Катя сидела на диване, смотрела репортаж о террористическом акте и записывала его на видеомагнитофон. Убитые лежали тихо. У некоторых раненых были оторваны или поломаны конечности, из мест переломов торчали обломки костей, из ран текла кровь, многие были обожжены. Они стонали, и казались интереснее, чем тихие мёртвые, тем более что многие из них умрут, но не сразу — они ещё помучаются, а другие выживут, но останутся инвалидами, и их страдания продлятся. Кроме террористических актов и катастроф, Катя записывала документальные фильмы о маньяках. Такие фильмы она ценила намного выше, чем любые голливудские боевики.
Раздался звонок; Катя накинула халат на голое тело, открыла дверь. На пороге стояла подружка по кличке Падаль, которой Катя недавно посвятила стихи.
— Раздевайся и проходи! — сказала Катя.
Сняв обувь, джинсы, футболку и трусики, Падаль вошла в квартиру Кати, прошла по грязному полу на кухню.
— Катя, ну что, поедем?
— Поняла, какие там правила?
— Да, конечно! Сгущёнка не едет?
— Нет, занят он. Падаль, видишь, какой пол грязный?
— Ой, Катя, я же этого не люблю!
— А ещё ехать собираешься…
— Ладно, сделаю, — согласилась Падаль.
Катя вытащила тазик; налив в него воду, Падаль начала лизать пол, периодически прополаскивая рот.
— Водички на пол налей, и слизывай, схлёбывай, глотай — быстрее будет!
— Ладно, — поморщилась Падаль, и принялась выполнять предписание.
Когда пол был вылизан, Катя взяла плётку и произвела назначенные удары; Падаль терпела.
— Плоскомордая тоже хочет ехать, — сказала Падаль, стоя на коленях.
— Пусть едет.
— У неё нет денег, она подработать хочет.
— Тогда это меня не касается. Езжайте одни! Мне, в общем-то, расхотелось.
— Как Вам будет угодно, Госпожа.
— Ну, уёбище, открывай рот!
Плюнув в рот Падали, Катя сунула ей в зубы десять баксов. Падаль доползла на коленях до своей сумки, взяла кошелёк, убрала в него деньги.
— Спасибо, Госпожа! — не вставая с колен, поблагодарила Падаль.
— Пошла вон, мразь!
Падаль доползла до своей одежды, вытерлась ею, выползла в коридор голой; аккуратно закрыв дверь, встала, оделась и отправилась домой.
Падаль поднялась по заплёванной и тёмной лестнице на четвёртый этаж, открыла дверь, вошла в квартиру, разделась, прошла в ванну. Пока не пришли соседи, помылась, прополоскала рот. Настроение было мерзким.
Падаль была толстой, и имела противную кожу, почти полностью покрытую прыщами. Однажды, когда вся её голова была усеяна прыщами, Падаль постриглась наголо и обмазала голову зелёнкой, за что получила кличку «Зелёная». А «Падалью» её прозвала Катя за то, что она, живя в коммуналке, ссорилась с соседями, которые подбрасывали ей в кастрюлю какую-нибудь «падаль» из помойного ведра, о чём Падаль сама и рассказала.
Чтобы отбить желание подбрасывать в кастрюлю объедки, Падаль умышленно взяла мусорное ведро и стала жрать из него на глазах у соседей. Это немного помогло — кидать объедки в кастрюлю перестали, но стали подливать мочу и подкладывать говно. Соседи ненавидели эту девушку, и всеми силами пытались выжить её из дома, например, не давая спать, но Падали некуда было уехать. Недавно, сговорившись, соседи подкинули ей вещи и деньги, обвинили в воровстве и поставили условие, что если она за неделю не съедет с квартиры, они её посадят в тюрьму.
Помывшись, Падаль взяла своё полотенце, и заметила, что соседи успели вымыть им пол, но она вытерлась, надела свой тухлый халат и обоссанные соседями сандалии, и отправилась в свою комнату. Войдя в неё, почуяла страшное зловонье — соседи вылили на её постель воду, в которой неделю стояли цветы. Падаль увидела надпись на зеркале губной помадой «УБИРАЙСЯ, МРАЗЬ!». Падаль сняла простыни и матрас, но кровать и под ними была промочена вонючей жижей.
Однажды она попыталась пожаловаться в милицию, когда ей на постель наложили кучу говна, но все соседи заявили, что это сделала она сама, что она — чокнутая, что она гадит в коридоре, и её саму чуть было не упекли в психушку. Когда же она вернулась в квартиру, её сильно избили, приговаривая «знай, с кем связываешься!». После избиения Падаль оттащили за ноги в чулан, где она лежала и харкала кровью.
Падаль достала чемодан, сложила в него все свои скудные пожитки, позвонила Плоскомордой и назвала время встречи на вокзале.
