Глава 7. Если так хочется!
В мае у Дэна умерла бабушка, и квартира, по завещанию, была оставлена Дэну. Там даже ремонт большой не требовался, потому что Дэн еще при жизни бабушки ежегодно что - нибудь подкрашивал, подклеивал, подмазывал. Выбросив кое - какую дряхлую мебель на свалку, Дэн и Юлька вдвоем клеили обои. Окно было настежь, на подоконнике распевал мафон, Юлька была в велосипедках и лифчике, Дэн - в одних шортах. Май выдался жарким, как лето.
- Пойду чайник поставлю, - сказала Юля, - надо перерывчик устроить.
- Юль! - воскликнул Дэн. - Осталось три полосы! Давай докончим!
- Слушай, ты, конь здоровый! - возмущенно сказала Юлька. - Ты не устал? А я женщина. Я легко устаю.
И ушла в кухню, как была, босиком. Дэн тоже бросил обои, вытер липкие руки об тряпку и сел на подоконник с сигаретой.
Снизу, со двора, помахала ему бабушкина соседка. Она на днях спрашивала Дэна - когда у него свадьба? Про свадьбу и речи не было, Дэн только посмеялся.
- Эй! Иди на кухню, чай готов! - крикнула Юлька.
Она достала из холодильника батон, масло и колбасу, а из шкафчика - банку варенья. Припасы всегда были на этой хате, потому что Дэн и Юлька паслись здесь уже давненько. Практически, все вечера после работы - института.
Юлька, конечно, накапала себе варенья между шеей и лифчиком.
- Свинтус, - сказал Дэн, - иди сюда, я тебя оближу!
- Давай в девять с половиной недель играть не будем, а? - возразила она. Встала и смыла варенье под краном. Села, снова взяла свой бутерброд, а босую ногу положила Дэну на колено. Он не возразил. Засмеялся.
- Сейчас устроим тихий час, - сказала Юля, - чтоб чай провалился вниз желудка. Потом доклеим, и я поеду домой. Надо перевезти сюда кое - что.
- Что? - удивился Дэн.
- Ну, ты прям совсем дурачок, да? Вещи. Одежду. У меня здесь даже трусов запасных нет. В чем я отсюда в институт буду ездить?
Вот так, Юля распорядилась, легко и запросто, как она все в жизни делала, и Дэн тоже перевез свои вещи, правда, не все, он не имел привычки, как Юлька, каждый божий день менять наряды.
Мать, конечно, сильно удивилась, потому что это выходило за рамки ее понимания.
- Ты один там будешь жить? Зачем? Подожди, пока женишься! Кто тебе там будет есть готовить?
- Юля, кто еще?
- А когда она успеет, ей далеко до дома ездить.
- Она со мной будет жить, мам.
-Это как? Просто так?
- Что значит - просто?
- Без свадьбы?
- Ну, да. Она еще не доучилась, зачем сейчас свадьба.
- И ее родители ей это разрешат? - с недоверием спросила мать.
- Уже разрешили.
Мать покачала головой. Она бы Ксюхе точно не разрешила.
Потом отец ей сказал, что все сейчас так живут, но и это ее не успокоило. Не возражала, но на Юльку смотрела с легким недоумением.
А Дэн и Юля не испытывали никаких неприятностей от нового образа жизни. Наоборот, одни преимущества. Дэну не надо было провожать Юльку или от нее ехать в темноте. Юльке ближе было отсюда в институт. Юля была дома уже с трех часов, и, когда Дэн приезжал с работы, у Юли был готов обед, и это ее нисколько не напрягало.
Они могли приглашать друзей, когда хотели. И возвращаться домой сколь угодно поздно, никому не мешая.
В квартире все было, только телек старенький, но цветной.
- Новый можно в кредит взять, - сказал Дэн.
- Лучше купи себе мотоцикл, - ответила разумная Юля. - Надо же какой - то транспорт иметь!
Артем, Тосик и Юлькины подруги скинулись и подарили им на новоселье всякой посуды, от кастрюль до тарелок, и это было очень кстати.
Вечерами, если Дэн и Юля никуда не шли, они или сидели в зале у телека вдвоем, и Юлька укладывала голову Дэну на плечо, или же они читали, валяясь в спальне на кровати. Поскольку оба были много читающие.
Бесспорно, был еще очень приятный момент - насчет секса. Никто помешать не мог даже теоретически, и Дэн с Юлькой могли делать это когда угодно, и сколько угодно. Чем и пользовались по полной программе. Особенно классно было то, что, едва проснувшись, когда последний теплый сон переходит в бессознательную эрекцию, Дэн мог подтянуть к себе сонную Юльку ( а она всегда спала на боку, спиной к его животу), и вломиться в нее без спросу. Юля хныкала, но так, для видимости. На самом деле, ей это очень льстило. Только проснулся - и уже с ней! Благодаря свободе, они включили в свои игры некоторую озвучку и разнообразие. Правда, при таком темпе не хватало презервативов, и их заменили на бросовое полотенце, но и это не мешало. Юле долго не требовалось. Дэн по - старому сначала долго ее обрабатывал (как она со смехом это называла - пальпация и лизинг), а входил в нее на пике ее оргазма, сам уже горячий и полубезумный. Все получалось окей. Другое на фиг было не нужно. Хотя, однажды Дэн провел - таки безумный эксперимент. Лика и приключение в черной ванной сидели у него в голове, как больной сон. Поэтому как - то он поставил Юльку у письменного стола в позицию наподобие. Но тотчас обнаружил, что у Юльки мышцы так не работают, как у Лики. Похоже, у нее вообще таких мышц нет. Никакого экстрима не получилось И Юля сказала - я так совсем ничего не чувствую, абсолютно!
Лика неповторима, давно надо было это усвоить...
