До двадцати семи лет Света нигде не работала, и решила, что всё же пора найти какую-нибудь непыльную работу. О физической работе, даже о нетяжёлой, она и слышать не хотела. Купив кипу журналов, Света записалась на собеседование в службу, которую условно можно назвать «секс по телефону» — фирма существует, а её название и адрес до сих пор держатся в секрете ради безопасности девушек. Одевшись попривлекательнее, Света пошла на собеседование. Собеседование проводил смешной артистичный лысый мужчина.
— Попробуй завести меня, — сказал он.
Света только начала что-то говорить, а он вытащил и показал уже торчащий член. Света понравилась этому чудаку, и собеседование прошла успешно.
В тот же вечер Света позвонила знакомым, рассказала об этом человеке, которому сразу дала кличку «***».
Она не думала, что пойдёт работать в эту фирму, ведь на собеседование она пошла из любопытства и ради прикола — она надеялась найти работу в какой-нибудь редакции. Но в следующие дни она всё больше думала о ***.
*** обещал творческую работу, участие в рекламных проектах, просил написать сценарии — такая работа была интересна Свете. *** казался ей забавным, а, кроме того, он чем-то напоминал Блина, в которого Света была безнадёжно влюблена.
Блина Света знала с детства, и он ей никогда не нравился, но за два года до описываемых событий она случайно увидела его на улице, когда ходила в магазин, и влюбилась. Любовь была мучительной — Света тосковала, а у него не было времени для встреч. За два года они лишь дважды занимались любовью.
Света почувствовала, что начала влюбляться в *** и разлюблять Блина, а потому снова пришла в эту фирму. Света работала «девушкой» на телефоне, но считала это положение временным.
Понимая чувства Светы, *** возбуждался до дрожи, когда находился рядом с ней. Однажды Хуй вызвал в кабинет Свету и её напарницу, после чего убедил девушек разыграть небольшой спектакль — раздеться и ласкать друг друга, а затем — его. Свете эти ласки не понравились; Хуй это понял и больше не предлагал таких вариантов. Он просто вызывал Свету в кабинет «на потрахушки», а иногда просил её лишь оголить низ, а сам смотрел и мастурбировал.
Свету это не устраивало, и однажды она заявила, что больше не хочет потрахушек, а хочет куда-нибудь поехать. Возможно, Света не потребовала бы этого, если бы *** первым не заговорил о такой поездке во время одной из потрахушек.
Разозлившись, Света заявила: «на меня надо тратить время», и обвинила *** в том, что он хорошо здесь устроился — «пользуется девушками, как петух в курятнике». Потрахушки прекратились, а любовные страдания Светы лишь усилились. Она любила и ненавидела Хуя одновременно. Несмотря на отказ, Хуй перевёл Свету в отдел рекламы, где, вместо обещанной творческой работы, начальница отдела, сразу невзлюбившая Свету, завалила её составлением разной отчётности и заполнением бланков. Света путалась, и вскоре вернулась на прежнее место — к телефону.
12 мая, отработав смену, Света возвращалась домой в десять часов вечера. Ей предстояло ехать из центра на метро до «Киевской», затем проехать несколько остановок на поезде, и ещё десять минут идти пешком.
Когда она уже подходила к дому, остановился «батон», из которого выскочили трое людей в масках и в камуфляже. Приказав молчать, налётчики запихнули Свету в машину, надели на глаза абсолютно непроницаемую маску, посадили на кучу тряпья на полу фургона и повезли в неизвестном направлении. На вопросы не отвечали.
Ехали долго; если Света просила пить, давали «Колу», а если ей нужно было помочиться, велели мочиться «под себя». Через неопределённое время Свету вывели из машины; она почувствовала, что находится в лесу. Она не знала, куда её ведут, и боялась, но оказалось, что ей просто дали возможность справить нужду. Её снова довели до машины, посадили и повезли. За время поездки она слышала голос только одного налётчика, который отдавал ей все приказания; остальные вообще не разговаривали, видимо, общаясь между собой жестами. Света чувствовала, что трое налётчиков всё время оставались с ней в кузове; кроме них был водитель, и, возможно, ещё один налётчик сидел рядом с ним. Спустя ещё какое-то время пленнице дали выпить две таблетки, и вскоре она уснула.
Когда Света проснулась, машина стояла. Её напоили «Колой», накормили пирожками с мясом, и повезли дальше. Света снова мочилась в штаны; тряпки сильно воняли, что, видимо, мало беспокоило налётчиков. Проехав какое-то расстояние по асфальту, машина поехала по бездорожью, и ехала так достаточно долго; затем дорога стала ровнее. Свету ещё два раза кормили, поили и выводили облегчиться. Она заснула, а, проснувшись, не могла определить, как долго спала; её казалось, что они едут третьи или четвёртые сутки. Машина иногда останавливалась и подолгу стояла. Во время последней остановки Света услышала два других голоса; они говорили на каком-то кавказском языке.
