Когда солдат-нееврей идет служить в израильскую армию, это не вызывает вопросов. Когда он просится в боевые войска, это тем более не вызывает вопросов. Наша страна всегда нуждалась в героях, и особенно, нуждается в них сейчас. Вопросы возникают тогда, когда солдат-нееврей погибает. Во-первых, где его хоронить? Во-вторых, может ли его мама на законных основаниях поселиться в стране, где он похоронен, чтобы быть поближе к могилке сына и иметь возможность ее навещать?
У равината - всегда однозначные ответы на эти вопросы: нееврей не может быть похоронен рядом с евреями; Закон о возвращении не распространяется на маму-нееврейку, даже если ее сын погиб, защищая Израиль. У израильского общества на сей счет мнение другое: в ситуации военного времени, когда солдаты-неевреи рискуют жизнью, защищая страну, безнравственно отказывать им в элементарных правах, которыми обладают другие ее граждане.
Общественное мнение - великая сила. Порой оно представляется мне в образе древнего тарана, медленно, но верно пробивающего в конце концов несокрушимую стену. Как бы то ни было, но под давлением общественного мнения удалось добиться того, что на израильских кладбищах появились участки альтернативных захоронений, а солдат-неевреев, погибших во время несения службы, стали хоронить с теми же воинскими почестями, что и солдат-евреев.
С другой стороны, в марте нынешнего года межминистерская комиссия умудрилась проголосовать за высылку из Израиля родителей солдат-неевреев. Против проголосовали Томи Лапид и Авраам Пораз (Шинуй), за высылку - Меир Шитрит, Цахи Ханегби (Ликуд), Звулун Ор-Лев (Мафдал), Бени Аялон ( Ихуд леуми ). Три члена комисии - Натан Щаранский, Ципи Ливни и Зеэв Боим (Ликуд) - на голосование не явились и мнения своего по поводу обсуждаемого вопроса не прислали.
Едва обнародовали решение комиссии, как разразился скандал, причем свой протест выражали не только выходцы из стран СНГ, к коим это имело прямое отношение. Ситуация возмутила буквально всех. Под давлением общественного мнения правительство приняло решение пересмотреть выводы, к которым пришла комиссия. В результате при повторном голосовании члены комиссии утвердили решение о предоставлении статуса постоянного жителя для родителей солдат-неевреев, которые прослужили в армии половину срока. Любопытно, что примерно в то же время институт "Геокартография" проводил соответствующий опрос, выявляя, как граждане нашей страны относятся к проблеме депортации и эстрадикции. 84 процента израильтян высказались против практики эстрадикции и депортации.
- Самая взрывоопасная ситуация связана с детьми из смешанных семей, которые не подпадают под действие Закона о Возвращении , - говорит Давид Эйдельман, руководитель правозащитной амуты "Зеут" ("Идентификация"). Они растут в израильском обществе и идентифицируют себя с ним. У них нет гражданства, при этом они могут служить в израильской армии, и служат. Что будет с ними дальше? На сегодняшний день вопрос о предоставлении им гражданского статуса может решать только министр внутренних дел - в исключительном порядке. Но ведь речь идет не о единицах, которые действительно можно отнести к исключительным случаям. Речь идет о сотнях людей.
- Получается, что ЦАХАЛ, принимая солдат-неевреев в свои ряды, проявляет большую либеральность по отношению к ним, нежели все государственные институты?
- Да, армия не только делает из них солдат, но и занимается всеми их проблемами. В том числе, помогает им пройти так называемый армейский гиюр в облегченном варианте (в 2003-м году по соглашению еврейского агентства Сохнут и ЦАХАЛа было решение, что в течение десяти лет армейский гиюр пройдут около 60 тысяч солдат-неевреев.
- Признает ли равинат армейский гиюр?
- Вот тут начинаются проблемы. С одной стороны, мы знаем, что принимая гиюр, человек берет на себя определенные обязательства. Если еврей по Галахе может вести религиозный образ жизни или светский по своему выбору, то у прошедшего гиюр права выбора нет - он должен стать религиозным и соблюдать соответствующие традиции и обряды. С другой стороны, вдруг мы слышим эту фразу: 60 тысяч солдат пройдут гиюр в течение десяти лет...
Еврейская традиция не допускает того, чтобы гиюр принимался из каких-либо практических соображений например, ради улучшения гражданского статуса. И в чем вообще состоит облегченность процедуры прохождения гиюра? С точки зрения светских, либеральных людей, существующее положение тоже выглядит сомнительно. Они задаются вопросом: почему права человека в этой стране ставятся в зависимость от того, прошел он гиюр или нет? Так что со всех сторон идея массового гиюра не совсем правильная. Мы не имеем права ставить человека в такие условия, при которых он вынужден лгать и принимать на себя обязательства, которых не будет выполнять. Что же касается ответа на ваш вопрос - приведу в пример историю русской девшки Тани, которая прошла армейский гиюр и получила письменное подтверждение об этом. Однако в равинате того города, где она проживала и куда обратилась с соответствующей просьбой, ей заявили, что ничего не знают об армейском гиюре и признавать ее еврейкой не собираются. Вообще, скандальных историй, связанных с дискритминацией солдат-неевреев и их ближдайших родственников можно привести массу - эти случаи нередко попадают на страницы газет и вызывают бурю возмущения.
- Каким вам представляется выход из существующего тупика?
- Я считаю, что государство должно взять на себя полную ответственность за тех людей, которые его защищают вне зависимости от того, являются они евреями или нет. В дополнение к существующим законам должны быть приняты и другие законы. В мировой практике немало примеров того, как решают эту проблему цивилизованные страны, автоматически предоставляющие соответствующий статус солдатам, служащим в армии данного государства, и их ближайшим родственникам. Чтобы подобное произошло и у нас, нужны соответствующие условия, общественная поддержка. И потому стратегия общественных правозащитных организаций должна строиться на объединении единомышленников, поиске возможных союзников, а не на стремлении одержать верх над противниками, или во что бы то ни стало убедить их в своей правоте. Подобная стратегия уже принесла свои плоды. В начале 1990-е годы общественные организации, средства массовой информации подняли большой шум по поводу того, где хоронить неевреев. В результате в 1996-м году был принят закон о гражданском захоронении, на кладбищах отвели участки для альтернативных захоронений. В 1998-м году Шауль Мофаз, находившийся в то время в должности начальника генштаба, отдал распоряжение о том, чтобы солдат-неевреев на альтернативных кладбищах так же хоронили с воинскими почестями. Сегодня обсуждается вопрос о возможности хоронить рядом солдат (по желанию их близких - Ш.Ш.), погибших в одной боевой операции - вне зависимости от того, что кто-то из них не является евреем. Есть вещи общечеловеческие, которые стоят выше любых предрассудков и условностей и не должны ими определяться.