В конце лета нет ни в одном колхозе должности более завидной и желанной, чем сторож бахчи. С давних пор велось так, что охранять арбузное царство доверяли людям пенсионного возраста. Молодежь, как правило, при деле в те годы была, а из пенсионеров какой-нибудь бодренький старичок всегда находился для такой службы.
В пору, о которой пойдет речь, сторожевал Митрич – дедок вредноватый - тот еще активист, на партсобраниях «шашкой» любил помахать, всем, что называется, ума вставить. Об этой категории людей говорят: бодливой корове Бог рога не дал. Благо, хоть в силу необразованности не светило ему никакое руководящее кресло – худо под таким начальством работать. Леха с Митричем жил на одной улице, но даже и мысли такой не допускал – попроситься к нему «в гости» на колхозную бахчу. Обратился прямо к председателю – так, мол, и так, родственники с Севера приехали, хочется удивить их дарами земли нашей. Тот без разговоров написал сторожу записку: «Отпустить центнер». С этой бумагой и подскочил он на поле вечерком после работы. Сторож попыхтел для важности, поворчал, мол, если каждому по центнеру раздавать, так и колхоз можно по миру пустить. Записку в карман спрятал, и послал Леху на самую дальнюю делянку. Рядом собирать не разрешил. Говорит, начальство велело ему три тонны отборных арбузов срочно собрать.
Удивился Леха, почему для отборной продукции столь странную технику прислали – РУМ, а расшифровывается - разбрасыватель удобрений минеральных. (Чтоб горожанам понятней было – это что-то наподобие спецтранспорта, который дороги в гололед песком посыпает). Да и рабсилы маловато для такого задания: сторож да шурин его, тракторист Колька с женой своей. Не дурак был Лешка, смекнул, конечно, что это за спецбригада, ну, да его дело телячье. Поехал, куда указали.
Пока он люльку мотоциклетную загрузил, сторож и сродники его тоже управились. Раньше Лехи с поля уехали. Митрич немного поломался, когда бутылку в дар принимал, но, в конце концов, подобрел. От себя персонально еще парочку отборных экземпляров из шалаша вынес. На том и расстались.
Едет Леха на своем драндулете по степной дороге: то заяц из лесополосы выскочит, то перепелята выпорхнут с обочины. Вдруг в свете фар что-то непонятное мелькнуло: ежик такой большой, что ли? Потом какой-то клубок зеленых змей, что ли… Когда остановился, остолбенел от удивления. Мать честная! Это ж арбузы валяются, и впереди их – тьма! Некоторые чуть надтреснутые, а в основном – напрочь разбитые, словно пожеванные чьей-то гигантской пастью. Понял, что они из РУМа вместо удобрений по транспортеру скатились. Попытался догнать Кольку, да куда там, тот на максимальной скорости, наверное, мчался докладывать начальству о выполнении спецзадания. Лесополоса, наконец, закончилась, да и арбузов на дороге уж не было. А вот и Колька, и трактор его, и жена понурая стоит. Притормозил Алексей. Те к нему с вопросом:
-Там на дороге арбузов нет?
-А куда ж им деться? Зайцам столько не съесть!
Совсем опечалился Колька:
-Элитные ведь выбирал, самые лучшие на всей бахче. А эта клуша, - сверкнул он глазами в сторону жены, - видать, ногой рычаг зацепила, транспортер и включился. Влетит теперь от начальства…
Лешка поначалу даже по-человечески посочувствовал чужому горю, но, как только услышал опять вранье про начальство, аж передернулся весь. За дурака его держат, что ли? Из вредности взял да и ляпнул:
-Говорят, из конторы проверяющих должны прислать, вроде как в помощь сторожу, чтоб воры не лезли. Вот-вот подъедут.
Побледнел лицом шурин – что тебе вторая луна рядом народилась. Лешка тем моментом распрощался и поехал домой. А родственники «честного» сторожа, спрятав технику в кустах, пешком отправились в обратный путь, подбирая свои потери и унося их в лесополосу. Полнолуние добросовестно высвечивало не только груды полосатых корок, но и лужицы с множеством арбузных семечек. Чтобы скрыть следы нехорошей деятельности, приходилось собирать и уносить битый деликатес в сторону, а когда уж не было сил, просто засыпать их пылью. До самого утра продолжалась неблагодарная и нервная та работа. Колькина жена поначалу оправдывалась и даже пробовала доказать свою невиновность, чем еще больше гневила супруга. Последние два часа работали молча. А ведь надо было еще возвращаться назад, к спецтехнике, сыгравшей с ними такую злую шутку.