- Федя… А Федь… Федя, проснись. Ну, проснись же… - я с трудом разлепил веки, выныривая из крепкого, предутреннего сна. – Проснись, кажется, началось…
- Что началось? – я еще не вполне осознал происходящее. – Началось?! Точно?! Ты уверена?
- Кажется, да, - Марина осторожно погладила живот, и замерла, как бы вслушиваясь в ощущения внутри себя. – Оооох! – вдруг вскрикнула она. – Оооох! Мамочки мои! Федька! Давай быстро – звони Алине Андреевне и собирайся!
Сна – ни в одном глазу. Я подскочил, как ужаленный, схватил с тумбочки телефон, и непослушными пальцами, набрал номер Алины Андреевны – врача - гинеколога, которая наблюдала Марину во время беременности, и должна была принимать роды.
Мельком посмотрел на часы – половина шестого, спит, конечно. После трех длинных гудков, трубка нехотя ожила:
- Алло.
- Алина Андреевна, это Федор! – закричал я в телефон. – Началось, у нас кажется, началось! Слышите?
Несколько секунд трубка молчала, видимо, переваривая полученную информацию, затем спросила, голосом, в котором уже не было и тени сна:
- Вам кажется, или началось? Здравствуйте Федор.
- Ооооох! – рассеивая наши сомнения, раздалось в этот миг из спальни.
- Слышу, началось, - Алина понимающе фыркнула. - Так, Федор, везите Марину в роддом, я вызываю остальных, и через пять минут выезжаю. И главное - не паникуйте, все будет нормально.
Трубка отключилась прежде, чем я успел что-либо ответить – Алина Андреевна была человеком дела, и не любила тратить время на пустые разговоры. Натягивая на ходу брюки, я поскакал в спальню – жена уже собралась, и стояла около кровати, складывая в сумку какую-то пеленку.
- Солнышко, мы же еще позавчера все уложили, - сказал я, торопливо застегивая рубашку. – Идем, надевай пальто, и поедем.
- Просто, пеленочка такая хорошая, решила взять ее с собой, - чуть дрожащим голосом, потерянно сказала Марина. – Не помешает, ведь?
- Конечно, не помешает, - я обнял жену, и погладил ее по голове. Мы полминуты, постояли так молча, не шевелясь, как бы навсегда прощаясь с прошлым, и готовясь к приходу новой реальности.
- Оооох! – Марина схватилась за живот. – Пошли, пошли скорее!
Я помог ей надеть пальто и подхватил сумку, после чего, мы спустились на лифте вниз, где уже третью ночь, ждала своего часа, брошенная прямо у подъезда машина.
Ехать было недалеко – десять минут от дома, даже в час пик, а сейчас, когда улицы тихи и пустынны – и того меньше. Город спал, укутанный рассветными сумерками, в преддверии рабочего дня. Заканчивался сентябрь, деревья стояли оранжево – желто – зеленые, еще полные листвы. Однако часть листьев уже облетела, и ветер вольготно и весело, гонял их по дороге. Автоматически крутя руль, я подумал, что нам очень повезло, что схватки начались именно сегодня – ведь новый роддом, был достроен и сдан всего лишь два дня назад. Новый, экспериментальный роддом – четыре одноместных палаты, два родзала, современное оборудование, вежливый персонал – мы были его первыми клиентами.
- Как ты, солнышко? – Я посмотрел на притихшую жену. Протянул руку, и осторожно погладил ее по животу. – Тебе полегче?
- А ты знаешь, - Марина удивленно посмотрела на меня. – Не то, что полегче – вообще все прошло. Может, мы зря всех переполошили? Вот будет весело, если это – ложные схватки…
- Сейчас приедем, а там будет видно, - сказал я. – Однако, у меня такое ощущение, что Алина тебя уже не выпустит. Или, я ее плохо знаю.
Мы подъехали к большому, серому зданию, вышли из машины, и не торопясь, поднялись наверх. Экспериментальный роддом, находился на третьем этаже обычного, в него, вела массивная металлическая дверь, окрашенная, в голубой цвет. Справа от нее, примерно на высоте моего роста, располагались домофон и видеокамера.