В июле Юлька нашла себе удобную педпрактику - не в загородном лагере, а в городе, при какой - то спортшколе. А Дэн скоро должен был пойти в отпуск, и они предполагали пожить на даче у Юлькиных родителей. Мотоцикл (слегка поношенный) был уже куплен, и Дэн ездил на нем на работу. Ничто не предполагало неприятностей.
Вечером зазвонил телефон. Трубку сняла Юлька.
- Да? А кто его спрашивает?
А потом она с обалдевшим видом шагнула в спальню, где Дэн на столе раскладывал готовые снимки.
- Денис, тебя... Какая - то Анжелика.
Конечно, Юля поняла, какая Анжелика. Она смотрела на Дэна убитым взглядом.
- Сейчас, Юльчик, - сказал он. Подошел к телефону.
- Да?
- Это я, - ответила Лика своим нахальным голосом.
- Что ты хотела? - спросил Дэн.
- Сказать тебе, что ты чмо, - ответила она, - сам знаешь, почему. Урод ты, ничтожество, низшая раса.
И положила трубку.
Юля испуганно посмотрела на Дэна. Наверное, у него было такое лицо, что Юля даже руку ему на плечо положила и погладила.
- Я слышала, - сказала она. - Это за что она тебя так, а? Она же тебя сто лет не видела. Ты с ней не общаешься!
Юля искренне убеждала себя.
- Я думаю, за то, что я с тобой живу, - сказал Дэн.
- А ей - то что?
- Она ненормальная, вот что, - ответил Дэн. Ему самому стало страшно. Он обнял Юльку. Юлька сказала:
- Да у нее и голос был такой странный... явно обкурилась! Вот дура!
Юля забыла про мерзкий Ликин звонок на другой же день, а Дэн не забыл. После работы доехал до Артема, и спросил - могла Нелька встретиться с Ликой и сказать ей его новый телефон?
- Нет, - твердо сказал Артем, - она бы мне рассказала! Это Инка могла болтануть. Она с Ликой тусует. Они сейчас здесь, и она, и ее Леонардо. В "Вигваме" зажигают каждый вечер.
"Вигвам" был ночной клуб, дорогущий и с дурацкой музыкой, Дэн был там как - то с фоторепортажем. Все население клуба определенно было под специальным кайфом. Потому что в нормальном виде (и даже в пьяном!) танцевать под такую музыку было нереально.
Дэн позвонил из автомата. Не из дома же!
- Здравствуйте! А Анжелику можно?
- Анжелика здесь не живет, - ответил голос матери Лики, - она у мужа... а кто ее спрашивает?
- Это фотокор газеты "Бомба". По поводу ее фотографий...
Мать Лики тотчас продиктовала Дэну номер. Дэн набрал его дрожащим пальцем.
- Алло, - сказал сонный Ликин голос.
- Это я, - ответил Дэн.
- А, - медленно отозвалась она, - чего надо?
- Ты за что на меня наехала?
- А ты не врубился? - голос стал из сонного насмешливым. - Отупел в корень? От семейной жизни...
И засмеялась презрительно.
- Я тебе не звонил и чмарился, когда ты вышла замуж.
- Я вышла за супермена, а ты живешь с лохушкой!
- Почему она лохушка? Она красивая.
- Ну, и хули ты мне звонишь, если она такая красивая?
И Лика повесила трубку. Дэн упрямо перезвонил.
- Заебал! - крикнула она. И вдруг ему послышалось, что голос у нее со слезами.
- Лика... ты что, плачешь что ли, Лика?!
- Надо очень из - за тебя плакать.
А ведь плакала.
- Мне Юлька не жена. Она для меня ничего не значит. Ты же сама не захотела со мной общаться. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
- Издеваюсь над тобой, не понимаешь, валенок?
Она опять засмеялась.
- Лика... ты подкололась, что ли? - с ужасом спросил он.
- Дурак ты, Андреев. Я в жизни не кололась. Это удел париев. Слабых ничтожеств. Видишь, совсем ты меня не понимаешь. На фиг мне с тобой общаться, с таким тупым? И не звони больше, все равно трубку не возьму.
Правда, не брала больше.
Дэн ходил потом целых два дня как больной, убеждал себя, что Лика - чокнутая, и не пара ему, сто раз это уже было, и все бессмысленно.
"Юлька хорошая. А я каждый раз говорю, что Юлька мне не нужна", - с ужасом думал он.
А ведь говорил он правду. Позвала бы Лика - он бы про Юльку и не вспомнил. Урод и ничтожество, так и есть.
Немного развеял ситуацию Тони.
- В Южном супермаркет ограбили. Я только сейчас сводку из милиции получил. Помчали, быстро репортаж забульбеним.
Они опередили всех конкурентов, все облазили, все общелкали, расспросили, записали. Вернулся Дэн поздно, Юлька встретила его веселая.
- Практика закончилась! Я винца бутылочку купила. И налепила пельменей. Отметим!
- Еще бы! - в тон ей отозвался Дэн.
Вино расположило к объятиям прямо на кухне, а потом Дэн перенес Юльку на руках в спальню. И было так классно, что Дэн думал о Лике только с отвращением. Это был хороший признак.
Ночью позвонили. Удивленная Юля подошла к телефону.
- Кто это? Что молчите?
Вернулась и легла рядом с Дэном, пробормотала:
- Псих какой - то звонит.
- Может, ошиблись, - сказал Дэн.
Он знал, кто это. Сон как рукой сняло.
Наутро, Юля еще спала, Дэн порылся по своим папкам и нашел Ликины фотки с той вечеринки, где были экстрим и черная ванная. Лика на них была нечеловечески красивая, хотя видно, что слегка пьяная. По коже у Дэна бежал морозец, когда он смотрел на нее. Потом, совсем не в себе, он ушел в ванную, закрылся там и позорно мастурбировал, как подросток. Это было так стыдно и так сладко, что по щекам у него текли слезы. Чувство к чокнутой было несомненно патологическим. Он понимал это, а сделать с собой ничего не мог.
