю Республики, рядом с хамоватой Германией, здешнее население переняло и грубые качества немцев, не слишком отягощенных культурой поведения. – Граждане...
Но было уже поздно, четверо республиканцев словно дожидались того момента, когда он попытается произнести хоть одно обидное слово в их адрес. Они сплотились в единый монолит и приготовились к нападению.
- Да он еще и обзывается, - как бы в оправдание к последовавшим за этим действиям визгливо воскликнул кто-то из них.
Буало едва увернулся от брошеной в него глиняной кружки с недопитым вином, следующим предметом оказался кулак, обтянутый шершавой кожей белой перчатки. Бывший офицер попал точно в переносицу, заставив кровь из ноздрей кавалера хлынуть потоком. Он увидел, как этот мужчина в армейском кителе приготовился для очередного выпада вторым кулаком, пригнувшись, подсел под соперника и боднул его головой в живот. И тут-же пропустил еще несколько крепких тумаков от окруживших его республиканцев. Удары посыпались как из рога изобилия, кулаки застучали по шее, по бокам, по груди, кто-то старался сбить его с ног, настырно тыча по ботфортам грубыми каблуками. В один из моментов Буало почувствовал резкую боль в колене, видимо нанесенный прицельно удар достиг своего назначения. Чтобы не оказаться на полу, он напряг все силы и отпрыгнул от противников. Выхватив из ножен шпагу, выставил ее острием к нападавшим и закачал концом сверху вниз, не давая приближаться распалившимся республиканцам.
- Предупреждаю вас, граждане свободной Республики, еще один шаг и я проткну насквозь любого, кто посмеет ко мне прикоснуться, - усмиряя запальное дыхание, хрипло сказал он.
Мужчины отшатнулись было назад и через пару минут снова бросились окружать кавалера, их озверевшие лица не обещали ничего хорошего. Но здесь не выдержала девушка, поначалу спокойно наблюдавшая за дракой, стоя по другую сторону стола. Она вдруг выскочила перед нападавшими и раскинула руки в стороны:
- Господа, мне кажется, этот наглец свое получил, - перекрывая невообразимый гвалт в зале корчмы, звонко крикнула она. – Теперь предоставьте мне самой довести разговор с ним до конца.
- Товарищи, да она вместе с этим хлыщем, - ощерился тот, которого называли Мишелем. Шмыгнув крупным носом, он обратил грубое лицо к девушке. – Имперская шлюха, и этого предателя ты потащишь в свою постель?
- Это не ваше дело, - не зная, как поступать дальше, оторопела от нежданности защитница. – И какое вы имеете право обзывать меня шлюхой?
- А кто ты? Вон как сиськи растопырила, – загоготали вокруг.
- Раскормила, даже глухие застежки с шейным платком не помогают.
- И под платьем ничего нет! – скорчил рожу бывший офицер. Он выхватил шпагу из ножен и поддел ее концом край подола. – Вот как, вся передница голая, до самого пупка.
- Поддайте ей под зад, чтобы не путалась под ногами, - рявкнул Одилон. – С этой стервой мы разберемся потом.
Девушка охнула, неловко присела на корточки, она беспомощно оглянулась на недавнего своего противника. Буало заскрипел зубами, подобные выходки толпы показались для него слишком жестокими. Он успел заметить, как один из нападавших схватил его заступницу за рукав платья и с силой швырнул на истоптанный множеством каблуков грязный пол. Чья-то подошва словно нечаянно наступила на длинные пальцы девушки, она громко вскрикнула, лицо ее покрылась белым налетом страха. В то же мгновение кавалер перенес тяжесть своего тела на выставленную вперед правую ногу и выбросил руку со шпагой в сторону обидчика девушки. Конец клинка проткнул цветастый камзол мужчины возле предплечья и выперся из его спины, уже измазанный кровью. Противник вытаращил глаза, громко рявкнул, прежде чем завалиться на стоящий рядом стол. А Буало уже потряхивал острием перед очередным нападавшим, принуждая того попятиться назад. Но беспомощный вид распластанной на полу девушки и товарищи, не думавшие отступать, видимо возбуждали в нем звериные инстинкты, он попытался перхватить клинок, зажав его в кулаке посередине. Рядом готовился к броску вооруженный шпагой один из его единомышленников. Кавалер резко опустил эфес вниз и дернул оружие на себя, едва не развалив ладонь противника на две половины. Тот взвыл от боли и упал под ноги друзьям, подворачивая руку под свое туловище.