- Но пасаран, - пошутил я. – Что в переводе с испанского – отцы не пройдут. Хоть бы диван перед дверью поставили, что ли…
Впрочем, волновался я, конечно зря. На наш звонок, дверь широко распахнулась, и войдя внутрь, мы увидели незабываемую картину. В холле, непроизвольно выстроившись в линию, нас встречал весь персонал нового роддома во главе с директором, Ириной Борисовной. В этот ранний час здесь собрались все, даже те кто в сегодняшнем действе участия не принимал. Их лица были празднично торжественны и на секунду мне стало смешно – показалось, что они сейчас исполнят хором, что-то вроде: «К нам приехал, к нам приехал. Клиент наш первый, дорогой…». К счастью обошлось – все вдруг разом заговорили, забегали, Марину приобняв увела куда-то вглубь Алина Андреевна, и через минуту я неожиданно оказался в холле один. Присел на низкий кожаный диванчик и с любопытством осмотрелся. Приятные светлые стены, несколько оригинальных постеров, еще два темно-синих диванчика вдоль стен – было видно, что над интерьером поработал дизайнер. Все подобрано со вкусом, в единой цветовой гамме и умело дополнено мягким освещением.
Одна из дверей напротив вдруг открылась, и в холл вышла девушка лет двадцати пяти в голубом медицинском костюме - я видел ее пять минут назад, среди встречавших нас людей.
- Здравствуйте, Федя, меня зовут Наташа. Вы конечно хотите быть рядом с Мариной? – Она улыбнулась. – Минут через десять, это будет можно. А пока, - она открыла встроенный шкаф, и достала из него халат и бахилы, - оденьте вот это.
Я переоделся, и ощутил себя как минимум терапевтом – не хватало только стетоскопа на груди и рассеянного взгляда. Мой же взгляд, был видимо еще слегка испуганным, потому что Наташа улыбаясь, добавила:
- Вы не волнуйтесь так, у нас весь персонал очень опытный, все будет хорошо, увидите, - она пошла к двери. Приоткрыла ее и обернулась: - Я вас позову. И если захотите чая или кофе, не стесняйтесь, говорите.
- Спасибо, - я механически улыбнулся, и посмотрел на часы. Половина седьмого, прошел всего час с момента пробуждения, а такое ощущение, что это было неделю назад. Затем опять опустился на диванчик, откинулся на его удобную спинку, и через пару минут незаметно для себя задремал.
- Ооооох!
Стрелки круглых часов, висящих над дверью в палате, слились в одну вертикальную линию – двенадцать часов дня. Меня вдруг как будто толкнуло в спину – вспомнил, что забыл позвонить на работу. Я встал и подошел к Марине. Она лежала - бледная, обессиленная, голова откинута на подушку – на высокой специальной кровати. Как объяснила нам Алина Андреевна, эта кровать при необходимости могла трансформироваться в кресло, подниматься и опускаться, и на ней же Марине предстояло рожать. Я осторожно погладил жену по растрепавшимся волосам, задержав ладонь на горячем лбу. Она открыла глаза и взяв мою руку в свою, слегка сжала ее.
- Ты уходишь?
- Выйду на пять минут солнышко, - я улыбнулся. – Позвоню на работу, предупрежу, а то меня наверное потеряли.
Слово «наверное» конечно было излишним.
- Федька, что случилось? Ты куда пропал? – взволнованно проговорила секретарь Леночка. – У нас тут такое… Б. М. рвет и мечет…
- Причем сначала рвет, а потом все это мечет, - раздался голос Витьки Лимонова – он видимо, взял параллельную трубку. – Ну ты даешь...
- Лимон! Положи трубку сейчас же, дай поговорить, - прикрикнула на него Леночка. – Ты где?
- В роддоме, - коротко сказал я.
- В роддоме? – ахнула Леночка. – Что, уже родила? Когда?
- Нет еще, тужимся пока, - я важно помолчал. – Скажи Борису Моисеевичу, что мне нужно дня три отгулов, а может быть и больше.