Днем он позвонил ей с работы. Никто не взял трубку. Через три часа он перезвонил.
- Алло? - сказала Лика. - Ты, Ленчик?
- Это я, - ответил Дэн. - Ты звонила мне ночью?
- Да, - сказала Лика незлобно, - я одна, Ленька в Москве, скучно мне. Хочешь, встретимся?
- Да, - быстро сказал Дэн.
- Куда за тобой заехать?
- Давай к редакции.
Он объяснил, куда подъехать. А Юле позвонил, и сказал, что у него будет репортаж, приедет поздно. Юля не удивилась. Такое бывало.
Лика подкатила, к удивлению Дэна, на мотоцикле. Была она вся в белом, и в короткой белой юбочке, за спиной висела скрипка. Понятно, что прохожие оборачивались на нее так, что едва не сворачивали шеи.
- Обалдеть! - сказал Дэн. - А скрипка зачем?
- Сейчас поедем в одно место, - сказала Лика. - Прыгай сзади. Возьми там в сумке шлем.
Никогда еще Дэну не доводилось ездить на мотоцикле позади девушки. Он даже положил руки на поразительно тонкую Ликину талию. Никогда еще в его душу не входило такое количество счастья зараз...
Лика выехала за черту города, и какое - то время они мчали мимо сосен и рекламных придорожных щитов, потом щиты пропали, и мелькали среди полей только сельские домики.
- Мы куда? - крикнул Дэн, перекрикивая ветер.
- В Лосево, - закричала в ответ Лика.
В Лосеве стояло несколько шикарных дач за воротами. У синих ворот Лика позвонила.
Открылось окошко, и пожилая женщина воскликнула радостно:
- Анжелика! А мы заждались!
Лика загнала мотоцикл во двор, выложенный фигурной плиткой и обсаженный понтовыми клумбами.
- К кому это мы? - спросил Дэн, удивленно разглядывая особняк в древнерусском стиле, с башенками и арками.
- Это дача режиссера Матинского. Слыхал про такого?
- Нет, - ответил Дэн.
- Деревня! Он авангардное кино снимает. Имеет премии Каннского фестиваля.
Режиссер был уже в годах, но с хвостом на голове, плешивой спереди. Нос у него был большой и породистый. Футболка - черная молодежная с какими - то хулиганскими надписями по - английски. Он бесцеремонно обнял Лику и поцеловал ее в щеку.
- Привет, бейби. Привезла мелодии?
- Да, офкос. Знакомься, это Денис Андреев. Он фотохудожник.
Режиссер с интересом посмотрел на Дэна и сказал:
- У тебя всегда любовники - красавцы, Лика!
Дэн покраснел, а Лика засмеялась и сказала:
- Дэн, это Аркадий, он режиссер, я тебе говорила. Прикинь, Аркадий, он не знает о тебе ничего!
- Приятно, - сказал Аркадий - Хоть есть на свете люди, у которых мозги не засраны искусством!
Он провел их на широкий балкон, где стояли столик и шезлонги, налил в широкие стаканы виски:
- Угощайтесь. Через полчаса Надя подаст ужин.
Виски Дэн пил впервые в жизни, и пить без закуски показалось ему извращением. Лика же и Аркадий преспокойно выдули свои порции и налили еще.
- Молодой человек не пьет, - заметил Аркадий.
- Не пролетарский напиток, - сказала Лика. - Ему бы пивка.
- Сейчас принесу, - не удивился Аркадий. - А что, Денис из простых людей? Завидую тебе, Лика.
- Почему?
- Потому что простые люди любят простой любовью, без завихрений. Это гораздо приятнее.
- Он с завихрениями, - возразила Лика и посмотрела на Дэна, словно впервые его увидела. - Он слегка Эс энд Эм.
- Да?! - поразился режиссер.
- Нет, не полностью в теме, конечно, - пояснила Лика, - но прямо балдеет от "Мастэр энд Слейв".
Режиссер покачал головой и пошел за пивом, а Дэн несердито сказал Лике:
- Вы говорите на каком - то странном языке. Ты не слишком хорошо меня характеризуешь, да?
Лика посмотрела на него в упор.
- Мне очень важно мнение Аркадия. Я с ним дружу. Он берет мои мелодии для своего нового фильма. А фильм будет сниматься в Голливуде.
Аркадий принес пиво. Следом за ним пришла женщина, которая отпирала ворота - его жена.
- Ну, мальчики - девочки, что вы будете, вино, сок, водку?
- Мне сок, - сказала Лика, - мне еще домой ехать. А мужчинам - водку.
На обед были какие - то странные блюда, которых Дэн прежде и не видел, не то, что не пробовал. Но все было вкусно. И водка хорошая, ледяная, с лимонным соком. Лика, Аркадий и Надя разговаривали о каких - то своих общих знакомых, о московских новостях, о фильмах. Дэн молчал, для него это было все равно, что разговор по - китайски.
- Мальчику скучно с тобой, Лика? - сказала Надя, сочувственно посмотрев на Дэна.
- Нет, - ответила Лика, - не скучно. Он меня любит. Если бы я умела, я бы тоже его любила.
От этих слов Дэн чуть не подавился. Хотя, он ведь всегда это знал!
После обеда Лика пошла с Аркадием внутрь дома. Со скрипкой. А Дэну сказала:
- Ты посиди на балконе. Я буду играть, тебе это неинтересно будет.
Надя тоже ушла куда - то вниз. Предварительно принеся Дэну стопку спортивных журналов.
Дэн слышал, как Лика заиграла. Музыка была пленительная, хватающая за сердце, порывистая и агрессивная. Одна мелодия за другой, и каждая последующая - томительнее и страшнее.
