Летом в нашем крае так прекрасно, что удержаться и не пойти на прогулку, на свидание к природе, невозможно. Особенно хорошо вечером перед сном. Как бы ты не устал, чтобы не задевало твою душу, она, Матушка, тебя приласкает, отвлечёт от дум тревожных, выправит, силушку восстановит. Ты только поднимись, пойди к ней, доверься.
Вот я и решил прогуляться сегодня. Пройду через перевал невысокий к реке большой, полюбуюсь на её плёсы и быстрины, подышу… Пес со мной. Белый зовут. Целый день лежал, ждал, когда пойдём.
Вот идём. Подымаемся в сопку. Бок у неё покатый, чуть округлый. И рядом такие же с плавными очертаниями. Дальше-то всё выше и склоны их круче, резче отрогами очерчены. А горизонт и вовсе горы заслоняют. Вершины, как наконечники копья, резки гранями, темны. Хребет Гыдан. С него по одну сторону реки в Тихий океан бегут, а в другую к Колыме, что в океан Ледовитый впадает. Вот где гуляем.
Середина августа. Стоят тёплые солнечные деньки. Щедрое солнце так раскаляет воздух, что и за ночь он почти не остывает. Его, не видимые облака, перекатываются по распадкам и долинам, гуляют по склонам сопок, насыщаясь ароматами различных уголков. В это время вечером на водоразделах можно, вдруг, оказаться в тёплых испарениях воды с запахом хариуса очень схожим с ароматом свежего огурца, или в благоухании переспелой морошки, которая уже бродит от тепла в низинных болотах.
А среди болот, внизу не удивительно ощутить сильный дух маслят, которые в изобилии в это время растут на склонах и даже отрогах, или у реки вдыхать вкус багульника и можжевельника, украшающих подножья скал, или разогретого камня с привкусом лишая. А каково ощутить запах спелой малины, жимолости?!!!
Природа уже неспешно завершает рост и вызревание. Всё вокруг, кроме приятных запахов, ещё радует глаз полнотой, сочными красками с обилием тёплых тонов, среди которых всё больше появляется желтоватых и красноватых оттенков спелого, излучает благость свершённого.
Животные пасутся сытые, выбирают места, где пища полакомей, благо есть, где и из чего выбирать. Удивительно для севера тучные и разнообразные травы, их сочные коренья, молодые побеги кустарника предлагает кормилица природа лосям, зайцам и грызунам.
Стелящийся по склонам сопок шикарными нежно салатного цвета коврами, ягель сочный после обильных грозовых дождей быстро насыщает оленей. И они всё больше времени позволяют себе полежать, или поискать своё любимое лакомство – грибы, которых к концу лета в этом краю изобилие.
Медведь всеяден и, даже скажу, гурман. Везде побывает, всё перепробует. И, если захочет отведать ягоды, то не будет есть всю подряд, а выберет ту, что покрупнее и слаще. Хищникам тоже леность и привередливость в еде присуща.
Зайцы, мыши, куропатки и утки с многочисленными выводками, лосось в реках быстро и легко достаются на трапезу. Да и жара аппетит умеряет. Перекусил и долго можно валяться на солнышке, это не зимой в трескучие морозы… Словом, благодать эта пора для животов и душ животных. Их детёныши окрепли, резвы в играх и всё смышлёней в науке жить на здешних просторах.
Птенцы в размерах уже лишь немногим меньше своих родителей и в полёте мало им уступают. Летают всё больше, выносливость обретают, старательно учатся всему, что передают им старшие. Одни изучают богатейший ассортимент пищи из насекомых, ягод, семян и орешек. Пернатые охотники осваивают сложнейший атакующий пилотаж. Другие на плёсах многочисленных речушек с обилием подросших мальков приобретают мастерство ловить рыбу.
А рыбы и мальков в реках удивительное изобилие. Огромное количество насекомых: мотыли, бабочки, стрекозы, кузнечики комары и мошка, буквально, усыпают поверхность воды многочисленных озёр, рек и ручьёв. В донных наносах тоже полно всякой живности. Еда, практически, сама плывет в рот.