Свету ещё два раза кормили, поили и выводили из машины; она ещё один раз спала; проснувшись, сколько-то ехала, пока, наконец, её не вывели из машины. Она слышала звук открывающихся ворот, через которые её провёл Говорящий. С какими-то другими людьми, которые не разговаривали, она поднялась по ступенькам, вошла в дверь, спустилась по лестнице, повернула в коридор и вошла в какую-то комнату.
— Можешь отдыхать, — сказал женский голос.
Света услышала звук закрывающейся железной двери и замка; села на бугристый пол — под покрывалом угадывались камни.
Примерно через полчаса дверь открылась; кто-то вошёл в комнату и снял со Светы маску. Это была крупная светловолосая женщина, одетая в форму «СС»; в руках у неё был хлыст, которым она поигрывала.
— Снимай ссаную одежду! — приказала женщина. — Пойдёшь мыться.
Как и Говорящий, Фашистка говорила без акцента. Света несколько суток была в маске, но свет здесь был слабым, и не резал глаза. Света увидела, что она находится в тюремной камере.
Света разделась, и Фашистка повела её по подвальному коридору; привела в душевую, в которой было несколько простых душевых кабин, две ванны и два унитаза. Указав хлыстом на кабинку, Фашистка велела мыться. Горячая вода и мыло имелись; отрегулировав воду, Света вымылась и вытерлась простым, но новым, «вафельным» полотенцем. Фашистка снова отвела её в камеру и заперла. Пока Света мылась, её одежду забрали.
Под высоким потолком камеры горела слабая матовая лампочка; окон не было; пол был застелен плотной серой тканью, покрывавшей гравий; кровати и другой мебели не было, а была лишь одна набитая сеном подушка и «параша» — сидение с дыркой и ведро под ним; ведро было пустым и чистым. Света легла на пол, сунула подушку под голову, и стала гадать, куда она попала, и что её здесь ждёт. Если это — Чечня или другое место на Кавказе, то при чём здесь фашисты? Более ожидаемо было бы увидеть женщину в мусульманской одежде. К тому же она — белая, и говорит без акцента. Света подумала, что она не на Кавказе, а в каком-то другом отдалённом от Москвы месте, где-то в российской глубинке. Возможно, здесь — порностудия, в которой снимают «мокрые» фильмы, или притон для садистов, в котором клиенты могут делать с невольницами всё, что захотят. Возможно, она попала к богатому маньяку, и станет его наложницей, если, конечно, он не захочет её съесть. Вымогателей такого уровня не заинтересовало бы даже всё имущество её родителей и мужа.
Спустя некоторое время окошко в двери открылось, и в него просунули алюминиевую миску и железную кружку; в миске было три бифштекса, а в кружке — кофе с молоком. Света заметила, что и в дороге её кормили, и здесь, видимо, не намеревались морить голодом. Бифштексы были очень вкусными — с небольшим количеством чеснока, с какими-то другими специями, явно — без наполнителей. Кофе был растворимым, но не дешёвым; молоко не было обезжиренным; «фашисты» не забыли добавить сахар.
Спустя пятнадцать минут Фашистка открыла окошко и велела вернуть посуду. В углах камеры под потолком Света увидела небольшие колонки, а над дверью — видеокамеру. Света подумала, что сейчас везде ставят крошечные видеокамеры, которые заметить непросто, а здесь была нормальная переносная видеокамера с микрофоном — видимо, тюремщикам было нужно качественное изображение со звуком. Света поняла, что здесь могут включать стереофоническую музыку — для обычных команд подошёл бы один простой динамик. Она смотрела то на камеру, то на колонки; наблюдавшие за ней «тюремщики» решили удовлетворить её любопытство и включили бравурные немецкие песни времён Гитлера. Прокрутив несколько песен, включили ноктюрны Шопена, а затем полностью прокрутили его симфонию с похоронным маршем.
Музыка закончилась, снова открылось окошко, и Света получила салат из красного перца, очень вкусные «домашние» пельмени со сливочным маслом и сладкий чай. Забрав посуду, Фашистка предложила Свете успокаивающие таблетки; Света согласилась. Она обратила внимание на то, что Фашистка разговаривает с ней довольно доброжелательно. Выпив таблетки, Света быстро уснула, хотя не представляла, как можно спать на таком полу.
Её никто не будил — она проснулась сама. Заметив это, пришла Фашистка; на этот раз она была в шортах и в футболке, и Света увидела, как сильно она «накачена».
— Бери ведро — выльешь свои ссаки.