Когда - то Лика сказала, что она круче Моцарта. Сейчас Дэну тоже так казалось. Он бросил журналы и слушал. Лика и Аркадий пришли, весело болтая, а он сидел, ошарашенный, и смотрел на нее во все глаза.
- Ты чего? - спросила она.
- Классная музыка, - ответил он. Не сумел подобрать слов лучше.
- Я тоже так думаю, - сказал Аркадий серьезно. - А ты разве никогда ее музыки не слышал?
- Конечно, нет, - сказала Лика, - он обо мне ничего не знает. Он меня любит бессознательно.
Потом они поехали в город. Прежним порядком - Лика за рулем, Дэн сзади. Было еще светло - летом поздно темнеет. Но Лика сказала, что уже поздно.
- Мне еще к родакам заехать надо. Обещала. А ты вали домой, а то твоя красавица плакать будет!
Говорила она не насмешливым тоном. Потом добавила:
- Я хотела, чтоб ты меня не в койке увидел, а в жизни. Не знаю, понял ты или нет.
- Понял. Ты мне так понравилась еще сильнее.
- Ладно, - завершила Лика, - я погнала! А завтра позвони мне. Может, еще увидимся.
Глаза и голос у нее были почему - то грустные.
Весь вечер Дэн лежал на диване. Типа с книжкой, а на самом деле с остекленевшими глазами, погруженный в себя, торможенный предельно. Юлька не понимала, в чем дело.
- Есть будешь?
- Нет, неохота. Меня покормили в ресторане, где репортаж делали...
Легли спать. За весь вечер Дэн Юльке и десяти слов не сказал. А теперь и в кровати молча погасил свет и замотался в одеяло.
Юлька ничего не спросила. Вроде неприлично самой напрашиваться на секс. Потом уснула, а Дэн не спал почти всю ночь.
Следующее утро началось с Ликиных фоток и позорной мастурбации в ванной. Впрочем, Дэну уже не казалось, что это так позорно. По крайней мере, он мог после этого работать. Даже щелкнул, недалеко от редакции девочку лет семи, которая сидела по уши в клумбе перед крыльцом крутого офиса. Жизнь ему как нарочно подавала на блюдце нереальные сюжеты.
Он позвонил Лике часа в два дня.
- Я сегодня занята, - сказала она, - Леонардо приехал. Он два дня пробудет. Я тебе сама позвоню. Какой у тебя телефон на работе?
Эти два дня были Дэну как концлагерь. Ни есть, ни спать не хотелось. Пришел третий день, а Лика не позвонила. И на четвертый тоже. Он звонил ей, но никто трубку не брал. Видимо, вообще дома не бывали. Или умотала в Москву и забыла о нем. Может, у нее дела какие - то. Что он знал о ней, правда?
А утром пятого дня Юлька вошла в кухню, где он уже допивал кофе. Бледная, с дрожащими губами. И в руке у нее была стопка Ликиных фоток.
- Это что такое, а?
Дэн поставил кружку. Руки у него дрожали, так, что это было видно Юльке. Впрочем, Юльку саму всю колотило.
Конечно, она залезла к нему в бумажник, денег взять на то или на это, а он и забыл, что она иногда так делает. Он везде таскал эти чертовы фотки с собой, ему плохо без них было.
- Фотографии. С вечеринки у Майи.
- А почему ты ее с собой носишь?
- Хотел в редакции показать. Они хорошо получились.
- Что ты врешь! - закричала Юлька. - Эта вечеринка была сто лет назад! Ты зачем ее с собой таскаешь, эту наркоманку? Что у тебя с ней? Говори!
- Ничего, Юля, - ответил Дэн.
Юлька швырнула фотки на стол, а потом схватила верхнюю и с остервенением порвала. И Дэну вдруг не по себе сделалось, точно от него живой кусок мяса оторвали.
- Ты сбесилась? Зачем ты рвешь? Они мне нужны.
- По тебе все видно! - крикнула Юлька. - Посмотри на себя в зеркало, дурак! У тебя на лбу написано, что влюбился в эту шлюху!
- Да, - сказал Дэн, не в себе, а впрочем, может, наоборот, в себе, - я ее люблю. А тебя нет. И всегда так было. Довольна?
Конечно, Юлька разревелась страшно, а потом собрала свои вещи, вызвала такси и уехала к родителям. Пока она собиралась, Дэн так и сидел на кухне. И даже слова ей не сказал. Что было очередным проявлением безумия или, наоборот, нормальности.
Надо же когда - то и правду сказать.
В обед позвонила ему Лика. Веселым голосом.
- Дарофф!!! Как у тебя дела?
- От меня Юлька ушла.
- Да?!! Чего это она? Белены объелась?
- Нашла твои фотки у меня в лопатнике.
- А чего это ты мои фотки с собой носишь? Дрочишь на них, что ли?
Лика, как всегда, насквозь Дэна видела.
- Я ей сказал, что люблю тебя.
- Непохоже на тебя. Вроде, ты стал исправляться, а Дэнни?
- Ты приедешь за мной? - спросил Дэн еле слышно.
- Приеду. Тебе будет испытание номер два.
Она приехала и заметила, что Дэн стал худой и дохлый.
- Без Юлечки не естся? Бедняжка!
- Да она только сегодня утром ушла. Мне без тебя не естся.
- Ну и глупо, - ответила Лика, - я не стою ничьих страданий. Никто не стоит. Мир призрачен, и все мы друг другу только снимся.
Они опять поехали на мотоцикле - Дэн сзади Лики. На ней был тот же белый костюмчик. Около парка она поставила мотоцикл на стоянку, и они вошли внутрь. Лика сказала - первым делом в кафе.
- У тебя такой вид, точно ты сейчас сдохнешь. А я собираюсь с тобой от души потрахаться. Мне полумертвое тело в койке не нужно!
