Меня хотят убить. Прекрасная фраза для начала детектива: кратко, емко, интригующе… Только это происходит не в детективе. Это происходит со мной, Владимиром Земцовым, инженером-программистом фирмы «Фэйт», тридцати четырех лет, неженатым, к уголовной ответственности не привлекавшимся.
Киллер выходит на охоту за мной вот уже несколько дней подряд. Сначала он открыл газ на кухне. Меня, к счастью, разбудил на рассвете телефонный звонок. Я попытался встать, голова была как в тумане, и этот ужасный запах… До телефона я так и не дополз, кое-как добрался до балконной двери и рванул задвижку. Странно, летом на ночь всегда оставляю балкон и форточки открытыми, а тут все оказалось закупорено. Но подумалось об этом только позднее. Телефон прозвонил три раза в газовом дурмане и смолк – наверное, кто-то ошибся номером или просто абонент решил, что я сплю, и отключился.
Уже впоследствии мне пришла в голову мысль о том, что это мог звонить и убийца. Проверял результат своей работы. Но почему тогда только три звонка? Чтобы наверняка узнать, что я умер, надо было позвонить по крайней мере раз десять. Однако киллеры живут по своим законам, мне непонятным.
Обо всем этом я размышлял утром, как следует надышавшись на балконе рассветной влагой. Дурман уже совсем прошел. Одна из конфорок на плите оказалась включенной. Допустим, я мог случайно оставить газ открытым. Но окна и балконная дверь! Я точно помню, что перед сном они были нараспашку. Значит, кто-то ночью проник в квартиру?
У нас в подъезде стоит кодовый замок. А у меня - железная дверь. Но это еще никого не спасало от опытных грабителей, а тем более – киллеров. Об этом я знал из криминальной хроники и тех же детективов, которые иногда почитывал от скуки. Будь я крутым бизнесменом, я, понятное дело, не удивился бы, что ко мне подослали киллера. Но мои доходы и род моей деятельности вряд ли могли представлять интерес для разных мафиози или близких к ним кругов. В квартире была прописана, кроме меня, моя мать, которая жила вместе с отчимом на другом конце Москвы. Да и вряд ли из-за нашей неприватизированной малометражной хрущобы представители квартирной мафии пошли бы на убийство – мокруху, если выражаться на жаргоне уголовников.
Остается убийство из личных мотивов. Я лихорадочно начал припоминать всех, кому мог в этой жизни насолить. Девушек, обманув обещанием жениться, не бросал, последний мой роман закончился по обоюдному согласию… Незаконных детей, могущих мне мстить из обиды, тоже вроде быть не должно – все мои пассии исправно предохранялись и ни одна при расставании не намекала на свою беременность… Ни с друзьями, ни с соседями, ни с сослуживцами серьезных конфликтов не возникало. Может, кто-то из моих знакомых сумасшедший? Или это вообще совершенно незнакомый мне человек? Умеющий, однако, проникать через запертые двери…
Версия о маньяке казалась самой невероятной, но в то же время самой правдоподобной. Ну кому в здравом уме придет в голову приканчивать такую безобидную личность, как я? Правда, немного поразмыслив, я обнаружил еще один вариант. Моя последняя девушка рассказывала, что ее бывший муж страшно ревнив и даже после развода продолжает доставать ее по телефону. Видимо, какая-то патология… Может, он следил за ней? И она привела его ко мне! Но почему он решился на убийство лишь сейчас, через три месяца после того, как мы расстались? Не знает о нашем расставании? Хотя кто их поймет, маньяков? Может, он как раз обиделся, что я бросил Инну?
Днем, выйдя из офиса покурить, я позвонил Инне на мобильный. Она ответила несколько удивленным голосом – ясно, не ожидала увидеть мой номер на определителе.
- Как дела? – спросил я нарочито бодрым тоном.
- Нормально. А у тебя?
- Тоже. А как на личном фронте?
- Неплохо. Есть перспективы.
- Вот как? Новый поклонник?
- И даже больше, чем поклонник!
- Надеюсь, ты не сошлась со своим бывшим?
- Да ты что? Он на год в США укатил. Лечиться от несчастной любви ко мне, наверное.
- Ты точно знаешь, что он уехал?
- А что? – ее голос стал встревоженным.
- Да так, ничего. Просто вспомнил тут, как он тебя доставал своими звонками, и решил выяснить, все ли у тебя в порядке. Извини, что побеспокоил.