Света взяла ведро, а Фашистка снова отвела её в душевую, где велела вылить мочу в унитаз и ополоснуть ведро. Она предложила принять душ; Света согласилась, поскольку всегда принимала душ утром и перед сном. Света вытерлась тем же полотенцем, и начала задавать накопившиеся вопросы; Фашистка уклонялась от ответов, но не раздражалась вопросами, а лишь издевательски забавлялась ими.
Фашистка повела Свету по лестнице наверх, и через первый этаж вывела из здания. Света увидела длинное трёхэтажное здание, в котором её держали; увидела несколько коттеджей, какие-то постройки и ещё одно подобное четырёхэтажное здание.
Фашистка отвела её на спортивную площадку, рядом с которой почему-то стоял высокий деревянный крест, и велела сесть на скамейку. Вскоре пришли другие женщины; приказав Свете сидеть, Фашистка вместе с другой, ещё более амбалистой, женщиной, начала привязывать девушку к перекладине за ноги.
Амбалиха принялась избивать висящую женщину плёткой; била долго. Закончив порку, она передала окровавленную мученицу девушке-подростку, в руках у которой был небольшой прибор с проводами. Девушка подключила провода с зажимами к соскам мученицы и покрутила прибор. Мученица дёргалась около двух минут; из её рта пошла пена. Когда злодейка отключила прибор, мученица ещё полминуты тряслась, а потом обвисла. Фашистка и Амбалиха отвязали мученицу; Амбалиха принесла ведро, окатила мученицу водой, надела на неё кандалы и оставила лежать. Женщина с камерой снимала всё до конца.
Света была в ужасе; она решила, что здесь снимают «мокрые фильмы», но, прежде чем убить, долго и жестоко мучают.
— Пошли, а то ты, кажется, совсем замёрзла, — сказала Фашистка, и повела Свету в тот же подвал.
К своему ужасу, Света увидела в собачьей конуре женщину с отрезанным ухом; всё тело, лицо и бритая голова были в рубцах, на месте сосков тоже были рубцы, а рот был безобразно растянут.
— Это — Марьяша, наша достопримечательность, — усмехнулась Фашистка. — Об неё много лет сигареты тушили. Соски тоже сигаретами выжгли, но не сразу. Тушили изо дня в день, и так выжгли. Потом ей отрезали ухо. Она свихнулась от страданий, и несколько лет лечилась в дурке, а когда выписалась, мы ей надели шлем, чтобы рот растягивать — у неё постоянно углы рта гноились и кровоточили, но мы четыре месяца не снимали. Мучили её зверски! За сиськи подвешивали, насиловали, били, током пытали, снова сигареты об неё тушили, спать не давали, кормили говном и свиным комбикормом, поили одной мочой, а потом, когда она чуть не сдохла, я её опять в дурку на два года отправила.
От ужаса Света села на корточки и завыла.
— Фу, нюня! — усмехнулась Фашистка.
Взяв Свету за руку, могучая дама поволокла её; Света пришлось встать и идти в камеру, где она села на пол, свернулась в комочек и дрожала. Спустя какое-то время принесли еду; Света лишь выпила стакан сока.
— Сегодня по плану у нас унижение, — сказала Фашистка. — Пошли, живо!
Света продолжала лежать.
— Живо, вставай, а то сейчас шокер принесу — сразу вскочишь!
Света лежала и тряслась, а садистка ушла, и вскоре вернулась с шокером. Это был не тот прибор с проводами, а обычный «карманный» шокер. Получив разряд по животу, продолжая трястись, Света встала и покорно поплелась за Фашисткой, которая подвела её к маленькой железной клетке и приказала лезть в неё. Света была худенькой и невысокой, но ей пришлось свернуться, чтобы уместиться в клетке. Фашистка повесила замок, позвала Амбалиху; они вдвоём понесли клетку и погрузили в фургон, немного проехали на нём, вытащили клетку и отнесли её в грязный барак, наполненный каким-то сбродом — это были одетые в лохмотья грязные пьяные мужики и бабы.
— Клетку не ломать, девушку не калечить! Увижу хоть один синяк — худо будет! — сказала Фашистка.
Оставив клетку со Светой в бараке с этим сбродом, садистки ушли, а ублюдки принялись оскорблять Свету. Мужики, напоминавшие бомжей, старались дотронуться до Светы, плевали в неё, мочились, мазали дерьмом; Света закрыла голову руками. Так продолжалось около часа; ублюдкам надоело глумиться, но периодически кто-нибудь из них подходил к клетке, чтобы плюнуть, помочиться или оскорбить словами. Спустя долгое время пришли те же садистки, взяли клетку, вынесли её из барака и поставили на землю. Какая-то другая женщина ублюдочного вида принесла ведро и вылила содержимое на Свету — это было жидкое дерьмо. От запаха Свету вырвало.
