Тонкий ломтик шоколада Линдт – 85%. Горечь, скажете, – не торопитесь!
По телевизору - ураган в Новом Орлеане. Все залито к чертовой матери. Город эвакуирован
Да, горький, но его надо знать как есть. К этому шоколаду нужна курага нежная калифорнийская, и чернослив такой же без косточек.
На экране корреспондент говорит о том, что мародерства в городе нет, а за его спиной бегают черные толпы от одних разбитых витрин к другим с банками, пакетами и всякой снедью.
Еще нужен миндаль. Только не жареный и не соленый, а свежий, высокого качества и хорошо высушенный.
Корреспондент говорит, что людям разрешено брать все необходимое, потому что как им иначе прожить? Так что это не мародерство, а что-то вроде распределения.
Теперь приступим: протыкаем острым миндальным орешком курагу и вставляем его внутрь вместо косточки.
Во французском квартале – вода до второго этажа. В первых этажах были ресторанчики, стрип клубы и бары со знаменитым новоорлеанским джазом. Толпы народа шлялись по Бурбон стрит, кто побогаче, заказывал выпивку и сидел внутри, кто победнее, слушал снаружи.
То же самое делаем с черносливом. Аккуратно вставляем в него миндалинку.
Теперь там плавают аллигаторы. А может, не плавают, потому что даже аллигаторы не любят плавать в дерьме. Канализация переполнена.
Когда чернослив и курага готовы, складываем сэндвич. Сверху чернослив, посерединке – тонкая плитка очень горького шоколада Линдт – 85%, а снизу курага. Во фруктах, понятно, миндаль.
Говорят, десятки тысяч из Супердома – огромного стадиона в Новом Орлеане перевозят в Астродром в Хьюстоне. Мд-а-а, в даунтауне Хьюстона не стоит теперь появляться.
А теперь откусить осторожно, так, чтобы сладострастная смесь из кураги, чернослива, миндаля и черного шоколада одновременно оказалась на языке, раздразнила вкусовые рецепторы, наполнила рот жадной слюной.
Говорят, там сотни погибших, и сотни тысяч разорившихся. Жаль город. Джаз, непристойный французский квартал, прогулочные колесные пароходики на Миссиссипи, острая уха гамбо и пылающий кофе с ромом в знаменитых ресторанах, фаэтоны и старинные деревянные усадьбы – все исчезло, как декорации снятой с подмостков пьесы.
О как приятно поворачивать языком восхитительную смесь, как приятно залить её ароматным чаем и откусить опять от пагубного, как всякое наслаждение, десерта.
Что там у нас в новостях? Все еще о Новом Орлеане?