- Ничего-ничего… Очень мило с твоей стороны! Пока!
Она отключилась. К чему долгие разговоры с бывшим любовником?
Теперь я понятия не имел, кого мне бояться. Говорят, неопределенность – хуже всего. Это я почувствовал еще острее, когда на меня произвели второе покушение. Конечно, я предполагал, что оно будет, но где-то в глубине души теплилась мысль о том, что на первой попытке охота закончится. Вопреки прочитанным детективам, где неудачливые киллеры вновь и вновь выходили на дело, до тех пор, пока не умудрялись довести его до конца.
Следующее утро было субботним. В мои планы входила поездка на дачу, где можно поваляться с ноутбуком на берегу пруда и позагорать. Мать с тех пор, как вторично вышла замуж, на даче появлялась редко – у отчима имелась своя «фазенда» с обширным натуральным хозяйством, к которому требовалось приложить женскую руку. Поэтому я оказывался почти единовластным хозяином покосившегося домишки в лопуховых зарослях, некогда являвшегося родовой усадьбой Земцовых.
Нужно было достать с антресолей канистру с бензином, и я, встав на стремянку, полез туда. Но не успел я прикоснуться к полке, как она вместе со всем содержимым рухнула мне на голову…
Я пришел в себя на полу. Башка жутко болела, шея поворачивалась с трудом. Попытавшись привстать, я едва снова не потерял сознание. С трудом доковыляв до кухни, уселся на табурет и несколько минут боролся с приступами головокружения, сопровождавшегося легкой тошнотой. Появилась даже мысль о том, чтобы вызвать «скорую», но угасла по причине сомнений в тяжести моего положения, которые могли появиться у дежурной.
Примерно час спустя я решился вернуться в прихожую и проверить, что же случилось с полкой. Деревянные планки, крепившие ее к стене, оказались изуверски аккуратно подпилены. Стоило мне опереться на полку рукой, как она свалилась вниз, увлекая за собой все лежавшие на ней вещи и меня самого.
Должно быть, меня контузило, так как я, подобно роботу, выполняющему свою программу, продолжил сборы на дачу. Канистра с бензином, к счастью, оказалась хорошо завинченной, и я благополучно погрузил ее в багажник вместе с другими предметами, совершенно необходимыми для успешного дачного отдыха.
До приезда на дачу больше никаких эксцессов не происходило и у меня создалась иллюзия, что я буду здесь в безопасности. Хотя, если подумать, что стоит убийце пробраться на дачу, раз уж он смог отпереть сложный замок на входной двери моей квартиры? Проще всего было бы подложить взрывчатку, но, может, ему необходимо замаскировать убийство под несчастный случай?
Распаковав вещи, я отправился с ноутбуком на пруд. Обычно такими жаркими выходными на берегу оживленно, особенно мешают дети дачников, с криком и визгом плещущиеся в воде. Но у меня есть укромное местечко на противоположном берегу, в зарослях. Не слишком удобно для того, чтобы загорать, но зато тихо и спокойно. Конечно, голоса дачников и сюда доносятся, но акустика тут довольно необычная: звук в зарослях как бы теряется, будто его что-то глушит. Этот эффект я открыл еще в детстве, и с тех пор это место – мое любимое. Я не показывал его даже товарищам по дачному поселку.
Программист – это не профессия, а диагноз. Так говорили нам еще на лекциях в университете. Вот и я сейчас не отдыхал, как все нормальные люди, а корпел над очередной программой для «Фэйт». Правда, если все получится, то я заработаю неплохие бабки.
Но сегодня мое уединение, увы, нарушили. Где-то через полчаса после того как я обосновался в любимых зарослях, они зашуршали у меня за спиной. Обернувшись, я увидел девушку. Вернее, молодую женщину лет под тридцать. Она была одета в белый купальник и сверкала стройным загорелым телом. Судя по ее виду, купальник был из дорогих, а загар – нездешним. Наверное, недавно побывала на юге, а то и где-нибудь в Турции или на Канарах. Я перевел взгляд на ее руки – обручальное кольцо отсутствовало, хотя это еще ни о чем не говорит: не все замужние женщины носят кольца, да и потом, у такой ухоженной красавицы наверняка есть богатый дружок.
- Извините, я вам не помешала? – поинтересовалась незнакомка.