— Неси шланг, обмой девушку! — приказала Фашистка.
Вскоре баба принесла шланг, крикнула кому-то «давай воду», и стала поливать Свету холодной водой. Света терпеть не могла холодную воду, но сейчас была ей рада. Фашистка сказала «достаточно», и воду отключили. Садистки отнесли клетку в ту же машину, вернули на ту же территорию, выпустили Свету.
— Мыться будешь? — спросила Фашистка.
Обалдевшая Света ничего не смогла ответить.
— Ты, дура, будешь мыться, или сраной останешься?
— Мыться, — пролепетала Света.
Фашистка отвела Свету в тот же подвал, в душ, дала ей мыло и шампунь.
— Остригла бы тебя наголо, но в заказе этого нет. ***во же ты выглядишь!
— До смерти мучить будете? — хныча, спросила Света.
— Здесь пока никто не умирал, кроме одной бедолаги, которая нарочно напилась зимой, чтобы замёрзнуть за гаражами. Все же здесь добровольно находятся — только тебя так сюда доставили. Кто-то дорого за тебя заплатил! И тем типам, которые тебя привезли, тоже, знать, заплатил немало.
— И что теперь будет?
— Что — не хочешь сюрпризов?
— Я домой хочу! — разрыдалась Света.
Кое-как Фашистка поняла, что Света находится здесь не добровольно; забеспокоилась.
— Чёрт возьми! Мы силой здесь никого не держим — на *** мне так рисковать?! Кто-то оплатил для тебя этот «аттракцион». Наверное, хотели тебе сюрприз сделать. Не нравится — уматывай. Только одежды у тебя больше нет, и заплатить тебе нечем.
Света обрадовалась, что может покинуть это место. Женщина рассказала, что здесь что-то вроде «курорта» с «аттракционами» для богатых людей, а она — его хозяйка.
— Не могу даже тряпку рваную бесплатно дать — таковы наши правила! Всё остальное оплачено заказчиком, а одежда — нет.
— Вы же деньги получили, вот и дайте одежду вместо еды!
— Дура я, что связалась с этими мудаками! — выругалась хозяйка. — Ладно, позвоню заказчику.
— А кто он?
— Понятия не имею! Есть его телефон, а имени не знаю. Сейчас позвоню ему — пусть заберёт тебя — я в тюрьму не собираюсь!
Света не знала, кто всё это организовал, и боялась, что «заказчик» будет обращаться с ней хуже, чем эти женщины.
Набрав номер, хозяйка стала объяснять ситуацию; Света знаками попросила дать ей послушать голос «заказчика»; хозяйка согласилась; Света послушала, но голос не узнала.
— Кажется, это не сам заказчик. Он сказал, что должен посоветоваться.
— Блин, что же это за мафия?!
— Понятия не имею, — ответила хозяйка, — первый раз в такое дерьмо вляпалась! Впредь не буду принимать заказы от посторонних.
Хозяйка сказала, что договаривалась с незнакомым ей человеком, который якобы хотел сделать жене сюрприз. Он оплатил «аттракцион», а люди в масках передали ей инструкцию с конкретными указаниями.
— У моего мужа нет таких денег, и нет таких знакомых! Вы можете мне показать те инструкции?
— Покажу, — согласилась хозяйка.
Света осталась ждать на банкетке, а хозяйка ушла за документами. Примерно через пять минут хозяйка дала Свете два листка.
— Всё отпечатано на принтере, а рукой ничего не написано! — заметила Света. — Ну и конспирация! Кто же это может быть?!
У хозяйки запищал мобильник; звонил «заказчик».
— Возьми телефон, — сказала хозяйка.
— Кто вы, что вам надо?! — спросила Света.
— Мне от Вас ничего не надо. Я получил заказ, деньги и инструкции. У нас что-то вроде туристической фирмы, мы выполняем специфические заказы. Кто-то хочет, например, пожить в «Бухенвальде», и мы находим подходящий «курорт». Мы получили заказ и устроили Вам сюрприз с похищением. Если Вы недовольны — это проблемы заказчика, на него и жалуйтесь!
— А вернуть меня вы можете?
— Можем, если Вы нам заплатите.
— Он же заплатил, вот и верните меня назад за его деньги! — обратилась Света к хозяйке.
— Вас я, конечно, верну, а потом мне придётся с этим бандитом разбираться! Даже связаться с ним не могу. Вас вернуть обычным способом, или через эту «фирму»?
— Нет, не надо этих головорезов звать!
— Ладно, сами отвезём.
Света обрадовалась, и принялась размышлять, кем мог быть этот «заказчик» — ни один из её знакомых, как она думала, не мог такое организовать.
