Когда Крейсер Поспелов вошёл в прибрежные воды родного города, он ещё не знал, что его ждут не только у домашнего очага. Хотя, возможно, догадывался и уж наверняка надеялся. Полуторагодовая переписка с бывшим учителем информатики, настоящим парнем, с которым можно дружить, и дружить на равных, чего-то, в конце концов, и стоила! И когда он, курсант Саратовского высшего училища МВД, уже обласканный домашними, пришёл в родную школу, его там встретили с распростёртыми объятьями. Бывший учитель информатики лично раскрыл объятья, чтобы заключить в них своего бывшего ученика. Тот тут же поставил условие: объятье должно быть чисто мужским.
— О чём речь! — успокоил его Палыч.
Продолжая спор, наметившийся ещё в переписке, Поспелов категорически заявил, что Саратов не хуже Дубны, военное училище МВД, в котором он учится, лучше Дубненского университета, а сам он, Поспелов, овладел компьютером уже настолько, что едва ли не превзошёл своего учителя.
— Поспелов, ты дурак, — ласково сказал Палыч.
— Я не дурак, — возразил Поспелов. — Просто у меня незаконченное высшее образование…
— Это надо записать! — расхохотался Палыч.
Конечно, не всё в их дружбе с учителем было гладко. Первое же фото, которое он прислал из училища, в кабинете информатики отсканировали и напечатали на конверте, в который был вложен ответ; в графе "Кому" стояло: "Отдать вот этому" — с пояснительной стрелочкой указывающей на фотоотпечаток. Палыч, сам отбарабанивший два года армии, с самого начала отнёсся к выбору своего ученика критически и в письмах был категоричен: Саратов — дыра, на училище МВД надо ещё посмотреть, хотя, скорее всего, тоже, а любой класс под его, Палыча, началом, численно равен взводу. Поспелов в ответ обещал, что он приедет на каникулы с другом, и они вдвоём замочат любой взвод, который Палыч сможет им противопоставить. Конечно, с его стороны это была чистой воды похвальба, но ведь и со стороны Палыча тоже!
После церемонии дружеских объятий Палыч торжественно вручил Поспелову стопку писем, которые не дошли до адресата и вернулись в школу. Часть Поспелов прочитал тут же, часть отложил для чтения дома. В декабре Палыч переживал эротический ренессанс, и, читая пространное поздравление с Новым годом, Поспелов не переставал краснеть. А закончил Палыч новогоднее послание сообщением, что одноклассница, про которую он спрашивает, чувствует себя прекрасно, учится в Дубненском университете, даёт разным гражданским парням, дальше по тексту: “а тебе, спецназ, может, и не даст”. Именно с этого и началась почтовая чехарда. Каждое второе письмо возвращалось с пометкой “Доплатить 1 рубль”. Палыч даже стал подумывать о том, не посылать ли только первые письма, но не знал, как это осуществить на практике. Не знал об этом и Поспелов.
Не знал он и о новом прозвище, которое ему дали. Поэтому, включив свободный компьютер и увидев на экране бегущую строку “Что тебе снится, крейсер Поспелов?”, которую приготовили к его приезду на всех компьютерах, он не смог удержаться от восклицания:
— Какой к чёрту крейсер? Младший сержант!
Лаборантка Оля, которая присутствовала при разговоре, но не раскрыла своих объятий, потому что они не могли быть чисто мужскими, в тот же вечер позвонила Поспелову домой.
— Можно младшего сержанта Поспелова?
— Это я, — с готовностью отозвался тот.
— Это Таня из Саратова, — бархатным голосом сказала Оля.
После долгих месяцев проведённых в казармах Поспелов заглотал крючок без всякой наживки: стоило Оле только намекнуть, что она ответит "да", если Поспелов осмелится назначить ей свидание, как Поспелов тут же его назначил.
— Но где? Сейчас холодно на улице, — напомнила ему Оля. — Да и грязно.
— Можно у Палыча, — сходу придумал Поспелов.
— Хорошо, — сказала Оля и положила трубку.
И только тут Поспелов сообразил, что, назначая место свидания, неплохо было оговорить и время. Весь вечер он обзванивал всех знакомых Тань города, но в ответ слышал только двусмысленное хихиканье. Наконец, отчаявшись, он позвонил Палычу. На вопрос, что ему делать в такой ситуации, Палыч ответил, что ему следует быть мужчиной. Нетронутая цинизмом душа Поспелова покраснела…
На следующий день он снова зашёл к Палычу, потому что делать в Дубне, как оказалось, было нечего, и небрежно спросил, не надо ли кого-нибудь замочить. Палыч, не отрываясь от дела, миролюбиво поинтересовался, как у него дела с Танюшей из Саратова. Поспелов пренебрежительно ответил, что у него и без этой загадочной Танюши девчонок в Дубне навалом, а уж в Саратове и подавно. "Ну-ну", — сказал Палыч, продолжая ковыряться в компьютере. Вернувшись в училище, Поспелов обнаружил письмо, которое обогнало его в пути, потому что было выслано заблаговременно. В письме бывший учитель информатики сообщал, что из места, по которому его бывший ученик ударил кулаком, когда узнал, что его разыграли, забил мощный родник: “Что твой Самсон, едва укротили”, — и родительский комитет школы решил не затыкать неожиданный источник, а использовать его в лечебных целях и дать ему название Поспеловского фонтана — в память о первых каникулах младшего сержанта Поспелова.