Пока Буало перестраивался для нового приема, бывший военный наконец-то выскочил на свободное пространство и тут-же нанес колющий удар ему в бок. Кавалер едва успел отклониться вправо, он почувствовал, как острие насквозь прошило жилетку вместе с рубашкой, вспоров заодно кожу на левом боку. Приткнув локоть к взорвавшемуся испариной телу, он намертво зажал чужой клинок под своей мышкой, одновременно делая шпагой отмашку перед собой. Острие сверкнуло надо лбом противника, взрезая его надбровные дуги и цепляя воспаленно блестевшую поверхность глаза. Нападавший выпустил шпагу, откинувшись назад, закрыл залитое кровью лицо руками, из его груди вырвался тоскливый вопль. Он так и остался стоять перед кавалером безоружный, подставляя грудь под новый удар. Но у Буало и в мыслях не было убивать своих обидчиков, он понимал, что среди этого сброда в пропахшей дешевым вином, едой и потом харчевне в военном искусстве ему равных нет. Оттолкнув от себя бывшего офицера республиканской гвардии, он потряс грозным оружием перед глазами последнего из набросившихся на него революционеров. Тот широко раззявил рот, заюлил зрачками и начал пятиться по направлению к выходу из заведения. Перед тем как броситься бежать, мужчина наконец-то подыскал нужные для оправдания слова.
- Месье, это не я предлагал намять вам бока, это все Одилон, которого вы уложили на пол. Он у нас был заводилой во всем.
Последний противник скрылся в дверном проеме, не забыв захлопнуть за собой створки. Буало рукавом смахнул пот со лба, поморщившись, крепко прижал материю рубашки к ране, которая принялась здорово саднить. Затем повертел головой вокруг. В полутемном зале несколько десятков мужчин продолжали выяснять отношения, они были так увлечены, что ни один из драчунов, перемазанных своей и чужой кровью, не удосужился обратить внимание на эпизод в одном из углов харчевни. Впрочем, это уже не играло особой роли, спектакль закончился, не успев как следует начаться.
Кавалер наклонился к девушке, распластавшейся на полу, осторожно потрогал ее за плечо. Недавняя собеседница не подавала никаких признаков жизни. Тогда Буало подхватил ее на руки и понес к выходу, он подумал о том, что она потеряла сознание от страха и что на свежем воздухе невеста быстро придет в себя. Так оно и случилось. Но не успела барышня открыть глаза, как тут-же резко оттолкнулась руками от груди кавалера и закричала на него неприятным голосом:
- Отпустите меня, разбойник, иначе я позову на помощь.
- Тихо, тихо, никто не собирается делать вам плохо, - ставя ее на землю, попытался успокоить странноватое создание Буало. – Единственная просьба, мадемуазель, поскорее уезжайте домой. Поймите, здесь вам делать нечего, тем более, что дальше будет еще хуже.
- Мне и без ваших предупреждений уже плохо. Я сама убедилась,что вы не только неисправимый бабник, но и самый настоящий головорез с большой дороги, - одергивая платье и поправляя шляпку, отпарировала невеста. С болезненной гримасой прижала к груди помятую ладонь. – Вчерашней ночью я была свидетелем ваших сексуальных оргий, когда вы через прихожую в гостинице, будучи в крепком подпитии, провели к себе в номер размалеванную проституку. А сегодня вы доказали мне, что человеческая жизнь для вас ничего не стоит, отправив на тот свет нескольких человек.
- Простите, мадемуазель Сильвия, все мои жертвы живы и здоровы, - возразил было кавалер. – Можете убедиться в этом сами.
- И вы думаете, что я вам поверю? Или хотите, чтобы я еще раз вошла в этот грязный зал, превратившийся в кровавую арену? – уставилась на него Сильвия изумленным детским взором. – Опомнитесь, месье Буало, мне уже не десять лет, когда вы ублажали меня розовыми побасенками. Я давно выросла из этого возраста.
- Верится с трудом, - пробурчал про себя кавалер.
- И как я могла довериться господину де Ростиньяку и очертя голову броситься за вами вдогонку! - продолжала возмущаться девушка. - Хорошо еще, что мы пока находимся в пределах Франции.
- Так это мой дядя послал вас за мной? – опешил кавалер.