В подозрении остался только ***, который имел деньги. Света не знала точно, на сколько он был богат, но его машина была не из лучших, а на работе он лебезил перед начальством. Тот, кто имеет столько денег, сам бы купил такую фирму, и не одну. Характер Хуя тоже был не таков, чтобы устроить Свете такое «приключение», тем более — без её ведома. Но Хуй оставался наиболее вероятным «заказчиком»; других подозреваемых просто не было.
У хозяйки снова запищал мобильник.
— Это звонит ОН САМ! Хочет с тобой поговорить!
— Слушай, дрянь! Сиди, и не рыпайся! Будешь делать то, что тебе велено, или я убью всех твоих родственников, выпотрошу твою пигалицу, а тебя удавлю. А теперь отдай телефон хозяйке!
Света передала телефон хозяйке; голос злодея был чем-то сильно изменён.
— Я не собираюсь её здесь держать насильно — мы так не договаривались! — сказала хозяйка.
Выслушав Заказчика, она отключила телефон.
— Он сказал, что я тебя могу не держать, но если ты уйдёшь или не выполнишь инструкций, он сделает то, что обещал! Номер, кстати, не определился.
— Можно, я мужу позвоню?
Хозяйка дала Свете мобильник; Света позвонила мужу, сообщила о случившемся.
— Пусть они вернут тебя, как обещали, а потом мы в милицию заявим! — сказал Гриша.
Гриша поговорил с хозяйкой; было решено вернуть Свету прямо домой. Хозяйка обратилась к одной молодой и такой же голой женщине; попросила отвезти Свету в Москву, а Света обещала заплатить. Хозяйка передала Свете видеозаписи, сделанные в бараке и в камере, что являлось обычным «сувениром», который получали клиенты, покидая «курорт».
— Зря ты отсюда уезжаешь! — улыбнувшись, сказала эта женщина. — Ладно, я сейчас оденусь, и отвезу тебя.
Женщина ушла в свой коттедж, вскоре вышла из него в шортах, в топике и в ботинках. Она отвела Свету к своей машине; это было «Порше-911». Света оставалась голой; в машине женщина дала ей накидку. Выехав на шоссе, женщина повела машину на скорости около 200 км/ч., чему была рада боявшаяся погони Света. Для возвращения хватило двух часов — «похитители» везли её очень долго, но привезли в Тверскую область, а не куда-нибудь в Чечню или в Сибирь. Вероятно, они специально ездили кругами, и нарочно изобразили кавказскую речь.
Свету ждал Гриша; Света рассказала ему о том, что произошло. Женщина, вернувшая Свету, согласилась отвезти Гришу и Свету в милицию, даже согласилась дать показания, хотя почти ничего не знала об этом случае.
В милиции Свету спрашивали о том, кто такое мог устроить; она сообщила, что это мог сделать только ***, но и это было маловероятным.
Женщина на «Порше» рассказала ментам то, что знала. О похитителях она ничего не знала. Она рассказала, что их «курорт» — дорогое удовольствие для богатых людей, и это — первый случай, когда кто-то попал туда не по своей воле, да и то сразу же был возвращён.
— Были бы у меня деньги, я бы жену свою к вам отправил, — усмехнулся мент.
Свете посоветовали не ходить на работу, не выходить из дома; обещали присмотреть за домом. Просили не рассказывать никому о происшествии. Женщина на «Порше» уехала, а Света и Гриша вернулись на милицейской машине.
Заинтригованные менты установили прослушку на мобильники Светы и Гриши и на их домашний стационарный телефон; занялись проверкой *** и всей его конторы; вычислили «турфирму» и занялись её проверкой. Местные менты в Тверской области хорошо знали хозяев «курорта» и сразу сообщили московским коллегам, что там «всё чисто».
Выпив снотворные, Света уснула. Утром ничего не происходило; Грише и Свете как обычно звонили знакомые, ничего не знавшие о происшествии. Хую Света сказала, что заболела; его голос был обычным. Света сидела дома и гадала, кто же её «заказал»; Гриша оставался с ней и сам ходил за покупками. Улица, на которой находился дом, и прежде регулярно патрулировалась милицейскими машинами, а теперь они стали проезжать по ней немного чаще.