А в нерестовых реках погибший и разлагающийся лосось воду превращает в бульон, что позволяет малькам быстро расти, не тратя усилий на поиск пропитания. Так природа устроила, что родившийся на этих плёсах, лосось, став взрослым, возвращается, к месту рождения, мечет икру, оплодотворяет её и погибает, чистейшую воду рек своей плотью обогащая для вскоре появляющегося потомства. Цеди малёк себе воду, расти, гляди только в оба, чтобы тем, кто покрупней в брюхо не угодить. Вырастешь, уйдешь в море, а через несколько лет вернёшься, явить в своей колыбели уже своё потомство.
Север, но так обжит детьми природы. Многое просто удивляет своим присутствием в суровых краях. Больше других меня очаровывают злаки. Здесь обитают дикий овёс, рожь и пшеница и много других, которые я не знаю. Они за очень короткое время вырастают и вызревают, порой удивительно, на очень скудных землях. Даже среди скал, бывает, найдут себе горсть земли и несколькими колосками каменный мир украсят.
Очень любят вдоль дорог расти. Стебли их крепкие, часто и полутора метров высотой, и колос всегда налит. В пору зрелости они очень красивы. Вот и сейчас я присел полюбоваться природой как раз возле местных уже зрелых хлебов. Вокруг зелено, а их колосья очень украшают округу красками спелости. Верхние части стеблей имеют бледно зелёный и, даже, бежевый оттенок, а ржаной колос еще светлей и чуть золотистый, а волоски метёлочки почти розовые. Такая греющая красота! Солнечной волной чуть колышутся хлеба вдоль тропинки.
Такой же волной пряди и у Лены. Русые. Красивое слово - русые! Тепло, нежность, полнота и красота в нём звучит. Лена красивая!
Нет, так не пойдёт. Я гуляю или кино смотрю?! А как красиво начал с дифирамбов природе. Не надолго меня хватило не вспоминать. Чуть к чувствам съехал, сердце и пропело: «Лена!»
- Слышь, Белый, морда твоя псиная, где Лена? Ну, что ты головой закрутил? Уехала. А мы с тобой гуляем, природой любуемся. Может, что увидим интересное. Фотоаппарат-то я не взял, а это примета. За морду не обижайся. С твоими глазами это даже комплимент. Человеческая-то не лучше. Взгляни на мою. Вот и я говорю, лучше в кустах что рассмотреть. Бегай, ищи, что тебе по нраву. И я пошёл.
На тропе вода сочится из-под ноги. Теплое и мокрое нынче лето. Грозы часто гуляли. Красивое это зрелище! Иногда так зарница всполохами полыхает, что, кажется, вершины колеблются! Случалось, молнии поджоги устраивали, но сами же грозы и заливали пламя. Больших пожаров не было. Не пришлось животным шарахаться от огня да в поисках новых угодий для прокорма. Холод тоже, как в иной год происходит, не врывался со снегами посреди лета. Не пугал. Как-то всё мирно, ласково лето катилось. Жаль коротко.
Летом всё глаз радует, ярко, сочно и глубоко. Особенно небо. Да, только летом наиглубочайшей синевы небо и увидишь. Особенно космической глубины синь вслед за грозой, когда, раздвигаясь, открывают небосвод высоченные лепные тучи. А как хороши они в этот момент. Снизу ещё почти свинцовые, провисают под тяжестью воды, проливаются. Но выше всё светлей, светлей и у верха уже ослепительно белые. Из-за края белизны солнечные лучи сверкают, а вокруг иного облака и золотым нимбом полыхают. Красота!
Задрав голову, созерцая это можно и под дождём постоять, благо он тёплый и уже вот-вот закончится. Грибной дождик, говорят, когда вперемежку водяные струи и солнечные лучи на землю льются. Грибницы, согретые за лето и водой небесной увлажнённые, активны в этом году.