- Здорово Федь… подожди минуту, - в трубке заиграла музыка. – Федя, слушаешь меня? Б. М. сказал, что ты свободен до понедельника, но завтра в семь вечера, мы все тебя ждем с ящиком коньяка. По поводу закусить не беспокойся – я все сделаю, - от себя добавила Леночка.
- Спасибо, Лен. Да, скажи Лимону, чтобы был наготове – как позвоню что родила, пусть быстро едет за цветами. Большой букет белых роз – я ему объяснял.
- Нашел кому поручить, я сама съезжу и куплю, - Леночка возмущенно фыркнула. – Его предел – веники для бани. Я куплю, а он отвезет. Марине привет, держитесь там.
Я выключил телефон и подошел к окну. Ясная с утра погода начала портиться – темно– фиолетовые тучи затянули небо, дул сильный ветер, срывая с деревьев разноцветные листья. Я вздохнул. Что сказать – мое заблуждение, что дети выскакивают из мам сразу по прибытии в роддом - было развеяно в прах. Схватки продолжались уже шестой час, и этому пока еще, не было видно конца. Минут сорок назад Алина Андреевна в очередной раз осмотрев Марину, распорядилась делать эпидуральную анестезию. Пришел анестезиолог Сергей Иванович, крупный мужчина с большой лысой головой и веселыми глазами.
- Сейчас сделаем небольшой укольчик, - протяжно сказал он, доставая огромную, сантиметров пятнадцать, толстую иглу. – Воткнем иголочку в позвоночник, и все будет хорошо. Не смотри сюда деточка…
Он обращался к Марине, но я тоже быстро отвернулся – вид иглы заставил меня побледнеть.
- Федор, пойдите Наташа нальет вам чаю, - приказным тоном попросила меня Алина Андреевна. Затем ласково – Марине: - Тужься, девочка, тужься.
- Ооооох!
Сейчас анестезия была уже сделана – от капельницы укрепленной в изголовье, к спине Марины шла тонкая прозрачная трубочка, по которой, было видно, стекала жидкость. Марина тужилась и вместе с ней, непроизвольно тужился я.
- Подыши деточка, - сказала Алина, и мы на пару дружно задышали. Причем искривленная перегородка моего носа, издавала при этом какие-то музыкальные звуки.
- Федор, не свистите, - голос Алины Андреевны был полон укоризны. – Нашли время.
Я тут же прекратил, но через полминуты начал снова – ничего не мог с собой поделать.
...Я прижался лбом к холодному стеклу. Время рванув сегодня утром с низкого старта и набрав максимальную скорость к моменту приезда в роддом, сейчас как будто остановилось.
- Не переживайте Федя. – Ко мне сзади, неслышно подошел Сергей Иванович. – Марина – крепкая девочка, родит вам отличного пацана. Первые роды всегда долгие, к тому же – крупный ребенок, это уж как водится. Съездите домой, пообедайте, отдохните немного.
- Спасибо Сергей Иванович, - я засмеялся. – Знаете какая она у меня вредная – уеду, и тут же родит, я и ахнуть не успею. Нет уж, сегодня поголодаю, есть будем завтра.
- Ну смотрите, - Сергей Иванович улыбнулся и пошел в ординаторскую. – А я, пожалуй, перекушу.
Его будничный тон, подействовал на меня успокаивающе. «В самом деле, - подумал я. – Тысячи женщин, с гораздо более серьезными проблемами рожают, и нормально. А тут вообще ничего – крупный ребенок, подумаешь беда… Все будет хорошо». С этими мыслями, я отправился обратно в палату.
- Оооооооооох!!!
- Так! – голос Алины Андреевны, чуть заметно зазвенел. – Начинается. Света, Наташа, у вас все готово? Сергей Иванович, да? Катим кровать, только аккуратно.
Я растерянно вскочил со своего креслица.
- Федор, сидеть, - не оборачиваясь, скомандовала Алина. – Я вам сейчас все скажу.