Она заказала обед. Сама впрочем, не особо ела. Наблюдала за Дэном. Они выпили на двоих бутылку вина. И от вина охватило обоих блаженное волнение.
Дэн хотел заплатить. Лика сказала:
- Убери свой лопатник с моими фотками, оскверненными твоей лохушкой! Кто из нас Госпожа, а кто Раб?
- Никто, - ответил он.
- За никто пошлю в жопу, понял? Закрой рот и помалкивай.
Она это говорила как бы по приколу, он и замолчал. А по парку они шли за руку, до самого фонтана. Около фонтана Лика освободила руку и вдруг скинула свои белые теннисные туфли, в которых ездила на мотоцикле. А потом шагнула к фонтану и залезла в него, к восторгу и ужасу всех отдыхающих. Кое - кто из детей тоже было полез. Взрослые - кто смеялся, кто ворчал.
- Молодой человек, у тебя подруга - больная, что ли? - спросил какой - то пожилой хрен.
Дэн не ответил. Стал фотографировать ее в сверкающих брызгах. Она поплескалась и вылезла. Вся мокрая, в прилипшей к телу одежде, под которой явственно отмечалось отсутствие белья.
- Лика! - сказал Дэн, обнимая ее ( сам тотчас промок). - Ты...
- Крейзи? Я знаю, - сказала она.
- Ты ангел, - ответил Дэн. И поцеловал ее. При всех зрителях. Были и смех, и ворчание снова.
- Ты прошел тест, - сказала Лика, - но не до конца.
Они побродили по солнцу пока не обсохли, а потом Лика повезла его на Правый берег, в старинную часть города, где были магазинчики в зданиях девятнадцатого века. Поставила мотоцикл, сказала:
- Зайдем сюда. Мне надо.
Дэн бессловесно поплелся за ней. Магазинчик был антикварный. Всякая дребедень лежала прямо на полу и на прилавках. Что поценнее было спрятано под стекло. Посетители рылись в вещицах, разговаривали вполголоса. Были прохлада и полутьма. Лика бродила - бродила, копалась - копалась, ничего не выбрала и сказала:
- Пойдем отсюда.
А когда вышли, показала Дэну со смехом маленькую бронзовую статуэтку - слона с человеческим туловищем.
- Видал? Ловкость рук и никакого мошенничества.
- Что это? Ты ее сперла что ли, Лика?!
- Ну да, с****ила. Эти дебилы хозяева положили ее среди всякого говна, а она ведь из состаренного серебра. Это не бронза.
Дэн покачал головой.
- Что? Ругаемся? - насмешливо сказала Лика. - Нехоросё? А если мне так хочется?
- Ладно, - сказал Дэн.
- Что ладно?
- Пусть все будет, как тебе хочется.
- Глупый ты, Дэн, - сказала она, - не потому мне все можно, что ты по мне запал. А ты по мне запал, потому что мне все можно.
Потом вложила статуэтку в его руку:
- Тебе. Я для тебя ее украла. Подарок.
После этого они поехали к Дэну.
- До меня далеко, - сказала Лика, - и мне интересно сменить обстановку. А у тебя теперь никто не помешает.
Дэн вспомнил про Юльку, и стало ему вдруг пронзительно грустно.
Грусть испарилась после того, как Лика за него взялась. Она всегда начинала с этого. И переворачивала наизнанку свою собственную игру - Госпожа - Раб. Стояла на коленях около его ног, как рабыня, но владела им, как рабовладелица.
- Лика, - едва выговорил Дэн, - остановись... Я больше не выдержу.
Лика не остановилась. Довела до сладкого и жуткого финала - Дэн такое видел только в порнофильмах. Он лежал несколько минут после этого как мертвый. Лика тоже. Потом положила руку ему на грудь.
- Блин, ну тебя и колбасит! У тебя же температура, Дэн!
- Это не температура. Просто я от тебя так загорелся.
- Никогда не пробовал, что ли? Эх, ты, колхоз!
Она не издевалась, так, шутила просто.
Дэн стал тоже гладить ее и облизывать, но она долго не вытерпела лежать пассивно - потрогала его, убедилась, что он снова окреп, и забралась на него.
- И кто кого сегодня имеет, Лика, зараза? - спросил он, задыхаясь. Она снова пустила в ход свои необыкновенные мышцы.
- Молчать! Я хозяйка. Что хочу, то и делаю с тобой.
И правда. Она была хозяйка. Не поспоришь.
Потом они лежали долго в блаженной прострации. Слышно было, как у соседей играет музыка. Какая - то мерзкая попса. У Лики страшно стучало сердце. Дэн слышал.
- Ты знаешь, в Южном маркет ограбили? - расслабленным голосом спросила вдруг Лика.
- Да. Я там с репортажем был. А что?
- Это мы с Ленькой.
- Брось прикалываться, Лика!
- Я серьезно.
Она села в подушках и посмотрела ему прямо в глаза. Опять зрачки у нее стали жесткие, как сверла.
- Мы поехали ночью, сигнализацию порезали. Ленька понимает в сигнализациях. А потом замок просверлили.
- Зачем? - даже без ужаса, просто с недоумением спросил Дэн.
- Просто так. Мы же почти ничего там не взяли. Просто адреналин сделали себе.
- Вы психи, это точно, - сказал Дэн. - Ты, и мудила твой. Ты делаешь всякие дурости, а он тебе потакает.
- О, ты как папа мой заговорил! - усмехнулась Лика.
- Это любой человек скажет.
- Нельзя быть любым, - сказала Лика, - запомни. Любые - это быдло, пролетариат всякий. А настоящий человек не может быть любым.
Дэн молчал - вроде, и права, вроде и страшно от нее делается.