Повсеместно встречаешь грибы. По поймам подберёзовики и сыроежки рассыпаны, на террасках да склонах – подосиновики, маслята да моховики. Уже и грузди с волнушками встречаются. Чуть позднее их много будет.
Мне вот под ноги мухомор попал. Красный, как колпак Деда Мороза, и ни одной точечки светлой на шляпке нет, а юбке балерина позавидовала бы. Пахнет на столько сильно, что даже наклоняться не надо, чтоб насладиться. Вон, дальше, вижу - дождевик размером с кулак белеет. О, да тут их как теннисных мячей на тренировочном корте! Грибной год.
Ягод тоже нынче много. Морошка, голубика. Брусника краснеет уже боками, но еще не спелая. Шикша наливается соком, хотя и сейчас сладостью рот порадует, но будет ещё лучше. Жаль, жимолости поблизости нет. Больше других люблю. Хороша ягода, с особым вкусом, да и крупная, собирать легко. От одного воспоминания во рту приятно стало. Эх-ма.
Ещё я рябину кустарниковую люблю. Правда, растёт она только на побережье, недалече, через хребет вёрст сто всего отсюда. Сорт особенный, не горчит совсем, ягода крупная, кисловато-сладкая. Кусты высотой до двух метров, гроздями густо увешаны, собирать одно удовольствие, за двадцать минут ведро накидаешь. Бывают и совсем малюсенькие кустики. Меня просто фантастически поразил однажды склон сопки, обращенный к морю! Только камни на нём, а меж камней пробиваются вверх тонюсенькие стволики рябины высотой-то всего двадцать сантиметров. Оканчиваются они полновесной розеткой веточек с крупными оранжевыми ягодами. Гроздь каждая не менее чем из десяти ягод (а то и до двадцати) и размером с ноготь ягодки-то, часто даже и с большой. Веточка не может держать такой груз, и лежат эти ягоды на камнях. И столько их, что склон почти оранжево-алый! Сколько камней на склоне? Так вот, ягод еще больше.
Фантастически сильна и неожиданна природа Земли-Матушки, а на севере особенно! Читал, что из наших краёв купцы кустики рябины даже в Англию привозили, где её в садах рассаживали, как большой редкости и очень полезное растение. На хороших почвах она вообще очень хорошо растёт и плодоносит. Созреет она к концу сентября. Тогда природа уже другая будет, многоцветна по-осеннему, зелень-то чистая лишь на кедровом стланике да по мхам. А так всё больше золота да красноты. К тому времени небо всё светлее становится, нежная голубизна кажется прозрачной и в тоже время глубокой. Завораживает, глаз не оторвать. Так и смотрел бы…
У Лены глаза такие. Небесам даже в ясный день ещё и не сравниться. В хмурую-то погоду они у неё такие светло серые, что принято сравнивать с водицей ясной. Ясные, это точно, но с водой, даже с росинкой, сравнивать не верно. Вода прохладная, а глаза у Лены всегда тёплые. В них солнышко. Оно от всех спряталось за тучки, а на мир из её глаз выглядывает. Да, Лена и сама Солнышко! В нашу последнюю встречу её глаза были чуть больше обычного подкрашены. Разговаривая с ней, когда рядом шли, я смотрел на её реснички, искал образное сравнение. Не нашёл. Так и сказал себе – Ленины реснички, ни с чем не сравнимые! Уехала.
- Белый, может, ты меня отрезвишь? Найди кого-нибудь, облай. Всё отвлечёшь. Или сейчас до реки дойду, искупаюсь. Вода прохладная, остудит. Сердце так колобродит, что мозги расплавились и вытекли. Один туман чувств в голове парит. Уехала.
