Недавно моя хорошая знакомая решила получить новый паспорт для своей матери –Ольги Георгиевны Петровой (все фамилии в этой истории изменены). Ольге Георгиевне 69 лет, женщина не шибко грамотная (один класс, кажется, всё-таки закончила после войны). Вот и пошла её дочь Татьяна в битву за паспортное обновление. Получила какой-то бланк, пришла к матери и стала заполнять. Проблема возникла скоро. Нужно было указать родителей и их возраст. Отец Ольги Георгиевны – Георгий Константинович Данауров, чистокровный осетин, в 14 лет приехавший из родных краёв в Ростов. Мать – Анастасия Ивановна Мельникова, коренная казачка.
“Когда дедушка Гриша родился?” –спрашивает Татьяна маму.
-Понятия не имею!
- Как это?! Вы что, никогда его дни рождения не справляли?
-Нет. Некогда было этим заниматься, время тяжёлое было.
Вскоре оказалось, что и дня рождения своей матери Ольга Георгиевна не знает тоже. Ну, так получилось…
Правда, семья Данауровых большая. Решила Татьяна узнать такие пустяки у кого-нибудь из тётей или дядей. А пока стала заполнять анкету дальше:
-Ладно, пишем ФИО. Данауров Григорий…
–Ты только не перепутай! – вмешалась мать. – Отец у меня – Данауров, а все мы – Донауровы!
– Как это?! – обалдела Татьяна.
– Да у мамы во время войны патруль на менке документы забрал. Сказали потом зайти в комендатуру, разобраться. Она, конечно, не пошла. А после войны новые выправила, да писарь безграмотный вместо А поставил О”.
– Что ещё за патруль – немецкий или наш?
– Какая разница…
– Нет, ты представь, я тебя впишу с девичьей фамилией Донаурова, а дедушку – Данауров. У паспортистов крыша съедет!
–Ты и дедушку Донауровым пиши!
– Так ведь проверят, вообще проблем не оберёшься!
Стала Татьяна обзванивать родню, чтобы разобраться. Оказалось, никто из сыновей и дочерей Данауровых не знает возраста собственных родителей! Младший сын, Юрий Георгиевич, впрочем, нашёл зацепку:
-Я родился в 1950-м, отцу тогда по документам было 59 лет.
– Ага, - обрадовалась Татьяна, - значит, он – 1891 года!
- Не торопись, - остерёг дядя. – Отец себе лет десять прибавил, чтобы на фронт не идти: уже шестеро детей на руках было…
– Э, по документам он всё равно 1891-го!
– Это по моим документам, я ведь после войны родился. Все остальные – до войны. Хрен его знает, какой тогда возраст у отца стоял.
Старшая сестра, Дина Георгиевна, про возраст родителей ничего конкретного сказать тоже не смогла. Зато внесла новую струю:
-Я когда пенсию оформляла, пошла в загс – тоже чего-то выяснять. Ну и выяснила на свою голову: в свидетельстве о рождении я числюсь не Диной Георгиевной, а Ниной Кузьминишной! Я говорю: вы с ума сошли, я всю жизнь прожила Диной, отец мой – Георгий, по всем документам так! А они мне: это, говорят, не наше дело, Нина Кузьминишна. Что написано пером, сами понимаете… Тогда я всё решила, ну, чисто по-русски. А теперь опять этот балаган затевать?!
Не прояснил вопроса о родительских днях рождения и дядя Анатолий. Но и он расцветил детальками паспортный детектив: не знаю как кто, говорит, а я по паспорту – чистейший Данауров! Как папа. Оказывается, от рождения дядя Анатолий тоже был записан Донауровым. Но пришло ему время идти на пенсию. Указал он фамилии родителей –в отделе кадров за головы схватились: отец – Данауров, мать – Донаурова, сын – тоже Донауров… Не будет никакой пенсии, пока это дело не проясните! Пришлось дяде ехать в далёкий осетинский аул, разыскивать оставшихся родственников и привозить их в Ростов в качестве свидетелей. Тогда-то и выправил он в паспорте О на А.
-Так что же, теперь всем в Осетию придётся ехать? – спросила Татьяна. Дядя развёл руками…
На этом детектив не кончился. Оказалось, что среди детей с отчеством Георгиевичи затесалась одна Любовь Михайловна: покойный Георгий Константинович взял жену уже с девочкой.
-Тёть Люба, а вы кого будете указывать в графе “отец”? – поинтересовалась Татьяна.
-Ой, не знаю! – всплеснула руками тётя Люба.
-То есть как?! Вы что, никогда у матери не спрашивали, кто ваш папа?
– Это вы нынче такие бесстыжие, а у нас это было не принято! Стыдно же…
Тут вмешалась дочь Любови Михайловны Людмила:
-Мам, подожди! А я-то кого в отцы буду вписывать? Я ж его тоже никогда не видела. Какой-то Николай Астахов, а по отчеству как?
–Отстань ты с твоим отцом! – прикрикнула Любовь Михайловна. – Тут со своим не разберёшься…
Дальнейшие изыскания Татьяны описывать бесполезно. Чем больше родственников она опрашивала, тем история становилась туманнее. В конце концов Таня в сердцах плюнула:
-Ну и семейка Адамс! Никто ни черта не помнит – кто чей сын, кто чей отец… Я посмотрю, как они новые паспорта получать будут.
Впрочем, для Ольги Георгиевны Петровой история завершилась благополучно. Татьяна нашла, кому “дать на лапу”. Написали всё, какнадо. Ну, чисто по-русски.
-Я о другом думаю, - завершила историю Татьяна. – В огромных очередях за получением новых паспортов я видела старушек и старичков 1908, 1912 годов рождения… Не представляю, что будет с ними, когда они начнут заполнять формы! При обновлении советских паспортов ни у кого из нашей семьи никаких проблем не было. Просто проверяли: не поддельный – получите другой. Кажется, всё вокруг постепенно превращается в дурдом…
2002