Лика стала его целовать. Все мысли у Дэна немедленно испарились. Он прижался лицом к ее груди, бормотал ей нелепые жаркие слова, которые его разум не осознавал. И Лика что - то бормотала ему. Жалко, что в такие моменты ум отключается.
- Ну, что? - спросила она тихо, - теперь анальный? Хочешь?
- Я даже не знаю, как это. Нет, знаю, конечно, но...
- Все бывает в первый раз! - засмеялась она.
Этот финальный аккорд выжал последние силы из обоих. Впрочем, у Лики еще хватило сил потом прокомментировать:
- Нормально для первого раза. Ритм правильный. А Ленька еще пальчик мне добавляет в главный вход... так кайфа больше.
- Лика, ****ь! - сказал Дэн сердито, - зачем ты говоришь мне про него? Особенно про это? Ты хоть понимаешь...
- Понимаю, - перебила его Лика злорадно, - издеваюсь. Ты против, чтобы хозяйка малец поиздевалась? А расскажи мне про Юлечку. Как ты ее? Как она в койке?
- Перестань, Лика, не буду я про это рассказывать.
- Почему? Это забавно. Я Леньке рассказываю всякое - разное. И он мне. Так по приколу.
- Извращенцы.
- Да. А ты не лучше.
- Про меня тоже расскажешь?
- Про тебя? - переспросила она и помолчала. - Нет. Про тебя - нет.
- Почему?
- Ты мне нравишься. Нет, я не так сказала. Ты для меня - особенный. Все. Больше не могу объяснять, и так много чести тебе.
Но по голосу ее все понятно было, Дэн прижал ее к себе, и так они уснули. Самый сладкий сон в его жизни.
Он проснулся оттого, что в другой части квартиры заиграла скрипка. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Музыка была нежная и какая - то неземная. Расплавляла нервы.
Он встал и голышом пошел на музыку. Лика, тоже в чем мать родила, стояла на кухне, лицом к окну и играла. Волосы были с утра без всякой прически и падали ей на тонкие плечи. Скрипка разговаривала человеческим голосом. Дэн стоял и слушал, пока Лика не закончила.
- Что, я тебя разбудила? - спросила она, обернувшись. - А уже поздно. Я хотела раньше тебя поднять, но сегодня же суббота. Тебе никуда не надо.
- Точно, - сказал Дэн, - никуда не надо. А я и забыл... Твоя мелодия была, Лика?
- Моя, - сказала Лика. - Только сейчас сочинилась. Пойдет?
- Еще как пойдет!
Лика усмехнулась и скомандовала:
- Иди умывайся. Я уже кофе сварила и так сварганила кое - чего...
"Кое - чего" оказалось великолепной яичницей с помидорами и ветчиной. Дэн хотел было пойти одеться, но Лика села за стол голая. И он тогда сел так же.
Кофе был с каким - то другим вкусом, не таким, как Юлька варила. Яичницы такой Дэн в жизни не ел.
- Лика, - изумленно сказал Дэн.
- Не надо мной восхищаться. И смотреть на меня глазами больной коровы. Сантименты неуместны в обыденной жизни.
Она налила ему еще кофе, отрыла окно пошире и закурила сигарету. Дэн тоже закурил. Юлька убила бы его за курение на кухне. А Лика пускала дым из угла рта и смотрела рассеянно мимо Дэна.
- Жалко, травки я не захватила, эх!
- Лика, - тихо Дэн сказал, - ты останешься со мной? Навсегда?
Лика перевела на него взгляд:
- С ума спятил? У меня муж есть. Ты забыл?
- Ну его на фиг. Ты что, так любишь его?
- А что, я так люблю тебя? - насмешливо спросила Лика.
- Да. Я чувствую. Только притворяешься все время. Зачем, не знаю.
- Дэнни, глупенький, - сказала Лика, - Лика никого не любит. Знаешь, куда поехал Леонардо? Он договаривается со своими друзьями о записи моего диска. Для Всероссийского конкурса. У его друга - крутая студия звукозаписи. У тебя есть такие друзья?
- Нет, - сказал Дэн. Больше он ничего сказать не мог. Молчал и смотрел в стол.
Лика потушила окурок.
- Пойдем в зал.
Они перешли на диван, и Лика вдруг погладила его по щеке - с нежностью, какую в ней трудно было предположить.
- Дэнни, не плачь! Чего ты сразу скис. Я же буду с тобой встречаться. Просто мы не должны вместе жить. У меня другая жизнь. Я малость повернутый человек. Нормальный меня не выдержит.
- Выдержу, - сказал Дэн.
- Может. Но мне нужны связи и поддержка. Богемное окружение. Оно, знаешь, дорого стоит...
- Без этого нельзя? - спросил Дэн. И посмотрел ей в глаза.
- А зачем мне тогда жить?
Дэн ничего не мог ответить. В самом деле, представить, чтобы Лика где - то работала, приходила после работы в его квартирку, смотрела с ним телек, как Юлька - было нереально.
- Не кисни, Дэн! - сказала Лика. - Я же тебя не бросаю. Я с тобой!
Он сползла на пол, встала между его ног - опять госпожа и рабыня одновременно, опять взяла его в плен своими жгучими губами. Больше Дэн думать ни о чем не мог. Сладкие судороги пробегали по животу. От них он даже не услышал, как в замке повернулся ключ. Как дверь открылась, и Юлька вошла.
Лика услышала. Оторвалась на секунду от Дэна. Тогда и он посмотрел в прихожую. И увидел Юлькино лицо, страшным образом перекошенное.
- Чего это ее с утра принесло? - нахально сказала Лика. И снова склонилась к Дэну, как будто Юлька была - пустое место.
Дверь хлопнула, и Лика с Дэном успешно довели ситуацию до финиша. Юлька только адреналина добавила. Лика залезла на диван и легла поперек его колен.