Понёсся Белый куда-то. Суслика увидал. Тот свистнул и нырнул в норку в песчаной террасе. Теперь Белый будет полчаса свой нос совать во все норки. У них там ходов богато, целый город. Только медведь и может их оттуда выудить. У косолапого дури и времени свободного много, бывает, поразроет их жильё, как бульдозер. Сколько раз приходилось следы его безобразия видеть. Дались ему эти евражки. Проку от них никакого. Если и поймает да съест, то это как слону горошина. Уж сил-то точно потратит больше, чем приобретёт. Скорее, развлекается он так, хулиганит.
Терраска сухая. Вон подосиновиков семейка вдоль края вытянулась. Крепенькие такие. Любо дорого посмотреть. Те, что побольше, зайцами покусаны. Тоже вот, дегустаторы. Река уже близко, большая, быстрая, с многочисленными протоками. В протоках вода прогревается, течёт медленно, цветёт. Водоросли салатовой слизью многие камни облепили, пахнут хорошо. Я их запах ещё высоко по распадку услышал, а тут к ним ещё аромат топольника добавился. Тополя в российских городах так сильно пахнут, когда листья из почек распускаются. Здесь же они благоухают, когда вот такие теплые дни стоят, воздух прогретый в их зарослях застаивается.
Топольник - это такие деревца не толще чем с руку и высотой до десятка метров. По галечным косам так густо растут, порой одно к одному. Поэтому высокие, тонкие, прямые. Сквозь их заросли не прощемишься.
Однажды, помню, спугнули лося, он бросился удирать прямо в заросли топольника, но даже с его-то весом более трёх сот килограммов «завис» в зарослях. Переждав, когда мы пройдём, кое-как обратно выбрался.
На реках местных по весне да от дождей часто паводки случаются. Перемывают они русла, исчезают косы да террасы вместе с растительностью. Эти деревца самые первые на новых галечных намывах обустраиваются. Но самая замечательная их черта проявляется весной. Оттают они после зимы и перед тем как почки набухнут, вдруг, их кора в вершинах да на ветках становится густо розовой. И так они, нарядные, стоят, пока все листья не распустятся. Красота редкая! Обычно-то, вот как сейчас, деревца эти зеленоватые корой, с белесым налётом, как все тополя.
Возле них часто красная смородина растёт. Вот она, красавица – лист резной да ягода рясными гроздями алеет. Особенно красиво, когда над водой свисает.
Вода на севере – главное богатство. Чистейшая, холодная, вкусная неописуемо! Везде её много. Изобилие что на прибрежных морских тундрах, что в горах, где даже на водоразделах её найти легко. Питают реки, речушки, озёра да озёрки - снега обильные и мерзлота вечная. Вода! Уютно всегда возле неё. Каждую весну птицы к воде летят. Лучше нет мест, что бы птенцов вырастить и воспитать, на крыло поднять. Где ещё сыскать рай такой? Не случайно в легендах этот край землёй Гиперборейской звался.
А вот, и река. Шириной метров тридцать всего и глубиной редко где в два метра, всё больше по грудь или того меньше на перекатах. Но струя её сильна, упруга, стремительна. Уже по пояс войдешь – сшибёт, понесёт, закрутит, как щепку.
А в паводок какую силищу демонстрирует. Разливается почти по всей километровой пойме, гремит камнями по дну, ревёт на перекатах, несёт на спине выкорчеванные деревья. И с краю не заходи, свалит. И, поменьше речушки норовистые, когда их в брод переходишь, грозят столкнуть. Бывало, редко правда, но всё ж, завалишься посреди такой, что и воды-то по колено. Сам хохочешь от такого казуса, и вода бурливая искрится бликами солнечными, смеётся, прыскает возле тебя.
Как-то вот, Лену на закорках через такую реченьку переносил. Шёл осторожно, как по жёрдочке. Конечно, ведь, Лену нёс. Лену! Так бы и носил… Уехала.
Да, отвлечься не получается. Можно диагноз писать: душевное затопление.
- Посижу, Белый, у реки, полюбуюсь, замру душой. Потом обратно пойдём, скоро сумерки уже. В излучине гладь речная как красиво небо и берега отражает! Как водица-то журчит? Говорунья, ворожея!