Объективно говоря, она, конечно, мне помешала. Но это уже не имело значения. Передо мной стояла очень красивая женщина, которая захотела вступить со мной в разговор!
- Что-то я вас раньше здесь не видел, - произнес я. Ну не спрашивать же сразу: «Как вас зовут?»
- Кира, - представилась она. – Я вообще-то не отсюда. Работаю в строительной фирме. Мы планируем построить здесь неподалеку коттеджный поселок. Вот, хожу узнаю мнение местных жителей. Ведь дачники в основном по выходным собираются.
- А почему в купальнике?
- Так жарко же!
- А чего это вы наше мнение решили узнать? Уж не собираетесь ли наши дачки сносить?
- Ну что вы! Просто у нас уже были инциденты, когда мы начинали строительство, а потом местное население ходило с жалобами и предъявляло нашей компании иски. Теперь стараемся избежать проблем. Просим местных жителей подписать бумагу, что они не имеют претензий к фирме.
- Где же ваша бумага? Давайте подпишу!
- С ней позднее приедет наш представитель. Он будет ходить прямо по дачам. Мне пока поручили провести нечто вроде социологического опроса.
- И как? Провели?
- Там, на берегу, опросила шесть человек. Четверо не возражают, двое – против. Нужно, чтобы не возражали шестьдесят процентов.
- Ну, у вас есть еще шансы.
Она вдруг внимательно посмотрела на меня.
- Простите, у вас, случайно, нет с собой чего-нибудь попить? Вот надо же, в такую жару не догадалась прихватить с собой минералки!
Во мне зашевелился почти атрофированный за последние месяцы мужской азарт.
- С собой нет. Если хотите, можем зайти ко мне. У меня дома есть минеральная вода. Это совсем рядом.
Кира согласилась. Я подозревал, что жажда являлась только предлогом, чтобы отправиться ко мне. А если бы я просто предложил ей сходить и принести из дому воды? Она верно рассчитала – я не смогу упустить такую возможность!
После нескольких дежурных жестов: «Вот ваш стакан, пожалуйста!», «Ах, как я вам признательна, вы меня просто спасли!», мы перешли к делу. Кира просто набросилась на меня, как изголодавшаяся волчица. Благо мы оба были почти раздеты: она в купальнике, я в плавках. Мы урча катались по старой продавленной тахте. Кира в промежутках между изъявлениями страсти жарко шептала мне в ухо какую-то обычную женскую чепуху – что я ей сразу понравился и она не смогла совладать с собой, и так далее.
Только когда мы, обессиленные, прекратили наше грешное занятие и улеглись рядом, чтобы отдышаться, я внезапно почувствовал беспокойство. Была ли наша встреча простой случайностью? Тем более в свете последних событий? А что если эта женщина имеет отношение к моему киллеру? Что если она сама – убийца или шпионка, нанятая им? Я о ней почти ничего не знаю, а может, стоило поостеречься пускать в дом чужих людей? Да и подозрительно, что она сразу отдалась мне! Бывают, конечно, темпераментные женщины, но со мной такое приключение впервые. Я не красавец, хоть и нравлюсь женщинам. Будь она низкопробной шлюхой, я еще понял бы. Но такая шикарная дама могла бы отыскать себе любовника и получше. Ведь наверняка не обделена мужским вниманием!
Неожиданно я обнаружил, что она внимательно смотрит на меня.
- Володя, можно я приду к тебе опять сегодня ночью? Сейчас мне необходимо уехать, в машине ждет водитель, там мои вещи. Но я вернусь. Приеду на своей машине. Мне было так с тобой хорошо, я хочу это повторить!
Она встала, натянула висевший на спинке стула купальник, сунула ноги в изящные коричневые босоножки в греческом стиле – я только сейчас обратил на них внимание. И снова взглянула на меня, ожидая ответа.
- Мне тоже было с тобой хорошо. Я буду ждать.
- Дай мне твой номер мобильного. На всякий случай.
Я порылся в вещах и отыскал свою визитку.
- Я тебе позвоню. До встречи. Провожать меня не надо!
И она проворно выскочила за дверь, которую мы так и не заперли. Легкие шаги простучали по крыльцу и затихли.