- Слушай, мне прям страшно стало, - сказал Дэн, придя в себя. - Вдруг она что - нибудь над собой сделает? Такой вид у нее был жуткий!
- Ее проблемы, - сказала Лика, - никто ее сюда не звал.
Дэн помолчал. А самому было уже не сладко, а сладко - горько.
- Дэн, она сама ушла? Ты ведь ее не прогонял? Ну, ушла и не таскайся больше. А то и не того увидишь. И вообще, ты мой, а не ее. Пошла она в жопу! Такие, как она, ничего с собой не делают. У них смелости не хватит.
Они провели день вместе. Поехали на мотоциклах за город. Теперь Дэн Лике дорогу показывал. Показал ей дикие места с речкой и ивами. Там они искупались. Валялись на солнце и молчали блаженно.
Обедали в загородном ресторане.
- Тебя не потеряют? - спросил Дэн у Лики.
- Кто?
- Ну, муж, родители?
- Ленька позвонит и перестанет. Он знает, что я могу куда - нибудь надолго закатиться. Родители подумают, что я с Ленькой.
Она щурилась блаженно на солнце.
- Лика... Я не представляю, как я теперь буду без тебя...
- Я же буду приезжать иногда... Только эту козу не бери назад жить! А то поссоримся.
- Лика! А ты же меня ревнуешь!
- Ну и что?
- Своего Одонича не ревнуешь, а меня...
- Одонич имеет право. А ты - нет.
- Почему?
- Потому что он ни с кем не станет жить, кроме меня. Подумаешь, трахнет какую - нибудь швабру. Мне не жалко.
- Ты чудная, блин!
- Ага, - сказала Лика и отпила большой глоток вина, - я чудо природы!
Вечером они пошли в ночной клуб. У Лики, видимо, было там много друзей и приятелей. Она со всеми обнималась, а некоторых знакомила с Дэном. Дэна она представляла так:
- Дэн Андреев, мой бойфренд.
Бойфренд - было необидно. Друзья у Лики, правда, были все, как один, странноватые. Лика выпила один коктейль и пошла с ними на танцпол. Дэн не танцевал. Сидел и смотрел на нее в бликах искусственного дурманного света. Потом какие - то из друзей подсели к ним за столик. Чернявая девица с короткой стрижкой что - то шептала Лике на ухо. Лика долго не сидела с ними.
- Пойдем отсюда, Дэн! Уже поздно.
Они пошли по темной улице, держась за руки.
- Надо такси взять, - сказал Дэн, - далеко идти, а троллейбусов уже нет.
- Подожди.
Она вдруг увлекла его в какой - то двор, где густо разрослись кусты шиповника. Из здания гремела музыка.
- Иди сюда! - потребовала Лика. И шагнула с ним в черную тень от кустов.
- Давай трахнемся!
- Здесь? - в недоумении спросил Дэн.
- Да. Давай быстрее, умираю.
- Здесь же тоже какой - то клуб, Лика, сумасшедшая, сейчас толпа людей выпрется! Поехали домой!
- Дома не такой кайф!
Она - таки его заставила, сама расстегнула ему джинсы, повернулась к нему спиной, практически сама наделась на него, как на стержень. От волнения Дэн чувствовал такую эрекцию, как никогда в жизни.
Никто их не увидел. Но кайф, действительно, был ошеломляющий и урагану подобный. В такси они всю дорогу до дома целовались.
- Сделаем фотосессию, - сказала Лика, - свет великолепный, настроение тоже. А у меня еще нет эротических фоток. Как - то я это упустила в жизни. А ты делал когда - либо эротику?
- Лика, - серьезно сказал Дэн, - я не фотограф из плейбоя. Я фотохудожник. Я делаю авангард.
- А разве из меня нельзя сделать авангард?
- Можно. Но ты должна слушаться и молчать. А то это будет уже херня, а не авангард.
- Хорошо, - удивленно сказала Лика, - у тебя прям тон сменился, ни черта себе!
И они начали фотосессию. На это ушло все воскресенье. Лика слушалась беспрекословно, только говорила изредка:
- Дай перекурить, ты меня запарил!
Дома Дэн сделал всего два снимка. На одном Лика сидела на подоконнике. В окно лились потоки летнего солнца. Поэтому лица видно не было, только силуэт. Голая девушка с подтянутыми к груди коленками на фоне ослепительного света.
Во втором эпизоде он посадил ее на край ванны, спиной к объективу. И была она не совсем голая - на плечи наброшен его старый зимний свитер. Лика держала скрипку, словно играла. А сбоку от ванны горели две свечи. Обыкновенные свечи, старые и оплывшие.
- Теперь пойдем на чердак, - сказал Дэн.
Ошеломленная Лика пошла.
В чердачное окно падал косой треугольник света. И в нем видны были ободранные балки, канаты пыльной паутины, рухлядь, набросанная жильцами за многие годы. В этот световой канал Дэн и поставил Лику. Теперь лицом к себе. Она стояла, опираясь одним коленом на брошенный кем - то доисторический диван. Свет падал ей на голый живот и на верхнюю часть ноги.
- Не улыбайся, - сказал Дэн, - ни к чему. Вообще смотри мимо камеры.
- Ни на одной фотке не будет толком моего лица, - возразила Лика.
- Будет, - ответил он, - ты не понимаешь просто.
С чердака полезли на крышу. Дэн постелил клетчатый плед, который они брали с собой на речку.
- Раздевайся и ложись сюда.
И щелкнул ее - лежащую на боку на крыше на фоне бесчисленных городских крыш, труб и антенн, синего угарного неба, розовых голубей.
Дома Лика сказала, что она выжата, как лимон.
- Ты знаешь, у тебя даже лицо поменялось, когда ты меня щелкал... Ты крейзи, не хуже меня!
Он обнял ее и прижал к себе. Этим вечером они никуда не пошли.