Лена, когда говорит, так же, вот, душа замирает. Так её голос мягок и завораживает! Иногда забавно некоторые слова чуть распевает. Слушая, разулыбаешься! А, она как улыбается хорошо! Солнышко и Солнышко!
Однако, смотрю, и затопило и расквасило… И все подобные эпитеты сюда годятся. Уехала.
- Белый, ты меня удивляешь. Носом в плечо уткнулся. Ты же даже дотронуться до тебя не подпускал, не то что погладить, а тут нежности. Да, не смотри ты на меня так. Уехала. Уехала, говорю. И, вон, словно солнышко закатилось. Сумерки. Пошли уж.
Теперь надо поспешать. Смеркается быстро, а ночи в эту пору тёмные. Луна сейчас утренняя, так что если к дороге до тьмы выбраться не успеем, то наспотыкаемся.
К концу лета и всю осень ночное небо густо усыпано звёздами. Ярко они мерцают, переливаются. Звездопад бывает очень красив. Самое изумительное, наблюдая его, угадать из какой части неба сорвётся звёздочка. Подолгу можно в эту игру играть. А, уж загадывать счастья можешь сколько хочешь.
Вот, опять в облаке тёплого воздуха оказался, и аромат у него свежего сена. Травы-то хорошо возле дороги растут, а до неё ещё далеко. Тут вот голубичник, а выше по распадку морошка по мхам разбежалась. Лиственница здесь редкая да чахлая. Сыровато для неё тут, а по склону она ладная, пушистая. Стланик возле неё тоже густой, высокий, кедровых орешек на нем много.
Кедровкам и белкам в этом году раздолье. И наедятся и запас сделают на зиму. Интересная птица эта кедровка. Размером с голубя, серо-бурой окраски, голос громкий и такой, что описать трудно. Словом, кричит. Чаще всего голос подаёт, когда кого-то видит. Всем, всем об этом расскажет, прокричит. Интересна-то она больше тем, что питается только кедровой шишкой. Привереда. Выбрала наивкуснейшее из местных даров природы. Лущит себе молочной сладости орешки. Благо шишки хватает на весь год.
Шишка и на кустах сохраняется до следующего урожая, но эта птица её ещё посбивает, насыплет под кусты, чтобы её медведь не обобрал, и потом свои заначки использует.
Вот вспомнил её, а она и объявилась. Судя по всему, ругается на кого-то за перевалом. Уж больно истеричный у неё голос. Сейчас мы с Белым поднимемся, поглядим. Так и есть. По другую сторону внизу распадка, недалеко от дороги два медведя пасутся. Головы опущены, голубику едят. Там она крупная, давеча ещё приметил. Хорошие мишки, толстенькие, по бокам бурые, а загривки и брюхо соломенные. Не двигались бы, так и не различил бы, так они хорошо в сумерках сливаются с окружением.
Кедровка ещё подсказала, где выглядывать. Я-то гуляю по дури, а для них это самое время для бодрствования. Днём они больше спят, а в вечерние и предутренние сумерки пасутся. Чуть ранее на травах, а сейчас на ягодниках. В эти часы комаров и мошки мало летает. Это единственное, что им в жизни мешает.
Медведи взрослые, размером одинаковые, ходят почти бок о бок. Необычно, что они вдвоём-то. Странно для медведей в это время. Парами они гуляют только в начале лета, когда свадьбы у них. Потом расходятся. У каждого взрослого свои угодья. Только на реках возле лососёвых нерестилищ они в кучи сбиваются. Но там без драк не обходится, хоть и всем рыбы вдоволь. Здесь красной рыбы близко нет, а вот гуляют парочкой. Видно, случаются чудеса.
Смотреть на них - удовольствие. Беззаботные, и по движениям видно, что они с добром друг к другу относятся. Один, что пятно соломенное на холке больше, то с одной стороны зайдёт, то с другой, почаще поглядывает, видимо, на подругу.