- Месье Ростиньяк здесь не причем, но за несколько лет нашего с ним знакомства он успел наговорить мне про вас столько чудесного, что я решила не отпускать вас никуда, - девушка сердито сфыркнула с губ прилипшую к ним прядь волос. – О да, если дело пахло серьезным, то из этого старого пройдохи невозможно было вытянуть и слова.
- Тогда кто предупредил вас о моем отъезде? – не уставал допытываться Буало, ему было интересно узнать, как девушка очутилась в этом глухом краю на границе с Германией.
Сильвия простодушно приподняла плечи:
- 0бо всем мне рассказала ваша тетушка, которая с самого начала была против вашей поездки в дремучую Россию. Разве об этом так трудно было догадаться?
- Вы абсолютно правы, - со вздохом согласился кавалер, вспоминая свою добрую родственницу.
- Вы зря иронизируете, месье Буало, мадам Селимена, урожденная де Руаяль, весьма разумная женщина. Единственная оплошность, которую она допустила в жизни, это ее брак с вашим непутевым дядюшкой.
- И с этим фактом я не собираюсь спорить, - пряча улыбку и стараясь заодно скрыть болезненную гримассу, развел руками Буало.
- Она наказала, что если мне удастся вас догнать, то во чтобы то ни стало я была обязана постараться убедить вас не ехать в населенную людьми-медведями Россию, где вы все равно ничего не найдете.
- Вот как!
- Вам надо выбрать другую дорогу.
- Какую-же, мадемуазель Сильвия? Скажите, наконец, если это не является вашим с тетушкой секретом.
- Необходимо повернуть в Шведское королевство и постараться найти того рыцаря, этого крестоносца, который ограбил Месмезонов и присвоил кардинальские раритеты себе.
- Я вижу, что вы в курсе всех событий, - озадаченно прикусил кончик уса кавалер. – Не сомневаюсь и в том, что дядюшка был со своей супругой весьма откровенен.
- Вы рассуждаете как обыкновенный дилетант. Даже детям ясно, что в том возрасте, в котором находятся ваши родственники с большим семейным стажем, им свойственно не делать друг от друга никаких тайн, - приподняла капризные бровки девушка. – Мадам Селимена де Руаяль беспокоится о вашей судьбе не меньше своего супруга, поэтому она попросила передать вам, чтобы вы сначала заехали в Швецию и нашли там разбойника крестоносца, а уж потом отправились в путешествие по России. Если вам так хочется.
- О ее наказе я уже слышал, - поморщившись от усиливающейся боли в боку, задумчиво огладил подбородок Буало.
Теперь картина полностью прояснилась, скорее всего, дело выглядело так. Великодушный дядя, не желая Буало участи своего родного брата,так и оставшегося на положении армейского офицера несмотря на заштатную должность военного советника маршала Нусингена, решил всеми силами породнить племянника с занимавшей высокую ступень в обществе семьей д, Эстелей, женив Буало на их дочери. Тем самым он как бы убивал двух зайцев: во первых, ловелас-племянник приобщился бы к государственным делам, достигнув за короткое время на этом поприще достойных титула герцога государственных чинов. А во вторых, заметно поднялся бы авторитет всей семьи, что привело бы к допуску ее членов во власть.Ведь не только один месье Ростиньяк был представителем древнего рода рыцарей Огня и Меча, сумевшим дослужиться до пэра Франции, за это время успели подрасти и другие отпрыски не маленькой семьи, их надо было тоже приобщать к клану власть предержащих. Своими мыслями, в том числе и о кардинальских сокровищах, за которыми отправлялся Буало, и обещавших большие дивиденды в случае их нахождения, он поделился со своей женой. Одного не учел поседевший светский лев, того, что не все его родственники рассуждали так-же, как он сам. Родного брата господина де Ростиньяка и дорогого племянника Буало, его сына, не здорово прельщали высокие чины со званиями, они даже тяготились ими, стремясь обходиться малым. Видимо не пришло еще то время, когда кого-то из них схватит жадной рукой за глотку азарт, и дотащит к старости до золотых эполет с золотым шитьем по бортам и обшлагам парадного мундира, до набитых драгоценностями сундуков.
Буало здоровой рукой поправил висевшую на перевязи шпагу, поплотнее прижал локоть к раненному боку, затем внимательно осмотрел просторный двор перед гостиницей. Двухколесного кабриолета на высоком ходу нигде не было видно и он с недоумением воззрился на продолжавшую приводить себя в порядок представительницу семьи д,Эстель.