Так прошли два дня. «Турфирма» предоставила ментам договор, заключённый с заказчиком, сообщила его телефон. Выяснилось, что мобильник с тем номером, по которому «фирмачи» связывались с заказчиком, был утерян одной школьницей. Связаться с заказчиком по этому номеру не удалось — видимо, заказчик уже поменял карту, а, скорее, выбросил телефон. Его адрес и паспортные данные оказались фальшивыми, а сотрудники «турфирмы» дали противоречивые описания. На радость милиции, в «турфирме» имелось видеонаблюдение. Посмотрев с сотрудниками фирмы записи, они выявили изображение заказчика и изъяли кассету. Сверив изображение с базой данных, менты выяснили, что в кадре — бомж, обитавший неподалёку от «турфирмы»; бомж сообщил, что один человек поручил ему сделать заказ. Номер машины заказчика бомж не запомнил, марку машины он не знал, не запомнил и внешность мужика. Проверка *** тоже ничего не дала.
«Похитители» могли схватить Свету по ошибке, но ведь заказчик на это не жаловался, а, разговаривая со Светой, узнал бы об ошибке по голосу, да и вообще мог уже увидеть, что «нужная» девушка никуда не исчезла.
Последней версией было то, что Свету «заказал» кто-то из клиентов её фирмы; база данных фирмы проверялась, а в ней, разумеется, были и бандиты, и психи, и богатеи. Бомж не опознал ни одной фотографии. Ему показали фотографии машин; бомж указал на одну из модификаций «Фольксвагена» — таких в городе было много. У двух знакомых Светы были «Фольксвагены» этой модели, но других цветов.
Следствие зашло в тупик, расследование свернули, но улица Светы так же патрулировалась, и прослушка снята пока не была. Света, Гриша и менты понимали, что тот, кто потратил столько денег, а потом так угрожал, не мог просто отступить. Менты надеялись, что он как-то покажет себя; самым лучшим вариантом было бы убийство Светы или её родни — тогда он, возможно, попадётся, и получит большой срок, а они получат какую-нибудь награду за раскрытие такого преступления. Свете сказали, что она может вернуться на работу — заказчик, видимо, успокоился, а за ней ещё присмотрят.
Поскольку проводилась проверка, руководство фирмы узнало о происшествии; Свету стали часто отвозить домой сотрудники фирмы и сам ***. Пока Хуй оставался в числе подозреваемых, за ним следили, если он вёз Свету, но он оставался тихим, мирным и ласковым — менты наблюдали их потрахушки в машине. Но Света и менты помнили: заказчик требовал, чтобы Света выполняла все инструкции, а узнать о том, что она их выполняет, он мог только от тех, кто всегда был бы рядом с ней на том «курорте». Ещё более вероятным было то, что, потратив такие деньги, он хотел бы всё видеть сам. Хуй часто ездил в Тверь, где недавно открылся филиал фирмы, любил слушать разговоры сотрудниц с клиентами, обожал порнуху, а Света возбуждала его до дрожи. Менты решили, что Хуй и был «заказчиком» — он хотел устроить Свете «аттракцион», возможно, думая о том, что ей это понравится, но, несмотря на угрозы, не хотел причинять ей вред.
В то же время ментам было известно, что бомж не опознал легко запоминающегося ***, а сам Хуй во время заключения договора был на работе и не мог контролировать бомжа — дав бомжу большую сумму денег, заказчик его хорошо контролировал, караулил у входа в офис, встретил на выходе, забрал договор и проверил прежде, чем выдать сто баксов и отпустить.
Время шло, и ничего не происходило; Света и Гриша начали успокаиваться. Менты сообщили, что никто посторонний за Светой и за домом не следит. Всё было спокойно до 1 мая, когда точным выстрелом в центр лба был убит Гриша; свидетели видели тот же «Фольксваген», но с другим номером, который тоже оказался фальшивым.
Следствие снова заработало в полную силу. Проверили всех подозреваемых, и у всех было алиби. Никаких звонков не было; убийца итак дал понять Свете, что надо делать. Всякие «перехваты» не сработали — убийцу и его машину не нашли. К прежним характеристикам злодея добавилось то, что он — отличный стрелок. Менты стали выделять тех, кто мог так стрелять, кто работал в спецслужбах, но таких в числе окружения Светы вообще не было. Света боялась, что следующей жертвой станет она, и предпочла вместе с дочкой уехать в Молдову к родственникам, поставив в известность только ментов и родителей. В Молдове её ждал сюрприз — трупы родственников, валявшиеся в доме; все были убиты пулями. Света с Асей сразу же вернулась в Москву, и, не заходя домой, пошла в милицию. Кто же мог знать адрес её родственников в Молдове, и то, что она выехала туда?! Она же никому об этом не сказала, кроме ментов и родителей! Родители всё это время оставались в Москве, и никому не говорили о поездке Светы.