Невысокая, с коротко стриженными светлыми волосами, в больших, слегка тонированных очках – она, была сейчас похожа на полководца, умело управляющего своей маленькой армией. Мне вдруг стало ужасно страшно, я вжался в кресло и замер, стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее. Еще днем, я сказал Алине Андреевне, что хочу присутствовать при родах, и в тот момент, действительно, совершенно искренне, этого хотел. Но сейчас, понял, что не могу…, убейте меня – не могу…, мне нужно было только одно - чтобы про меня забыли. Однако Алина Андреевна была не такова. Кровать с Мариной, аккуратно покатили в родзал, а ко мне поспешно подошла Наташа, надела на лицо маску и, на голову - шапочку на резинке.
- Пойдемте, - она ободряюще улыбнулась и кивнула. – Не бойтесь, там не страшно.
«Нет, страшно, страшно», - с отчаянием подумал я, но механически поднялся с кресла. Перед тем, как выйти из комнаты, посмотрел на часы – они показывали половину шестого вечера.
- Оооооооооох!
Я стоял в изголовье кровати, и держал Марину за руку. Точнее, она сжимала мою руку, и с такой силой, что у меня начало сводить пальцы. Ее ногти, впились в мою кожу, но я не чувствовал боли – вообще ничего не чувствовал – я тужился, я рожал сына. В голове звенело, кровь толчками била в виски, все происходящее я видел, как будто сквозь туман.
- Ооооооооооооооооооооох!
Глаза Марины широко открыты, лицо покрыто капельками пота. Ее тело, все содрогалось от мучительных усилий, грудь высоко вздымалась.
- Ооооооооооооооооооооооооооох!
«Давай, солнышко, давай. Я с тобой, видишь – я тебе помогаю. Давай, еще чуть – чуть, еще немножко, он уже появился… Тужься, солнышко, тужься… Я тоже тужусь…. Вот так, еще… еще капельку...»
- Ааа!!!
Победно улыбаясь, Алина Андреевна держала на руках, красного, сморщенного и, было видно, что не маленького младенца.
- Богатырь! – весело сказала она. – Поздравляю вас, ребята. Давайте, Федор, режьте пуповину…
Я – пуповину?!!!! Никогда в жизни!!! Я этого просто не смогу! Невозможно, нет… помогите… в моей правой руке оказались изогнутые медицинские ножницы.
- Ну же, Федор, смелее, - Алина Андреевна улыбалась. – Не бойтесь, они ничего не почувствуют.
Ножницы весили килограмм сто… нет, наверное, двести… я с трудом приподнял руку, и вздрогнул, когда они коснулись пуповины. Попытался разрезать – тугая плоть не поддавалась - ножницы соскользнули с нее. Я, в отчаянье, сделал еще одну попытку, и на этот раз, удачно - пуповина распалась, и начался отсчет первых самостоятельных минут жизни моего сына….
Свет в коридоре был притушен – горело только дежурное освещение. Я толкнул дверь, и начал спускаться по лестнице вниз. Одиннадцать часов вечера, там, наверху, все уже закончилось – и Марина, и ребенок тихо спали в своих кроватях. Все было очень хорошо – нужные процедуры проделаны, необходимые действия совершены. Этот безумный день становился историей, точнее – частью истории нашей семьи. Я был опустошен и измучен, очень болели мышцы живота, кружилась голова, меня слегка мутило, то ли от голода, то ли от пережитых волнений. Но вместе с тем, я испытывал необычайную легкость во всем теле, радость бурлила во мне, как молодое вино. Хотелось петь, и я даже попробовал, однако, поднимавшаяся навстречу пожилая медсестра, сердито шикнула на меня. Спустившись на первый этаж, подошел к двери на улицу, толкнул ее, вышел на крыльцо, и обомлел – все вокруг неузнаваемо изменилось. Чистый, только что выпавший снег, укрыл город. В один миг, все стало белым – дома, тротуары, деревья – белым, как в новом, только что родившемся мире. Снег в конце сентября, в средней полосе России! Природа, как будто хотела подчеркнуть, высокую важность случившегося. Природа была щедра и бескорыстна – у меня родился сын!