- Простите, мадемуазель Сильвия, а на чем вы собираетесь покидать этот райский уголок? – спросил он.
- Месье Буало де Ростиньяк, с этого момента не забывайте прибавлять к моему имени фамилию нашего древнего рыцарского рода Эстель и приставку де, - холодно одернула его недавняя невеста. – В отношении моего кабриолета вы можете не беспокоиться, я попросила своего конюха отогнать его за этот вонючий придорожный кабак, чтобы он не мозолил вам глаза.
- Чтобы вам было легче подсматривать за мной, - сообразил Буало. – Вот почему я не замечал шарабана во дворах харчевен, а видел его только в дороге, висящим на хвостах моих лошадей.
- Надо же мне было узнать про вас всю правду, любезный вы мой суженый, - вскинув головку, с издевкой произнесла девушка.
- Но тогда это меняет дело, - повеселел кавалер. – Не удивлюсь, если кучер окажется заодно и вашим телохранителем, в крупном теле и при оружии.
- Вы попали в точку, защищать меня было кому всегда, - невеста вытащила из-за пояса перчатки, с издевкой махнула ими перед носом Буало. – Прощайте, мой дорогой жених, я желаю вам доброго пути.
- Приятной дороги и вам, мадемуазель Сильвия д,Эстель.
Когда девушка зашла за угол здания, кавалер приподнял локоть и со вниманием обследовал рану на боку. Он решил, что ему тоже пора отправляться в путь и хотел убедиться, что царапина не представляет опасности. Но рана оказалась глубокой, острие шпаги порвало межреберную ткань, зацепив и саму кость. Боль усиливалась, заставляя кавалера клониться на сторону, отправляться в дорогу прямо сейчас было бы невозможным. Буало поморщился, поискал глазами хозяина корчмы, рана требовала основательной перевязки. Но пузатого человечка нигде не было видно, зато из-за угла появилась мадемуазель Сильвия. Вид у девушки был болезненно-растерянным, а ноги под платьем заплетались.
- Что-нибудь случилось? – натягивая на лицо бодрую улыбку, громко спросил кавалер
Немного помедлив, девушка все-же решилась поделиться мыслями со своим бывшим женихом, с которым минуту назад рассталась навсегда. Все-таки здесь он был единственным человеком, которого она знала в лицо.
- Моего кабриолета нигде нет, - доставая из рукава кружевной платочек и поднося его к носу, с сожалением сказала она. – Я дала Жану наказ, чтобы он ждал меня в том месте, в котором я его попросила.
- Слуга исчез вместе с коляской?
- Его тоже не видно, под стеной строения лежит какой-то пьяный господин, здорово смахивающий на Жана. Но мне всегда претило подходить к пьяным людям.
- Постойте здесь, сейчас я посмотрю сам.
Кавалер обогнул гостиничное здание и на задней его стороне увидел приткнувшегося к стене мужчину крепкого телосложения. Кучера невесты он видел издали и мельком, но и этого оказалось достаточно, чтобы признать в лежащем на земле именно его. Он сразу понял, что возницу закололи ножом. Вокруг никого не было, день подходил к концу, в оконных стеклах окраинных домов города запылали лучи от закатного солнца. Стало ясно, что злоумышленники убили кучера девушки и присвоили кабриолет себе, угнав его в неизвестном направлении. На лице Буало надолго застыла странная ухмылка, размеренно потекли и мысли в позванивающей от пустоты голове. Наконец он покривился от сильной боли в боку, сменил ухмылку на вымученно - принужденную улыбку и принялся рассуждать сам собой. Он думал так:
- Допустим, что купить новую повозку для меня не составит особого труда, но кто согласится сопровождать Сильвию до самого ее дома? Лично я возвращаться не желал бы, а если нанять провожатых, то еще неизвестно, как они поведут себя, ведь до ее поместья несколько дней пути. По всему видно, что во Франции назревает новый передел собственности, - кавалер покусал губы и снова задумался. Затем переступил с ноги на ногу и продолжил свои рассуждения. – Но узнав, что я отправился в Россию, Сильвия бросилась вслед за мной, тем самым выказав полное ко мне доверие. А доверие не исключает любви. Истеричное поведение моей невесты объясняется просто – какой девушке понравится, если суженный начнет шастать по ночным кабакам и спать с доступными женщинами. Значит, претензии ее ко мне оправданы. А что она взбалмошная и в какой-то степени недалекая,то какая из дочерей состоятельных родителей,выросших в родовом замке с монашескими условиями воспитания, блистала умом? И когда? К тому же дядя в чем-то прав, почему бы мне не взяться за ум и не приобщиться к государственным делам через посредство влиятельных тестя с тещей. Во всяком случае, плохого в этом ничего нет, значит, надо признать, что брак с Эстелями во всех отношениях будет только во благо. – Буало поднял голову, проводил взглядом стайку белых пушистых облаков, розовых по краям от лучей коснувшегося кромки горизонта солнца. И поставил в своих мыслях твердую точку. – В конце концов, если в драки придется ввязываться часто, то будет кому перевязывать раны.