Пока Света находилась в милиции, похитили Асю: только что девочка была рядом, и вдруг — пропала. Дежурные на входе ничего не заметили. В милиции началось внутреннее расследование. О том, куда поехала Света, знали только три мента, но кто-то из других сотрудников мог их подслушать. Молдавские менты не нашли в доме никаких чужих отпечатков пальцев, никаких волосков и никаких других следов посторонних людей. Было установлено, что все выстрелы были произведены из одного пистолета, который не числился ни в одной картотеке. Ещё большее удивление вызвало то, что убийства в Молдове были совершены в тот момент, когда Света вышла из дома, чтобы ехать туда. Получается, что убийца узнал её планы и выехал раньше, чтобы подготовить «сюрприз». Света осталась в милиции, а менты проверили её дом и квартиру её родителей; в доме Светы обнаружили три самодельные высококачественные «жучка», но следов того, кто их установил, не нашли; там же нашли видеокассету, на которой собака терзала ещё живую в начале Асю. Менты поняли, что имеют дело с настоящим профессионалом, по сравнению с которым они — щенки. Внутреннее расследование ничего не дало; делом занялось специальное ведомство МВД и ФСБ. Изучались старые дневники Светы; проверялись все, с кем Света контактировала со школьного возраста, и кто мог так стрелять и ставить «жучки». Всё это время Света находилась в отдельной камере следственного изолятора под дополнительной охраной и боялась, что маньяк находится среди охранников.
В течение пяти дней было выделено трое подозреваемых; следователи выяснили, что у одного из них такая машина есть, но она не зарегистрирована в ГИБДД; этот человек работал в спецслужбе, имел отличную подготовку, и был влюблён в Свету после однократного полового акта. У Светы был период, когда она решила «набрать число» партнёров больше, чем у её тогдашнего, а ныне — покойного, мужа. Таких партнёров Света не запоминала; вначале она их просто записывала, а потом сбилась со счёта. Однажды она поняла, что так «набирать число» — глупо, ведь эти мужики ей абсолютно не нравились, и секс с ними не приносил особого удовольствия. Света записала его телефон, присвоила порядковый номер и забыла, а он с тех пор не мог её забыть. Свете тогда было около семнадцать лет. С тех пор она постоянно хорошела, а он скрыто наблюдал за ней, фотографировал и мастурбировал с её фотографиями. Он наблюдал и фотографировал многие моменты, когда Света была с мужчинами. Узнав о «курорте», он вымогательством раздобыл деньги, убил жертву вымогательства, сочинил «инструкцию», в которой перечислил разные муки, сделал заказ «турфирме», а «турфирма», взяв на себя «похищение», передала плату за «аттракцион» «курорту». К «турфирме» и к «курорту» у Светы претензий не было, но их руководители сделали для себя кое-какие выводы, чтобы не попасть в более неприятную историю.
Бомж опознал маньяка; было доказано, что он ездил в Молдову; под давлением фактов и под влиянием пыток маньяк признался в преследовании Светы и в убийствах её родственников, в вымогательстве и в убийстве предпринимателя, в установке «жучков». Он выдал пистолет, которым совершал убийства. Молдова получила обещание пожизненного срока и согласилась на то, чтобы злодея судили в России. В марте следующего года состоялся суд; злодей получил пожизненный срок и был отправлен в тюрьму «Чёрный Дельфин». Света прежде видела репортажи из этой тюрьмы, и была довольна, а прокурор, утешая Свету, рассказала кое-что ещё об этой тюрьме, о чём не решились сказать журналисты. Свете удалось получить некоторые свои фотографии, сделанные Злодеем, с остатками его спермы, ксерокопию его дневника, кое-что из его одежды и кассету, на которой собака растерзала Асю.
Когда-то Гриша вложил в одну небольшую фирму деньги; фирма процветала и приносила ежемесячный доход, сравнимый со средней зарплатой. Света продолжала работать только ради встреч с ***м, которые стали происходить в её доме. Убитого мужа и неприятных родственников неприятного отца было жалко не больше, чем самого злодея; ненамного больше было жалко дочь. Вскоре после суда Света уволилась, но Хуй навещал её, когда был свободен. Оставаясь дома, Света что-то писала, предавалась фантазиям. Она позвонила хозяйке «курорта» и выяснила, что деньги, заплаченные маньяком, так и числятся за ней. Деньги были заплачены за аттракцион как предоплата, а предоплату хозяйка никогда не возвращает, давая возможность тем, кто не прожил срок полностью, вернуться снова или передать своё место кому-то ещё. За недолгое пребывание на «курорте» Света истратила мизерную долю заплаченных денег.
Перечитывая пункты «инструкции» маньяка, Света ничего не вычеркнула, а кое-что дописала; позвонив хозяйке, узнала о том, сколько надо доплатить за них. Она узнала о других услугах и о ценах, и снова кое-что дописала. Почти не было такой услуги, которую не мог бы оказать этот «курорт». Хозяйка и её подруги, жившие там же, владели фермой, заводами, фабриками, магазинами, автосервисом, строительным и транспортным предприятиями — почти всем, что было в том районе, и ещё многим за его пределами, и могли оказывать разнообразные услуги, включая охоту, тренировки, трудоустройство на самые тяжёлые работы и обучение профессиям, не говоря уже об эротических услугах и всяческих издевательствах.
