Вдох и выдох... выдох… выдох… выдох… Грудная клетка города сжата и склеена воском неона.
Ночь, мягкая, как пластилин, старательно лепит жалкое подобие дня – барельефы зданий и фонарных столбов, едва выступающие на глади глухих стен мрака. Очертания и выпуклости полувзглядов, полузвуков, полулиц – искусственный свет полубытия…
Я покидаю душеловку подъезда, пронзая ночь.
Я не умею выворачивать чувства наизнанку ночи… Я просто иду, всегда ориентируясь на линию горизонта. Не ретируясь. Не останавливаясь. Не оборачиваясь, но уворачиваясь от препятствий - не могу ходить по головам! Разве что - на голове. Но это – только днем, когда в качестве лонжи – солнечные лучи и зайчики…
Я иду-иду-иду… Всегда – вперед. Куда глаза глядят. Точно зная, что шарообразная форма Земли – фикция… Я шелестящий выдох дня, не претендующий на вдох ночи.
Я – точка, абстрактная точка, движимая пространством, движущаяся в пространстве, чтобы стать бесконечной прямой линией. Я– нить, не сматывающая, а разматывающая клубок дней… Тоненькая-тоненькая нить, вечно стремящаяся к горизонту… А горизонт движется мне навстречу. Но мы так и не встретимся, как не пересекаются в земном времени-пространстве две параллельные прямые… Но мы все же встретимся… Где-то там… На скорости света. Со скоростью света. Как волны двух морей в океане. Под напором Солнечного ветра…
Я дитя дня и солнца. Я не люблю ночь – не умею прятаться в панцирь-дом, подобно улитке. Этой ночью я бездомна, как слизняк, слизывающий и впитывающий всем своим естеством остатки дневного тепла… Охапка моих теней, проходя сквозь неон полужизни, путается под ногами, резиново удлиняясь и укорачиваясь… Словно одежду, испачканную чем-то прогоркло-жирным - брезгливо сдираю с себя щупальца теней и яд любопытствующих полувзглядов. Но я до сих пор люблю тень от твоих ресниц, давным-давно ставших крупинками золы и земли…
Клочья афиш шуршат, слезая, как кожа, с рекламных щитов, и расползаются по щелям городских окраин, мигрируя стаями, мимикрируя, прикидывась то змеей, то листвой, чтобы сгореть синим пламенем типографской краски с глянца журналов, вместе с последним осенним убранством аллей. Я ласкаю лоскуты афиш, как лабораторных, бело-розовых крыс. Полужизнь – все же жизнь, хоть и полу…
А когда рассветет, я раздвину ширмы теней, как лепестки цветка, сонно встречающего новый день. Позабыв о затмении души… Буду пить из ладоней лучи солнца… Наслаждаясь каждым глотком блеклого утра, медленно бредущего к полУдню, чтоб обрести всю полноту палитры красок.
Вдо-о-ох…