Он уже направлялся к оставленной им посередине гостиничного двора невесте, когда последняя светлая мысль заставила его со значением причмокнуть губами:
- Но все мои рассуждения перевешивает оказанное мне Сильвией доверие, его не купишь ни за какие деньги, не считая того, что она чертовски хороша собой, - словно убеждая самого себя в правильности сделанных выводов, бодро добавил он. – Ко всему, мы успели отъехать от дома несколько сотен лье, и тащить невесту обратно было бы слишком хлопотно. Значит, остается одно – уговорить ее отправиться вместе со мной в Россию. Кстати, здесь тоже есть свои положительные качества, за долгую дорогу мы сумеем узнать друг о друге очень многое.
С этими словами кавалер отправился на встречу с девушкой. Увидев его, она повернула к нему капризное личико и воскликнула:
- Месье Буало, надеюсь, мой кучер жив, а кабриолет дожидается меня за углом этого прескверного сарая?
- Вы так мечтаете поскорее от меня отвязаться? – кавалер попытался непринужденной улыбкой размягчить сердце невесты, одновременно чувствуя, что боль в боку достигла наивысшей своей точки и его начинает пошатывать. – С вашей стороны было бы весьма несправедливо и даже жестоко оставить своего жениха в одиночестве в этой воинственной глуши.
- Простите, такого исхода вы пожелали сами, - небрежно отмахнулась она. – Но вы не ответили на мой вопрос.
- Вынужден вас разочаровать, кучер убит, а кабриолет угнали в неизвестном направлении.
- И что же мне теперь делать! – в отчаянии воздела руки девушка. – Я здесь никого не знаю. Да и денег с собой захватила не так много.
- У вас один выход – отправляться со мной в путешествие, как посоветовала моя тетушка.
- Но месье Буало, вы собрались не к шведам, а в дремучую Россию. Туда я не поеду никогда!
Кавалер проглотил шершавый клубок в горле, ощутил вдруг, что начинает терять сознание. Машинально выставив ножны от шпаги вперед, он оперся рукой на эфес.
- Какая разница, в каком из направлений начинать путешествие, – с трудом пошевелил он непослушными губами. - Не пойдете же вы обратно пешком?
- Если дело обстоит так, как вы сказали, то с удовольствием, - бывшая невеста быстро наклонилась, сняла туфли и огляделась вокруг. – Кстати, вам я тоже посоветовала бы заскочить сначала к скандинавам, а уж потом отправляться в свою Россию.
Она успела сделать несколько шагов голыми ступнями по жесткой траве, и вдруг краем глаза заметила, что ее жених стал заваливаться на бок. Кавалер как-то неловко взмахнул руками и рухнул на землю, не выпуская из пальцев тускло блестевшего эфеса.
Сильвия удивленно прикусила пухленькую губу:
- Странно, только что этот бабник демонстрировал передо мной свою мужскую удаль и боялся, что я стану ему обузой, - пробормотала она. – А теперь я сама не знаю, что с ним делать.
Она растерянно осмотрелась вокруг, заметила,что из глубины двора к ней торопится толстый человечек. Он оказался единственным свидетелем случившегося и это был хозяин постоялого двора.
- Мадемуазель, вашего месье надо немедленно отвезти к доктору, - еще издали закричал он.
- Вот как! – Сильвия воткнула руки в бока. - И на чем прикажете его туда доставить?
– У него имеются прекрасные лошади, которых я поставил в конюшню.
Девушка немного подумала и облегченно встрепенулась:
- Вы правы, у месье Буало должны быть и деньги, на которые можно купить хорошую коляску, – как бы приходя к окончательному решению, она добавила. - На ней я отвезу его домой и доеду сама. Будем считать, что на этом его путешествие благополучно завершилось,...