Оставив все пункты инструкции злодея, за исключением уже пройденных запугивания и унижения, Света составила расширенную инструкцию. Нужные для доплаты деньги ей подарил *** — эти деньги были мелочью по сравнению с теми деньгами, которые уже заплатил маньяк. Хуй по-прежнему ездил в командировки в Тверь, и взялся доставить Свету в нужное место. Света выехала с Хуем 25 мая; Хуй довёз Свету до «курорта», трахнулся с ней в машине, попрощался и уехал.
Хозяйка отвела Свету в то же здание, провела в кабинет на первом этаже и составила договор.
— Даже маньяк до такого не додумался! — заметила хозяйка, назвавшаяся Валей.
— Только, как бы сделать так, чтобы я не смогла сбежать раньше времени?
— Силой мы не держим — я же не хочу в тюрьму сесть. Клиенты разные бывают.
— Жаль!
— Где жить будешь: комнату в доме снимешь, или с другими — в бараке? В бараке есть и туалеты, и душевые кабинки, и тёплая вода, и газ, только спят все вместе, на нарах.
— Значит — барак!
— Вообще-то есть ещё бытовки — в них меньше удобств, зато будешь одна жить. Могу карцер предложить — в таком ты тогда спала. А есть бытовки и цистерна для любителей на берегу реки. Но ты потом и поменять можешь — заплаченные деньги перераспределим, на чём-то сэкономим, или, наоборот, что-то добавим. Можешь потом здесь заработать и сама доплатить.
Валя отвела Свету в барак; Света осмотрела его.
— Да, это мне подходит!
— Вот и оставайся здесь. Знакомься с гостями.
— А я хотела всё сдать, чтобы была голой, как тогда.
— Я тебе советую сначала купить местную одежду, чтобы в магазин ходить, а остальное — уничтожить. Так многие делают, и это уже традицией стало. А пока ты можешь убрать одежду под нары. Скоро в райцентр к магазинам наш автобус отправится; обычно гости им пользуются. Света у нас уже есть, и мы обычно клички даём. Я тогда сказала «О», но кликать так неудобно.
— Зовите «ка», — предложила Света.
— Так и будем звать, а ты так и представляйся всем.
— Знаете, я ещё подумаю над именем.
— Ладно, — согласилась Валя.
Ожидая автобуса, Света не стала раздеваться, а знакомилась с гостями; она рассказала историю о том, как сюда попала в первый раз, как уехала отсюда; рассказала про маньяка, про убийства, и про то, что захотела после всего приехать сюда. Оля покричала в мегафон о посадке; взяв деньги, Света поехала вместе с другими гостями. По совету Вали и других гостей, купила местную одежду: «мешковинку», белую длинную рубаху с рукавами, телогрейку, красный топик с серпом и молотом в комплекте с короткой юбкой и с косынкой такого же цвета; подобный комплект из такого же топика, шортиков и бейсболки, и бледно-розовый микрокупальник, почти полностью состоящий из верёвочек.
Думая о своей кличке, Света вспомнила, что «Историю О» кто-то называл «История Нуля», и выбрала кличку «Нулька», о чём сообщила другим гостям и Оле.
Кастрюль и сковородок хватало на всех, ножей было много, мясорубки были свободны, а к трём четырёхконфорочным плитам была очередь.
Света сняла свою одежду, померила новую, разделась догола. Дождавшись своей очереди, пожарила и съела три эскалопа, а два других, оставшихся на лоточке, убрала в холодильник. Подойдя к Вале, Света спросила, как уничтожить старую одежду.
— Устроим костёр, острижём тебя наголо, и торжественно сожжём твои волосы вместе с одеждой, после чего назовём твоё новое имя. За ритуал доплатить придётся, но не много. Новую одежду сдай мне, а я буду выдавать по своему усмотрению.
Валя поинтересовалась профессией Светы; знания культуролога или опыт оператора на телефоне пока не требовались, а иначе Света могла бы кое-что заработать. Валя показала станки, кузнецу, бульдозеры, экскаваторы, трактора, грузовики и прочую технику, которую Света намеревалась освоить, а затем — поработать на ней.
После ужина Валя собрала гостей и некоторых «подруг». Был разведён костёр; Света была острижена наголо; её волосы были собраны и сожжены вместе с одеждой. Обратившись к собравшимся, Валя отметила, что Света, которую теперь следует именовать «Нулька», — необычный гость, и пересказала её историю для тех, кто не знал.