Плоскомордую так прозвали за азиатскую внешность, а «Раскоряченной» — за кривые ноги, и «Горбылём» — за сильную сутулость. Плоскомордая имела несладкую жизнь, и тоже зарабатывала, давая Кате себя истязать и унижать; она питалась на помойке и одевалась в найденную там одежду. Денег всё равно не хватало, и Плоскомордая, заработав у Кати десять долларов, решила отправиться с Падалью в один посёлок, где, как говорила Катя, можно получить жильё и заработок; это была «община».
Подруги встретились на вокзале незадолго до отбытия поезда; на собранные деньги купили билеты, сели в вагон, и принялись гадать, что их ждёт в «общине». Выйдя на нужной станции недалеко от Твери, узнали, что до посёлка ходит маршрутное такси, дождались его, приехали в посёлок, быстро нашли «общину», о которой знали все жители.
В «общине» бедняжек встретила Валя, которая, как они поняли, была главной хозяйкой; они принялись рассказывать Вале о своей тяжелой жизни.
— Опять убогие пришли, от Кати, — засмеялась Валя. — Золушка, тебе нужны батраки?
— Возьму, пожалуй.
— А сколько будете платить? — спросила Падаль.
— Пятнадцать баксов в месяц, жильё в бараке и еда. Работать — по восемнадцать часов в сутки, — ответила Золушка.
По приказу Золушки бедняжки разделись догола. Золушка провела их в свинарник и велела таскать мешки с комбикормом; девушки скисли за полчаса.
— Нет, ни на что не годны! — сказала Золушка. — Лучше научите их радиотехнике или автомеханике — может, хоть с этим справятся.
— А кто будет за уроки платить?! — усмехнулась Валя.
— А какая оплата? — спросила Плоскомордая.
— За один совет — двадцать баксов, за лекцию — пятьсот.
— Ой, да где же мы возьмём?!
— Что — нет денег?! А зачем вам тогда жить? Пойдите, и утопитесь! — засмеялась Рака.
— Дайте их мне! Я буду их учить, а вместо платы — мучить, — предложила Пися.
— Как? — спросила Падаль.
— Для начала — паяльником прижигать, потом соски отрежу за курс лекции. Зато научу, и будете зарабатывать много. За проживание будете мне прислуживать.
— Согласна, что же делать, — плача, согласилась Падаль.
— Нет, я лучше бомжевать пойду, — отказалась Плоскомордая.
Плоскомордая ушла скитаться, а Падаль приступила к обучению. Пися дала ей тестер и неисправную рацию, предложила самой найти повреждение.
— Я же не знаю, как!
— Сейчас объясню!
Пися приложила паяльник к сиське Падали; Падаль заорала, а Пися принялась объяснять. Падаль стала делать так, как учила Пися, и нашла неисправность. Пися велела устранить, и Падаль, отыскав в коробке такую же деталь, заменила.
— Она опять сгорит, — сказал Пися.
— Почему? — спросила Падаль.
Пися взяла паяльник и снова прижгла Падали грудь, а затем объяснила, что напряжение выше, чем выдерживает конденсатор — ошибка изготовителя. Пися выбрала другой конденсатор и заменила.
Пися получила двадцать ожогов, но отремонтировала свою первую рацию. На втором уроке училась добавлять диапазоны, и получила тридцать ожогов, а на третьем, когда училась повышать чувствительность — только пятнадцать. Рацию продали Торгашу, и Пися смогла купить несколько советов, но когда изучала создание комплекта для прослушки, состоящего из «жучка» и приёмничка, лишилась соска. Постепенно Падаль начала зарабатывать, и уже не получала ожоги до тех пор, пока не пришло время изучить ремонт автомобилей. Заработанных денег ей не хватило, и она получила двадцать три ожога и лишилась второго соска, после чего снова стала зарабатывать. Заработки росли, покупать советы приходилось всё реже; Падаль стала мастером. Пройдя «ритуал», стала «подругой». Работая в автосервисе Наты, заработала за три года много денег, поехала в Москву, и наняла киллера, чтобы убить соседей.
Падаль сразу заподозрили — выгода была слишком явной, и все помнили о её ссорах с соседями; ей присудили восемь лет. В колонии Падаль подвергалась куда большему унижению и насилию, чем устраивали ей Пися, Катя и соседи. Её постоянно били; отбив внутренние органы, не оказывали медицинскую помощь, а наоборот, били по больным местам и заставляли делать то, что с такими заболеваниями и травмами делать ни в коем случае нельзя.
Падаль умерла в тюремной больнице 15 августа 1999 года, в 02:57, пережив Плоскомордую, которую убили подростки, почти на четыре года. Изувеченная маньяком Катя в это время находилась в психушке.