Литсотрудник Мазепа клюет носом, перо валится из руки, он кладет голову на свежие черновики и проваливается в розовый сон.
Он заканчивает рукопись, робкий стук в дверь, входит редактор в розовом костюме. В руках у него расписной поднос, на котором крендель с маком и стакан молока.
— Вот, покушать тебе принес, — заискивающе говорит редактор.
— Спасибо, Жумкеныч.
— Как, Мазепушка? Написал что-нибудь в легком жанре?
— Да вот, кропаю помаленьку, — сдержанно отвечает литсотрудник. — Еще не закончено. Посмотри, если хочешь. Только, ради бога, не говори, что отлично.
Редактор читает, его смуглое лицо розовеет, Мазепа макает крендель в молоко и обыденно ест. Не докончив чтение (конца еще нет), редактор приходит в восторг:
— Да как же не говорить, что отлично, когда действительно отлично писано!
— Не надо, Жумкеныч, — морщится Мазепа. — Не надо, прошу тебя. Что хорошо пишу, сам знаю, а все же до старых мастеров мне далеко.
— Ах, друг мой Мазепушка, голубчик, да как же не говорить, как же не хлопопать, когда до тебя в редколлегии, кажется, так никто не писал! И стиль, и фантазия... Как же не отлично!
— Мне бы в Италию, Женис, — мечтательно произносит Мазепа. — У старых мастеров поучиться...
Стирая образ редактора, крупным планом наплывают картины Милана, Венеции, Падуи...
— Ха-ха-ха! — звучит знакомый голос посреди Падуи. — Мазепа, спишь, что ли? Это тебя не украшает!
Литсотрудник снова видит знакомый образ — ни молока, ни булочки у редактора нет. И понимает, что вернулся в беспросветные слякотные будни...