Я не вернулся в свое убежище на берегу пруда. Остался работать дома. Отчего-то меня не тянуло наружу, к людям. Я ощущал странное беспокойство – будто что-то угрожало мне… Я решил, что во мне обострился первобытный инстинкт самосохранения – последние события всколыхнули его, выпустили наружу, и теперь он не дает мне покоя, скоро я буду опасаться даже собственной тени. Может, у меня начинается маниакальная шизофрения? Но ведь газ кто-то открыл и полку на антресолях подпилил… До сих пор шишка на голове! И эта Кира… Может, она тоже плод моего собственного воображения? Хотя, если подумать, при чем тут она? В ней не было ничего угрожающего. Просто приключение…
Наработавшись, я рано лег спать на террасе. За окном еще только сгущались сумерки, тянуло вечерней свежестью, сладко, не по-дневному, щебетали птицы.
Проснулся я, когда солнце уже палило вовсю. Попытался вспомнить, что мне снилось – и понял, что в последнее время не помню своих снов. Странно, я был уверен, что мне должны сниться кошмары. Или подсознание просто изгладило их из моей памяти?
Настроение было необыкновенно бодрым – давно уже я не чувствовал себя хорошо. Наверное, это благодаря вчерашним похождениям с Кирой. Я встал, поплескался над умывальником, в который еще вчера залил воды из шланга, подведенного к колодцу, и в одних трусах, майке и сандалиях вышел на крыльцо. Мне в голову даже стукнула мысль об утренней зарядке, которую я по обыкновению ленился делать в городе.
Что-то краснело на полпути от дома к калитке. Отметив, что вчера этого не было, я, все еще в превосходном настроении, направился взглянуть на непонятный предмет.
Сознание не сразу согласилось воспринять увиденное: какое-то время благодушное утреннее состояние не оставляло меня, а зрелище, открывшееся моему взору, я склонен был относить на счет сновидения или глюка, на худой конец – чьей-то нелепой шутки. Потому что там была Кира. Она лежала на траве в красном сарафане и таких же красных босоножках, в неестественно изогнутой позе. В этом месте автор детектива сказал бы: «Она была безнадежно мертва!»
Впрочем, до меня это дошло не сразу. Сначала я попытался растормошить Киру, хотя уже осознал – что-то не так, как должно быть… Только увидев ее бессмысленный, словно стеклянный взгляд, я понял, что произошло непоправимое, и не только с ней, но и со мной.
Как робот, действуя совершенно машинально, я дотащил тело Киры до террасы и уложил на тахту, где еще вчера мы любили друг друга. Мои пальцы были в крови – она сочилась из бока Киры. Удар ножом? Я машинально двинулся к умывальнику оттирать кровь. Только позднее, уже более или менее придя в себя, я подумал о том, что труп у меня во дворе мог увидеть кто-то из соседей. Сколько времени прошло до того момента, пока я очнулся от шока, не могу сказать. Помню, что все это время я сидел на стуле и тупо смотрел на мертвую Киру.
Когда ко мне вернулась способность нормально соображать и соответственно бояться, меня захлестнула целая лавина мыслей. Кто убил Киру? И что теперь делать мне?
Ответ на первый вопрос у меня был почти готов. Почти – потому что я был уверен, что между покушениями на меня и смертью Киры существует связь, но по-прежнему не знал, кто на меня охотится. Видимо, Кира приехала сюда ночью, без звонка. Открыть калитку – плевое дело. А потом… на нее напал убийца. Принял ли он ее в темноте за меня (а кто еще мог ночью ходить по участку?) Или убил ее намеренно, чтобы в этом потом обвинили именно меня? Ясно, что до дома Кира так и не добралась – дверь была закрыта изнутри на крюк. Значит, убить в доме и потом бросить тело снаружи они не могли…
На второй вопрос – что теперь делать – у меня не было ответа. Если я позвоню в милицию и расскажу об убийстве, меня наверняка превратят в обвиняемого – уж слишком явно все указывает на меня. Попытаться спрятать тело? Киру будут искать. Ее видели на территории нашего поселка, ее видели со мной… Наконец, она могла кому-то проболтаться насчет меня. Подруге какой-нибудь, например.
А тот мужик от фирмы, который привез ее сюда? Уж не он ли ее прикончил?
Мысль о мужике заставила меня подумать и о машине, на которой она сюда приехала. Либо она, как и обещала, приехала на своем автомобиле, и тогда он может оказаться где-то поблизости. Либо кто-то ее довез. И куда потом делся этот кто-то? Вот он-то и может указать на меня.