Я, вот тоже, седина в виски, а льну к Лене. Обхаживаю молодую. Никак со своим глупым сердцем не справлюсь. Ему-то нет дела до того, сколько годов меж нами лежит. Колотится с улыбкой, булькает. Ему разум чужд. Да, и был ли он вообще у меня? А по уму-то, мне бы бежать куда, да затаиться, пока она парня себе выберет…
- Всё-таки, Белый, я не гуляю, а душу на кусты развешиваю. Уехала.
Медведи, вроде, и не к чему нам. Чего бы им дорогу перегораживать? Говорил тебе, что фотоаппарат не взял. Вот и не верь приметам. Подумал же еще у порога вернуться. Правда, снимать-то уже темновато. Что делать будем, спрашиваю? Ты пока их не видишь, не чуешь, благо ветер из-за спины. А как носом «зацепишь», как себя поведёшь? Лишь нож с собой. Может, и они не унюхают нас, разминемся.
- Что смотришь так внимательно? Хорошие у тебя глаза, умные.
Пойду теперь отрогом. Свою физиономию косолапым показывать не буду. Зачем им настроение портить. Чуть крюк к дороге получится, но это может и лучше. На склоне по камням светлей, да и бежать резвей, чем в распадке кувыркаться. Камень здесь некрупный, идти легко. Красновато-бурый цвет его среди зелени стланика по-осеннему склон окрашивает. Вот, гукнул, понёсся. Учуял таки. Сейчас скандал поднимет. Оно нам всем надо? Тут до дороги с километр осталось, спуститься только. Нет, смотри, молчком обошёлся. Обратно бежит. В глаза смотрит. Страха и в помине нет. Ни злобы, ни азарта. Глаза кареглазые спрашивают, мол, что делаем?
- Ну, медведи. Я давно их уже увидел. Пусть себе пасутся. Тут простора вон сколько, где хочешь ходи. Умница, Белый. Сообщил. А я тебе ответил. Мы своей тропкой. Поспешать следует.
Побежал.
За спиной небо уже стало тёмное. Вон, и звёздочка первая появилась. А, на северо-западе затухающий закат сквозь иссиня-свинцовые тучи высвечивает в таких холодных тонах, аж мурашки по спине. Погода портится. Потянуло холодком по сопкам. Ледяные струи воздуха разрывают тепло испарений нагретой земли. Запах снега несут. Лист на кустах как-то поник, и стланик ветви к земле чуть склонил, а комаров и мошки вовсе не стало.
К утру будет дождь и зарядит дня на три, и уже не тёплый. Может и снежком вершины присыплет. В эту пору уже запросто. С этой непогодой радость роста и заканчивается.
Блаженство - сменится у природы поспешностью вызревания и подготовкой к зиме. Быстрей, быстрей, всё будет торопить в природе. Быстрей семена чтобы вызрели, и разбросать их, развеять по ветру. Быстрей ягоду спелым соком налить, мякоть под скорлупой маслами да сладостью наполнить… Бегающим и летающим жирку и силёнок ещё поднакопить. Кому для перелёта дальнего, кому для спячки сладкой, а кому и для терпения в долгие студёные месяцы зимние. Последним тяжелее всех испытание предстоит. Только ноги да шуба и будут спасением.
Скоро шубы у животных, закончив линьку, залоснятся, заблестят красотой. Но для этого, как и для утепления боков надо есть, есть и есть. Сейчас аппетит животных, да и птиц возрастёт. Леность кончается.
Осень быстро пролетит. А она, вот, уже идёт. После этого холодного дождика вступит в свои права. И с таким размахом и поспешностью начнёт своё акварелью творить, что просто ахаешь. В иных местах в течении суток ландшафт краски меняет. Казалось бы, ещё вот-вот была зелень, а уже заливает её жёлто-красным да вишнёво-бурым.
