А.Славич
www.if.spct.ru
Этим, уже довольно поздним, жарким и душным летним вечером у Тропова были весьма конкретные планы: пара бутылочек холодной "Балтики" - и в койку. Вероятно, даже без ужина, – к сороковнику Тропов настолько истрепал свой холостяцкий кулинарный репертуар, что частенько летом предпочитал обходиться без ужина.
Но человек предполагает … Настойчивые звонки телефона слышались, еще когда Тропов открывал дверь. И первым делом он направился выключить бессмертное изобретение Эдисона к известной матери, даже не собираясь слушать автоответчик, – кому надо, позвонит на мобильник. Однако тут телефон зазвонил опять, и рука дрогнула - на всякий случай Тропов снял трубку.
- Здравствуйте, - голос был мужской, человека лет пятидесяти, низкий, с неистребимым украинским акцентом и несколько заискивающий. – Андрей Сергеич? Моя фамилия Петренко. Не могли бы мы встретиться буквально на полчасика? Очень важное и срочное дело! Нахожусь сейчас у вашего дома.
Поскольку ни бандиты, ни менты, ни неизвестные дальние родственники так себя не ведут, Тропов не на шутку раздражился.
- Вы, может, не обратили внимания – уже десятый час. Что горит и у кого?
- Извините, не телефонный разговор.
- Блин, слушайте, какие дела в такое время? Давайте спокойно договоримся на завтра.
- Андрей Сергеевич, - Петренко то ли запнулся, то ли решил для убедительности выдержать паузу, - очень прошу, поверьте: дело такое, что не мне, а нам с вами надо бы встретиться побыстрее.
Что бы сие значило, подумал Тропов, намеки какие-то, выражаясь на новоязе, гниловатые. Может, все же бандиты? Но что от меня лично может быть нужно бандитам? Ладно, не так уж и поздно. Правда, пива всего две бутылки, угощать нечем. Что ж, тогда придется на пленэр, заодно где-нибудь перехвачу свежего пивка…
- Ну, окей. Домой, извините, не приглашаю...
- Да что вы, Андрей Сергеевич, зачем домой. Жду вас у подъезда.- В голосе Петренко явственно прозвучало сильное облегчение.
На скамейке напротив подъезда сидел плотный, одетый в недорогую джинсу лысоватый человек – как и показалось Тропову по голосу, лет пятидесяти, пожалуй, чуть больше. Увидев Тропова, он встал, пошел навстречу, протянул руку:
- Андрей Сергеич?
- Он самый. Чем обязан?
- Очень приятно. Я Петренко Владимир Федорович. Давайте присядем.
Петренко был трезв, мрачноват и сосредоточен. И чем-то, как показалось сугубо штатскому Тропову, похож на бывшего военного. Жесткости его общем-то вызывающему симпатию лицу добавляли глубокие складки на щеках. Сев на скамейку, он полез в боковой карман.
- Посмотрите прежде всего мои бумаги.
"Бумаг" было всего две: паспорт и свежая справка из психдиспансера об отсутствии соответствующих заболеваний.
- Ну и? – уже особо не скрывая раздражения, спросил Тропов, возвращая документы.
- Сегодня со мной вступила в контакт внеземная цивилизация, - подчеркнуто медленно и внятно оказал Петренко.
Тропов скривился, отвернулся и начал вставать.
- Приблизительно такой реакции я и ожидал, - мрачно ухмыльнулся Петренко и неожиданно цепко придержал его рукой. – Ей-богу, Андрей Сергеевич, никаких глупостей делать не буду – ни вещать дурным голосом, ни этим… бластером размахивать. Послушайте пять минут старого дурака, а?
- Слабость меня когда-нибудь погубит, - пробурчал Тропов, нехотя присаживаясь на край скамейки и демонстративно посмотрел на часы. – Пять минут – засекаю.
- Связались они со мной, - сказал Петренко, закуривая очередную сигарету, - во сне, где-то под утро. Ни лица, ничего, муть какая-то белесая типа помех на экране – и мужской голос. Ну, думаю, ни хрена себе, какая шиза поперла, как бы это проснуться, не потеряв крышу? А голос бодренько так заявляет, малость похоже на Кашпировского, типа: "Даю установку, все хорошо, но проснуться пока не получится, это не шиза и не сон, а важное сообщение для вас и всего человечества".