Я решил пройтись поискать машину. Вряд ли Кира оставила ее далеко от дома. У калитки никакой машины не было. Логично, если бы она разбудила меня и попросила поставить машину в мой гараж. Без меня она этого сделать не могла – гараж был на замке, а ключ висел на связке, повешенной в доме на гвоздь.
Значит, ее подвезла попутная машина или кто-то из знакомых. Ситуация явно складывалась не в мою пользу. Однако, я на всякий случай отправился проверить гараж. Он примыкал к дачной ограде и вход туда был не со двора, а прямо с улицы.
Замок не сбили, он не носил ни малейших следов взлома. Несмотря на это, я вставил туда ключ.
Первым, что бросилось мне в глаза, была серебристая «вольво», стоявшая у самого входа. Я вздрогнул. Убийца (или убийцы?) подставлял меня по-крупному. Мне могли приписать преступление с целью завладеть дорогим авто. Кстати, где ключи от «вольво»?
Я осмотрел все вокруг, но ключей не увидел. Заперев гараж, я вернулся в дом. При Кире не было ни сумочки, ни чего-то, подходящего для ношения ключей. Я уже хотел пойти поискать в том месте, где обнаружил труп, но тут мое внимание привлек некий предмет красного цвета, валявшийся в углу террасы. Я остолбенел: дамская сумочка! Красная, под цвет сарафана и босоножек.
Забыть сумочку здесь вчера Кира не могла – я непременно нашел бы ее. Потом, никакой сумки вчера при ней точно не имелось. Значит… Каким-то образом убийцы проникли на террасу, пока я спал, и подложили улику. Конечно, они рассчитывали, что сумочку найдут при обыске и на ней окажутся мои отпечатки. Но тогда почему не спрятали ее, а положили на видное место? Что-то не сходится…
Я открыл сумочку и заглянул внутрь. Обычный набор, который носят с собой дамы с достатком: туго набитое портмоне, дорогой мобильник, косметичка, документы на имя Алейниковой Киры Владиславовны. И связка ключей.
Более всего меня интересовали ключи от «вольво». Превозмогая опасения – а вдруг кто-нибудь увидит, что у меня в гараже – чужая машина? – я вновь посетил его. Оказалось, что «вольво» даже не на сигнализации. Открыв дверь, я внимательно осмотрел салон. Ничего подозрительного.
Закрыв машину и заперев гараж, я опять вернулся в дом. У меня возникла еще одна проблема – что делать с машиной? От нее еще труднее избавиться, чем от трупа. Сегодня-завтра родные и знакомые Киры поднимут тревогу. Так что времени у меня мало.
Не стоит забывать о том, что нас видели вместе, и, даже если Кира и ее машина просто исчезнут, подозрение все равно может пасть на меня.
Так, в размышлениях, прошел день. В конце концов я решил на свой страх и риск остаться на даче до завтра. Тело Киры, завернув его в пропитанное кровью покрывало с тахты, перенес в чулан и прикрыл тряпками. От него начинало уже внятно смердеть – жара давала о себе знать. Вернувшись на террасу, я увидел, что на тахте остались бурые, еще влажные пятна. Оттирать их уже не оставалось сил…
Единственной здравой мыслью, посетившей меня за это время, было погрузить труп в мою машину и где-нибудь по дороге на работу избавиться от него. Где и как – этого я пока не знал. Но мне казалось, что в пути решение обязательно придет.
Проснулся я рано. Первым делом отправился в чулан взглянуть на труп. Как ни странно, запах разложения в доме больше не ощущался, и я очень скоро понял, почему. Тела в чулане не было, оно пропало… Я поискал красную сумку, оставленную мной в ящике старого письменного стола –исчезла тоже!
Непонятное предчувствие охватило меня. Я бросился в гараж. Замок висел на месте, но от «вольво» внутри не осталось и следа.
Плохо помню, как я обыскивал дом и двор. Никаких следов пребывания покойницы! Даже пятен на тахте не осталось и в помине… Может, надо мной все же подшутили? Но ведь труп был настоящим, я мог в этом поклясться!
Мне не оставалось ничего иного, как поехать на работу. Весь день я никак не мог сосредоточиться на своих программах, и даже заслужил замечание начальства. Раньше меня это огорчило бы, но сейчас я почти пропустил брюзжание начальника мимо ушей.
