Медведь, клиф, море

Ибория
Работа геологом мне дала очень много в понимании живой природы и знание, как жить среди неё. Вот один из примеров обретения опыта.

Животные на обширных пространствах северо-востока страны почти не знают контактов с людьми и очень доверчивы, часто любопытны, а многие и опасны, так как не пуганы, а силу имеют изрядную. Но, за оскалом инстинкта выживания, живущий в контакте с животными, может разглядеть их участие и намерение сотрудничества. Жизнь животных значительно сложнее, чем её традиционно представляют.

Вспоминается, как молодой медведь, не старше пяти лет возраста, три недели буквально почти собакой следовал за нами повсюду. Мы его всячески отпугивали, зная, что в противном случае он, осмелев, и осознавая свою силу, начнёт качать права. Медведь так и не приблизился к нам ближе полусотни метров, но засыпали мы всегда с беспокойством. Расстались мы с ним на побережье.

На исходе третьей недели, мы сплавились в лагуну. В наше намерение входило обследовать морской клиф. Высоченные гряды скал на некоторых участках превышали сотню метров и были очень интересны для исследований. Запрокинутые почти вертикально толщи пород представляли на пяти километровом отрезке берега почти такой же мощности их разрез от трёхсот до семидесяти миллионов лет возраста. Под скальными обрывами был узкий галечный пляж по отливу шириной до полусотни метров, местами и пяток метров, а в прилив море швыряло свои волны прямо на скалы. Задержаться с наступлением прилива в этом месте было чрезвычайно опасно. Скалы во многих участках без специального снаряжения не по силам и скалолазам. Но, мы к ним пошли в предвкушении увидеть уникальные обнажения пород.

Движение наше вдоль берега было очень медленное по причине обилия того, что следовало тщательно рассмотреть, зарисовать и описать. Почти каждый метр скал мог таить бесценную информацию. Мы почти сразу обнаружили отпечатки древнейших раковин, и работа нас поглотила.

К реальности нас возвратил голос медведя. Он тоже втянулся за нами на узкую полоску суши под клифом. Прежнее любопытство вело его за нами. Но теперь, находясь в сотне метров сзади нас, он вскрикивал. Именно вскрикивал, так был своеобразен его голос. И, думаю, он нас звал вернуться. Медведь стоял возле воды и предупреждал. Мы насторожились, бросили своё занятие, и на всякий случай мой товарищ снял из-за плеча карабин. Наш привычный преследователь сорвался и прыжками побежал в обратном направлении. Глянули на время. До полной воды было ещё более шести часов, море было спокойное и почти ласково лизало гальку. Мы же от лагуны вдоль клифа удалились за пару часов всего на километр. Решили ещё на час продлить маршрут, а потом быстро улепётывать из опасного места.

Мы понимали, что только для осмотра этого интереснейшего участка клифа, нам понадобится посещать его несколько дней. Но сегодня мы были очень жадны до наблюдений. Часа нам потом и не хватило.

И ушли-то дальше всего ничего, но заметили, как вода стала очень быстро поглощать доступный для прохода пляж. Поспешно стали возвращаться. Но, скоро уже вынуждены были карабкаться над водой по скальным выступам и их большим обломкам. Море отрезало нам путь. К тому же, как это бывает в прилив, появился накат, волны всё энергичней накатывались на берег и становились крупней. По остаткам пляжа мы передвигались бегом, скалы обходили уже захлёстываемые до пояса. Бежали, карабкались …
Но, море было быстрее нас. Когда осталось несколько сотен метров пути, поняли, что в западне. Дальше уже большущие волны бились в скалы, которые были для нас непреодолимы.

Оставалось выискать в клифе распадок или расщелину, по которым можно было забраться как можно выше, там как-то закрепиться и ждать отлива, надеясь не замёрзнуть и не свалиться в море. Мы полезли на скалы. В этом районе разница уровней воды отлива и прилива достигает одиннадцати метров. Для безопасности мы должны были взобраться на большую высоту. Карабкаться на скалы с рюкзаками и карабином было сложно и страшно, но другого выхода не было. Мы были к тому же почти полностью мокрые. Скоро оказались в таком месте, что продвижение вверх стало невозможно. Камни нависали над головой. Не теряя самообладание, ползали по сторонам и обнаружили полку, где можно было вдвоём сесть и даже лечь, не рискуя соскользнуть. Устроились, прижимаясь боками и упираясь ногами в выступы. Отдохнули, съели по банке свиной тушенки с галетами, сахар оставили на ночь. Всё.

Мы сидели лицом к морю и смотрели в его горизонт. Небо было белесое, вода холодного серого цвета, ничего живого вокруг, даже чайки исчезли. Взгляд было не на чём остановить. Уже было прохладно, а предстояло сидеть до утра. Только по свету можно было спуститься, не свернув себе шеи. Море с грохотом лупило вспененными гребнями каменный обелиск под нами, величественный постамент большой нашей глупости. Устало молчали и готовились терпеть холод, который не шуточно возьмётся за нас с сумерками.
 
Солнце село в сгустившуюся серую мглу, и темнота медленно поглотила всё вокруг. Раскаты ударов волн действовали гнетуще. Мы мёрзли.

К рассвету пошёл дождь, но стало теплей. Спуск, и без того значительно рисковей подъёма, стал ещё опасней. Распластавшись по камням на животах медленно сползали. Не сорвались, хотя не раз были близки к этому.

Добравшись до палатки на высоком баре лагуны мы сушили возле печки одежду, пили горячий чай и обсуждали дальнейшие варианты работы в этом опасном месте. Мысль, оставить попытки обследовать клиф, не допускали.

Больше своего косолапого спутника мы не видели. Покинул нас, но, уходя, очень образно продемонстрировал, что нужно делать. Мы тогда не поняли его. И чуть не погибли и всего-то по тому, что наше человеческое сознание не в ладах с природой и её обитателями.