Петренко посмотрел на Тропова, вздохнул, снова криво и невесело ухмыльнулся:
- Кашпировского-то помните?
- Смутно, я такими вещами не увлекаюсь.
- Ну, не важно. Тут это… - Петеренко несколько смущенно покосился на Тропова, - вы уж извините, цензурно излагать такую… поебень тяжело. Вы, я вижу, человек интеллигентный, – а у меня тут просто слов не хватает. Так сказать, чисто от полноты души.
Тропов хмыкнул: - Да нет проблем, переводчик, думаю, не понадобится.
- Ну, тогда ладно. Честно скажу, я как бы прихуел. Всякое в жизни бывало, но убеждать снящийся голос, что он тебе снится, не приходилось. А для него, чувствуется, ситуация штатная: ну не верю я – и ладно, а он излагает мне свое сообщение. Якобы буквально несколько дней тому назад эти внеземные хлопцы выяснили, что скоро, типа через пару лет, если не быстрее, человечеству придет полный ****ец. И, значит, необходимо, на ***, срочное вмешательство. А я им, значит, ****ь, один из первых помощников.
Прикурив очередную сигарету, Петренко выматерился уже довольно разнообразно и даже затейливо. Из мешанины непривычно свежих выражений ухо Тропова почему-то выцепило только что-то вроде "ебо****ища, охуевающего от собственной злоебучести".
Тропов от неожиданности удивленно присвистнул – таких художественных изысков ему слышать не приходилось. Вспомнились рассказы про какие-то флотские загибы.
- Вы, случайно, не флотский? – поинтересовался он.
- Та не, отставной майор-ракетчик, отставной козы барабанщик. С-суки, ****ь, вы****или на бескрайние просторы любимой родины, - пробормотал Петренко с неостывшей, видимо, за годы злобной обидой. – Но – с ощутимым усилием переключился он на прежнюю тему, - не будем отвлекаться. Просто больно уж знакомую услыхал я мудозвонь о своей героической роли в спасении передовой части человечества.
- А что, спасать ваши… - как вы их? - хлопцы хотят именно какую-то передовую части человечества? – несколько иронически поинтересовался Тропов.
- Не, насчет передовой части это я чисто к слову, советскую молодость вспомнил. А голосок этот ****ел о человечестве в целом. – Петренко глубоко затянулся. – В общем, пошли у нас как бы непонятки. Он мне о долге перед человечеством, а я ж беспокоюсь, не струйка ли он от моей протекшей крыши. Ну и у меня ж все-таки техническое образование и вначале мне показалось, что все проверяется – как два пальца. Например, говорит он мне логарифм какого-нибудь числа, а я просыпаюсь и проверяю. Логарифм – это такая функция, которую обычный человек в уме посчитать не может …
- Я знаю, - перебил Тропов. – Ну и что?
- В общем, он мне сразу сказал, что никакого способа доказать, что он мне не снится и что я не псих, не существует в принципе. Он сказал, это называется… - Петренко задумался, припоминая, … - парадокс сна во сне, типа того. Ну, если я псих, то когда я на калькуляторе посчитаю логарифм, мне будет казаться, что именно это число он мне и сказал. Логично, в принципе…
Тропов вдруг понял, что раздражение как-то рассосалось, и подумал, что мужик-то в принципе симпатичный. Ну, течет малость крыша, как говорится, с кем не бывает. Однако было жарко и хотелось пива.
- Ну, в общем, как я понимаю, - жизнерадостно предположил он, - вы, в конце концов, проснулись и разрулили эту ситуацию? Может, в честь этого по бутылочке пивка?
Петренко от приятного предложения не то что не обрадовался, а даже как-то сник.
- Я ж вам не рассказал, чего хотел от меня этот внеземной хлопец. А хотят они воздействовать на какое-то, типа, информационно-психологическое поле всех землян. Он мне довольно подробно рассказывал, но я ведь технарь, честно сказать, часть не запомнил, а часть не понял.