Вечером дома что-то заставило меня включить телевизор, педантично просматривая хроники происшествий и сводки новостей. В одной из передач, на которые я наткнулся, объявили о том, что на Волоколамском шоссе в безлюдном месте найдены останки сгоревшей машины, предположительно принадлежавшей исчезнувшей сутки назад сотруднице крупной строительной фирмы Кире Владиславовне Алейниковой. Похоже, она погибла в результате катастрофы. Подробности уточняются. Что делала Кира Алейникова на Волоколамском шоссе – пока неясно.
Я перевел дух. Итак, кто-то ночью опять проник на дачу и вывез Киру на ее машине в безлюдное место, а затем, вероятно, облил машину бензином и поджег. Но как убийце, даже при наличии у него разнообразных инструментов для открывания дверей, удалось не разбудить меня?
Зачем-то я спустился к своей машине. Открыл дверь и принялся методично обыскивать салон. В бардачке – ничего подозрительного. Багажник… Сегодня я грузил и вытаскивал оттуда вещи, но ничего особенного не заметил. Вернее, ничего и не искал. Сейчас я при свете фонарика внимательно осмотрел багажник. На самом дне что-то блеснуло. Только дома я смог рассмотреть эту вещь как следует. Заточка! Вроде тех, какими пользуются зэки в тюрьмах. (Это мне тоже было известно по книгам и фильмам.) И на ней – засохшая кровь! Я был уверен, что знаю, кому она принадлежит! Так же, как и знал, откуда взялась эта заточка – я сам как-то подобрал ее на берегу того самого дачного пруда.
Как же я раньше не подумал об орудии преступления! Меня опять пытаются подставить! А вдруг уже донесли в милицию?
Я вышел на балкон и глянул вниз. В глубине двора мельтешило несколько темных силуэтов. Засада? Надо срочно избавиться от заточки! Как? Выбросить в унитаз? Застрянет! В мусоропровод? На ней мои отпечатки пальцев! Я в ужасе заметался по квартире.
Стоп! Зачем моим преследователям надо было избавлять меня от улик – трупа и машины, если они хотели меня подставить? Нет, это похоже на какую-то игру! Меня просто хотят вывести из равновесия!
Из-за туч вышла полная луна и осветила двор. Силуэты забились в темный угол квадрата, еле слышно о чем-то шушукались, возились… Странное беспокойство, уже испытанное прежде, охватило меня. Но связано оно было не с моими преследователями, а с чем-то другим. Полнолуние… Это было почему-то важно, но я не знал, почему. Я подошел к самым перилам. Лунный квадрат двора манил… Я отшатнулся. Что это со мной? Пора спать.
Я припрятал заточку в пакет с крупой, хоть и не был убежден, что это надежное укрытие, и, выполнив все обычные процедуры, лег спать.
Разбудил меня вой сигнализации. Я проснулся – и никак не мог понять, где нахожусь и почему пребываю в такой неудобной позе. В живот мне впилось что-то твердое, а под верхней половиной туловища была пустота. Ни кровати. Ни подушки с одеялом. Ничего! Только несколькими секундами позже я осознал, что вишу поперек балконной перекладины и ноги мои уже почти оторвались от пола… Как я сюда попал?
Сигнализация по-прежнему выла, и я понял, что это мой «жигуленок». Надо скорей спуститься. Я с усилием втянул тело назад на балкон. Тут я осознал, что на мне только пижама. Наскоро одевшись, выскочил во двор. Какие-то фигуры метнулись прочь от моей машины. Торопливый юношеский говорок… Ясно, подростки! Не то хотели угнать автомобиль, чтобы покататься, не то – снять колеса. Вроде все цело.
Полная луна зависла над двором. Ее свет не давал уснуть. Я ворочался в кровати.
Как и почему я очутился там, на балконной перекладине? И что случилось бы со мной, если бы не подростки-хулиганы? Мой неведомый противник опять вступил в игру? Или… Страшная догадка, которая уже давно теплилась в глубине подсознания, наконец обрела свои очертания. Что, если никаких убийц не было? Что, если убийца - я сам? Мне уже третью ночь подряд ничего не снится… Не могу вспомнить…
Луна звала. В такие ночи оборотни выходят на охоту, лунатики крадутся по крышам… Смогу ли я сопротивляться лунному притяжению? И что произойдет, если я опять усну? Не лучше ли выйти на балкон, перегнуться через перила, оторвать ноги от пола и устремиться в бесконечность квадрата навстречу этому зову?