Ая уже редко участвовала в таинствах, люди перестали ходить к ней. Руки ее огрубели, покрылись узлами от вздутых вен, ведь доила коз всю жизнь. Распущенные волосы поседели и казались не такими густыми и блестящими, как раньше. Да и уставать Ая стала чаще, особенно после долгой зимы сил не хватало.
Однажды доила козу и приговаривала, что вот хорошо бы ребеночка: девицу-помощницу или сына-охотника. Вырастили бы на чистом воздухе, вспоили бы козьим молоком, секреты свои передали бы. Прошлой весной, когда лебеди прилетели, встречалась Ая с красавцем Эпу. Он так ласково улыбался, сбрасывая свою озорную шапку и кладя голову на грудь Ае. Она гладила его шелковые золотые волосы, как будто спелые колосья ржи перебирала. С тех пор прошло лето, зима скоро кончится, когда будет много солнца, может, и даст бог ребеночка? Коза слушала и вспоминала, как Ая собирала заботливо ее шерсть в кудельки, а потом любовалась пушистыми и теплыми варежками. Такие забавные, совсем крошечные! Хозяйка засмеялась: она тоже помнит, как набивала птичьим пухом одеяльце и вязала два чепчика: один с рожками - если будет мальчик, а другой - с красной лентой для дочери. Примеряла их на единственной подруге, а та трясла колокольчиком и моргала белыми ресницами, советы давала. "Пора уж и за унты приняться, на вырост будем шить", - сообщила козе и отправилась с пенящимся голубоватым молоком в дом.
Во дворе обнаружила чужие лыжи с наледью, лежали небрежно у стены. "Вот ведь торопыга пожаловал!" - проворчала и отворила низкую дверь. В единственной комнате, темной и широкой, в углу виднелась чья-то фигурка. "Притаилась, как птица на болоте", - подумала Ая, но вскоре узнала Карен с пастбища Овла-Овла. "Что привело тебя в такой мороз, небось километров двадцать пробежала?" - начала шаманка, и, не получив ответа, сама подошла к дрожащей женщине. Приподняв край ее одежды, Ая вскрикнула: подол был мокрый. Все поняла знахарка: Карен на последнем месяце, если отправилась в гости в такую даль, значит, пришло время. Приказала сидеть и ждать, все будет хорошо! Сама побежала топить сауну.
Радовалась, что вчера натаскала воды в котел, припасла дров: как чувствовала! Разожгла сухие поленья, набросала веток можжевельника для чистоты и запаха. Поставила миску с водой в дальний угол Лелю, духу-покровителю, от него зависит многое сегодня. Раскрыла на минуту двери, чтобы первый пар вышел. С сопки потянуло восточным ветром: это к добру, можно начинать. Опустила березовые веники в ведра с горячей водой, один - роженице, другой - ребеночку, а уж третий ей самой пригодится.
В доме нашла лежащую на полу Карен. Та извивалась и стонала, терпеть уже не могла. Шаманка заставила женщину подняться и выйти на улицу. В темноте небо сверкнуло зеленой молнией, два желтых глаза появились над плоской вершиной горы. Ая гортанно закричала и повалилась на колени, потянув за собой соседку. Семь поклонов на запад, семь на восток, семь на юг и семь на север, - воздали всем четырем ветрам, попросили помощи у лютого зверя, глядящего на них из темноты. После этого зашли в нагретое помещение старой сауны, черной от копоти, но святой и благовонной. "Давай, голубушка, париться будем!" - ласково приговаривая, раздевала обессилившую Карен и разоблачалась сама.
...Саамка родила мальчика. Ая выполнила привычную работу, приняв роды. Запеленала будущего охотника или оленевода (теперь и помечтать можно) в приготовленные для своего ребенка простынки, накрыла детским пуховым одеялом, даже лучистый чепчик, их совместное с козой творение, не пожалела. Отпаивая Карен горячим чаем с молоком, завела беседу.
- Давно ко мне никто не заглядывал. Старая стала, ненужная, - жаловалась Ая.
- Дак какая же старая, у тебя вон какой живот вырос, уж я в сауне заметила, - улыбнулась хитро соседка.
Ая довольно хмыкнула, погладила свой живот, скрестила ноги и сидя, раскачиваясь из стороны в сторону, затянула северную песню. Она пела про себя, про Карен с младенцем, про своего ребенка, про огонь в печке, дом и весну. Скоро прилетят лебеди, солнце будет светить даже ночью, и Эпу опять положит свои золотые волосы ей на грудь.