Окно

Владимир Павлов
  Году эдак в 19….., я часто ездил на Чистые пруды, тогда там станция метро называлась «Кировская». Оттуда на трамвае несколько остановок я проезжал, чтобы придти в один дом. Роман, одним словом. Ничего примечательного, даже забыл, как она выглядит, эта девушка, и сейчас бы ее не узнал. Было это осенью. Часто под назойливым дождем, в темноте, я шел вниз по трамвайной линии. Там недалеко от Яузы, по левой стороне, стоял двухэтажный особняк серого цвета. Лет ему, наверное, было около ста. Подобных домов в Москве тогда было довольно много. На втором этаже находилось удивительное окно. Других таких окон в этом доме не было. Очень большое, без переплетов рам, оно светилось всегда мягким оранжевым светом. За полупрозрачными шторами был виден шелковый абажур. И больше ничего не было видно. Это окно всегда меня притягивало. Я обычно останавливался и долго смотрел на него, выкуривая пару сигарет. Бог знает, что я тогда себе нафантазировал. Мне казалось, что там живут необыкновенные люди. Добрые, умные и таинственные. И среди них должна была быть удивительно красивая женщина. Молчаливая, кутающаяся в какую-нибудь экзотическую шаль. Там должны бы висеть хорошие картины, а под ними, старинный рояль с бронзовыми канделябрами, в которых горели наполовину оплывшие свечи. Она никогда не улыбалась, эта женщина - так я себе представлял ее.Иногда она садилась за рояль и негромко играла Шуберта, Шопена, Моцарта. Мне порой хотелось подняться на второй этаж и позвонить в дверь этой квартиры. Но я боялся разрушить свою мечту, а может и жестоко разочароваться. И шел дальше. Роман мой довольно быстро и незаметно закончился. Но часто, я специально приезжал, чтобы посмотреть на это окно. Всегда это происходило поздним вечером, когда светился
оранжевый абажур. Спустя несколько лет, на этом окне появилась большая трещина сверху вниз, и окно было скреплено небольшой круглой шайбой. Мне показалось, что там, в этой комнате, произошли какие-то изменения. В худшую сторону. Что-то там произошло печальное.
Иногда я рассказывал своим друзьям и знакомым про это окно, но толком объяснить ничего не мог. Меня не понимали и смотрели с недоумением и я, смешавшись, переводил разговор на другую тему. Потом я перестал туда ездить. И вот этой весной, в мае, показывая старую Москву своей знакомой, я вновь оказался на этом месте. Дом стоял как и прежде, но его перекрасили в неопределенный грязно-розовый цвет, и в нем теперь находится какой-то пошлый офис. А окна больше нет. Его заложили кирпичом.