День Нептуна

Мареман Рыбник
До Новой Зеландии из Владивостока плыть долго, целых 40 суток. Сперва по Японскому морю к японским островам, потом нешироким Сангарским проливом между ними и далее в океан. А там уже потянутся голубовато-зеленоватые цвета бескрайних океанских далей. И солнце с каждым днем все выше будет забираться по небосклону, пока не повиснет прямо над макушкой в полдень в районе экватора.

Конечно, экипаж на переходе в район работ тоже трудится. Штурмана и механики вахту стоят, матросы надстройку суричат и красят, узлы–гаши вяжут, мотористы машинной команды порядок в пароходских внутренностях наводят. Но все равно, жизнь идет скучновато, монотонно. Поэтому день перехода экватора с праздником Нептуна готовится командой завсегда заранее, с выдумками и сюрпризами. Ядро праздника – посвящение в «мареманы» молодых моряков, экватор до того не пересекавших. Тут уж каждый бывалый морской волк норовит проехаться по молодым, чтоб знали свое место и старших уважали. А того лучше – учудить какую-нибудь хохму, чтобы потом её долго еще в экипаже вспоминали, и в тяжелые дни шестимесячного рейса, и на берегу друзьям-знакомым пересказывали.
 
 Дальше всех в выдумках пошел один из капитанов, придумавший на пару с помполитом (первым помощником) к пересечению экватора целое театральное действо. День Нептуна! По задумке, Нептун со свитой перед утренней побудкой грузятся в бот, пароход этот бот в районе экватора оставляет на воде и отбегает пяток миль на север, будто его и не было. На судне в это время подъем, утренний чай, приборка. А часикам эдак к девяти траулер снова подходит к воображаемой линии экватора. Вахтенный помощник традиционно позовет по трансляции молодых да наивных на палубу - столбы экватора смотреть. И тут пароходу навстречу «из-за поворота» - бот с Нептуном! «Кто такие?! Куда плывете?!» Пароход - в дрейф. Парадный трап опустить!! Морской царь со свитой заберется на палубу и давай праздник учинять, над молодыми моряками куражиться. Обычно черти морские новичка через «чистилище», олицетворенное сквозным деревянным ящиком с мазутными стенами, протаскивают, да «виночерпий» морской воды дает испить. А после Нептун молодых моряков за терпение и послушание похвалит и памятные грамоты о переходе экватора вручит.

На роль Нептуна согласился ревизор (второй помощник капитана) Серега. Статный он был, росту высокого. Усищи свои над губой топорщатся, а бороду из распущенного полипропилена привязали. В руки серьёзный трезубец на длинном древке, на голову корону из жестяной селедочной банки. Красота! Сам бы царь морской залюбовался, как в зеркало. Прачка судовая от симпатии к Сереге Русалкой согласилась стать, она себе и хвост матерчатый из старых простыней на машинке быстренько сострочила, и парик связала из зеленой нитки капроновой. Остальную свиту – не проблема среди экипажа набрать, стоило пообещать каждому по лишней бутылке «тропического довольствия», выдаваемого на рыбацком флоте сухим вином. А машинную команду и красить не надо, после вахты – готовые черти морские, грязные да лохматые.

Сперва всё пошло как по писанному. Оставив на экваторе мотобот с ряжеными, пароход лег на обратный курс. Сидят морячки в боте, болтают между собой. Серега винца тропического взял авоську для разогрева непрофессиональной труппы, закуску кое-какую. Санек, рефмеханик, удочку достал с самодельной блесной в форме летучей рыбки – вытравил за кормой снасть на корифену. За неспешным разговором час-полтора быстро прошли, запасы вина и съестного иссякли, и артисты разогрелись. Труппа готова на сцену, уже пора бы и пароходу возвращаться. То один, то другой моряк на пластиковой крыше мотобота встанет, посмотрит вокруг – где там родной РТМС (рыболовный траулер морозильный – супер)? Только нет и нет его. Дымка какая-то от воды поднялась, ничего вокруг не видать, ровно как летом на Курильских островах. Даже удочка Санина уходит в этот туман, как в молоко, и конец ее теряется там без следа. И самодельный желтый пенопластовый поплавок толком не разглядишь.
 
Хуже того, зыбь океаническая откуда-то подошла. Волна легкий пластиковый бот в бок пинает, раскачивает. Солнышко поднимается, жарко и муторно становится морякам после кондиционированной атмосферы судовых кают. Русалку бедную приступ морской болезни свалил. «Черти» ее под руки держат у открытой боковины бота, чтоб не вывалилась, а несчастная девушка наизнанку выворачивается. Другие члены свиты тоже посмурнели, роптать уже начали. Где там этот пароход подевался? Не утонул же, в конце концов?!

А пароход тем временем мечется по океану в дымке, как угорелый. Как Ежик в тумане. Никак мотобот обнаружить не может. С палубы посудину не видать – только молочного цвета дымка вокруг. На радаре бот не «бьется», больно уж высота у него маленькая, да еще волна эта скрадывает. Координаты – вот они, точные, здесь оставляли. Куда мог деться ?! Капитан по рубке рывками носится, красный от злости, орёт на всех. Помполит, соавтор идеи, в каюте на диване лежит, за сердце держится. Предстоящие разборки на партбюро за загубленные души представляет. По пароходу слухи ползут: не то потонули мужики, не то рванули на боте к ближайшим иностранным берегам в эмиграцию.

Ближе к обеду солнышко вертикально над головой стало, воздух еще нагрело, дымка-то и испарилась. Увидали с судна бот глазами – вон он, бедолага, уже чуть ли не у горизонта болтается. Подхватило его, видимо, экваториальное течение, которое никто в расчет не принял, да и поволокло на запад. Быстренько подбежали, трап парадный опустили до воды. А народ в боте никакой уже от жары да качки: лица бледные, в прозелень, пот течет. Русалка вообще пластом лежит. Нептун, царь морской, и тот по трапу кое-как карабкается. Но трезубцем потрясает грозно! И шипит ещё капитану: «Ты, Михалыч, лучше убегай от греха! А то я за себя не отвечаю!!»

Хорошо, что не хватило ему сил, и выронил он все-таки свой жезл на последних ступенях. Трезубец вниз полетел и красиво так в красный пластик бота вонзился. Насквозь! Чуть рефмеханика не пришиб. Оставил отметину на память о дне Нептуна. Подхватили штурмана ревизора, повели в каюту холодным тропическим вином отпаивать. Так же и других бедолаг – в душ, в лазарет, под кондиционер, привели постепенно в чувство.
 
А праздник пересечения экватора на следующий день отметили, уже потихоньку, без выкрутасов.