Ночные заморозки как начнутся, так и прореживаться лист на кустах будет, опадать потихоньку день за днём. Вслед и хвоя на лиственницах зажелтеет. Вначале по кронам, потом всё ниже и ниже. В солнечный день так они горят жёлтым светом, как свечи. Иной раз при низком вечернем солнце, впечатление такое, словно изнутри они светятся. Красота! Но не долгая. Постоят так две недели, и их кроны становятся прозрачней, опадают потихоньку жёлтые хвоинки.
Первыми-то облетят лиственные деревья, что в долинах растут, потом и лиственница. А когда вслед опадёт лист на кустарниках, поскучнеет округа. Средь голых кустов да деревьев только красно-желтые травы стоят, да кедровый стланик, который единственный здесь сохраняет своё изумрудное одеяние. С ним он под снежный покров укладывается. В буквальном смысле укладывается. Перед снегопадами первыми, вдруг его ветви, что вверх топорщились, пригибаются и стелются почти возле самой земли. Удивительно это наблюдать. Необычно и восхитительно перед разнообразием мудрости природы.
Раз стланик лёг, значит, не минуют и сутки, а придёт непогода со снежной круговертью. Но до снегов сначала, появляется лёд по берегам да болотцам. Ночные заморозки всё крепчают, и к утру по заберегам всё больше ледок нарастает. Сверкает белизной, искрится льдинками да каплями, когда на солнышке тает. Узоры такие выписывает ночной морозец, что, увидав их в лучах зорьки, ахнешь, залюбуешься. Замёрзшие лужицы, усыпанные жёлтой хвоёй и цветными листиками тоже хороши. Особенно, когда лёд подтает с краю, и в лужице округа отражается и небо с перистыми облаками.
Забереги на речках растут, где уже и мостиками нависают над водой, которой всё меньше и меньше. Даже большие реки заметно мелеют. Прячется вода в гальку, во многих местах совсем с поверхности исчезает, шумит внизу невидимая. Рыба из ручьёв и малых речек, где она жировала летом, выкатилась в большие реки, ушла в глубины плёсов и ям, продолжает активно кормиться перед спячкой зимней. Ловится в это время очень хорошо. Зимой редко когда просыпается, лишь в апреле пробуждаться начинает.
Ох, длинна здесь зима. Но сейчас ещё осень побуйствует красками. В какие солнечные деньки и залюбуешься, всё забудешь. И пригревает в полдень солнышко по-особому ласково и нежно. Кажется, все оставшиеся лучики доброты отдает, что летом щедро раздаривало.
Вот и дорога. По ней теперь быстро до лагеря дойдём, тем более уже недалече. Надо сесть переобуться, вытряхнуть сор из обуви. Белый явился, где-то пропадал. Лёг напротив, в глаза смотрит. Умный и симпатичный пёс.
- Ты, вот, не улыбаешься, но на тебя дальше некуда, как приятно смотреть. И, это ещё ты людям не особо-то доверяешь. Кто ж тебя обидел-то? Не серчай, прости. Злые, ведь, бывают от слабости. Добрых больше. Я, вот, и то уже забыл, когда последний раз злился. А, Лена?! Про её доброту тебе толковать не надо. Ты же, людьми обиженный, неспроста именно ей в попутчики на прогулки пристроился. С другими не пошёл. Вообще удивительно, что пошёл. Да нет, не удивительно. То ж Лена. Ко мне-то ты уже от неё эстафетой перешёл. Видно решил, что раз она меня в провожатые брала, то хоть минимального доверия заслуживаю. Вот и гуляем. А она уехала.
Добрая она девушка, терпеливая. Льну, вот, к ней. А она с улыбкой переносит моё явление, как дождик нежданный.
Ладно, не буду больше. Тем более, пришёл, ночь на дворе. Упаду в кровать, умру. Открою форточку душе. Пусть летит. А утром вернётся сном.
А потом снегами пришла зима, и я вновь провожал Лену.
Уже как мир весь побелел,
И холодок в лицо дохнул
Сегодня лайнер улетел.
Ему во след рукой махнул.
Я постараюсь не грустить.
Я очень встречи буду ждать.
О ней Всевышнего просить.
И счастья Леночке желать