- Привет! Как давно я тебя не видел, - сказал Зроп и улыбнулся.
Улыбнулся так, как это умел только он: сморщил нос, будто понюхал перца и собирался чихнуть.
- А я тебя видела каждый день, - сообщила Проп. – Если хотела, то хоть сто раз могла видеть. Вот!
Она глядела на Зропа веселыми глазами. Проп умела делать их такими, когда, например, чего-то стеснялась. Или говорила неправду. Ну, не совсем правду.
- Ты не могла меня видеть, потому что меня не было, - сказал Зроп.
- Нет, был! – Проп даже ножкой притопнула. – На фотокарточке! Ты что, забыл, как подарил мне её? И написал: «Я всегда с тобой!»
- Ах, да! – Зроп хлопнул себя по лбу. – Я даже расписался под той фразой – такая длинная витиеватая подпись. У меня ведь имя короткое, а хочется, чтобы было вот таким-притаким, - он раскинул руки и даже привстал на цыпочки, чтобы показать, до каких пределов желает удлинить своё имя.
- Я смотрела на тебя и думала, где же ты сейчас, - продолжала Проп, - но ничего придумать не могла. И тогда я решила: мне достаточно того, что ты со мной, пусть даже и на фотографии.
- А меня на самом деле не было, - уточнил Зроп.
- Я не знаю, что ты думаешь, насчёт того, где был, но на самом деле ты всё равно был со мной, - не согласилась Проп.
- Ага, - кивнул Зроп. – Я с тобой был. Конечно, это так. Но и в другом месте я тоже был.
- Где-То Там? – спросила Проп.
- И Где-То Там тоже, - подтвердил Зроп. – Там было весело, но я скучал.
- Как это так? – изумилась Проп. – Весело – значит, весело. Скучно – значит, скучно. Как это может быть и весело, и скучно? А может, ты весело скучал?
- Нет. По раздельности, - сознался Зроп. – Сначала мне было весело вспоминать, как от тебя улетел воздушный шарик и зацепился за нос скульптуры вождя пролетариата. Приехала целая команда спасателей. Они выдвинули длинную лестницу и залезли на неё, чтобы достать шарик. А он взял и полетел дальше. Зацепился за шпиль на здании правительства. Помнишь? Спасатели хотели сначала снять его при помощи своей лестницы, но её не хватило. И тогда они вызвали ещё одну машину, но и у неё лестница оказалась маленькой. Тогда ты сказала: «А почему бы вам не залезть на крышу?» Сами они до этого не могли додуматься. Ты у меня такая умная, Проп!
- И тебя веселило, что я такая умная, Зроп? – Проп даже смеяться перестала – так рассердилась на Зропа.
- Нет, мне было весело вспоминать про шарик, - потупился Зроп. – А скучал я по другой причине.
- Причина была унылая, как дождливый осенний день? – спросила Проп.
- Нет, причина совершенно замечательная, - не согласился Зроп. – Вот она!
Всё это время он держал правую руку за спиной, и Проп даже решила: он держит в ней букет. Она очень любила белые нарциссы, и надеялась: Зроп их ей подарит.
Но в руке Зропа оказался обычный кулёк из старой газеты.
- Где-То Там я купил вишню, - сказал Зроп. – И мне стало скучно от того, что не могу съесть её с тобой.
- Ой! – воскликнула Проп, заглянув в кулёк. – Это самые замечательные на свете вишни: темно-бордовые, крупные и блестят как лакированные.
- А представь, какие у них большие косточки! – сказал Зроп. – Ну, как я мог один есть вишни и плеваться их косточками?
Они любили устраивать соревнования: кто дальше выплюнет вишневую косточку. Чтобы никому не мешать, выбирали какое-нибудь укромное местечко – и плевали!
Вообще-то плеваться, конечно, неприлично. Но это если кто-то видит. А если двое что-то делают вместе, и им это нравится, то – вполне прилично. Тем более, что из косточек потом вырастали красивые вишневые деревья!
- Я даже не сержусь на тебя за то, что ты не принёс мне нарциссы, - сказала Проп. – Потому что вишни я люблю не меньше.
- А знаешь, когда нарциссы срезают, то они быстро вянут, - печально сказал Зроп. – Я это совсем недавно понял. Хорошо, когда они растут просто так!
- Если бы мне подарили клумбу с нарциссами, я была бы так рада! – откликнулась Проп. – Но ни у кого нет настоящей клумбы с настоящими нарциссами.
- А пойдем есть вишню, - предложил Зроп.
И они пошли. И пришли Куда-То Туда, Где Они Ни Разу Не Были. Вместе не были. А Зроп до этого был. Только Проп пока об этом не знала.
Они ели вишни и плевались косточками. Причем, у Проп это получалось лучше: её косточки улетали дальше. А может, Зроп ей поддавался? Потому что ему было приятно, когда приятно было Проп.
Последняя косточка у Проп улетела так далеко, что не было видно, куда она упала. И тогда Проп пошла и раздвинула ветви кустов чубушника, потому что косточка улетела куда-то за них.
Она раздвинула ветви и сказала:
- Ах!
А Зроп аж порозовел весь от этого «ах!». Потому что Проп говорила так, когда что-то её особенно впечатляло.
- Клумба с нарциссами! – сказала Проп. – Откуда она тут взялась? Тут вообще никакой клумбы быть не может, потому что сюда никто не ходит.
Но Зроп пожал плечами:
- Почему это никто не ходит? А мы разве не тут ходим сейчас?
- Клумба с нарциссами – моя мечта, - сказала Проп. – Я и не ожидала, что она исполнится тут!
- А никогда не знаешь, где мечта исполнится, - ответил Зроп. – А знать, где и когда она сбудется, - это совсем неинтересно!
- Ты такой умный! – восхитилась Проп, и Зроп порозовел еще больше, а мочки его ушей даже стали красными.
Он любил, когда Проп его хвалила, но почему-то от этого смущался.
А клумбу с нарциссами он разбил сам, и ухаживал за нею, и оберегал от посторонних глаз, и очень хотел, чтобы у Проп была самая лучшая на свете клумба.
Лучше её и вправду не было. Вот!