- И чего? – расслабленно поинтересовался Тропов.
- Да того, - каким-то надрывно-тусклым голосом сказал Петренко, - что эти инопланетные ****юки считают - для такого воздействия несколько человек должно покончить с собой! И вы лично и конкретно в том числе!
Совершенно рефлекторно Тропов резко отодвинулся, с трудом подавив желание встать.
- Та не бойся, - глухо, глядя в землю, сказал Петренко. – Нужно не убийство, а самоубийство. Чего-то он загнул про, как бы, критическую массу воли, побеждающей страх смерти. Я до этого знал только про критическую массу всякого радиактивного говнища. От этих хлопцев, кстати, как он сказал, тоже потребуются человеческие жертвы. Ну, то есть не человеческие, а … не знаю, кто они, как сказать… Вот такая мудота.
"Еб твою мать, Владимир Федорович!" - незамысловато подумал Тропов, неожиданно даже вспомнив имя-отчество собеседника, и, как мог успокоительно, произнес: - Ну, представьте себя на моем месте! Не полезу же я в петлю на основании вашего рассказа. Мало ли что может присниться человеку!...- Тропов замолчал, ему показалось, что Петренко его не слушает. Но тот поднял глаза, рассеяно покивал и сказал, опять сбившись на несколько заискивающую интонацию:
- Та понятное дело, Андрей Сергеич. Но еще десять минут, а? Доказательство-не доказательство, но типа того. Очень прошу. А? Кстати, вы ж пива хотели. Давайте в "Турист" зайдем?
Тропов задумался. Пожалуй, лучше разойтись с этим Петренкой помягче – вреде мужик управляемый. Бояться его, кажется нечего. Да и пиво в "Туристе" неплохое.
- Ну, пошли, - сказал Тропов, вставая. И натужно пошутил: - Хоть пива приличного перед смертью выпить.
- Да, еще просьба, - сказал Петренко, - идите за мной шагах в десяти, будто меня не знаете. Договорились?
Тропов раздраженно пожал плечами, мол, как хотите. Нелепость происходящего опять начала его злить – что там еще этот мужик, не дай бог, учудит в кафе?
А Петренко, отдав свои детективные указания, направился через площадь, к окраинной, довольно зачуханной девятиэтажной гостинице "Турист", на крыше которой располагалась одноименная кафешка. Через несколько шагов он покосился через плечо, и Тропов неохотно пошел за ним.
Зайдя в кафе и осмотревшись, Петренко направился к свободному столику у самого края крыши. Подойдя к нему, он повернулся, нашел глазами Тропова, который в этот момент как раз входил в зал, внимательно и грустно на него посмотрел, - и вдруг с неожиданной ловкостью перелез через бортик крыши и рыбкой, вниз головой, как в воду, прыгнул вниз…
Спустя несколько лет в середине длинного и скучного корпоративного банкета Тропов вдруг рассказал эту историю коллеге по бизнесу, большому сукину сыну, отвечающему в фирме за PR, человеку довольно умному и начитанному. Тот задумчиво помычал, что-то пережевывая. потом вдруг изрек:
- Вполне христианская коллизия...
- А причем тут христианство? – изумился Тропов.
- Ну, Андрюша, - с очаровательным, как бы маскируемым снобистским апломбом изумился коллега, - Назареянин же вполне может рассматриваться как типичный самоубийца во благо человечества. Вспомни все эти Гефсиманские страсти, просьбы к отцу небесному – "если возможно, да минует меня чаша сия". Сомневался человек. Вполне ведь мог бы тихо съебать и продолжить карьеру мессии в более безопасном месте, чем Иерусалимский гадюшник.
Коллега подложил себе салатиков, выпил очередную рюмку и глубокомысленно предположил:
- А анализируя психологически, может, кому-то нужно было стимулировать совсем не твое самоубийство, а этого Петренко? Подумай, какая классически красивая подстава!
- Ну что ж, - сказал Тропов, - буду надеяться, что это действительно так.