Назавтра Дэн собрался на работу, а Лика - домой.
- Надо автоответчик проверить. Нет ли от Леонардо чего - нибудь. Я тебе позвоню в редакцию.
Не позвонила. Дэн уже домой вернулся, но и дома - ничего. Тогда он позвонил ей сам.
- Алло, - ответил в трубку мужской голос. Долбаный Леонардо. Приехал, значит. Дэн ничего не сказал, повесил трубку.
И началась тоска. Она тянулась день, и другой, и третий. Дэн не звонил. Лика могла уехать в Москву. Или же просто лежать рядом с Леонардо так же, как лежала с Дэном. Разница для нее, конечно, была. Но она самой себе доказывала, что никакой разницы нет.
Дэн сделал ее фотки. Все они были волшебные. Никогда ни одна работа не получалась у Дэна так, как эта. Он показал фотки Тони и Вадиму. Оба сказали, что это - самое лучшее из того, что они видели.
- Их бы на выставку. Только надо выбрать с подходящей тематикой. Подождем, какие будут выставки, - сказал Вадим, - эти фотки реально потянут на Москву.
Вечером четвертого дня позвонила Нелька.
- Слушай, Дэн, я сейчас подъеду, у меня к тебе очень важный базар.
- Если про Юльку, то это не твое дело, Нель!
- Это про Юльку. Я из автомата говорить не буду, сиди дома, сейчас огребешь у меня по полной программе.
Она приехала минут через пятнадцать и с порога, скидывая босоножки, спросила нагло:
- Можно? Ты тут не голый в состоянии экстаза?
- А Юле обязательно надо тебе растрепать все до последнего! - презрительно сказал Дэн.
- Ты понимаешь, что ты - чмо? - спросила Нелька. - И не только я так думаю. И Артем тоже. И Тосик тоже.
- Я понял, - ответил Дэн, - что дальше? Будете меня казнить?
- Ты хоть понимаешь, на кого ты променял Юльку?
- Понимаю.
- Плохо понимаешь, видимо.
- Не надо мне читать мораль, Неля.
- Спутался с ****ью. Она поиграет с тобой и смоется. У нее муж богатый есть.
- Нель, какая вам всем разница? Зачем я Юльке нужен, что она тебя подослала? Я ее не люблю. Она хорошая девчонка, но я ее не люблю.
- Юлька меня не подсылала. Я сама. Просто Юлька записалась на аборт.
Дэн смотрел на Нельку в течение целой минуты, а она молчала издевательски.
- Какой аборт, если она не была беременна?
- Нет, была. Сама точно еще не знала. Теперь знает. И ты знаешь.
Дэн помолчал и спросил:
- А она не врет?
- Нет, не врет. Я с ней ходила. Она уже анализы сдала. И направление получила.
Дэн прошел на кухню, сел у стола и закурил. Нелька села напротив и тоже вытащила из его пачки сигарету.
- Что молчишь? Тебе и это все равно?
- Нет. Это мне не все равно.
Он больше не смотрел на Нельку. Глаза были мутные и уставленные в стенку поверх Нелькиной головы. Нельке стало страшновато.
- Дэн. У вас все было так классно. Откуда эта зараза появилась? Ты же нормальный пацан. Зачем тебе эта шлюха? Она не будет с тобой жить. Ей нужны бабки, гулянки...
- Больно ты знаешь, что ей нужно! И что мне нужно!
- Ну да! - закричала Нелька грубо. - Поебаться с ****ью - интереснее, чем собственный ребенок, так, да?!
- Не ори. Сейчас к Юльке поеду. У нее тоже ума палата...
Юлька, конечно, вышла к нему в полутемный вечерний двор (он позвонил ей из автомата, поскольку не хотел говорить при ее родителях), но была злая, и почти сразу заплакала. Слезы были тоже злые, и падали с ее щек, как будто отскакивали.
- Что надо? Умотала твоя ненаглядная? Вспомнил про меня?
- Юль, - тихо сказал Дэн, - ты брось про это, пожалуйста. Ты правда беременная?
- Что за глупости? Кто тебе сказал?
- Нелька сказала. И это не глупости. Почему ты мне не сказала?
- А кто ты мне? - зло спросила Юля.
- Я - отец ребенка. И не задавай тупых вопросов. Что там за ерунда насчет аборта?
- Послезавтра. Сделаю. Избавлю тебя от себя навсегда.
Юля отвернулась и вдруг заревела так, что Дэну не по себе стало. Прислонилась лбом к стволу липы и рыдала тихо и страшно.
- Юлечка, - он тронул ее за плечи, - не надо так плакать, Юлечка! Никакого аборта, слышишь?
- Убери от меня свои руки! Сходи сначала в кожвендиспансер, проверься! На тебе, наверное, вся зараза мира после этой шлюхи!
- Юль, - Дэн насильно ее обнял, а у нее не было сил сопротивляться, - тебе так хамить не идет. Скажи, ты родителям сказала про аборт?
- Нет, конечно. Буду я им нервы мотать зря.
- Все, Юля. Иди наверх, собирай вещи. Поедем домой. А завтра пойдем вместе в поликлинику, и пусть они тебя вместо аборта запишут на учет.
Юлька оторвалась от липы и посмотрела на него в упор:
- Ты меня за кого считаешь? Я после такого буду с тобой жить? Я эту вашу эротическую сцену до самой смерти не забуду.
- Этого никогда больше не будет, - сказал Дэн.
Никто на свете не мог бы себе представить, какую боль он в себе подавил, чтобы это сказать.
Но про то, что Юлька может сделать аборт, было не менее больно думать.
- Иди, собирай вещи. Или лучше так, поехали пока без вещей. Позвоним родителям, что ты у меня. А завтра все увезем. Пойдем, Юлечка.
Юлька понурилась и пошла рядом с ним к мотоциклу.